Глобальная распространенность мигрени является серьезной угрозой для общества. Бремя расстройств, связанных с ней, многогранно и является мировой проблемой [1—4].

Известно, что 1—3% населения в целом и более 10% пациентов с мигренью страдают вестибулярной мигренью (ВМ). Эта патология остается недостаточно изученной, несмотря на принятие международных диагностических критериев ВМ [5—7].

Данное заболевание считается одной из самых частых причин спонтанного эпизодического головокружения, причиняющего выраженный дискомфорт пациентам [8].

Прослеживается связь мигрени с широким спектром состояний, которые могут варьировать от нарушений сна до самоубийства. Неоднозначность связей между мигренью и склонностью к перфекционизму, невротизму, подавленной агрессии, меланхоличному настроению активно обсуждается [1].

Часто для пациентов с мигренью характерны низкая стрессоустойчивость, поведенческая лабильность, психастенические проявления [9, 10]. Но важные и актуальные вопросы, связанные с паттернами психоэмоциональных аспектов ВМ, остаются не изученными должным образом. В то же время очевидно, что эмоции могут оказывать разнонаправленное влияние на постуральную систему, а изменение вестибулярного компонента может способствовать формированию определенных эмоциональных реакций — от спокойного отношения к головокружению до панического страха. Но, несомненно, ВМ является заболеванием, оказывающим выраженное отрицательное влияние на качество жизни [10—13].

Степень выраженности головокружения при ВМ не только отражается на снижении уровня жизни, но и кардинально меняет ее образ. Отсутствие должной физической активности, необходимых спортивных занятий, регулярных тренировок перманентно прослеживается при данной патологии. Доминирующим оказывается нединамичный, монотонный образ жизни, отрицательно сказывающийся на пациентах [14].

В целом определение структуры взаимодействия между вестибулярными, алгическими, психическими механизмами ВМ является важной составляющей современных диагностических и терапевтических подходов. Бесспорный интерес представляет изучение особенностей психоэмоционального статуса, акцентуаций характера, темперамента личности и качества жизни у пациентов с ВМ.

Цель исследования — изучение особенностей состояния психоэмоциональной сферы и качества жизни у пациентов с ВМ.

Материал и методы

В исследование включены 112 пациентов. Исследование проводилось на базе ФГБОУ ВО «Смоленский государственный медицинский университет» Минздрава России. Первую группу составили 56 пациентов (10 мужчин и 46 женщин в возрасте от 18 до 50 лет) с ВМ. Диагноз ставился на основании критериев третьей Международной классификации головной боли (МКГБ-3, 2018 г.) [5]. Во 2-й группе — 56 пациентов с мигренью без ауры. Группы были сопоставимы по клинико-демографическим показателям.

Критерии включения: возраст пациентов от 18 до 50 лет; жалобы на вестибулярное головокружение (для 1-й группы), по меньшей мере умеренной выраженности; наличие в анамнезе диагностированной мигрени; подписанное добровольное информированное согласие на участие в исследовании и согласие на обработку персональных данных.

Критерии невключения: наличие неврологической, оториноларингологической, другой соматической патологии, сопровождающейся головокружением и нарушением равновесия; диагностированные центральные вестибулопатии; доброкачественное пароксизмальное позиционное головокружение, болезнь Меньера, вестибулярный нейронит и другие вестибулярные нарушения периферического типа; заболевания опорно-двигательного аппарата; офтальмологическая патология; прием антидепрессантов, бетагистина дигидрохлорида, вестибулярных супрессантов, препаратов с ноотропным и анксиолитическим эффектами и других препаратов, способных спровоцировать головокружение и дисбаланс; беременность и кормление грудью [14].

Проводились сбор жалоб, анамнеза, исследование неврологического статуса, саккадических реакций, а также исследование горизонтального вестибулоокулярного рефлекса, подавления вестибулоокулярного рефлекса при фиксации взора [14].

Для исключения других заболеваний нервной системы проводилась КТ или МРТ головного мозга.

Психоэмоциональная сфера пациентов оценивалась с помощью опросника Бека (Beck Depression Inventory, BDI), теста на определение личностной и ситуативной тревожности Ч.Д. Спилбергера, Ю.Л. Ханина (State-Trait Anxiety Inventory, STAI). Оценка головокружения и его влияния на интегральные показатели качества жизни (в частности, физический и эмоциональный дискомфорт) проводилась с помощью вестибулярного опросника (Vestibular Rehabilitation Benefit Questionnaire, VRBQ). Кроме этого, использовался тест К. Леонгарда — Н. Шмишека, позволяющий выявить акцентуации характера и темперамента личности. Классический вариант опросника включает 88 утверждений, сгруппированных в 10 шкал, каждая из которых соответствует одному направлению акцентуаций. Первая шкала определяет личность с высокой жизненной активностью; вторая — возбудимую акцентуацию; третья — глубину эмоциональной жизни; четвертая — склонность к педантизму; пятая — повышенную тревожность; шестая — склонность к перепадам настроения; седьмая — говорит о демонстративности поведения; восьмая — неуравновешенность; девятая — показывает степень утомляемости; десятая — силу и выраженность эмоционального реагирования. По каждой шкале результаты оценивались от 0 до 24 баллов. От 0 до 12 баллов — свойство не выражено; 13—18 баллов — тенденция к тому или иному типу акцентуации личности; 19—24 баллов — явный признак акцентуации.

Обработку полученных результатов выполняли с использованием статистической программы SPSS 16.0 и Microsoft Excel. Для проверки соответствия распределения признака нормальному распределению использовался метод Колмогорова—Смирнова. Распределение количественных показателей описывалось при помощи медианы и интерквартильной широты (фактически — значениями 25-го и 75-го процентилей). Вычислялись доверительные интервалы (ДИ) для выявления статистически значимых различий групп, связей признаков. Доверительный коэффициент принимался равным 95%.

Результаты

Исследование неврологического статуса не определило органической патологии. У всех больных 1-й группы было идентифицировано вестибулярное головокружение, в 54% случаев оно возникало на фоне головной боли, реже появлялось непосредственно после мигренозного приступа. В подавляющем большинстве случаев провоцировалось мигренозными триггерами, практически всегда (97% пациентов) сопровождалось вегетативной симптоматикой. За последний год среднее количество дней в месяц с мигренью у пациентов 1-й группы составило 12 (95% ДИ 7,1—16,2), 2-й группы — 13 (95% ДИ 8,3—16,9), при этом по ВАШ средняя выраженность головной боли составила 7 (1-я группа) и 8 (2-я группа) баллов.

Было выявлено, что 98% пациентов с ВМ имели ограничения активности и испытывали чувство тревоги и страха, опасаясь внезапного приступа головокружения, не представляли возможными спортивные тренировки либо междугородние поездки и путешествия.

Использование теста STAI выявило, что в обеих группах уровни личностной тревожности практически не отличались: 1-я группа — 51 (95% ДИ 46—54) и 2-я группа — 48 (95% ДИ 44—51) баллов; а уровни ситуационной тревожности отличались статистически значимо: 53 (95% ДИ 51—56) и 35 (95% ДИ 33—37) баллов соответственно. По шкале BDI выраженность депрессивной симптоматики в 1-й группе составила 38 (95% ДИ 36—41) баллов, во 2-й группе — 25 (95% ДИ 22—28), различия были статистически значимы.

У 85% пациентов 1-й группы и 81% — 2-й была выявлена тенденция к «педантичному» типу акцентуации личности (18 (95% ДИ 17—19) и 16 (95% ДИ 15—17) баллов соответственно), отличающемуся собранностью, пунктуальностью, способностью четко выполнять свои обязанности, медлительностью, избеганию творческих решений. У 87% пациентов 1-й группы и 82% — 2-й определены явные признаки акцентуации «застревающего» типа (23 (95% ДИ 22—24) и 20 (95% ДИ 19—21) баллов соответственно). Данные личности обладают выраженной задержкой и стойкостью отрицательных эмоций, отличаются чрезмерной обидчивостью, злопамятностью, подозрительностью, а также честолюбивы, излишне самоуверенны. «Дистимический» тип оказался более характерным для пациентов с ВМ (22 (95% ДИ 20—24) балла). При этом у больных 2-й группы этот показатель был 12 (95% ДИ 10—14) баллов. Тенденция к «циклотимическому» типу была определена у 76% больных 2-й группы (18 (95% ДИ 17—20) баллов) и у 23% — 1-й (11 (95% ДИ 10—12) баллов). Особенностью пациентов в данном случае является зависимость от внешних событий. Радостные события вызывают жажду деятельности, печальные — подавленность. В период подъема отмечается социальная активность. Настроение влияет на самооценку.

Явный признак «эмотивного» типа акцентуации личности определен у 91% пациентов 1-й группы (20 (95% ДИ 18—22) баллов) и у 88% — 2-й (медиана — 14 (95% ДИ 12—17) баллов). Различия были статистически значимыми.

Тест VRBQ выявил статистически значимые различия показателей снижения качества жизни у пациентов обеих групп. Так, медиана показателей качества жизни пациентов 1-й группы составила 75 (95% ДИ 66—83) баллов, а 2-й — 49 (95% ДИ 41—58) баллов. Таким образом, качество жизни у больных с ВМ оказалось значительно ниже. Интересно, что эмоциональный дискомфорт оказался превалирующим на 59% у пациентов 1-й группы.

Таким образом, пациенты с ВМ страдают от значительного искажения нормального психического состояния в форме тревоги или депрессии. В спектре личностных акцентуаций преобладают «педантичный», «застревающий», «дистимический» и «эмотивный» типы. Дефицит качества жизни более выраженный, чем у пациентов с мигренью без ауры, а эмоциональный дискомфорт доминирует над физическим.

Обсуждение

Мигрень является одним из наиболее распространенных неврологических расстройств, особенно у молодых женщин [1].

Больные с мигренью подвержены развитию аффективных, тревожных, депрессивных расстройств [15, 16]. Мигрень связана с невротизмом, ипохондрией, истерией, но пока однозначно не определены степень и выраженность направления определяющего вектора взаимосвязи этих компонентов. Мигрень может вызывать депрессию, снижать качество жизни пациентов. При этом она может быть результатом депрессии. Механизмы, лежащие в основе мигрени и депрессии, возможно, могут быть объяснены генетическими особенностями (в частности, генами переносчиков 5-гидрокситриптамина), спецификой функционирования нейротрансмиттерных систем (серотонинергической, дофаминергической, включающих гамма-аминомасляную кислоту, гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой) [17].

Некоторые исследования показывают, что для лиц, страдающих мигренью, характерны яркое стремление к упорядоченности, перфекционизму, негибкость и склонность чрезмерно реагировать на проблемы [18]. Мигрень может приводить к повышенному риску суицидального поведения [19].

В целом вопросы, касающиеся психоэмоциональных спектров, взаимосвязей между личностными особенностями и мигренью интересны, многофакторны и неоднозначны. Это значительно затрудняет клиническую практику ведения таких пациентов и возможность улучшения их качества жизни.

Сложный патогенез ВМ отражается в наличии множества факторов риска, провоцирующих агентов, в клинических и психических паттернах. Выявление специфической психоэмоциональной дистинктивности, способствующее верному пониманию особенностей патофизиологических механизмов, может открыть новые возможности для профилактики, персонализированной терапии.

Как показало наше исследование, вестибулярная дисфункция отрицательно влияет на качество жизни не только в физическом, но и эмоциональном спектрах. Приступы головокружения вызывают нарушение пространственной ориентации, очевидную дисфункцию постуральной системы, вегетативную дисфункцию и риск падений. И это снижает способность пациентов нормально функционировать и физически, и ментально. И если суммировать отрицательное влияние вестибулярного и алгического компонентов, то несложно понять выраженность дефицита качества жизни при ВМ.

Установлено, что у пациентов с ВМ проявляются психоэмоциональные проблемы. Выявляются и тревога, и депрессия, которые отражают степень выраженности вестибулярной дисфункции. По представленным результатам разница в уровнях личностной тревожности между пациентами обеих групп минимальна, а вот выраженность ситуационной тревожности у больных с ВМ намного значительнее, что говорит о более критическом восприятии пациентами именно вестибулярного компонента патологии. Различия выраженности депрессивной симптоматики между группами, как показали результаты, — статистически значимы, с превалирующим, явно выраженным депрессивным компонентом у больных ВМ (озабоченность состоянием здоровья, утомляемость, раздражительность, ощущение невезучести и наказания, потеря сексуального влечения, чувство социальной отчужденности). А анамнестические данные 100% наших пациентов с ВМ подтверждают наличие лабильности настроения, сложного для хладнокровного восприятия и преодоления вегетативного компонента и нередко диссонанса когнитивной сферы, невозможности сосредоточиться и сконцентрироваться на выполнении рабочих моментов, особенно во время частых приступов.

По сути происходит задержка нормального физиологического компенсаторного процесса, особенно когда человек не осознает сути болезни, что вызывает дискомфорт даже у пациентов с нечастыми приступами ВМ. Непредсказуемость приступов головокружения и страх его возникновения ограничивают диапазон функционирования пациентов.

Головокружение при ВМ активирует внутреннюю систему реагирования организма на угрозу, увеличивая степень восприятия пациентами двигательной стимуляции [20]. Пациенты с ВМ перманентно находятся в физическом и эмоциональном перенапряжении. Как показали результаты нашей работы, качество жизни у больных с ВМ было значительно ниже по сравнению с пациентами с простой мигренью; эмоциональный дискомфорт превалирует над физическим.

Кроме того, необходимо принимать во внимание личностные особенности пациентов с ВМ, поскольку они могут повлиять на успех индивидуальных стратегий терапии. Известно, что акцентуация — это чрезмерность проявления некоторых черт характера или их сочетаний. Само по себе наличие акцентуации не является недостатком. Кроме того, в каждом типе акцентуации имеются качества, на которые человек может опираться в жизни. Поэтому важно не только выявить личностные особенности, но и вовремя проинформировать пациента, чтобы он смог совместно с врачом нивелировать острые грани своего темперамента и характера, получив возможность для оптимального преодоления заболевания.

По результатам исследования, «дистимический» тип, при котором личность отличается серьезностью, добросовестностью, молчаливостью, заниженной самооценкой и пониженным фоном настроения, склонностью к пассивности, но при этом тонко чувствует и обладает обостренным чувством справедливости и твердой жизненной позицией, оказался более характерен для пациентов с ВМ. Также были выявлены выраженные проявления и явный признак акцентуации по «эмотивному» типу. Пациенты данного типа отличаются впечатлительностью и выраженной чувствительностью, гуманностью, отзывчивостью, обостренным чувством долга, интровертностью. Таким образом, у пациентов с ВМ выявляются черты негармоничного характера, затрудняющие адаптацию.

В целом для определения вклада психических механизмов у пациентов с ВМ необходим многогранный подход, включающий и результаты клинического исследования, и важные анамнестические аспекты, и личностный профиль, и особенности связанного с болезнью поведения, в существенной степени определяющие влияние заболевания на жизнь пациента и тенденцию к преодолению болезни.

Заключение

Полученные результаты являются актуальными и важными в сфере ведения пациентов с ВМ и позволяют сфокусировать должное внимание на психоэмоциональной дистинктивности и качестве жизни при патологии для возможностей представления необходимой стратегии преодоления заболевания. А выявление личностных особенностей у данной категории пациентов открывает возможности для предотвращения неблагоприятного проявления скрытых акцентуаций при ВМ, корректировки проявившихся патологий характера, ведущих к нарушению адаптации и взаимодействия пациентов с окружающей действительностью.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.