Введение
Пандемия COVID-19 является кризисной ситуацией мирового масштаба, в условиях которой значительно увеличивается нагрузка на медицинских работников всех уровней, особенно тех, кто оказался на передовой линии борьбы за жизнь пациентов. Врачи подвергаются негативному влиянию чрезмерного стресса, значительным биологическим и психосоциальным рискам. Появились новые стрессогенные факторы в виде повышения тяжести профессиональной деятельности в связи с большим потоком пациентов, высокой опасностью заражения, нагрузкой вследствие работы без выходных, высокой напряженностью межличностных отношений и др. [1]. Работа в таких напряженных условиях повышает вероятность развития разного рода дезадаптивных состояний. Имеются исследования, доказывающие влияние пандемии COVID-19 на психическое здоровье врачей, возникновение синдрома профессионального выгорания с преобладанием компонента истощения, тревоги, депрессии и нарушения сна [2, 3].
Область профессиональной деятельности врачей-анестезиологов-реаниматологов относится к сферам, в максимальной степени насыщенным стрессогенными факторами [4, 5]. Условия труда врачей — анестезиологов-реаниматологов и терапевтов характеризуются воздействием вредных факторов рабочей среды и трудового процесса [6]. Пандемия COVID-19 создала новые этические проблемы для специалистов отделений интенсивной терапии, потенциально вызывая моральный стресс [7]. Исследования среди врачей в период пандемии показали, что 71,1% из них сообщали о высоком стрессе, связанном с работой, 36,7% — о бессоннице, 27,8% испытывали беспокойство и у 51,1% возникали депрессивные состояния [8].
Необходимость длительно находиться в стрессовых условиях во время пандемии COVID-19 в случае дефицита личностных и внешних ресурсов у медицинских работников с высокой вероятностью может приводить к хроническому истощению и долгосрочным психологическим последствиям. При изучении эмоционального состояния врачей-анестезиологов-реаниматологов было установлено, что специалисты, профессиональная деятельность которых непосредственно связана с оказанием помощи пациентам с COVID-19, во время второй волны пандемии, по сравнению с первой, чаще отмечали у себя плохое эмоциональное состояние, сопровождающееся тревогой, сниженным настроением, раздражительностью и высоким уровнем выгорания [9].
Таким образом, в период пандемии риск развития дезадаптивных состояний у медицинских работников значительно увеличился, особенно у тех, кто непосредственно оказывал помощь больным COVID-19 и работал с наиболее тяжелыми пациентами. Негативные психические состояния, такие как чрезмерный стресс, эмоциональное выгорание, депрессия, могут отрицательно влиять как на личность самого врача, его состояние здоровья, взаимоотношение с коллегами и семьей, так и на качество оказываемой ими медицинской помощи [2, 10]. В связи с этим следует уделять особое внимание изучению проявлений дезадаптации врачей и факторов, влияющих на ее возникновение и развитие, для разработки целенаправленных дифференцированных путей профилактики и своевременной коррекции.
Цель исследования — выявление особенностей психического состояния врачей разных специальностей в период пандемии COVID-19.
Материал и методы
В исследовании приняли участие 85 врачей Архангельской области, из них в 1-ю группу вошел 41 врач-анестезиолог-реаниматолог (средний возраст 32,4±5,0 года); во 2-ю группу — 44 врача-терапевта (средний возраст 38,9±4,2 года) (табл. 1 и 2). Исследование было проведено во время третьей волны пандемии COVID-19 (май—июнь 2021 г.).
Таблица 1. Характеристика обеих групп по возрастному составу (по возрастной периодизации ВОЗ)
| Параметр | 1-я группа (n=41) | 2-я группа (n=44) | p | Мера связи (r) |
| Молодой возраст (25—44 года) | 2/0,049 (0,006—0,165) | 6/0,136 (0,052—0,274) | >0,05* | –0,150 (слабая) |
| Средний возраст (45—59 лет) | 39/0,951 (0,835—0,994) | 38/0,864 (0,727—0,948) |
Примечание. Здесь и в табл. 2: данные представлены в виде n/f (95% ДИ), где n — число врачей; f — частота; 95% ДИ — 95% доверительный интервал для частоты, рассчитанный по методу Уилсона. * — критерий Фишера.
Таблица 2. Характеристика обеих групп по половому составу
| Параметр | 1-я группа (n=41) | 2-я группа (n=44) | p | Мера связи (r) |
| Женский пол | 21/0,512 (0,351—0,671) | 27/0,614 (0,455—0,756) | >0,05* | 0,183 (слабая) |
| Мужской пол | 20/0,488 (0,329—0,649) | 17/0,386 (0,244—0,545) |
Использовали следующие методы и методики исследования: анкетирование, опросник выгорания (перегорания) К. Маслач и С. Джексон (MBI), адаптированный Н.Е. Водопьяновой [11]; шкалу депрессии Бека [12]; шкалу воспринимаемого стресса [13]; индекс общего самочувствия Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ-5) [14].
Анкетирование осуществляли в анонимной форме. Анкета состояла из двух частей: первая часть содержала блоки вопросов о социально-демографических характеристиках, фактах и характеристике работы с пациентами с COVID-19, особенностях эмоционального состояния и психического здоровья врачей; во второй части испытуемым предлагалось оценить наличие у себя 22 признаков относительно негативных психологических состояний и неадаптивного поведения в настоящее время (дезадаптивные проявления). Каждый из признаков оценивали от 0 до 10 баллов (0 — отсутствие признака; 1—3 — слабая выраженность; 4—6 баллов — средняя выраженность; 7—10 — сильная выраженность признака).
Шкала воспринимаемого стресса позволила определить, насколько стрессовым для себя считали врачи предыдущий месяц их жизни.
Для оценки субъективного психологического благополучия использовали индекс общего самочувствия ВОЗ-5. Опросник состоял из нескольких утверждений, касающихся эмоционального и психологического состояния и самочувствия за последние 2 недели.
Опросник выгорания (перегорания) К. Маслач и С. Джексон (MBI), адаптированный Н.Е. Водопьяновой, применяли для диагностики профессионального выгорания у врачей. С помощью этого опросника можно оценить отдельные симптомы профессионального выгорания, такие как эмоциональное истощение, деперсонализация и редукция профессиональных достижений, а также вычислить интегративный индекс выгорания.
Для выявления признаков депрессии и определения степени ее тяжести применяли шкалу депрессии Бека. Она позволяет определить общую степень выраженности депрессии, а также отдельно — когнитивно-аффективные и соматические проявления.
При обработке данных проводили анализ полученных результатов в зависимости от того, оказывали ли врачи непосредственно помощь больным COVID-19.
Обработку результатов выполняли с помощью пакета прикладных статистических программ SPSS Statistics (версия 23.00, лицензия Z125-5301-14). Распределение данных оценивали с помощью теста Колмогорова—Смирнова. Для анализа данных использовали параметры описательной статистики, t-критерий Стьюдента и U-критерий Манна—Уитни, для сравнения частот — таблицы сопряженности, тест χ2 и точный критерий Фишера. Количественные данные представлены в виде M±SD, где M — средняя величина, SD — стандартное отклонение или Me [Q25; Q75], где Me — медиана, Q25 и Q75 — 25-й и 75-й процентили, частота выявления представлена как n/%. Для оценки взаимосвязей между признаками использовали коэффициент ранговой корреляции Спирмена (r). Уровень статистической значимости принят равным p<0,05.
Результаты и обсуждение
Как показали данные анкетирования, с оказанием помощи пациентам с COVID-19 была связана профессиональная деятельность у 19/46,3% врачей 1-й группы и 17/38,6% — 2-й группы. На карантине в связи с контактом с больными с COVID-19 находились до 1/3 врачей в каждой группе — 12/31,7% и 14/31,8% соответственно.
Заболевших COVID-19 во время выполнения своих профессиональных обязанностей было существенно больше во 2-й группе (18/40,9%) по сравнению с 1-й группой (3/7,3%) (p<0,001).
Оценивали свою работу как очень тяжелую и напряженную 68,3% врачей 1-й группы и 56,8% — 2-й группы.
Большее количество врачей 1-й группы (28/68,3%), по сравнению со 2-й группой (20/45,5%) давали высокую оценку степени опасности заражения COVID-19 во время выполнения своих профессиональных обязанностей. Плохое эмоциональное состояние отмечали у себя 10/24,4% врачей 1-й группы и 1/2,3% — 2-й группы (p=0,002).
Обследуемые 2-й группы (6,0 [4,0; 7,0] балла), по сравнению с 1-й группой (5,0 [1,5; 6,0] балла), субъективно выше оценивали у себя выраженность эмоционального выгорания (p=0,003). Жалобы со стороны опорно-двигательного аппарата имели 16/36,4% врачей 2-й группы и 5/10,3% — 1-й группы.
Анализ результатов второй части анкеты (рис. 1) показал, что врачи 1-й группы ниже оценивали свою профессиональную компетентность (p=0,032), выше — агрессивность (p=0,017) и замкнутость (p=0,011), а также склонность к риску (p=0,006), необдуманность поступков (p=0,003). В целом у врачей 1-й группы выраженность дезадаптивных проявлений была выше, чем у 2-й группы.
Рис. 1. Выраженность дезадаптивных проявлений у врачей обеих групп (баллы).
* — p≤0,05; ** — p≤0,01.
По шкале воспринимаемого стресса различий между двумя группами не было выявлено. Так, низкий уровень стресса отмечался у 9/21,9% врачей 1-й группы и 9/20,1% — 2-й группы. У 2/4,9% обследуемых 1-й группы был диагностирован высокий уровень стресса, характеризующийся частым беспокойством, излишним напряжением и ощущением отсутствия контроля над ситуацией, во 2-й группе таких лиц не было. Сходные результаты были получены в исследовании N. Kader и соавт. [15]: до данным авторов, 71,4% врачей отделения интенсивной терапии испытывали воспринимаемый стресс от умеренной до тяжелой степени.
По шкале Бека отмечались признаки депрессии у 24/58,5% врачей 1-й группы и 16/36,4% — 2-й группы (p=0,052).
Более высокие показатели депрессии были выявлены у врачей 1-й группы (12,0 [6,0; 16,0] балла), по сравнению со 2-й группой (8,0 [3,0; 13,0] балла) (p=0,006). Также различия между 1-й и 2-й группами были выявлены по когнитивно-аффективной субшкале: 8,0 [4,0; 11,0] и 3,5 [2,0; 7,0] балла соответственно (p=0,003). Таким образом, обследуемые 1-й группы испытывали более сильные негативные эмоции и чувства и были менее удовлетворены собой и жизнью в целом.
Полученные в настоящем исследовании показатели признаков депрессии у врачей 2-й группы соответствовали результатам, полученным в исследовании Y. Chen и соавт. [10], установившим, что 35,6% врачей Китая страдали депрессией во время пандемии. В 1-й группе была выявлена более высокая распространенность признаков депрессии. Аналогичные данные были получены при тестировании анестезиологов-реаниматологов Италии в исследовании N. Magnavita и соавт. [8]. A. Abraham и соавт. [16] сообщили о том, что распространенность депрессии среди медработников 12 стран Восточного Средиземноморья составила 33%, однако медицинские работники неотложной помощи имели заметно чаще (53%) высокие показатели депрессии. Полученные результаты сопоставимы с результатами настоящего исследования.
Низкий индекс благополучия, характеризующийся апатией, усталостью, плохим настроением, отсутствием интереса к жизни, был выявлен у 23/56,1% врачей 1-й группы и 21/47,7% — 2-й группы (p=0,391).
По опроснику профессионального выгорания К. Маслач и С. Джексон распространенность высокого уровня психоэмоционального истощения была примерно одинакова в обеих группах: 23/56,1% и 26/59,1% соответственно. Высокий уровень деперсонализации был выявлен у 22/53,7% врачей 1-й группы и 22/50,0% — 2-й группы (p=0,829); высокий уровень редукции профессионализма обнаружен в 1-й группе (13/31,7%), во 2-й группе он наблюдался у 10/22,7% врачей (p=0,465).
В настоящем исследовании были получены более высокие показатели распространенности выгорания среди врачей, по сравнению с проведенными ранее исследованиями других авторов. Так, в исследовании А.Б. Холмогоровой и соавт. [17] у 35% медицинских работников отмечен высокий уровень эмоционального истощения.
Сравнительный анализ полученных групповых результатов с учетом половых различий показал, что степень опасности выше оценивали врачи мужского пола 1-й группы по сравнению со 2-й группой (p≤0,05) (табл. 3).
Таблица 3. Показатели анкетирования и психодиагностических методик у врачей мужского пола обеих групп
| Показатель | 1-я группа | 2-я группа | Уровень достоверности (p) |
| Анкетирование, 1-я часть: | |||
| Степень опасности заражения | 7,25±1,68 | 6,00±1,50 | 0,024 |
| Шкала воспринимаемого стресса: | |||
| Перенапряжение | 12,39±2,97 | 10,53±2,10 | 0,041 |
| Общая шкала воспринимаемого стресса | 19,83±4,68 | 17,12±2,76 | 0,046 |
Примечание. Данные представлены в виде M±SD, где M — средняя величина; SD — стандартное отклонение. Для сравнения групп использован t-критерий Стьюдента.
Врачи мужского пола 1-й группы чаще испытывали нервное напряжение, стресс, беспокойство из-за непредвиденных ситуаций, раздражительность, ощущение отсутствия уверенности в возможностях справиться с возникающими проблемами по сравнению со 2-й группой (p≤0,05). У врачей мужского пола 1-й группы были более выражены признаки депрессии (13,0 [7,75; 19,5] балла) по сравнению со 2-й группой (6,0 [3,0; 10,0] балла) (p=0,008).
Также у врачей 1-й группы были более высокие показатели по когнитивно-аффективной субшкале депрессии (8,0 [4,75; 11,5] балла) по сравнению со 2-й группой (3,0 [2,0; 5,0] балла) (p=0,001).
В 1-й группе 9/45,0% врачей мужского пола высказали опасения вследствие недостаточной обеспеченности средствами индивидуальной защиты. Во 2-й группе таких опасений обследуемые мужского пола не отмечали.
Среди врачей мужского пола в 1-й группе 11/55% респондентов надеялись на то, что скоро ситуация с COVID-19 разрешится, во 2-й группе — 12/70,6%. При этом 9/45,0% врачей мужского пола 1-й группы были уверены, что их жизнь после разрешения ситуации с COVID-19 будет совсем другой. Во 2-й группе такое мнение высказано не было. Жалобы на состояние здоровья со стороны опорно-двигательного аппарата отмечали 1/5,0% мужчин 1-й группы и 6/35,3% — 2-й группы (p=0,019).
Дезадаптивные психические состояния были более выражены, по мнению самих обследуемых, у врачей 1-й группы по сравнению со 2-й группой (p≤0,05) (рис. 2). Исключением является лишь снижение профессиональной мотивации, которая была более выражена у лиц 2-й группы по сравнению с 1-й группой (p≤0,05). При сравнении результатов диагностики врачей женского пола двух групп было выявлено меньше статистически значимых различий, чем при сравнении врачей мужского пола. Врачи женского пола 2-й группы имели более высокие значения по результатам анкетирования по сравнению с женщинами 1-й группы по уровню эмоционального выгорания (6,0 [4,0; 7,0] и 6,0 [4,0; 7,0] балла соответственно) (p=0,001), а также опасений и страхов заболеть COVID-19 (3,0 [2,0; 4,25] и 1,5 [0,75; 3,0] балла соответственно) (p=0,044). Также женщины 2-й группы чаще, по сравнению с 1-й группой, считали, что ситуация с COVID-19 изменила их жизненные ценности: 6,0 [2,0; 7,0] и 2,0 [0; 2,0] балла соответственно (p=0,007).
Рис. 2. Выраженность дезадаптивных проявлений у врачей мужского пола обеих групп (баллы).
* — p≤0,05; ** — p≤0,01; *** — p≤0,001.
Анализ внутригрупповых различий по полу подтвердил, что вне зависимости от врачебной специальности для мужчин в целом по сравнению с женщинами были более характерны негативные эмоциональные состояния и синдром профессионального выгорания. Полученные данные противоречат результатам, полученным в исследованиях, проведенных ранее другими учеными. В исследовании А.Б. Холмогоровой и соавт. [17] у врачей женского пола по сравнению с мужским на высоком уровне статистической значимости были симптомы депрессии и тревоги, а также общий показатель дистресса. Обследуемые женского пола также имели более высокие показатели тревожности по сравнению с мужским полом в исследовании R. Rodriguez и соавт. [18]. Исследование A. Laurent и соавт. [19], проведенное во Франции, с участием специалистов отделений интенсивной терапии показало выраженность более высоких показателей воспринимаемого стресса у врачей женского пола по сравнению с мужским. Показатели подшкалы эмоционального истощения опросника профессионального выгорания К. Маслач и С. Джексон были достоверно выше у женщин в исследовании T. Tuna и соавт. [20].
Сравнительный анализ результатов диагностики врачей, участвовавших в оказании помощи (УОП), двух групп (табл. 4) продемонстрировал, что респонденты 1-й группы выше оценивали степень опасности заражения (7,5±1,4 балла) по сравнению с врачами 2-й группы (5,6±1,5 балла) (p=0,001). Интересно при этом то, что заболели при выполнении профессиональных обязанностей 2/10,5% врачей 1-й группы и 8/47,1% — 2-й группы (p=0,015). Различий в двух группах УОП по распространенности причин работы с пациентами с COVID-19 не было выявлено, за исключением того, что 7/36,8% врачей 1-й группы считали работу с такими пациентами вынужденной мерой, а во 2-й группе таких ответов не было (p=0,005).
Таблица 4. Выраженность признаков психической дезадаптации у врачей обеих групп, участвующих в оказании помощи пациентам с COVID-19
| Признак | 1-я группа, n=18 | 2-я группа, n=17 | Уровень достоверности, p |
| Конфликтность | 3,0 [2,0; 4,0] | 1,0 [0,0; 3,0] | 0,017 |
| Агрессивность | 3,0 [0,75; 5,0] | 1,0 [0,0; 2,5] | 0,035 |
| Нарушения дисциплины | 1,0 [0,75; 2,0] | 1,0 [0,0; 1,0] | 0,017 |
| Неудовлетворенность разными аспектами жизни | 4,5 [3,0; 6,25] | 2,0 [1,0; 3,5] | <0,001 |
| Снижение профессиональной мотивации | 1,5 [0,0; 4,0] | 5,0 [4,0; 6,0] | <0,001 |
Примечание. Данные представлены в виде Me [Q25; Q75], где Me — медиана; Q25 и Q75 — 2-й и 75-й процентили. Для сравнения групп использован U-критерий Манна—Уитни.
Самочувствие на момент обследования оказалось лучше у обследуемых 2-й группы (7,0 [5,0; 8,0] балла), по сравнению с 1-й группой (5,0 [3,0; 7,0] балла) (p=0,034). Врачи 1-й группы по сравнению со 2-й группой выше оценивали у себя выраженность конфликтности, агрессивности, склонности к нарушению дисциплины, а также они чаще отмечали у себя общую неудовлетворенность разными аспектами жизни. Среди врачей УОП снижение профессиональной мотивации было более характерно для врачей 2-й группы по сравнению с 1-й группой.
Оценка субъективного психологического благополучия по методике ВОЗ-5 также была выше у представителей 2-й группы (53,2±1,9 балла) по сравнению с 1-й группой (42,4±14,3 балла) (p=0,036). У 13/68,4% врачей 1-й группы :был выявлен низкий уровень благополучия, характеризующийся снижением настроения, общего интереса и жизнеспособности. Признаки депрессии по методике Бека были более выражены у врачей 1-й группы, по сравнению со 2-й группой: 13,0 [8,0; 16,8] и 6,0 [3,0; 9,5] балла соответственно (p=0,001). Причем у 2/10,5% врачей 1-й группы отмечались признаки выраженной депрессии, а во 2-й группе таких респондентов не было. Среди УОП по когнитивно-аффективной и соматической субшкалам депрессии показатели также были выше у врачей 1-й группы, по сравнению со 2-й группой: 7,5 [4,0; 10,25] и 3,0 [2,0; 6,5] балла (p=0,003) в 1-й и 2-й группах соответственно и 6,0 [3,0; 7,0] и 3,0 [1,0; 4,0] балла (p=0,001) соответственно. В 1-й группе 1/3 (6/31,6%) обследуемых считали, что их жизнь после завершения COVID-19 будет совершенно другой. Во 2-й группе не было ни одного человека, который бы считал также. Проблемы со здоровьем со стороны опорно-двигательного аппарата среди УОП отмечали у себя 3/15,8% врачей 1-й группы и 8/47,1% — 2-й группы.
Анализ результатов среди врачей, не принимавших непосредственного участия в оказании помощи больным с COVID-19, (НОП) выявил, что респонденты 2-й группы, по сравнению с 1-й группой, выше оценивали у себя уровень эмоционального выгорания: 6,0 [4,0; 7,0] и 4,0 [1,0; 5,0] балла, соответственно (p=0,005). Число заболевших COVID-19 во время выполнения профессиональных обязанностей было больше среди обследуемых 2-й группы, по сравнению с 1-й группой (10/37,0% и 1/4,6% соответственно) (p=0,007). Испытывали тревогу во время выполнения своих профессиональных обязанностей часто и очень часто 16/59,3% врачей 2-й группы и 3/13,6% врачей 1-й группы (p=0,001). О проблемах со здоровьем со стороны опорно-двигательного аппарата сообщали чаще врачи 2-й группы (8/29,6%), по сравнению с 1-й группой (1/4,6%) (p=0,024).
По результатам анализа второй части анкеты было установлено, что у врачей 2-й группы по сравнению с 1-й группой чаще отмечалась низкая работоспособность: 3,0 [1,0; 4,0] и 2,0 [0,5; 3,0] балла соответственно (p=0,052). Врачи 1-й группы по сравнению со 2-й группой отметили у себя более высокую склонность к риску (2,0 [1,0; 4,0] и 0,0 [0,0; 3,0] балла соответственно) (p=0,038), необдуманность поступков (2,0 [0,0; 4,0] и 0,0 [0,0; 0,0] балла) (p=0,014) и недостаточную профессиональную компетентность (3,0 [2,0; 5,5] и 2,0 [0,0; 2,5] балла) (p=0,014). Считали, что их жизнь после COVID-19 существенно изменится 9/40,9% врачей 1-й группы и и 4/14,8% — 2-й группы.
На корреляционных плеядах (рис. 3, 4) представлены полученные взаимосвязи между факторами дезадаптации и ее проявлениями.
Рис. 3. Корреляционная плеяда взаимосвязи факторов дезадаптации и ее проявлений у врачей 1-й группы.
Рис. 4. Корреляционная плеяда взаимосвязи факторов дезадаптации и ее проявлений у врачей 2-й группы.
Как можно заметить, значительно больше взаимосвязей было выявлено у обследуемых 1-й группы по сравнению со 2-й группой. У врачей 1-й группы были выделены прямые взаимосвязи между уровнем воспринимаемого стресса и перенапряжением и депрессивностью, сниженным настроением, трудностями во взаимоотношениях с близкими и коллегами, неудовлетворенностью разными аспектами жизни, обратные взаимосвязи — между уровнем воспринимаемого стресса и индексом благополучия. У врачей 2-й группы прямые взаимосвязи установлены между уровнем воспринимаемого стресса и перенапряжением, а обратные взаимосвязи — между уровнем воспринимаемого стресса и индексом благополучия, и редукцией личных достижений.
Степень тяжести в работе у врачей 1-й группы была связана с перенапряжением, состоянием стресса, трудностями во взаимоотношениях с коллегами, а также редукцией личных достижений. Во 2-й группе не было выявлено взаимосвязей со степенью тяжести в работе.
В 1-й группе были обнаружены прямые взаимосвязи степени опасности заражения COVID-19 с аутодеструктивным поведением и обратные — с семейными проблемами и нарушением дисциплины, а во 2-й группе — обратные взаимосвязи с депрессией. Уровень опасений и страхов, связанных с возможностью заболеть COVID-19 во время выполнения своих профессиональных обязанностей, в 1-й группе имел прямые взаимосвязи с перенапряжением и состоянием стресса, трудностями во взаимоотношениях с коллегами, неадекватностью в поведении, а во 2-й группе этот показатель был обратно взаимосвязан с трудностями взаимоотношений с коллегами.
Таким образом, на основе результатов проведенного исследования можно заметить, что ситуация пандемии COVID-19 в большей степени повлияла на врачей 1-й группы и спровоцировала у них появление большего количества негативных состояний и дезадаптивных проявлений. У врачей 2-й группы ситуация пандемии вызвала меньшее количество дезадаптивных проявлений и даже в какой-то степени заставила мобилизоваться для решения возникших профессиональных задач в условиях высокой степени тяжести профессиональной деятельности и опасности заражения COVID-19. Исследования A. Laurent и соавт. [19, 21] и N. Kader и соавт.[15] также подтверждают, что врачи отделения интенсивной терапии наиболее пострадали от пандемии COVID-19 на момент исследования: они имели высокий уровень воспринимаемого стресса и признаки посттравматического стрессового расстройства.
По данным D. Pestana и соавт. [22] известно, что специалисты, работающие в отделениях интенсивной терапии во время пандемии COVID-19, более предрасположены к злоупотреблению психоактивными веществами. Распространенность показателей, указывающих на злоупотребление табаком и алкоголем, составила 11,7 и 24,7%, соответственно.
Возможно, полученные результаты можно объяснить тем, что врачам-анестезиологам-реаниматологам по сравнению с врачами терапевтами зачастую приходится иметь дело с более тяжелыми пациентами, на более поздних этапах лечения, когда высока вероятность возникновения осложнений и летального исхода, они чаще становятся очевидцами смертей своих пациентов и горевания родственников. Таким образом, особое внимание в вопросах психологической поддержки и помощи следует обратить на врачей- анестезиологов-реаниматологов, чтобы помочь им справиться с возникающими у них негативными состояниями и дезадаптивными проявлениями, поскольку именно от состояния врача зависит качество оказываемой медицинской помощи.
Выводы
1. В период пандемии COVID-19 свою работу тяжелой и напряженной чаще считают врачи-анестезиологи-реаниматологи по сравнению с врачами-терапевтами. У врачей- анестезиологов-реаниматологов также более выражены дезадаптивные проявления, такие как низкая профессиональная компетентность, конфликтность, агрессивность, замкнутость, склонность к риску, необдуманность поступков, семейные проблемы. Они чаще испытывают негативные эмоции и чувства и менее удовлетворены собой и жизнью в целом, имеют более низкий индекс благополучия по сравнению с врачами-терапевтами.
2. Для врачей-анестезиологов-реаниматологов мужского пола по сравнению с врачами-терапевтами чаще характерны нервное напряжение, стресс, депрессия, беспокойство из-за непредвиденных ситуаций, раздражительность, ощущение отсутствия уверенности в возможностях справиться с возникающими проблемами. Жалобы на состояние здоровья со стороны опорно-двигательного аппарата чаще высказывают врачи-терапевты мужского пола по сравнению с врачами-анестезиологами-реаниматологами. Врачи-анестезиологи-реаниматологи женского пола имеют более низкие значения по эмоциональному выгоранию и уровню опасений и страхов заболеть COVID-19 по сравнению с обследуемыми женщинами-терапевтами.
3. Врачи-анестезиологи-реаниматологи, непосредственно участвующие в помощи пациентам с COVID-19, выше оценивают степень опасности заражения, однако при этом реже заболевают, выполняя профессиональные обязанности, по сравнению с врачами-терапевтами. Врачи-анестезиологи-реаниматологи, участвующие в помощи пациентам с COVID-19 по сравнению с врачами-терапевтами выше оценивают у себя выраженность конфликтности, агрессивности, склонность к нарушению дисциплины, общей неудовлетворенности разными аспектами жизни, чаще отмечают у себя наличие признаков депрессии и выгорания, семейных проблем, более плохое самочувствие и низкий уровень благополучия.
4. У врачей-анестезиологов-реаниматологов обнаружены прямые взаимосвязи между уровнем воспринимаемого стресса и перенапряжением и депрессивностью, сниженным настроением, трудностями во взаимоотношениях с близкими и коллегами, неудовлетворенностью разными аспектами жизни и обратные взаимосвязи между уровнем воспринимаемого стресса и индексом благополучия. У врачей-терапевтов прямые взаимосвязи установлены между уровнем воспринимаемого стресса и перенапряжением, а обратные взаимосвязи — между уровнем воспринимаемого стресса и индексом благополучия и редукцией личных достижений.
5. Ситуация с пандемией COVID-19 более негативно влияет на врачей-анестезиологов-реаниматологов по сравнению с врачами-терапевтами, вызывая негативные состояния и дезадаптивные проявления. У врачей-терапевтов на фоне ситуации с пандемией улучшаются процессы мобилизации систем организма для решения возникших профессиональных задач. В связи с этим особое внимание в вопросах психологической поддержки необходимо обратить на врачей-анестезиологов-реаниматологов, чтобы помочь им справиться с возникающими у них негативными эмоциональными состояниями.
Проект FSRU-2020-006 в рамках выполнения государственного задания на проведение фундаментальных научных исследований.
Project FSRU-2020-006 as part of the implementation of the state assignment for basic research.
Участие авторов: концепция и дизайн исследования — М.В. Корехова, И.А. Новикова, М.Ю. Киров, А.Г. Соловьев; сбор и обработка материала, статистическая обработка данных, написание текста — М.В. Корехова, И.А. Новикова; редактирование — М.Ю. Киров, А.Г. Соловьев.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.