Первичный гиперпаратиреоз (ПГПТ) — третье по распространенности эндокринное заболевание, связанное с автономной гиперпродукцией паратгормона одной или несколькими измененными околощитовидными железами (ОЩЖ), что сопровождается верхне-нормальной или повышенной сывороточной концентрацией кальция. ПГПТ в 80—85% случаев обусловлен солитарной аденомой ОЩЖ, в 10—15% — гиперплазией [1] или множественными аденомами, в 1—5% — карциномой [2]. Частота атипических опухолей (АО) до сих пор точно неизвестна, согласно данным литературы [3], они становятся причиной ПГПТ в 0,5—4,4% случаев. Дифференциальная диагностика различных новообразований ОЩЖ может быть затруднена особенно в случае карцином и АО ОЩЖ, однако она имеет принципиальное значение для определения дальнейшей тактики и прогноза пациента. Различий в предоперационных лабораторных или инструментальных характеристиках между карциномами и АО ОЩЖ продемонстрировано не было [4]. В случаях как АО, так и карциномы ОЩЖ диагноз устанавливается по результатам гистологического исследования. Однако схожие морфологические характеристики, не всегда очевидные признаки инвазивного роста затрудняют дифференциальную диагностику между ними даже для опытных специалистов. В сложных случаях морфологическое исследование должно дополняться иммуногистохимическим (ИГХ), позволяющим обнаружить ангиоинвазию, рост опухолевой ткани за пределы капсулы опухоли, а также экспрессию других потенциальных диагностических маркеров.
Цель исследования — оценка вклада ИГХ-анализа в дифференциальную диагностику АО и карцином ОЩЖ.
Материал и методы
Проведено одномоментное сравнительное исследование, включающее пациентов с исходным морфологическим диагнозом АО ОЩЖ, которым проведено хирургическое лечение ПГПТ на базе ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России в 2018—2023 гг., удовлетворяющее следующим условиям: критерии включения — верифицированный диагноз ПГПТ, возраст старше 18 лет, доступность материала для проведения ИГХ-исследования; критерии исключения — отсутствие или низкое качество материала, не позволяющее провести ИГХ-исследование, отказ пациента от участия в исследовании.
Из созданной выборки пациентов по результатам ИГХ-исследования были сформированы 2 группы с последующим сравнительным анализом клинических, лабораторно-инструментальных, морфологических и ИГХ-характеристик.
Анализируемые лабораторные показатели включали кальций общий (Caобщ), скорректированный по альбумину (Caскорр), фосфор (P), щелочную фосфатазу (ЩФ), креатинин, скорость клубочковой фильтрации (СКФ) по формуле CKD-EPI (рСКФ по CKD-EPI); паратгормон (интактный ПТГ — иПТГ), остеокальцин и С-концевой телопептид коллагена I типа (СТХ) сыворотки крови; кальций в суточной моче. Определение Caобщ, P, ЩФ сыворотки крови, суточной кальциурии проводилось на биохимическом анализаторе ARCHITECH с8000 (Abbott, США); иПТГ, остеокальцина и СТХ — на электрохемилюминесцентном анализаторе Cobas 6000 (Roche, Германия). Уровень Caскорр рассчитывали по следующей формуле: общий кальций сыворотки (в мг/дл) — 0,8. (сывороточный альбумин (в г/дл) — 4). Объем ОЩЖ определяли по формуле эллипса: V (в см3) = (A. B. C). 0,49.
Диагноз остеопороза устанавливали по результатам двойной рентгеновской абсорбциометрии (Lunar iDXA, GE Health), а также при наличии низкоэнергетических переломов по данным рентгенографии (Axiom R200, Siemens). Минеральную плотность костной ткани измеряли в поясничном отделе позвоночника (LI—LIV), шейке бедра (neck), лучевой кости радиус 33% (R33%).
Наличие нефрокальциноза/нефролитиаза подтверждалось присутствием в анамнезе почечных колик, камней в почках и/или результатами ультразвукового или КТ-исследования почек; эрозивно-язвенное поражение верхних отделов желудочно-кишечного тракта диагностировано по результатам эзофагогастродуоденоскопии, фиброзно-кистозный остеит устанавливали при наличии признаков бурых опухолей по данным лучевых методов диагностики (КТ, рентгенография).
Исходно диагнозы АО и карциномы ОЩЖ устанавливали в соответствии с критериями ВОЗ 2017 г./2022 г. К сомнительным признакам сосудистой инвазии относились: протрузия сосуда без явного прорастания стенки, отсутствие четкой визуализации эндотелия, опухолевые клетки без прикрепления к эндотелиальной стенке (их следует дифференцировать с опухолевыми клетками в расщелине капсулы опухоли). Пересмотр диагноза АО в сторону карциномы ОЩЖ проводили по результатам ИГХ-исследования при наличии инвазии в кровеносные сосуды капсулы, участка «грибовидного» прорастания опухолью капсулы с последующим продолженным ростом за ее пределы. Характеристика использованных для ИГХ-исследования антител представлена в табл. 1.
Таблица 1. Антитела для иммуногистохимического анализа, использованные в работе
| Маркер | Клон | Производитель | Разведение | Контроль внутренний | Контроль внешний |
| ПТГ | MRQ-31 | Cell Marque, США | 1:100 | Ткань ОЩЖ | — |
| Ki-67 | MIB-1 | DAKO, Дания | 1:100 | — | Лимфатический узел |
| Парафибромин | 2H1 | Santa Cruz Biotechnology, inc, США | 1:50 | Эндотелий сосудов и клетки стромы | — |
| CD31 | JC70A | Leica Biosystems, Германия | Готов к использованию | Эндотелий сосудов | — |
| CD34 | QBEnd/10 | Leica Biosystems, Германия | То же | » | — |
Проект научного исследования рассмотрен и одобрен на заседании локального этического комитета ФГБУ «НМИЦ эндокринологии» Минздрава России от 22.12.21. Статистический анализ проводили с использованием пакетов программ Statistica 13 (Tibco, США, 2017 г.) и SPSS 26 (IBM, США, 2019 г.). Размер выборки предварительно не рассчитывали. Количественные данные представлены в виде медианы (Me), 1-го и 3-го квартилей [Q1; Q3], качественные — в виде абсолютных и относительных частот. Различия между двумя независимыми группами по количественным признакам оценивали с использованием критерия Манна—Уитни (U-тест), по качественным признакам — с применением точного двустороннего критерия Фишера. Критический уровень значимости при проверке статистических гипотез принимали равным 0,05. Для множественных сравнений использовали поправку Бонферрони (P0).
Результаты
В исследование было включено 44 пациента с исходным морфологическим диагнозом АО ОЩЖ. Медиана возраста на момент постановки диагноза в общей группе составила 55 лет [45; 63], соотношение полов (мужчины : женщины) — 1:3,9. Наиболее частыми признаками, подозрительными в отношении злокачественного потенциала и таким образом ставшими основанием для постановки диагноза АО, были трабекулярный или солидный тип роста (64%) (рис. 1), подозрение на инвазию в опухолевую капсулу (61%) и широкие фиброзные тяжи (59%). Наличие некрозов не зарегистрировано ни в одном случае. Распределение частоты морфологических признаков атипической опухоли представлено в табл. 2.
Рис. 1. Варианты строения карциномы ОЩЖ.
а — карцинома из оксифильных клеток с солидным паттерном роста; б — карцинома из светлых клеток с трабекулярным паттерном роста. Окраска гематоксилином и эозином, ×100.
Таблица 2. Морфологические признаки атипической опухоли (n=44)
| Признак | Абс. (%) |
| Трабекулярный и/или солидный тип роста | 28 (64) |
| Подозрение на капсулярную инвазию | 27 (61) |
| Подозрение на сосудистую инвазию/протрузия сосудов | 16 (36) |
| Подозрение на инвазию в жировую клетчатку | 4 (9) |
| Широкие фиброзные тяжи | 26 (59) |
| Некрозы | 0 (0) |
| Патологически митозы | 2 (5) |
| Ядерная атипия | 6 (14) |
По результатам последующего ИГХ-исследования у 8 (18,2%) из 44 пациентов диагноз был пересмотрен в сторону карциномы ОЩЖ: у 7 (87,5%) из них выявлена сосудистая инвазия — положительная экспрессия маркеров CD34 (4/7) или CD31 (3/7) (рис. 2), у 1 (12,5%) при проведении дополнительной серии срезов для ИГХ-исследования в окружающей жировой клетчатке за пределами капсулы опухоли выявлены очаги опухолевого роста с участком прорастания опухолью капсулы, подтвержденные положительной реакцией с антителами к ПТГ.
Рис. 2. Сосудистая инвазия в карциноме ОЩЖ.
а — подозрение на сосудистую инвазию; б — сосудистая инвазия, выявленная при ИГХ-исследовании с антителами к CD34; в — экспрессия ПТГ опухолевыми клетками в просвете сосуда; а — окраска гематоксилином и эозином; б, в — иммуногистохимическая реакция, ×400.
По результатам сравнительного анализа в группах АО и карцином ОЩЖ статистически значимых различий по клинико-лабораторным и инструментальным характеристикам ПГПТ не выявлено (табл. 3). Обе группы характеризовались достаточно высокими значениями иПТГ, Caскорр, гиперкальциурии, частоты костных и почечных осложнений. В группе АО (n=35) чаще наблюдалось поражение левой верхней ОЩЖ — 37% (n=13), реже — интратиреоидно расположенной железы — 17% (n=6), поражение правой (n=5) и левой (n=5) нижних — 14% случаев, атипично расположенной ОЩЖ — 9% (n=3). В группе карцином преобладало поражение правой нижней (n=2) и интратиреоидно расположенной ОЩЖ (n=2), левой верхней, левой нижней и атипично расположенной ОЩЖ по 1 случаю.
Таблица 3. Сравнительная характеристика клинических и лабораторно-инструментальных признаков в группах атипических опухолей и карцином ОЩЖ
| Признак | Атипическая опухоль | Карцинома | p | ||
| всего больных | Me [Q1; Q3]/абс. (%) | всего больных | Me [Q1; Q3]/абс. (%) | ||
| Пол | 36 | 8 | |||
| мужской | 6 (17) | 3 (38) | 0,329** | ||
| женский | 30 (83) | 5 (63) | |||
| Возраст на момент постановки диагноза, годы | 36 | 56 [45; 64] | 8 | 50 [44; 58] | 0,437* |
| Показатели минерального обмена | |||||
| иПТГ, пг/мл (15—65) | 36 | 239,8 [152,1; 795,5] | 8 | 380,1 [209,6; 553,8] | 0,941* |
| Caобщ, ммоль/л (2,15—2,55) | 34 | 2,98 [2,79; 3,35] | 7 | 3,06 [2,88; 3,29] | 0,690* |
| Caскорр, ммоль/л (2,15—2,55) | 23 | 2,89 [2,68; 3,27] | 4 | 3,04; 2,6; 2,48; 2,88 | 0,260* |
| P, ммоль/л (0,74—1,5) | 30 | 0,79 [0,67; 0,93] | 4 | 0,68; 0,49; 1,23; 0,78 | 0,728* |
| рСКФ по CKD-EPI, мл/мин/1,73м2 | 30 | 82 [64; 96] | 5 | 51,0; 116,0; 97,0; 107,0; 69,0 | 0,409* |
| ЩФ, Ед/л (40—150) | 23 | 130,0 [94,0; 182,5] | 3 | 138,0; 70,0; 108,0 | 0,574* |
| Остеокальцин, нг/мл (11—43) | 17 | 87,8 [51,0; 300,0] | 2 | 60,53; 68,8 | - |
| СТХ, нг/мл (0,3—0,57) | 16 | 1,595 [0,935; 35] | 2 | 1,56; 1,78 | - |
| Ca в суточной моче (2,5—8) | 25 | 9,6 [5,5; 12,3] | 3 | 9,9; 5,29; 13,2 | 0,970* |
| Осложнения ПГПТ | |||||
| Снижение СКФ менее 60 | 30 | 7 (23) | 6 | 1 (17) | 1,000** |
| Нефролитиаз/нефрокальциноз | 34 | 23 (68) | 8 | 5 (63) | 1,000** |
| Остеопороз на момент постановки диагноза по результатам DEXA | 29 | 15 (52) | 7 | 2 (29) | 0,408** |
| Низкоэнергетические переломы | 32 | 9 (28,1) | 7 | 1 (14,3) | 0,653** |
| Фиброзно-кистозный остеит | 34 | 5 (15) | 8 | 1 (13) | 1,000** |
| Язвенное поражение ЖКТ | 35 | 7 (20) | 8 | 1 (13) | 1,000** |
| Ультразвуковые характеристики опухоли | |||||
| Наибольший диаметр образования ОЩЖ, мм | 34 | 26 [17; 34] | 7 | 17 [12; 28] | 0,212* |
| Объем образования ОЩЖ, см3 | 35 | 2,0 [0,8; 7,2] | 8 | 1,9 [1,2; 6,2] | 0,925* |
| Кальцинаты при УЗИ | 36 | 1 (3) | 8 | 2 (25) | 0,080** |
| Интраоперационные характеристики | |||||
| Интраоперационные признаки инвазии в окружающие структуры | 35 | 6 (17) | 8 | 1 (13) | 1,000** |
Примечания. Здесь и в табл. 4: * — U-тест; **— двусторонний точный критерий Фишера; поправка Бонферрони P0=0,05/30=0,002.
В обеих группах одинаково часто отмечались морфологические признаки, характерные для АО. Тенденция к статистически значимым различиям выявлена только по частоте митозов — у пациентов с карциномой патологические митозы выявлялись в большем проценте наблюдений. Группы не различались по индексу клеточной пролиферации Ki-67, а также экспрессии парафибромина (рис. 3). Утрата экспрессии парафибромина была обнаружена только у одного пациента из группы АО (см. рис. 3, г). Подробный сравнительный анализ морфологических признаков представлен в табл. 4.
Рис. 3. Иммуногистохимическое исследование атипических опухолей ОЩЖ.
а — диффузная умеренная экспрессия ПТГ; б — индекс пролиферации Ki-67 менее 1%; в — диффузная экспрессия парафибромина; г — потеря экспрессии парафибромина. Иммуногистохимическая реакция, ×100.
Таблица 4. Морфологические и иммуногистохимические характеристики в группах атипических опухолей и карцином ОЩЖ
| Признак | Атипическая опухоль | Карцинома | p | ||
| всего больных | Me [Q1; Q3]/ абс. (%) | всего больных | Me [Q1; Q3]/абс. (%) | ||
| Трабекулярный и/или солидный тип роста | 36 | 21 (58) | 8 | 7 (88) | 0,224** |
| Подозрение на капсулярную инвазию | 36 | 21 (58) | 8 | 6 (75) | 0,455** |
| Подозрение на сосудистую инвазию/протрузия сосудов | 36 | 14 (39) | 8 | 2 (25) | 0,690** |
| Подозрение на инвазию опухолью жировой клетчатки | 36 | 2 (6) | 8 | 2 (25) | 0,145** |
| Широкие фиброзные тяжи | 35 | 19 (54) | 8 | 7 (88) | 0,119** |
| Некрозы | 35 | 0 (0) | 8 | 0 (0) | - |
| Патологические митозы | 34 | 0 (0) | 8 | 2 (25) | 0,033** |
| Ядерная атипия | 36 | 5 (14) | 8 | 1 (13) | 1,000** |
| Оценка пролиферативной активности и экспрессии парафибромина | |||||
| Ki-67% | 34 | 1,3 [1,0; 3,8] | 8 | 2,0 [1,3; 2,6] | 0,677* |
| Парафибромин | 1,000** | ||||
| есть | 19 | 9 (47%) | 7 | 4 (57%) | |
| нет | 19 | 1 (5%) | 7 | 0 (0%) | |
| очаговая экспрессия | 19 | 9 (47%) | 7 | 3 (43%) | |
Обсуждение
Согласно Классификации опухолей эндокринных органов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) 2022 г. (5-е издание), выделяют следующие типы опухолей ОЩЖ: аденома (ICD-O 8140/0), атипическая опухоль (ICD-O 8140/1, ранее атипическая аденома), карцинома (ICD-O 8140/3), а также мультигландулярное поражение ОЩЖ, ассоциированное с ПГПТ (ранее первичная гиперплазия) [5]. Диагностическими критериями карциномы ОЩЖ являются достоверные признаки инвазивного роста: сосудистая и/или лимфатическая, и/или периневральная, и/или инвазия в соседние структуры/органы, а также наличие метастазов [6]. Ангиоинвазия является высоконадежным критерием диагностики карцином ОЩЖ. Для выявления ангиоинвазии оцениваются сосуды, расположенные за пределами опухоли либо в капсуле. При этом в них должны присутствовать признаки роста опухоли через сосудистую стенку и/или клетки карциномы внутри тромба, что демонстрирует биологическую реакцию на инвазию. Стоит отметить, что не всегда при гистологическом исследовании удается оценить состояние капсулы на всем протяжении, а признаки сосудистой инвазии могут быть не столь очевидны. Учитывая фенестрированный эндотелий, присутствие неопластических клеток во внутриопухолевом сосуде не свидетельствует об истинной инвазии, в этом случае стоит заподозрить «занос» опухолевых клеток во время подготовки гистологического материала. Присутствие дополнительной ткани ОЩЖ вне основного опухолевого узла в окружающих тканях, например, в жировой клетчатке, также недостаточно для подтверждения диагноза карциномы ОЩЖ, так как существует вероятность эктопического расположения желез, а также паратироматоза [7]. Что касается такого критерия, как наличие метастазов, то, учитывая вялотекущее течение рака ОЩЖ, метастатическое распространение наблюдается не всегда (в исследовании SEER в лимфатические узлы у 25,2%, отдаленные метастазы у 2,2% всех пациентов [8]).
Диагноз АО ОЩЖ впервые выделен в отдельную нозологическую группу только в 2022 г. [6]. АО ОЩЖ устанавливается при наличии подозрительных в отношении злокачественного потенциала признаков, таких как широкие фиброзные тяжи, некрозы, высокая митотическая активность (более 5/50 полей зрения при большом увеличении), ядерная атипия, солидный или трабекулярный тип строения, сращение с соседними структурами (без прорастания).
Дифференциальная диагностика различных образований ОЩЖ имеет крайне важное значение в определении дальнейшего прогноза и тактики ведения пациентов особенно в случае карцином и новообразований с неуточненным потенциалом злокачественности. Согласно имеющимся данным, АО ОЩЖ обладают благоприятным прогнозом по сравнению с карциномами ОЩЖ [9]. Тем не менее исследования по данной проблеме немногочисленны, имеют ретроспективный дизайн, поэтому однозначные выводы по поводу объема хирургического вмешательства и послеоперационного мониторинга пациентов с АО делать пока преждевременно. С другой стороны, активное наблюдение в послеоперационном периоде (регулярный лабораторный и инструментальный контроль) и комплексное лечение в случае рецидива карциномы не вызывают сомнения.
Предпринимались попытки выделить предоперационные клинические маркеры, способные помочь в дифференциальной диагностике АО и карцином ОЩЖ, среди них уровень кальция в сыворотке более 3—3,5 ммоль/л, повышение содержания ПТГ в 3—10 раз относительно верхней границы нормы, которые чаще наблюдаются при раке ОЩЖ в сравнении с аденомами [10]. Уровень кальциемии у пациентов с АО тоже, как правило, выше в сравнении с таковым при аденомах ОЩЖ [3, 11], однако данные по лабораторным различиям с карциномами ограничены. В исследовании F. Saponaro и соавт. [12], включавшем 58 пациентов с АО и 57 с аденомами, отмечались более высокие уровни сывороточного Ca (3,07±0,65 ммоль/л против 2,77±0,2 ммоль/л; p<0,001) и ПТГ (141 пг/мл (66—192) против 72 пг/мл (59—104); p=0,007) в группе с атипическими характеристиками. В исследование I. Christakis и соавт. [9] вошел 31 пациент с раком и 23 с АО ОЩЖ. Согласно полученным результатам, карциномы ОЩЖ характеризовались более высокими уровнями ПТГ (p=0,005) и чаще встречались у мужчин (p=0,002). Кроме того, 5-летняя общая выживаемость с момента постановки диагноза карциномы составила 82,64% (95% доверительный интервал (ДИ) 59,82—93,17), безрецидивная выживаемость — 59,63% (95% ДИ 36,32—76,81), а для группы АО — 93,33% (95% ДИ 61,26—99,03) и 90,91% (95% ДИ 50,81—98,67) соответственно. Мультицентровое исследование, выполненное Gurrado и соавт. [13], куда суммарно было включено 125 пациентов с раком ОЩЖ и 226 с АО, продемонстрировало не только более высокие уровни ПТГ (734,2±71,0 пг/мл против 509,8±585,0 пг/мл; p=0,003) в группе злокачественного поражения, но и большие значения Caскорр (3,14±0,5 ммоль/л против 3,02±0,35 ммоль/л; p=0,003). Стоит заметить, что в сравнительном анализе авторами были использованы средние величины, а не медианы. В то же время в работе Ю.А. Крупиновой и соавт. [14] различий по клинико-лабораторным, инструментальным и морфологическим характеристикам между группами карцином и АО при попарном сравнении не установлено. По результатам нашего исследования различий по клиническому течению ПГПТ, морфологическим признакам в группах карцином и АО ОЩЖ также не отмечалось.
К потенциальным предикторам злокачественного поражения ОЩЖ относятся интраоперационные признаки врастания в окружающие ткани и органы. В случае инфильтративного роста, крайне высоких показателей кальция и ПТГ рекомендуется удаление опухоли единым блоком с прилежащей долей щитовидной железы без повреждения капсулы [15]. Однако АО может интимно прилегать к соседним структурам [3] за счет выраженного фиброза и локальной воспалительной реакции. Более того, карцинома и АО имеют схожие макроскопические признаки — это, как правило, плотные, достаточно однородные белесоватые образования без четких границ. Таким образом, даже опытный хирург в ряде случаев не может достоверно судить о злокачественной природе опухоли. В нашем исследовании удаление ОЩЖ единым блоком выполнено 6 пациентам ввиду интраоперационных признаков инвазии опухоли в соседние структуры, однако рак ОЩЖ диагностирован только у 1 (16,7%) из 6, что не позволяет выдвинуть данный признак в качестве диагностического.
Гистологическое исследование является основным методом диагностики опухолей ОЩЖ. Тем не менее в спорных случаях при наличии подозрительных признаков злокачественного роста должно быть рекомендовано дополнительное ИГХ-исследование. Классификация ВОЗ 2022 г. также подчеркивает важность ИГХ-метода в дифференциальной диагностике образований ОЩЖ. Наиболее надежным критерием диагностики рака ОЩЖ является обнаружение ангиоинвазии, для ее идентификации оценивается экспрессия эндотелиальных маркеров — ERG, CD34 и CD31. Также полезным является окрашивание на ПТГ, что позволяет четко идентифицировать опухолевые клетки. Среди других онкомаркеров карциномы ОЩЖ можно выделить потерю экспрессии парафибромина, APC, RB, E-кадгерина, p27, Bcl-2a, mdm-2 и 5-hmC, положительную экспрессию PGP9.5, галектина-3, hTERT, p53 наряду с Ki-67 (более 5%), однако ни один из них не является надежным критерием диагностики, а их оценка целесообразна только в комплексе/комбинации [16, 17]. Примечательно, что утрата ядерной экспрессии парафибромина была обнаружена только у одного пациента из группы АО и ни у одного из группы карциномы. Ранее в исследованиях [18] было показано, что потеря ядерной экспрессии парафибромина имеет специфичность 96% и чувствительность 99% в качестве маркера карциномы ОЩЖ. Термин «парафиброминдефицитное новообразование ОЩЖ» впервые введен в Классификацию опухолей эндокринных органов ВОЗ 2022 г. [6]. Потеря экспрессии парафибромина в присутствии внутреннего положительного контроля может свидетельствовать о мутации в гене CDC73, ассоциированной с синдром гиперпаратиреоза с опухолью челюсти (HPT-JT), при котором высок риск возникновения рака ОЩЖ.
В настоящее время имеется ряд ограничений к применению ИГХ-метода. Так, отсутствует четкая система интерпретации полученных результатов окрашивания, используются разные наборы антител с различной степенью разведения, отсутствуют унифицированные протоколы проведения ИГХ-исследования, в целом было проанализировано небольшое количество образцов. Эти ограничения во многом объясняют получение противоположных результатов в представленных на сегодняшний день научных работах.
В нашей работе после проведения ИГХ-исследования исходный диагноз АО был пересмотрен в сторону карциномы у 8 (18,2%) из 44 пациентов. Что интересно, частота подозрения на сосудистую инвазию в группе АО (14, или 39%) была не меньше, чем в группе карцином (2, или 25%). Диагноз карциномы установлен на основании сосудистой инвазии, выявленной с помощью окрашивания эндотелия сосудов у подавляющего большинства пациентов (87,5%), что еще раз подчеркивает важность именно этого маркера. Только в одном случае очаги опухолевого роста были подтверждены при использовании антител к ПТГ. Разницы в экспрессии парафибромина и Ki-67 в группах АО и карцином не обнаружено.
Заключение
Оценка клинических и лабораторно-инструментальных данных на дооперационном этапе не позволяет дифференцировать АО и карциномы. Морфологическая диагностика опухолей ОЩЖ, имеющих подозрительные признаки в отношении злокачественного потенциала, должна проводиться опытным специалистом-патоморфологом специализированного учреждения. В случае диагностики АО и выявлении подозрительных морфологических признаков рекомендуем проведение ИГХ-исследования для исключения карциномы ОЩЖ.
Исследование проведено в рамках гранта НЦМУ (соглашение №075-15-2022-310).
Участие авторов:
Концепция и дизайн исследования — Е.И. Ким, А.К. Еремкина
Сбор и обработка материала — А.А. Лавренюк, Е.И. Ким
Статистическая обработка — А.Р. Елфимова
Написание текста — Е.И. Ким, А.А. Лавренюк
Редактирование — Л.С. Урусова, А.К. Еремкина, Н.Г. Мокрышева
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.