Захаров С.М.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии», Москва, Россия

Чечнева М.А.

Московский областной НИИ акушерства и гинекологии

Будыкина Т.С.

Московский областной НИИ акушерства и гинекологии

Гиперкоагуляционные состояния и беременность

Авторы:

Захаров С.М., Чечнева М.А., Будыкина Т.С.

Подробнее об авторах

Просмотров: 5618

Загрузок: 129


Как цитировать:

Захаров С.М., Чечнева М.А., Будыкина Т.С. Гиперкоагуляционные состояния и беременность. Российский вестник акушера-гинеколога. 2019;19(1):33‑37.
Zakharov SM, Chechneva MA, Budykina TS. Hypercoagulable states and pregnancy. Russian Bulletin of Obstetrician-Gynecologist. 2019;19(1):33‑37. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/rosakush20191901133

Рекомендуем статьи по данной теме:
Осо­бен­нос­ти ло­каль­ной экспрес­сии ге­нов мРНК про- и про­ти­во­вос­па­ли­тель­ных ци­то­ки­нов при до­но­шен­ной бе­ре­мен­нос­ти. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):6-13
Проб­ле­ма са­хар­но­го ди­абе­та в аку­шерстве. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):25-29
Вза­имос­вязь меж­ду бе­ре­мен­нос­тью и рис­ком раз­ви­тия зло­ка­чес­твен­ных но­во­об­ра­зо­ва­ний жен­ской реп­ро­дук­тив­ной сис­те­мы. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):48-54
Оцен­ка эф­фек­тив­нос­ти ком­прес­си­он­ной те­ра­пии у бе­ре­мен­ных с ва­ри­коз­ной бо­лез­нью по­ло­вых ор­га­нов. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):60-65
Опыт ком­би­ни­ро­ван­но­го ле­че­ния па­ци­ен­ток с бес­пло­ди­ем, опе­ри­ро­ван­ных по по­во­ду на­руж­но­го ге­ни­таль­но­го эн­до­мет­ри­оза. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):77-81
Кли­ни­чес­кое наб­лю­де­ние ус­пеш­ной бе­ре­мен­нос­ти и ро­дов при ги­гантской хо­риоан­ги­оме пла­цен­ты. Рос­сий­ский вес­тник аку­ше­ра-ги­не­ко­ло­га. 2024;(3):103-107
На­ру­ше­ния сна при бе­ре­мен­нос­ти. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(5-2):99-104
Фак­то­ры рис­ка тя­же­ло­го те­че­ния но­вой ко­ро­на­ви­рус­ной ин­фек­ции SARS-CoV-2 у жен­щин во вре­мя бе­ре­мен­нос­ти. Проб­ле­мы реп­ро­дук­ции. 2024;(3):57-64
Ле­че­ние нес­пе­ци­фи­чес­ко­го вуль­во­ва­ги­ни­та у бе­ре­мен­ных: оцен­ка эф­фек­тив­нос­ти дву­хэ­тап­ной те­ра­пии. Проб­ле­мы реп­ро­дук­ции. 2024;(3):85-93
Ис­хо­ды прог­рамм экстра­кор­по­раль­но­го оп­ло­дот­во­ре­ния при раз­лич­ных сте­пе­нях па­то­зо­ос­пер­мии. Проб­ле­мы реп­ро­дук­ции. 2024;(3):115-120

Открытие новых форм тромбофилии, роль гиперкоагуляционных нарушений в дебюте и прогрессировании различных осложнений беременности определяют важность изучения данной проблемы. В настоящее время показателей простой коагулограммы не хватает для объективной оценки функции системы гемостаза. Лабораторные исследования, выявляющие маркеры тромбофилии, делают возможными своевременную диагностику гиперкоагуляционных состояний и определение вариантов лечения таких больных. Тромбофилия — тенденция организма к формированию гиперкоагуляционных состояний, вызванная нарушением регуляторных механизмов системы гемостаза или изменением свойств отдельных звеньев данной системы. З.С. Баркаган и А.П. Момот [1] определяют тромбофилию как «нарушения гемостаза и гемореологии, которые характеризуются повышенной наклонностью к развитию тромбозов кровеносных сосудов и ишемии органов, в основе которых лежат нарушения в различных звеньях системы гемостаза». В последние 20 лет изучению тромбофилий уделяется большое внимание. Это связано с крупными достижениями в области гемостазиологии (диагностика гиперкоагуляционных нарушений и их коррекция) и широкой распространенностью тромбофилических состояний. В 1965 г. исследователь O. Egeberg [2] впервые описал патологию, которая заключалась в склонности к возникновению тромбозов в молодом возрасте, связанной со снижением уровня антитромбина ІІІ (АТ III). В дальнейшем доказаны иные возможности развития тромбофилии: изменение структуры молекулы АТ III, дефицит протеина С (J. Griffin и соавт. [3]), дефект протеина S [4]. В 1993 г. B. Dahlback и соавт. [5] описали резистентность к активированному протеину С — АРС-резистентность (activated protein С-резистентность), или болезнь фактора V Лейден.

Выявление мутированного протромбина 20210 А, приводящего к увеличению его содержания в крови почти на 25%, позволило обсуждать вопрос о новом классе тромбофилий, возникающих за счет избытка содержания в крови прокоагулянтов [6, 7]. Существенным прогрессом в понимании развития повышенной склонности организма человека к тромбообразованию стало обнаружение связи между частотой тромбозов и уровнем гомоцистеина в крови [8]. С развитием диагностики причин тромбофилии, установлением новых этиологических факторов, росла и частота выявления патологии. Для генетического дефекта при тромбофилии в хронологическом порядке у лиц с венозными тромбозами этот показатель являлся следующим: до 1965 г. — 0, 1965 г. (открыто значение антитромбина) — менее 5%, 1981 г. (открыто значение протеина С) — менее 10%, 1984 г. (открыто значение протеина S) — около 10—12%, 1994 г. (открыто значение АРС-резистентности) — около 60%, 1996 г. (значение протромбина 20210А) — около 80% [6, 7]. В настоящее время наибольшее клиническое значение имеют следующие факторы: 1) фактор V Лейден; 2) мутация протромбина 20210А; 3) АТ ІІІ; 4) дефект протеина S; 5) дефект протеина C; 6) гипергомоцистеинемия. В отсутствие генетических аномалий звенья системы гемостаза поддерживают кровь в нормальном состоянии. Коагуляция крови происходит при взаимодействии сосудисто-клеточного и плазменного звеньев данной системы. Коагуляция крови контролируется действием белков-антикоагулянтов. АТ ІІІ — плазменный протеин, снижающий активность сериновых протеаз внутреннего и общего путей свертывания. При наличии эндогенного гепарансульфата скорость их инактивации увеличивается. Плазменные кофакторы — VІІІ и V факторы — инактивируются при расщеплении их протеином С, который активируется тромбином при наличии тромбомодулина, связанного с эндотелиальными клетками. При наличии протеина S, который действует как кофактор, скорость активации значительно увеличивается. Ингибитор внешнего пути свертывания — липопротеинассоциированный плазменный протеин. Он участвует в формировании комплекса с тканевым фактором и активированными факторами VІІ и Х, что приводит к их инактивации. На сформированный тромб действует плазминсериновая протеаза, образующаяся в результате ферментативных реакций из плазминогена.

АРС-резистентность — наиболее частая причина развития тромбофилии. Определяется в популяции у 20% пациентов с дебютом тромбозов, у 50% — с наследственными нарушениями системы гемостаза и у 60% — с тромбозами при нормальных уровнях протеинов С, S, АТ ІІІ. У пациентов, у которых выявляется АРС-резистентность, имеется точковая мутация гена V фактора свертываемости (лейденская мутация). При данной мутации фактор свертываемости приобретает резистентность к расщепляющему действию активированного протеина С. Гетерозиготная лейденская мутация определяется у 5% пациентов и приводит к 3—7-кратному увеличению риска образования тромбов. Гомозиготная форма данной мутации повышает риск тромбообразования примерно в 80 раз [9—11]. Вероятность тромбообразования возрастает при сочетании лейденской мутации с другими нарушениями системы гемостаза — дефицитом протеина S, гипергомоцистеинемией и беременностью. Лейденскую мутацию определяют при помощи ДНК-диагностики (полимеразная цепная реакция — ПЦР). Диагностика АРС-резистентности осуществляется с помощью коагулологических проб в динамике.

Дефицит протеина С выявляется не более чем у 0,5% в общей популяции. У пациентов с дебютом тромбоза его обнаруживают не более чем в 3% наблюдений [12, 13]. При гетерозиготной форме данной мутации риск развития тромбозов увеличивается в 7 раз [14]. В семьях, у членов которых наблюдается данная мутация, частота тромбозов составляет примерно 50%. Уровень протеина С в крови при такой форме определяется в диапазоне от 35 до 65% от нормативных значений. Дебют тромбоза у людей с данной мутацией происходит в возрасте от 10 до 50 лет. У новорожденных с гомозиготным типом дефицита протеина С возможно развитие фульминантной пурпуры или диссеминированного внутрисосудистого свертывания крови. Данные состояния были несовместимы с жизнью до того момента, пока не стали применять свежезамороженную плазму — источник протеина С. Причинами дефицита протеина С могут быть более 160 мутаций [15]. Дефицит протеина С встречается двух типов: количественный (1-й тип) и качественный (2-й тип). Для 1-го типа характерно наличие сниженного количества нормального протеина С. При втором типе в крови содержится большое количество протеина С с низкой активностью. Функциональную активность протеина С определяют с помощью коагулологических методов исследования, а его уровень — иммуноферментным методом.

Протеин S — кофактор в реакции инактивации факторов свертываемости Vа и VІІІа — состоит из свободного протеина S (40%) и связанного белка (60%) с С4B-связывающим протеином. Наследственная недостаточность протеина S определяется у 0,7% людей в общей популяции и 3% пациентов с венозным тромбозом. В семьях с данной патологией частота возникновения тромбозов составляет 19—47% в молодом возрасте (10—50 лет). Риск тромбообразования повышается при ассоциации с другими наследственными тромбофилиями. Дефицит протеина S, передаваемый по наследству, могут вызывать более 70 мутаций гена, кодирующего синтез этого белка [13, 16]. Типы дефицита такие же, как и в случае с дефицитом протеина С.

АТ ІІІ — мощнейший естественный антикоагулянт, ингибирующий наряду с тромбином еще несколько факторов свертывания, — активированные факторы ІХ, Х, ХІ и ХІІ. Дефицит А.Т. ІІІ в общей популяции выявляют в 0,17% наблюдений, среди больных с тромбозами и тромбоэмболией легочной артерии — в 1,1%. В семьях с наследственным дефицитом АТ ІІІ тромботические осложнения возникают у 50% родственников. У лиц, гетерозиготных по дефициту АТ ІІІ, его уровень составляет 45—75%. Наибольшая частота формирования тромбозов при этой форме тромбофилии приходится на возраст от 15 до 35 лет. В целом риск тромбозов, обусловленных дефицитом АТ ІІІ, превышает таковой при дефиците протеинов С, S и АРС-резистентности. Гомозиготный дефицит АТ ІІІ не совместим с жизнью, за исключением дефицита, связанного с дефектом гепаринсвязывающего домена молекулы АТ ІІІ в результате соответствующей мутации. Больные с таким типом дефицита имеют высокий риск не только венозных, но и артериальных тромбозов [17].

Мутация гена протромбина 20210А определяется по постоянно высокому уровню протромбина в плазме крови (у 87% носителей превышает 115%). Мутация наследуется по аутосомно-доминантному типу, гетерозиготная ее форма встречается у 2—3% людей в общей популяции и 6,2% больных с венозными тромбозами [13]. Мутация G20210А сопряжена с высоким риском тромбозов не только в периферических венах и венах головного мозга, но и в артериях с развитием ишемических инсультов и ишемической болезни сердца у молодых пациентов.

Гипергомоцистеинемия встречается в популяции с частотой 5—10% и определяется как слабая при уровне гомоцистеина в плазме крови 15—30 мкмоль/л, умеренная — при уровне 30—100 мкмоль/л и выраженная — при уровне более 100 мкмоль/л. Частота выраженной гипергомоцистеинемии в популяции составляет 0,4%. Гипергомоцистеинемию выявляют у 10—25% пациентов с венозными тромбозами [18, 19]. Она также является независимым фактором риска развития атеросклероза.

Гомозиготная форма дефицита цистатион-β-синтазы (наследственная гомоцистеинурия) встречается редко — у 1 на 200 000 новорожденных [13]. Характеризуется крайне высоким уровнем гомоцистеина в крови, нередко превышающим 400 мкмоль/л, клинически проявляется ранним развитием венозных и артериальных тромбозов, а также атеросклероза у лиц с патологией скелета и задержкой умственного развития. Гетерозиготный дефицит цистатион-β-синтазы характеризуется умеренной гипергомоцистеинемией, как правило, не превышающей 20—40 ммоль/л, и не проявляется до первого эпизода венозного или артериального тромбоза в молодом возрасте. Частота этой формы гипергомоцистеинемии в популяции составляет 0,3—1,4% [20, 21].

Существенно чаще встречается дефицит 5,10-метилентетрагидрофолатредуктазы — у 5% людей в общей популяции (у 15% — в США и Канаде). У пациентов с атеросклерозом эта форма гипергомоцистеинемии встречается в 19% наблюдений [22, 23].

Механизмы протромбогенного и антиатеросклеротического действия гомоцистеина включают повреждение эндотелиальных клеток с последующей активацией тромбоцитов и экспрессией тканевого фактора, активирующего каскад коагуляции, перекисное окисление липидов, окислительную модификацию липопротеидов низкой плотности, усиливающие повреждение сосудистой стенки [24]. Сочетание гипергомоцистеинемии с другими формами тромбофилии повышает риск развития тромбозов.

Повышение уровня гомоцистеина легко устраняется приемом витаминов В12, В6 и фолиевой кислоты. Однако до настоящего времени неясно, приводит ли его нормализация к уменьшению риска развития венозных и артериальных тромбозов, хотя работы, демонстрирующие такую связь, появились [25].

Беременность всегда сопровождается состоянием гиперкоагуляции, что связано с повышением уровня фибриногена и протромбина; также значительно на 50—80% — возрастает уровень VIII, IX, X факторов свертывания крови. Одновременно снижается активность системы фибринолиза и физиологических антикоагулянтов: повышается активность ингибитора активатора плазминогена с одновременным повышением уровня активаторов плазминогена — t-PА, u-PА, FXII. С увеличением срока беременности происходит снижение скорости кровотока в венах нижних конечностей, обусловленное сдавлением нижней полой вены беременной маткой, что дополнительно создает условия для образования тромбов в просвете вен. Частота развития венозных тромбозов, тромбоэмболических осложнений на фоне беременности составляет 0,7—1,3 на 1000, что почти в 10 раз выше, чем среди небеременных женщин фертильного возраста [9]. Кроме того, на фоне тромбофилии происходят и изменения в плаценте: нестойкость баланса гемостаза в системе мать—плацента возникает в течение осложненной беременности, когда под влиянием ряда факторов появляются многочисленные повреждения эпителиального покрова ворсин плаценты, приводящие к нарушению щеточной каймы, оголению базального слоя и даже стромы ворсин и высвобождению дополнительных плацентарных коагулирующих факторов [27]. Последнее сопровождается активацией внешней системы свертывания, а в дальнейшем запускает внутренний путь коагуляции материнской крови в межворсинчатом пространстве.

Важным открытием XX века явилось признание роли тромбофилии в развитии таких осложнений, как привычное невынашивание беременности, синдром задержки роста плода, преждевременная отслойка плаценты, неразвивающаяся беременность, антенатальная гибель плода [28, 29]. Если ранее в качестве причин антенатальных потерь рассматривались в основном хромосомные, анатомические, эндокринные, инфекционные и иммунные факторы, то в настоящее время в отдельную группу причин репродуктивных потерь выделены нарушения в системе свертывания крови — наследственные и приобретенные дефекты гемостаза [30]. Частота самопроизвольных выкидышей в России составляет около 15—20% среди всех желанных беременностей, достигая показателя 40—50% [31] в I триместре, и остается стабильной в первую очередь вследствие многофакторности данной проблемы [32, 33].

Синдром потери плода (СПП) является широким понятием и включает: наличие одного или более самопроизвольных выкидышей в сроке беременности 10 нед и более; мертворождение; смерть недоношенного плода как осложнение преждевременных родов, тяжелого гестоза или плацентарной недостаточности; 3 или более самопроизвольных выкидыша на преэмбриональной или ранней эмбриональной стадии, в том числе неудачные попытки экстракорпорального оплодотворения [40].

Одна из прочих значимых причин данной патологии — антифосфолипидный синдром (АФС). Он может иметь как спорадический, так и наследственный характер. Развитие АФС связывают с носительством локусов DR 4, DR 7, DRw 53, DRB 1 системы HLА [35, 36]. Активное участие в процессе имплантации принимают фосфолипиды клеточных мембран. В норме отрицательно заряженные фосфолипиды на поверхности клеток являются сигналом для разрушения клеток макрофагами и локальной активации свертывания крови. Трофобласт — единственная ткань, клетки которой длительно экспонируют на своей поверхности отрицательно заряженные фосфолипиды. Отрицательно заряженный фосфатидилсерин трофобласта покрыт естественным антикоагулянтом — аннексином V. Аннексин V, известный также как плацентарный антикоагулянтный протеин (PАP I), принадлежит семейству кальцийзависимых белков, связывающих фосфолипиды. Сродство аннексина V к фосфолипидам в 1000 раз выше, чем протромбина. В основе патогенеза АФС лежит процесс тромбообразования, индуцируемый взаимодействием антифосфолипидных антител (АФА) с фосфолипидами мембран тромбоцитов, эндотелия и фосфолипидсвязанными белками плазмы. Основной фракцией АФА являются антикардиолипиновые антитела (АКА). Эти антитела обнаруживаются при различных аутоиммунных заболеваниях. Число случаев обнаружения АКА у женщин с привычным невынашиванием беременности в России составляет 28—31%. Антитела к b2-ГП 1 могут относиться к классам G, M и, А [37]. АФА напрямую взаимодействуют с синцитиотрофобластом и цитотрофобластом и ингибируют межклеточное слияние клеток трофобласта. Среди АФА клинически наиболее значимыми являются волчаночный антикоагулянт (ВА), антитела к кофактору b2-ГП 1, антитромбиновые антитела и антитела к аннексину V. Повреждающее действие АФА могут осуществлять несколькими путями: изменяются адгезивные характеристики предымплантационного эмбриона; нарушается слияние синцития; снижается глубина инвазии трофобласта; подавляется продукция хорионического гонадотропина; усиливаются тромботические тенденции за счет предоставления матриц для реакций свертывания. Последний фактор объясняет положительный эффект от антикоагулянтной терапии с самых ранних сроков беременности. Эти механизмы также позволяют объяснить неудачные попытки искусственного оплодотворения и пересадки эмбриона у женщин с АФА. Циркуляция АФА чаще обнаруживается у пациенток с ранними выкидышами — у 43,1% [38], при поздних выкидышах — у 22,4% и при ранних преэмбрионических потерях — у 35,7% [39]. Риск потери плода у женщин с ВА и/или АФА может достигать 28% в отличие от 7% в общей популяции [40].

Частота преждевременной отслойки нормально расположенной плаценты (ПОНРП) имеет тенденцию к повышению и в настоящее время составляет 0,3—0,4% от всех родов.

Отслойка плаценты служит проявлением системной, иногда скрыто протекающей патологии у беременных. Изменения гемостаза — причина и следствие ПОНРП. В развитии ПОНРП большое значение придают АФС, генетическим дефектам гемостаза, описанным ранее, предрасполагающим к тромбозам. Тромбофилия, развивающаяся вследствие этих нарушений, препятствует полноценной инвазии трофобласта, способствуя дефектам плацентации [41].

Нарушения гемостаза могут возникать вследствие ПОНРП, например острая форма ДВС-синдрома [42], приводящая к массивному кровотечению и развитию ПОНРП. Ситуация характерна для центральной отслойки, когда в области скопления крови повышается давление, возникают условия для проникновения клеток плацентарной ткани, обладающих тромбопластическими свойствами, в материнский кровоток.

Фетоплацентарная недостаточность — симптомокомплекс, при котором возникают различные нарушения как в плаценте, так и у плода. Данная патология имеет широкий спектр нарушений, которые зависят от срока беременности, силы, длительности и характера воздействия повреждающего фактора, а также от компенсаторных возможностей системы мать—плацента—плод. Данная проблема является мультифакторной, и один из этих факторов — гиперкоагуляционные нарушения, проявлением которых служит нарушение функции питания и, как следствие, развитие синдрома задержки роста плода [43].

Роль гиперкоагуляционных нарушений в течении и прогрессировании многих заболеваний определяет важность изучения данной проблемы, особенно в области акушерства и гинекологии. Многие аспекты данной проблемы описаны и изучены, ежегодно множество научных статей и разборы клинических случаев приближают к полному пониманию данной проблемы, однако риски неблагоприятного исхода беременности при недостаточном внимании к данной патологии очень велики, поэтому проведение своевременной диагностики и правильно назначенное лечение способны спасти множество жизней и семей.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Authors declare lack of the conflicts of interests.

*e-mail: crazyfilin@yandex.ru; https://orcid.org/0000-0001-8117-9054

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.