Жалобы на расстройства мочеиспускания предъявляют большинство пациентов с болезнью Паркинсона (БП) [1], и хотя распространенность симптомов сильно колеблется (27—85% и более), показано, что они значительно чаще встречаются у пациентов с БП, чем в контрольной группе [2]. Расстройства мочеиспускания относят к наиболее тяжелым и социально дезадаптирующим вегетативным симптомам при БП, значимо влияющими на качество жизни пациентов [3]. Нарушения прогрессируют по мере развития БП и становятся наиболее проблематичными на поздних стадиях заболевания [2, 4]. Однако могут выявляться на самых ранних этапах БП [5], и в настоящее время предлагается рассматривать дисфункцию мочевого пузыря (ДМП) в качестве раннего маркера более выраженной двигательной и немоторной инвалидизации и снижения качества жизни при данном заболевании [6].

Основной причиной развития симптоматики считается формирование нейрогенного мочевого пузыря (МП) непосредственно в рамках нейродегенеративного процесса, кроме того, свой вклад вносят сопутствующие урологические и гинекологические заболевания, а также осложнения лекарственной терапии. Кроме БП, ДМП является характерным клиническим признаком множественной системной атрофии [7], часто встречается при прогрессирующем надъядерном параличе [8] и других вариантах атипичного паркинсонизма. Широкий спектр возможной патологии и не до конца понятный патогенез делают ДМП при БП сложной для диагностики и терапии.

Выделяют ирритативные, обструктивные и смешанные симптомы дисфункции нижних мочевых путей при БП.

Ирритативные симптомы проявляются в фазу накопления МП и включают: императивные позывы, учащение мочеиспускания днем и/или ночью (ноктурию), а также недержание мочи (при БП довольно редко). Частота ирритативных симптомов варьирует в разных исследованиях БП от 28 до 86% [2, 3, 9]. В основе патогенеза лежит формирование гиперрефлексии детрузора (аномальной гиперактивности мышцы детрузора), которая вместе со снижением емкости МП регистрируется у 45—93% пациентов при уродинамическом исследовании и является наиболее частой формой нарушений мочеиспускания при БП. Основной причиной гиперрефлексии детрузора в данном случае считается связанное с дофаминовой недостаточностью изменение взаимосвязей лобной коры с базальными ганглиями, приводящее к растормаживанию мостового центра, соответственно усилению рефлекса мочеиспускания [10, 11]. С помощью методов функциональной нейровизуализации доказано, что истощение дофаминергических нигростриарных нейронов коррелирует с тяжестью ДМП [12, 13].

Обструктивные симптомы возникают во время фазы опорожнения МП и включают: задержку мочеиспускания, натуживание при мочеиспускании, слабую и прерывистую струю [14]. Считается, что при БП обструктивные симптомы встречаются реже ирритативных [2, 15] и в основном причины их возникновения не связаны непосредственно с БП. Во-первых, обструктивные нарушения могут быть обусловлены действием антихолинергических препаратов, применяемых в терапии БП. Во-вторых, часто возникают в результате обструктивной уропатии при гиперплазии предстательной железы у мужчин (реже — при стенозе шейки МП у женщин) и, наконец, могут являться следствием такого нейродегенеративного заболевания ЦНС, как мультисистемная атрофия. С другой стороны, БП, вероятно, может напрямую обусловливать обструктивную симптоматику из-за развития диссинергии и гипорефлексии детрузора, более характерных для поздних стадий БП. Предположительно, в основе данного явления лежит нарушение сократимости детрузора и мышц тазового дна, а также гипокинезия сфинктера уретры. Обнаружено, что нарушение расслабления наружного сфинктера уретры с непроизвольным затуханием электромиографической активности выявляется примерно у ¹/₃ пациентов с БП [3]. Нередко ирритативная симптоматика при БП сочетается с обструктивной.

Влияние дофаминергической терапии на ДМП малоизучено и оценивается неоднозначно: однократный прием леводопы может вызывать ухудшение симптомов, тогда как длительная терапия улучшает функцию наполнения [16]; агонисты дофаминовых рецепторов (бромокриптин) способствуют накоплению мочи и уменьшают ноктурию (перголид), есть данные, что апоморфин увеличивает емкость МП [1].

Цель данного исследования — оценка ДМП, ее связи с симптомами БП и дофаминергической терапией.

Материал и методы

В исследование включены 113 амбулаторных пациентов (58 женщин и 55 мужчин) старше 18 лет с идиопатической БП без неврологических, психиатрических, соматических заболеваний, способных помешать исследованию; не включались пациенты с симптоматическим паркинсонизмом, синдромом «паркинсонизм плюс», деменцией (МКБ-10) и/или оценкой по Краткой шкале оценки психического статуса (MMSE) <24 баллов, пациенты получавшие блокаторы α1-адренорецепторов для лечения доброкачественной гиперплазии предстательной железы (ДГПЖ).

Неврологический осмотр проводился во время периода включения с применением унифицированной рейтинговой шкалы БП (UPDRS I—IV), шкалы стадии БП Хен и Яра (H&Y), шкалы повседневной активности Шваба и Энгланда (Sch&En), шкалы качества жизни (PDQ-39) [17], MMSE, батареи лобной дисфункции (FAB), опросников депрессии Бека (BDI) и тревоги Спилбергера (STAI), шкалы утомляемости при БП (PFS-16) [18], опросника немоторных симптомов (NMSQ) [19], шкалы тяжести диспепсии (GDSS) [20], желудочно-кишечных симптомов (GSRS) [21, 22].

ДМП оценивалась по шкале симптомов простаты Американской урологической ассоциации (IPSS — International Prostate Symptom Score или The American Urological Association symptoms Scale) [23, 24]: 7 вопросов опросника (табл. 1) оцениваются в баллах от 0 до 5, в зависимости от степени выраженности симптома (максимум 35 баллов), при сумме 0—7 симптоматика считается слабовыраженной, при 8—19 — умеренной и при >20 — выраженной. Кроме того, в рамках шкалы IPSS проводился подсчет ирритативного суммарного индекса (i-SI), оценивающего тяжесть нарушений функции накопления:

i-SI=сумма пунктов 2,4,7 пациента/(5·3)·100%.

Подсчет обструктивного суммарного индекса (o-SI), оценивающего тяжесть нарушений функции опорожнения, проводился по формуле:

o-SI=сумма пунктов 1,3,5,6 пациента/(5·4)·100%.

Статистический анализ проводился при помощи программного пакета SPSS version 26, с применением: критерия χ², рангового коэффициента корреляции Спирмена (rS) и критерия U Манна—Уитни для независимых выборок, множественного линейного регрессионного анализа (использован пошаговый метод), значимыми считались показатели p<0,05.

Результаты

Пациенты имели I—III H&Y (5 больных с I ст.; 32 — с II ст.; 76 — с III ст.). Дофаминергическую терапию получали 89 больных: 68 — агонисты дофаминовых рецепторов (АДР), 38 — амантадины, 53 — препараты леводопы. Пациенты не получали противопаркинсонических холинолитических препаратов. Качество жизни по PDQ-39 было снижено у всех пациентов, и у всех выявлялись немоторные симптомы. Оценка когнитивного статуса MMSE соответствовала норме у 65,9% человек, умеренным когнитивным расстройствам — у 34,1%. Умеренная лобная дисфункция отмечалась у 46,4% человек, тяжелой — не наблюдалось. У большинства больных определялись отклонения по показателям депрессии и тревоги, клинически значимая утомляемость (≥3,3 балла) выявлялась у 38,7% больных. Симптомы со стороны желудочно-кишечного тракта обнаруживались у большинства пациентов (у 90% — по GSRS), их выраженность в большинстве случаев была легкой или умеренной. Основные характеристики общей группы приведены в табл. 1.

Таблица 1. Клинические характеристики пациентов с БП

Примечание. Me — медиана; Q₁—Q₃ — интервальный размах.

Нарушения мочеиспускания, преимущественно слабой и умеренной степени выраженности по IPSS Me=6,0 [3,0—13,0], отмечал 101 (89,4%) пациент (см. табл. 1). Среди этих пациентов ирритативные симптомы имелись у всех (n=101), только ирритативная симптоматика — у 32 (28,3%), сочетание с обструктивными симптомами — у остальных 69 (61,1%), изолированной обструктивной симптоматики не наблюдалось ни у одного пациента. Чаще всего встречались ирритативные симптомы (89,4%), в основном легкой тяжести: ноктурия (93 (82,3% человека), учащенное мочеиспускание (80 (70,8%)) и императивные позывы (62 (54,9%)). Обструктивные симптомы встречались реже: слабая струя (54 (47,8%) человека), чувство неполного опорожнения МП (44 (38,9%)), прерывистое мочеиспускание (35 (31%)), необходимость натуживания (33 (29,2%)).

Ирритативные нарушения были значительно тяжелее обструктивных: сравнение средних показателей обструктивного и ирритативного индексов показало значительное преобладание тяжести ирритативных нарушений: i-SI=31,09 (ср. откл.=22,74) против o-SI=17,52 (ср. откл.=24,26); p<0,0001. Причем наибольшей выраженности ирритативные симптомы достигали у пациентов с сочетанной патологией: у пациентов, страдающих обструктивными симптомами (n=69), i-SI больше (Me=40,00 [20,0—50,0]), чем у пациентов без обструктивных симптомов (n=32) i-SI (Me=23,34 [13,33—38,33]); p=0,01 (см. рисунок).

Взаимосвязь ирритативных и обструктивных симптомов (IPSS) у пациентов с БП.

Критерий U Манна—Уитни для независимых выборок.

Распространенность ирритативных нарушений была выше у пациентов, принимающих леводопу (n=51 из 53), чем у не принимающих (n=50 из 60 соответственно) (χ²=4,92; p=0,02). Тяжесть симптомов не зависела от дозы леводопы: i-SI одинаковый у пациентов, принимающих (Me=33,33 [20,0—46,67]) и не принимающих (Me=33,33 [13,33—46,67]), p=0,75 леводопу, и не коррелировала с суточной дозой (rS=0,40; p=0,68). Влияния агонистов дофаминовых рецепторов и амантадинов на ирритативные нарушения не найдено. Для обструктивных нарушений (o-SI) достоверных зависимостей от факта приема и дозы дофаминергических препаратов (леводопы, АДР, амантадина) не найдено.

Выявлена прямая связь с возрастом и IPSS, а также отдельно o-SI и i-SI (табл. 2). Анализ влияния пола на IPSS в целом не дал различий по частоте встречаемости у женщин (54 из 58) и мужчин (47 из 55) (χ²=1,74; p=0,18), однако по тяжести дисфункция у мужчин была более выражена (Me=9 [4,0—16,]), чем у женщин (Me=6,0 [5,0—11,0]); p=0,02. Анализ влияния пола отдельно на обструктивный и ирритативный индексы показал (табл. 3):

Таблица 2. Корреляции оценок ДМП с демографическими данными и немоторными симптомами БП

Таблица 3. Распространенность симптомов ДМП у женщин и мужчин по IPSS, %

— обструктивная симптоматика наблюдалась у женщин (29 из 58) реже, чем у мужчин (40 из 55), χ²=6,13; p=0,01; однако при ее наличии o-SI у женщин и мужчин был одинаковым: Me=15,0 [5,0—42,5] против Me=20,0 [10,0—43,75], p=0,421;

— ирритативная симптоматика встречалась с одинаково часто у женщин (54 из 58) и мужчин (47 из 55), χ²=1,74; p=0,18; и i-SI не отличались: Me=30,0 [18,33—46,67] против Me=33,33 [20,0—53,33];

— из отдельных симптомов IPSS слабая струя и неполное опорожнение чаще встречались у мужчин (χ²=8,45; p=0,004 и χ²=6,45; p=0,01 соответственно), тяжесть симптоматики у обоих полов не различалась (p=0,83 и p=0,34); ноктурия чаще встречалась у женщин (χ²=9,94; p=0,002), тяжесть симптоматики не различалась.

Таким образом, ДМП чаще встречалась в пожилом возрасте и не зависела от пола, хотя обструктивная симптоматика чаще наблюдалась у мужчин (72,5%): ослабление струи (у 61,8%) и неполное опорожнение МП (у 50,9%); ирритативная симптоматика одинаково часто встречалась у обоих полов, но у женщин чаще выявлялась ноктурия (у 86,2%); по тяжести обструктивная и ирритативная симптоматика у мужчин и женщин не различались.

Не обнаружено зависимости длительности и стадии БП от IPSS, отдельно i-SI и o-SI (см. табл. 2). ДМП наблюдалась у всех пациентов с I стадией, у 28 из 32 — со II стадией и у 68 из 76 — с III стадией. Показана четкая связь показателя качества жизни PDQ-39 с IPSS (rS=0,46; p<0,001), i-SI (rS=0,383; p<0,001) и o-SI (rS=0,39; p=0,00). Также IPSS и o-SI коррелировали с оценкой по шкале Sch&En (см. табл. 2).

При изучении связей двигательных симптомов БП (табл. 4) выявлены значимые корреляции IPSS с общей оценкой UPDRS и субшкал II—IV, отдельными пунктами — нарезание продуктов и постуральная устойчивость. Для o-SI также обнаружены корреляции с общей суммой UPDRS и субшкалами II—IV и гораздо большим количеством отдельных показателей: проявлениями гипокинезии (нарезанием продуктов и гигиеническими процедурами, речью, движениями в стопе), ригидностью и постуральной устойчивостью, наличием и длительностью периодов выключения. Тогда как i-SI коррелировал только с пунктами, оценивающими глотание и речь.

Таблица 4. Корреляции ДМП с UPDRS I—IV

Анализ взаимосвязи с немоторными симптомами БП (см. табл. 2, 4) показал схожие корреляции IPSS и o-SI с: показателем NMSQ, суммой UPDRS I и пунктом когниция, оценками по шкалам утомляемости, тревоги и депрессии, диспепсии GDSS, GSRS (абдоминальными болями, диспепсией и запорами) и симптомами ортостаза по UPDRS IV. Обструктивный индекс, кроме того, коррелировал с чувствительными симптомами UPDRS II, пунктами мотивации и депрессии субшкалы UPDRS I и оценкой лобной дисфункции, хотя корреляции с когнитивными нарушениями по шкале MMSE выявлено не было. У i-SI немоторных корреляций было чуть меньше, чем у o-SI: не было связи с UPDRS I, пунктами депрессии и мотивации, оценкой чувствительных расстройств и ортостаза по UPDRS IV, лобной дисфункции.

Таким образом, i-SI имел меньшее количество корреляций с двигательными и немоторными симптомами, чем o-SI.

Для того чтобы определить наиболее значимые факторы и симптомы БП, влияющие на ДМП, были проанализированы все корреляционные связи и проведен регрессионный анализ с применением пошагового метода исключения факторов. Итоговая линейная множественная регрессионная модель показала, что предикторами возникновения ДМП по IPSS являются (R² =0,42): депрессия по шкале Бека (ß=0,46), FAB (ß=–0,34) и мужской пол (ß=0,28). Для обструктивной дисфункции o-SI такими предикторами явились (R² =0,418): UPDRS (ß=0,35), шкала Бека (ß=0,29), пол (ß=0,37), речь (ß=–0,25) и FAB (ß=–0,231). Предикторы ирритативной дисфункции i-SI (R² =0,30): шкала Бека (ß=0,49) и глотание по UPDRS II (ß=0,23).

Оценка группы женщин была проведена для исключения влияния на симптоматику наиболее частого заболевания ДГПЖ. Как и в общей группе, выявлена прямая связь возраста женщин с IPSS (rS=0,26; p=0,04); зависимости от стадии и длительности БП у женщин не наблюдалось ни для IPSS, ни отдельно для o-SI и i-SI. Также обнаружена четкая связь IPSS и отдельных индексов с показателями PDQ-39 (см. табл. 2). По шкале UPDRS (см. табл. 4) у o-SI корреляции были обнаружены: по немоторной субшкале (когнитивный статус, депрессия, мотивация), субшкале повседневной активности (речь, саливация, почерк, нарезание продуктов, одевание и гигиена), оценке ригидности, субшкале осложнений терапии (наличие и длительность off-периодов). У i-SI взаимосвязь выявлялась только с показателями когниции (rS=0,42; p=0,001) и глотания (rS=0,29; p=0,02). Анализ взаимосвязей с немоторными симптомами БП у женщин показал корреляции обоих индексов с NMSQ, оценками утомляемости PFS-16, тревоги и депрессии, оба индекса были связаны с показателями шкалы GSRS. С лобной дисфункцией коррелировал только o-SI.

Таким образом, у женщин обструктивная ДМП по значительно большему количеству моторных показателей была связана с симптомами паркинсонизма, чем ирритативная, корреляции были схожи с общей группой. Что касается немоторных симптомов, то оба индекса имели схожие корреляции.

Обсуждение

Частота встречаемости ДМП в нашей когорте с БП I—III стадии составила 89,4%, что соответствует верхним границам (до 90%), указываемым в литературе [1]. Симптомы у наших пациентов в большинстве случаев имели легкую или умеренную тяжесть, у всех имелась ирритативная симптоматика, чаще всего встречалась ноктурия (n=93), затем — учащенное мочеиспускание (n=80) и императивные позывы (n=62). Это согласуется с результатами ряда предыдущих исследований, выявлявших нарушения накопительной функции МП, начиная уже с ранних стадий БП [5, 6]. Ирритативная симптоматика у наших пациентов преобладала над обструктивной по частоте и выраженности, достигая наибольшей тяжести при наличии совместной патологии. Сочетание ирритативных и обструктивных симптомов наблюдалось у 69 (61%) пациентов, отдельно обструктивная симптоматика не встречалась. Необходимо отметить, что обструктивные симптомы (нарушение опорожнения) считаются менее характерными для БП, чем ирритативные, и, предположительно, возникают на более поздних стадиях, частота их встречаемости варьирует от 1,5 до 38% [25]. Такой большой разброс объясняется неоднородностью выборок и получаемой терапии, а также во многом использованием различных, часто нестандартизированных методов исследования. В данной работе был использован общепризнанный опросник IPSS, пациенты не получали противопаркинсонических холинолитических препаратов.

Анализ влияния дофаминергической терапии на ДМП в нашей когорте показал, что ирритативные симптомы встречались чаще у пациентов, принимающих леводопу, однако тяжесть дисфункции была одинаковой и не зависела от дозы препарата. Скорее всего, это свидетельствует об отсутствии непосредственного влияния леводопы на возникновение ирритативных симптомов, и говорит о большей выраженности нейродегенеративного процесса у лиц, вынужденных ее принимать. Обструктивные нарушения не были связаны с фактом приема и дозировкой употребляемой леводопы. Никакого влияния на ДМП у агонистов дофаминовых рецепторов и амантадина выявлено не было. В целом можно сказать, что мы не получили данных о возможном ухудшении накопительной или выделительной функции МП на фоне приема дофаминергических средств. Исследований, посвященных данному вопросу, мало и данные значительно различаются [11], есть свидетельства в пользу как усугубления ирритативных нарушений под действием леводопы, так и, наоборот, уменьшения их выраженности на фоне длительного приема леводопы или агонистов дофаминовых рецепторов [1, 16].

Изучение влияния демографических показателей на ДМП в нашей когорте пациентов показало прямую связь с возрастом, хотя в исследованиях J. Romain и соавт. [26] и K. Winge и соавт. [27] такой связи выявлено не было. Что касается пола, то в целом по частоте встречаемости ДМП мужчины и женщины не различались, но тяжесть по IPSS была больше у мужчин (возможно, влияние ДГПЖ). Также нами обнаружен ряд половых различий по частоте встречаемости (но не по интенсивности) отдельных МП-симптомов: у женщин чаще встречалась ноктурия [так же как в работах 14 и 28], а у мужчин — ослабление струи и неполное опорожнение МП. В более ранних работах E. Benli и соавт. [1] и J. Romain и соавт. [26] у пациентов с БП не найдено различий между урологическими жалобами с точки зрения пола.

Влияние ДМП на качество жизни (PDQ-39) наших пациентов, несмотря на легкую—умеренную тяжесть симптомов, было достоверно негативным, что подтверждает результаты предыдущих исследований [1, 6]. Также выявлена связь ДМП с оценкой по шкале Sch&En, причем эта связь достоверна именно для обструктивной симптоматики.

Корреляционный анализ не показал связи с длительностью и стадией БП ни у IPSS, ни у ирритативных и обструктивных нарушений отдельно. По данным исследований E. Benli и соавт. [1] и K. Winge и соавт. [27], и показатель IPSS также не коррелировал со стадией и длительностью заболевания, хотя в ряде работ такие связи были получены [12, 13]. Причина отсутствия корреляции ДМП со стадией H&Y может заключаться в узком диапазоне и неравном распределении стадий в нашей когорте: 76 пациентов находилось на III стадии БП и всего 5 — на I. Необходимо отметить, что все пациенты с I стадией имели ДМП.

Корреляционный анализ показателей ДМП с двигательными симптомами паркинсонизма показал связь IPSS со всеми субшкалами UPDRS. Причем обструктивные нарушения коррелировали с большинством симптомов — проявлениями гипокинезии, ригидностью, постуральными расстройствами, частотой и длительностью off-периодов, тогда как ирритативные нарушения были связаны только с пунктами, оценивающими глотание и речь. Для полного исключения влияния на развитие обструктивной симптоматики ДГПЖ был проведен отдельный анализ группы женщин. Он дал схожие с общей группой результаты: множество корреляций с моторными симптомами БП у обструктивной симптоматики и почти полное отсутствие — у ирритативной. Множественные связи двигательных симптомов БП и обструктивной симптоматики свидетельствуют об общности патогенеза данных нарушений и влиянии дофаминергического дисбаланса.

Связь ДМП с немоторными симптомами БП была очевидной для всех индексов, она хорошо прослеживалась по интегративной шкале немоторных симптомов NMSQ и по ряду отдельных специализированных опросников аффективных, когнитивных и вегетативных расстройств. Мы получили сильные корреляции IPSS с оценкой депрессии и тревоги. Это соответствует результатам более раннего исследования E. Benli и соавт., которое показало, что аффективные симптомы при БП чаще встречаются у пациентов с дисфункцией МП, в частности была выявлена связь с симптомами накопления нижних мочевыводящих путей, авторы также приводят данные о совместном негативном влиянии на качество жизни пациентов этих симптомов и заключают, что ДМП является фактором риска развития тревоги и депрессии [29]. По данным нашего исследования, симптомы не только нарушения накопления (i-SI), но и опорожнения (o-SI) связаны с аффективными расстройствами, и депрессия является самым мощным предиктором возникновения ДМП (результат регрессионного анализа). Таким образом, можно заключить, что связь аффективных нарушений с ДМП затрагивает как накопительную, так и выделительную функции МП, является прочной, обоюдной и значительно влияет на качество жизни пациентов.

Кроме того, из немоторных расстройств в нашей когорте пациентов обнаружена связь ДМП и обоих индексов с утомляемостью PFS-16. В работе D. Martinez-Ramirez и соавт. заявлено, что усталость является предиктором вегетативной дисфункции [5]. Только у обструктивного индекса в нашей когорте обнаружились связи с апатией (по UPDRS I) и чувствительными расстройствами (по UPDRS II). M. Picillo и соавт. [6] выявили зависимости ДМП с болью и апатией, но авторы не анализировали отдельно обструктивную симптоматику. В этой работе также обнаружены связи ДМП с вегетативной, но не с когнитивной симптоматикой.

Что касается когнитивных симптомов, то в нашей группе корреляции с шкалой MMSE не найдено (в исследование не включались пациенты с грубыми когнитивными расстройствами), хотя в ряде работ они отмечены [30]. Однако нами была найдена связь обструктивной симптоматики с лобной дисфункцией по FAB и показано, что снижение оценки по шкале является предиктором возникновения ДМП, в частности обструктивной дисфункции, наряду с депрессией и мужским полом. Предикторами возникновения ирритативной дисфункции, по нашим данным, явились депрессивные симптомы и нарушения глотания. В работе китайских исследователей [31], напротив, была установлена связь ирритативных симптомов (гиперактивного МП) с ухудшением когнитивных функций по FAB. Авторы рассчитали, что данный показатель является предиктором формирования гиперактивного МП, наряду со стадией H&Y и возрастом пациентов. Необходимо отметить, что обструктивные симптомы в данной работе не анализировались. Патогенез МПД отчасти заключается в том, что лобная доля больше не может адекватно контролировать рефлекс мочеиспускания из-за распространения нейродегенеративного процесса на корковые области. Известно, что гиперактивный МП встречается у ¹/₃ людей, страдающих деменцией [32]. Однако это больше объясняет появление ирритативных, чем обструктивных симптомов. Таким образом, связь ДМП с когнитивными, особенно лобными, симптомами представляется логичной с точки зрения расположения коркового центра регуляции мочеиспускания, но требует дальнейшего более основательного изучения.

Вегетативные нарушения, которые нами анализировались, включали симптомы ортостаза и желудочно-кишечной дисфункции. Ортостатические явления коррелировали с IPSS, с o-SI, но не с i-SI. Желудочно-кишечные симптомы по шкале диспепсии и GSRS (абдоминалгии, диспепсия и запоры) были связаны как с обструктивной, так и с ирритативной симптоматикой. Наши данные дополняют результаты исследования M. Picillo и соавт. [6], в котором показана связь ДМП с желудочно-кишечными и сердечно-сосудистыми расстройствами. Авторы данного исследования делают вывод о значимости ДМП как раннего маркера более высокой двигательной и немоторной инвалидности, а также более низкого качества жизни, связанного со здоровьем. Эти данные подтверждают роль ДМП как раннего маркера более тяжелого прогрессирования заболевания.

Заключение

ДМП имеется у большинства пациентов с БП и значительно снижает качество их жизни уже на ранних стадиях заболевания. Предикторами возникновения ДМП, по нашим данным, являются депрессия, лобная дисфункция и мужской пол. Среди МП-симптомов выявляются признаки как нарушения накопительной функции (гиперактивный МП), так и опорожнения МП и у мужчин, и у женщин с БП. Судя по полученным данным, появление обструктивных симптомов происходит на более ранней стадии БП и с большей частотой, чем считалось. На участие нейродегенеративного процесса в развитии обструктивной дисфункции указывают ее связи с широким спектром двигательных и немоторных симптомов паркинсонизма, свидетельствующие об общности патогенеза. Ирритативная дисфункция преобладает по частоте и выраженности над обструктивной, однако больше связана с немоторной, чем с двигательной симптоматикой БП. Все это, наряду с отсутствием значимого влияния дофаминергической терапии, указывает на значимую роль полимедиаторного дисбаланса в патогенезе ДМП.

Ограничение

Анкетное исследование, не учитывались объективные данные гинекологического и урологического осмотра, что не позволяет нам однозначно рассматривать МП-симптомы как следствие нейродегенерации. Предпринят анализ женской когорты.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.