Введение
Сбалансированное поступление питательных веществ и режим питания имеют большое значение для профилактики ожирения, хронических заболеваний и метаболических нарушений [1]. Пищевые предпочтения формируются в детстве и изменяются на протяжении всей жизни человека под влиянием различных биологических, социальных и экологических факторов и являются ключевыми в выборе продуктов питания, следовательно, определяют качество рациона [2, 3].
Согласно теории экологической модели формирования пищевых предпочтений, предложенной U. Bronfenbrenner (1986), поведение человека зависит от взаимодействия различных факторов окружающей среды и личных характеристик, таких как генетика, пол и возраст [4]. Экологическое окружение ребенка включает семью и сверстников, на которых, в свою очередь, оказывают влияние общество, средства массовой информации и реклама. Семья создает для своих детей пищевую среду и знакомит их с продуктами питания, а дети копируют пищевое поведение (ПП) родителей, их образ жизни, отношение к еде, а также удовлетворенность образом своего тела. Привычки, связанные с ПП, формируются в юном возрасте и сохраняются в течение всей жизни [5]. Хотя ПП трудно изменить напрямую, модель пищевых предпочтений потенциально является хорошей мишенью для вмешательств, направленных на предотвращение нездоровых привычек питания и развития избыточной массы тела у детей [6].
Индивидуальные различия в ПП детей напрямую связаны с ожирением. Как описано C.G. Russell и соавт. (2019), дети с ожирением демонстрируют большее удовольствие от еды и более низкую саморегуляцию питания (на примере расторможенности при приеме пищи и приема пищи при отсутствии чувства голода) [7].
Таким образом, изучение поведения детей следует рассматривать как отправную точку для целенаправленных и эффективных программ просвещения в вопросах питания, а также дальнейших исследований по выяснению взаимосвязи различных факторов, влияющих на ПП.
Цель исследования — изучить особенности пищевого поведения у детей подросткового возраста, проживающих в г. Рязани, в зависимости от гендерной принадлежности, нутритивного статуса и отношения к образу собственного тела.
Материал и методы
В поперечное одномоментное исследование включены 213 детей (мальчиков — 44,1%, девочек — 55,9%) в возрасте от 12 до 17 лет (средний возраст — 14,9±1,6 года) с различными массо-ростовыми показателями, славянского происхождения, постоянно проживающих в г. Рязани (табл. 1). Базами для проведения исследования стали ГБУ РО «Городская детская поликлиника №1» (главный врач — С.А. Акимушкина), ГБУ РО «Городская детская поликлиники №2» (главный врач — Т.Б. Бурсикова), ГБУ РО «Городская детская поликлиники №3» (главный врач — А.О. Бурдукова), ГБУ РО «Городская детская поликлиника №6» (главный врач — О.И. Николаева), ГБУ РО «Городская детская поликлиники №7» (главный врач — Н.М. Шарапина).
Отбор участников исследования осуществлен методом случайной выборки в ходе проведения профилактического осмотра.
Критерии включения: дети в возрасте 12—17 лет; удовлетворительное состояние на момент исследования; согласие родителей пациента на участие в исследовании (подписанное информированное добровольное согласие); отсутствие острых заболеваний и хронической патологии, влияющих на ПП.
Критерии исключения: дети с органической патологией или генетическими синдромами; наличие ожирения вследствие генетических синдромов (Прадера—Вилли, Дауна и др.), эндокринных заболеваний (гипотиреоз, гиперкортицизм и др.) или травм гипоталамо-гипофизарной области.
Для сравнительного анализа особенностей ПП в зависимости от возраста сформированы две группы: 1-я группа — дети в возрасте от 12 до 14 лет (n=88), 2-я группа — дети от 15 до 17 лет (n=125); каждая группа разделена на подгруппы в соответствии с гендерной принадлежностью (табл. 1). Всем детям проводилось определение антропометрических показателей (рост, масса тела) в соответствии со стандартизированным протоколом, разработанным ВОЗ. Индекс массы тела (ИМТ) рассчитывали по формуле: m/h2, где m — масса тела (кг), h — рост (м). Оценку физического развития детей проводили с использованием программы WHO AnthroPlus (2009). Рассчитывались показатели: отношение массы тела к возрасту (Weight-for-Age Z-score, WAZ), индекс массы тела к возрасту (BMI-for-Age Z-score, BAZ). В соответствии с рекомендациями ВОЗ интерпретация полученных значений Z-scores проводилась по следующим критериям: нормальная масса тела диагностирована при SDS от –1,0 до +1,0; дефицит массы тела — при SDS от –3,0 до –2,9; недостаточная масса тела — при SDS от –2,0 до –1,1; избыточная масса тела — при SDS от +1,1 до +2,0; ожирение I степени — при SDS от +2,1 до +2,5; ожирение II степени — при SDS от +2,6 до +3,0, ожирение III степени — при SDS от +3,1 до +3,9 [8].
Таблица 1. Характеристика исследуемой выборки пациентов
| Показатель | 1-я группа, n=88 | 2-я группа, n=125 | p1—2 |
| Возраст, лет | 13,2±0,8 | 16,0±0,8 | <0,0011 |
| Женский пол, n (%) | 52 (59,1) | 67 (53,6) | 0,5132 |
| Мужской пол, n (%) | 36 (40,9) | 58 (46,4) | 0,5132 |
| ИМТ, кг/м2 | 20,3 [18,5; 23,2] | 21,5 [19,3; 24,4] | 0,0213 |
| SDS ИМТ | +0,6 [–0,1;+1,5] | +0,3 [–0,5;+1,1] | 0,0783 |
| Дети с нормальной массой тела, n (%) | 54 (61,4) | 77 (61,6) | 0,9142 |
| Дети с недостаточной массой тела, n (%) | 2 (2,3) | 14 (11,2) | 0,0302 |
| Дети с избыточной массой тела, n (%) | 25 (28,4) | 20 (16,0) | 0,0442 |
| Дети с ожирением, n (%) | 7 (7,9) | 14 (11,2) | 0,5832 |
Примечание. 1 — сравнение показателя средних значений с помощью дисперсного анализа ANOVA; 2 — статистическая значимость различий двух относительных показателей, определенная с помощью критерия χ2; 3 — сравнение показателя медианы с помощью критерия для независимых выборок Манна—Уитни.
В ходе анкетирования использовали опросник оценки образа собственного тела (ООСТ), направленный на диагностику уровня недовольства собственным тела. Опросник включает 16 вопросов, на которые предлагается выбрать вариант ответа («никогда», «иногда», «часто», «всегда»), которые оценивались по 4-балльной шкале (0, 1, 2 и 3 балла соответственно). Для подсчета сырых баллов суммировали баллы по всем пунктам шкалы; при получении значения сырых баллов ≥13 констатировалась выраженная неудовлетворенность собственным телом. Для статистической обработки полученную сумму баллов переводили в стенайны [9].
ПП оценивали с помощью голландского опросника пищевого поведения (Dutch Eating Behavior Questionnaire, DEBQ), позволяющего определить наличие ограничительного, эмоциогенного и экстернального типов ПП. Опросник DEBQ, разработанный T. van Strein (1986 г.), представлен 33 вопросами с 5 вариантами ответа («никогда», «редко», «иногда», «часто», «очень часто»), которые оцениваются по 5-балльной шкале [10]. Подсчет баллов проводился путем суммирования баллов по каждому пункту и деления получившейся суммы на количество пунктов в данной шкале. Первые 10 вопросов представляли шкалу ограничительного ПП и направленного на достижение или поддержание желаемой массы тела; следующие 13 вопросов — шкала эмоциогенного ПП, при котором пациент «заедает» негативные эмоции; оставшиеся 10 вопросов — шкала экстернального ПП, при котором желание поесть стимулирует не реальное чувство голода, а внешний вид еды, ее запах, текстура либо вид других людей, принимающих пищу. Эмоциогенное ПП определялось при оценке по шкале DEBQ >1,8 балла, экстернальное — >2,7 балла, ограничительное — >2,4 балла. Результаты исследований отечественных ученых (И.И. Дедов и соавт., 2006; О.И. Салмина и соавт., 2010, А.В. Санатова, 2011; E.А. Андреева, 2012) подтверждают, что опросник пищевого поведения DEBQ удовлетворяет критериям валидности и надежности [11].
Статистическая обработка данных проведена с помощью стандартного пакета программ MSExcel 2016 и SPSS Statistics 23. Для анализа нормальности распределения признака использованы критерии Шапиро—Уилка. Непрерывные переменные представлены в виде медианы с интерквартильным размахом Me [25%; 75%]. Категориальные переменные определялись в процентах (%). При сравнении независимых признаков использованы критерии Манна—Уитни и Краскела—Уоллиса. Степень взаимосвязей оценивали с вычислением парных коэффициентов корреляции Спирмена (r). Для определения связи между двумя категориальными переменными применен критерий χ2, с поправками для малых выборок (если один из показателей был <4, то вводилась поправка Йетса). Различия считали статистически значимыми при p<0,05.
Результаты
Отклонение величины ИМТ от нормальных значений выявлено у 82 (38,5%) детей. Недостаточная масса тела выявлена у 16 (7,5%) подростков. У 45 (21,1%) детей диагностирована избыточная масса тела, у 21 (9,8%) — ожирение, в том числе у 15 (7,0%) — ожирение I степени, у 4 (1,9%) — ожирение II степени, у 2 (0,9%) — ожирение III степени.
Недостаточная масса тела чаще регистрировалась у подростков старшей возрастной группы (p=0,030) с одинаковой частотой среди девочек и мальчиков (p=0,571). Избыточная масса тела, напротив, чаще наблюдалась в группе детей в возрасте от 12 до 14 лет (p=0,044), при этом частота избыточной массы тела в данной группе в зависимости от пола была равнозначной (p=0,896). Статистически значимых различий частоты ожирения в зависимости от возраста не наблюдалось (p=0,583) (см. табл. 1). Однако у подростков мужского пола статистически значимо чаще имелось ожирение (p<0,001).
Результаты анализа данных, полученных с помощью ООСТ, показали, что 89 (41,8%) подростков не удовлетворены своим телом. Легкая неудовлетворенность наблюдалась у 22 (10,3%) респондентов, выраженная — у 15 (7,0%), тяжелая — у 19 (8,9%), очень тяжелая — у 33 (15,5%).
При оценке результатов ООСТ с учетом возраста и гендерной принадлежности (табл. 2) установлено, что подростки мужского пола 2-й группы в большей мере удовлетворены собственным телом по сравнению с девочками (p=0,004). Очень тяжелая неудовлетворенность образом своего тела, в свою очередь, чаще регистрировалась среди девочек (p=0,003). У обследованных 1-й группы подобные закономерности не наблюдались. При этом мальчики старшей возрастной группы чаще удовлетворены собственным телом по сравнению с мальчиками 12—14 лет (p=0,023). Статистически значимые различия оценки образа собственного тела при различных нарушениях нутритивного статуса не выявлены: подростки как с нормальной массой тела, так и с ее отклонениями в равной степени удовлетворены своим внешним видом.
Таблица 2. Результаты опросника образа собственного тела с учетом возраста и гендерной принадлежности
| Оценка образа собственного тела | 1-я группа, n=88, n (%) | 2-я группа, n=125, n (%) | P1—2* | ||||
| мальчики1а , n=36 | девочки1в , n=52 | p1а—1в* | мальчики2а, n=58 | девочки2в, n=67 | p2а—2в* | ||
| Норма (≤5 стенайнов) | 19 (52,8) | 26 (50,0) | 0,969 | 45 (77,6) | 34 (50,7) | 0,004 | 0,106 |
| Легкая неудовлетворенность собственным телом (6 стенайнов) | 3 (8,3) | 5 (9,6) | 0,864 | 7 (12,1) | 8 (11,9) | 0,800 | 0,788 |
| Выраженная неудовлетворенность собственным телом (7 стенайнов) | 5 (13,9) | 4 (7,7) | 0,558 | 2 (3,4) | 4 (6,0) | 0,812 | 0,210 |
| Тяжелая неудовлетворенность собственным телом (8 стенайнов) | 3 (8,3) | 9 (17,3) | 0,373 | 2 (3,4) | 5 (7,5) | 0,560 | 0,075 |
| Очень тяжелая неудовлетворенность собственным телом (9 стенайнов) | 6 (16,7) | 8 (15,4) | 0,893 | 2 (3,4) | 16 (23,9) | 0,003 | 0,959 |
Примечание. * — уровень значимости p вычисляли с помощью критерия Пирсона — χ2; p1а—1в — уровень значимости при сравнении результатов опросника у подростков мужского и женского пола 1-й группы; p2а—2в — уровень значимости при сравнении результатов опросника у подростков мужского и женского пола 2-й группы; p1—2 — уровень значимости при сравнении результатов опросника у подростков 1-й группы (12—14 лет) и 2-й группы (15—17 лет).
По результатам применения опросника DEBQ, у 180 обследованных (84,5%) детей наблюдались расстройства ПП. В более чем половине случаев — у 96 (53,3%) человек отмечалось сочетание различных типов расстройств: у 26 (14,4%) человек — ограничительного, эмоциогенного и экстернального поведения; у 47 (26,1%) — ограничительного и эмоциогенного; у 12 (6,7%) — ограничительного и экстернального; у 11 (6,1%) — эмоциогенного и экстернального (рисунок на цв. вклейке). Изолированные высокие значения по шкале ограничительного ПП выявлены у 39 (21,7%) респондентов; эмоциогенного — у 34 (18,9%); экстернального — у 11 (6,1%).
Структура выявленных расстройств пищевого поведения (ПП) у обследованных детей.
У подростков 12—14 лет медиана показателей по шкале эмоциогенного ПП составила 1,9 [1,3; 2,4] балла, экстернального — 2,5 [1,6; 2,9] балла, ограничительного — 2,4 [2,1; 3,0] балла; из них нарушения ПП зарегистрированы у 76 (86,4%) детей. В 38 (50,0%) случаях отмечались сочетанные расстройства: одновременное наличие эмоциогенного, экстернального и ограничительного ПП — у 10 (13,2%) подростков, эмоциогенного и ограничительного — у 15 (19,7%), экстернального и ограничительного — у 7 (9,2%), эмоциогенного и экстернального — у 6 (7,9%). Изолированная склонность к эмоциогенному перееданию обнаружена в 17 (22,4%) случаях, к экстернальному — в 10 (13,2%). Ограничительный тип ПП был отмечен у 11 (14,5%) респондентов данной группы.
У подростков старшего возраста (15—17 лет) результаты DEBQ распределились следующим образом: по шкале эмоциогенного ПП медиана составила 1,9 [1,3; 2,8] балла, экстернального — 1,6 [1,2; 2,3] балла, ограничительного — 2,8 [2,1; 3,3] балла. При этом расстройства ПП отмечены у 104 (83,2%) подростков данной группы. В 58 (55,8%) случаях выявлено одновременное сочетание нескольких моделей ПП: у 16 (15,4%) детей — эмоциогенной, экстернальной и ограничительной, у 32 (30,8%) — эмоциогенной и ограничительной, у 5 (4,8%) — экстернальной и ограничительной, у 5 (4,8%) — эмоциогенной и экстернальной. Из изолированных нарушений наиболее часто встречалась ограничительная модель ПП — 28 (26,9%). Эмоциогенное переедание диагностировано у 17 (16,3%) подростков, экстернальное — у 1 (1,0%).
Расстройства ПП чаще регистрировались у подростков с нарушением восприятия образа собственного тела (p=0,005). В большинстве случаев отмечены различные сочетания эмоциогенной и ограничительной моделей ПП. Так, у подростков с легкой неудовлетворенностью собственным телом частота эмоциогенного и ограничительного ПП составила по 25% (по 5 случаев), экстернального — 1 (5,0%). Сочетанные нарушения были у 9 (45,0%) респондентов: у 1 (5,0%) — сочетание эмоциогенного, ограничительного и экстернального ПП, у 7 (35,0%) — эмоциогенного и ограничительного, у 1 (5,0%) — экстернального и ограничительного.
Изолированная склонность к эмоциогенному перееданию выявлена у 1 (7,7%) подростка с выраженной неудовлетворенностью образом своего тела. У 12 (92,3%) подростков отмечено сочетание нескольких моделей ПП: у 6 (46,2%) — эмоциогенной, ограничительной и экстернальной, у 5 (38,5%) — эмоциогенной и ограничительной, у 1 (7,7%) — эмоциогенной и экстернальной.
У подростков с тяжелой неудовлетворенностью своим телом эмоциогенная модель ПП зарегистрирована в 4 (21,1%) случаях, ограничительная — в 3 (15,8%). Сочетания нарушений ПП имели 12 (63,4%) человек, в том числе 5 (26,3%) детей — эмоциогенное, ограничительное и экстернальное, 6 (31,6%) — эмоциогенное и ограничительное, 1 (5,3%) — эмоциогенное и экстернальное.
Подростки с очень тяжелой неудовлетворенностью образом собственного тела в 3 (9,7%) случаях склонны к эмоциогенной модели ПП, в 1 (3,2%) — к ограничительной. Сочетанные нарушения диагностированы у 27 (87,1%) детей: у 11 (35,5%) отмечалось сочетание трех моделей нарушения ПП, у 10 (32,3%) — эмоциогенной и ограничительной, у 2 (6,5%) — экстернальной и ограничительной, у 4 (12,9%) — эмоциогенной и экстернальной.
При оценке результатов DEBQ в аспекте гендерных различий установлено, что у подростков мужского пола медиана значений по шкале эмоциогенного ПП составила 1,6 [1,3; 2,2] балла, экстернального — 1,7 [1,3; 2,5] балла, ограничительного — 2,8 [2,0; 3,2] балла. Расстройства ПП выявлены у 89 (94,7%) мальчиков. В 10 (11,2%) случаях отмечено сочетание трех моделей ПП, в 11 (12,4%) — эмоциогенной и ограничительной, в 6 (6,7%) — экстернальной и ограничительной, в 4 (4,5%) — эмоциогенной и экстернальной. Эмоциогенный тип ПП наблюдался у 17 (19,1%) подростков мужского пола, экстернальный — у 10 (11,2%), ограничительный — у 31 (34,8%).
У девочек-подростков медиана показателей DEBQ по шкале эмоциогенного ПП достигла 2,1 [1,6; 3,0] балла, экстернального — 1,9 [1,4; 2,8] балла, ограничительного — 2,5 [2,1; 3,2] балла. Нарушения ПП диагностированы у 91 (76,5%) девочки. Одновременное наличие эмоциогенного, экстернального и ограничительного ПП обнаружено у 16 (17,6%) человек, в том числе эмоциогенного и ограничительного — у 36 (39,6%), экстернального и ограничительного — у 6 (6,6%), эмоциогенного и экстернального — у 7 (7,7%). Эмоциогенное ПП выявлено у 17 (18,7%) девочек, экстернальное — у 1 (1,1%), ограничительное — у 8 (8,8%).
Частота экстернального ПП была статистически значимо выше у подростков 1-й группы (p=0,017). Ограничительная модель, напротив, статистически значимо чаще отмечалась у подростков 2-й группы (p=0,029). При этом в возрасте 12—14 лет девочки более склонны к эмоциогенному перееданию, чем мальчики (p=0,002), которые чаще проявляли экстернальность (p<0,001). Среди подростков старшего возраста подобные закономерности отсутствовали.
При анализе результатов опросника DEBQ установлено, что 82,2% (n=37) детей с избыточной массой тела имели нарушения ПП. У 6 (16,2%) обследованных отмечалось сочетание трех моделей ПП, у 11 (29,7%) — эмоциогенной и ограничительной, у 6 (16,2%) — эмоциогенной и экстернальной, у 5 (13,5%) — экстернальной и ограничительной. Изолированные высокие показатели по шкале эмоциогенного ПП имелись у 5 (13,5%) подростков с избыточной массой тела, ограничительного — у (10,8%).
Нарушения ПП выявлены у 20 (95,2%) детей с ожирением. Сочетание эмоциогенного, экстернального и ограничительного ПП отмечалось у 4 (19,0%) подростков с ожирением, эмоциогенного и ограничительного — у 8 (38,1%), экстернального и ограничительного — у 1 (4,8%). Изолированная склонность к эмоциогенному перееданию выявлена в 5 (23,8%) случаях, а изолированная ограничительная модель — у 2 (9,5%) подростков с ожирением. Зарегистрировано статистически значимое преобладание частоты экстернального переедания у детей с избыточной массой тела (p=0,008), а эмоциогенного — у детей с ожирением (p=0,029).
Среди обследованных пациентов наибольшее количество баллов по шкале эмоциогенного ПП фиксировалось у девочек 1-й группы с избыточной массой тела и ожирением (p<0,05), что статистически значимо превышало показатель у мальчиков с аналогичными весовыми критериями и у девочек с нормальной массой тела обеих групп (табл. 3).
Таблица 3. Медиана показателей оценки различных типов пищевого поведения у подростков с учетом гендерной принадлежности и массы тела
| Подгруппа | Оценка по шкале пищевого поведения, баллы | ||||||||
| Эмоциогенный | p | Ограничительный | p | Экстернальный | p | ||||
| мальчики | девочки | мальчики | девочки | мальчики | девочки | ||||
| Дети младшего подросткового возраста, n=88: | |||||||||
| С нормальной массой тела1 | 1,5 [1,2; 2,0] | 2,0 [1,3; 2,4] | 0,052 | 2,7 [2,0; 3,3] | 2,4 [2,1; 3,0] | 0,710 | 1,9 [1,7; 3,1] | 1,8 [1,4; 2,2] | 0,282 |
| С избыточной массой тела2 | 1,6 [1,3; 1,6] | 2,9 [2,1; 3,1] | 0,003 | 2,1 [1,9; 2,6] | 2,9 [2,3; 3,2] | 0,094 | 1,4 [1,2; 3,2] | 2,5 [2,0; 2,8] | 0,170 |
| С ожирением3 | 2,0 [1,3; 2,0] | 3,6 [3,5; 3,7] | 0,048 | 3,0 [2,7; 3,0] | 2,8 [2,7; 2,8] | 0,543 | 2,7 [2,3; 3,0] | 2,5 [2,3; 2,6] | 0,554 |
| p1—2 | 0,914 | 0,010 | — | 0,174 | 0,252 | — | 0,504 | 0,002 | — |
| p1—3 | 0,667 | 0,032 | — | 0,721 | 0,333 | — | 0,545 | 0,155 | — |
| p2—3 | 0,564 | 0,056 | — | 0,190 | 0,936 | — | 0,334 | 0,936 | — |
| Дети старшего подросткового возраста, n=125: | |||||||||
| С нормальной массой тела1 | 1,5 [1,3; 2,2] | 2,1 [1,6; 3,1] | 0,016 | 2,9 [2,2; 3,2] | 2,6 [2,1; 3,3] | 0,474 | 1,5 [1,3;1,9] | 1,8 [1,4; 2,6] | 0,052 |
| С избыточной массой тела2 | 1,7 [1,2; 2,5] | 2,7 [2,3; 3,3] | 0,023 | 2,6 [2,2; 2,8] | 3,1 [2,0; 3,4] | 0,426 | 1,8 [1,2; 2,7] | 2,7 [1,9; 2,9] | 0,272 |
| С ожирением3 | 2,6 [2,1; 2,9] | — | — | 3,2 [1,9; 3,9] | — | — | 1,4 [1,1; 2,3] | — | — |
| p1—2 | 0,923 | 0,078 | — | 0,114 | 0,992 | — | 0,367 | 0,068 | — |
| p1—3 | 0,004 | — | — | 0,508 | — | — | 0,948 | — | — |
| p2—3 | 0,060 | — | — | 0,197 | — | — | 0,617 | — | — |
Примечание. * — уровень значимости p вычисляли с помощью критерия для независимых выборок Манна—Уитни; p — уровень статистической значимости при сравнении медиан результатов опросника по каждой из шкал у подростков мужского и женского пола; p1—2 — уровень статистической значимости при сравнении медиан результатов опросника у подростков с нормальной массой тела и избыточной массой тела в каждой возрастной группе соответственно; p1—3 — уровень статистической значимости при сравнении медиан результатов опросника у подростков с нормальной массой тела и ожирением в каждой возрастной группе соответственно; p2—3 — уровень статистической значимости при сравнении медиан результатов опросника у подростков с нормальной массой тела и избыточной массой тела в каждой возрастной группе соответственно.
Выявлена прямая корреляционная зависимость умеренной интенсивности между значениями по шкале эмоциогенного ПП и ИМТ (r=0,410; p=0,007). Обнаружена также статистически значимая положительная корреляционная связь между степенью неудовлетворенности собственным телом и склонностью к эмоциогенному (r=0,567; p=0,008), экстернальному (r=0,464; p=0,029) и ограничительному ПП (r=0,381; p=0,014).
Обсуждение
Подростковый возраст — это уникальный период развития, в течение которого продолжается совершенствование привычек и образа жизни, определяющих долгосрочные результаты в отношении здоровья [12]. Для этого возраста характерна независимость в повседневных решениях, возрастающее влияние сверстников по сравнению с влиянием родителей в отношениях и убеждениях, в том числе связанных с общей самооценкой и образом своего тела [13]. Исследования показывают, что неудовлетворенность своим телом начинает нарастать по мере того, как дети становятся старше, а низкая самооценка все чаще становится фактором риска формирования различных нездоровых привычек, включая нерациональное питание и злоупотребление психоактивными веществами, т.е. важным фактором как физического, так и психосоциального функционирования подростков [14]. Среди причин неудовлетворенности своим телом именно избыточная масса и ожирение являются доминирующими [15]. Неудовлетворенность включает в себя негативные чувства, связанные со своим телом и/или внешним видом, и может сопровождаться приемом пищи при отсутствии чувства голода. Это подтверждается результатами исследований, которые выявили более высокий уровень эмоционального переедания у детей с избыточной массой тела и ожирением по сравнению со сверстниками с нормальной массой тела [16].
В современной литературе термин «эмоциональное питание» определяется как «использование пищи в качестве механизма преодоления стресса или негативных чувств» [17]. В то время как в большинстве исследований сообщается об эмоциональном переедании в ответ на негативные эмоции, такие как печаль или гнев, высказывается мнение, что люди могут демонстрировать эмоциональное переедание и при переживании позитивных эмоций, таких как радость или восторг. Однако независимо от типа аффекта, на который реагирует человек, эмоциональное переедание связано с ожирением и более высоким ИМТ [17].
Имеются данные, что эмоциональная модель питания является ключевым посредником между депрессией и ожирением [18]. В исследовании J.R. Shapiro и соавт. показано, что более 60% детей в возрасте 5—13 лет сообщают о том, что они принимают пищу в ответ на изменения настроения [19]. Получены данные о значительном возрастании частоты эмоционального переедания в период пубертата [18]. Некоторые исследователи утверждают, что это связано с половыми гормонами, которые начинают влиять на аппетит и массу тела [20].
Возможность регуляции эмоций активно исследуется при ожирении и состояниях, связанных с депрессией и пищевым поведением [21, 22]. Недостаточная регуляция эмоций у детей является предиктором рискованного поведения, а также проблем с психическим здоровьем и повышенным риском избыточной массы тела или ожирения [23]. E. Aparicio и соавт. (2016) считают, что связь между эмоциональной дисрегуляцией и ожирением опосредована эмоциональным перееданием [24]. В ряде исследований обнаружена связь между регуляцией эмоций и эмоциональным перееданием у детей и подростков. Например, A.W. Harrist и соавт. (2013) в выборке из 782 детей, обучающихся во 2-м и 3-м классе, обнаружили, что отсутствие навыков регуляции эмоций, особенно реакции на гнев и беспокойство, являются предикторами эмоционального переедания [25].
Британское исследование близнецов показало, что эмоциональное переедание в большей степени объясняется изменчивостью окружающей среды, чем генетическими факторами. Это означает, что переедание в ответ на отрицательные эмоции является усвоенным поведением и способно к увеличению вариаций [26]. При эмоциогенной модели ПП формируется порочный круг, когда увеличение потребления пищи влечет за собой увеличение массы тела, что, в свою очередь, может привести к перееданию, например, из-за более высокой неудовлетворенности своим телом. Это означает, что борьба с эмоциональным перееданием в детстве может быть полезна для профилактики ожирения.
Таким образом, учитывая растущий эмоциональный и психологический стресс, связанный с избыточной массой и образом тела, который испытывают дети, следует отметить, что подростковый возраст является идеальным периодом развития для изучения этих факторов и разработки мероприятий по коррекции ПП.
Выводы
1. Среди детей подросткового возраста, проживающих в г. Рязани, отмечается высокая распространенность комбинированных расстройств пищевого поведения, связанных с перееданием. При этом мальчики чаще проявляют экстернальность (p<0,001), а девочки более склонны к эмоциогенному пищевому поведению (p=0,002).
2. Склонность к различным видам переедания чаще отмечается у пациентов с избыточной массой тела и ожирением (p=0,008 и p=0,029 соответственно), а нарушения пищевого поведения статистически значимо чаще встречаются среди подростков, неудовлетворенных образом собственного тела (p<0,05).
3. Наличие тесной связи между эмоциональным перееданием и повышенным риском ожирения служит основанием для дальнейших исследований с целью выявления предикторов и коррелятов эмоционального переедания в подростковом возрасте.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.