Одним из направлений научных исследований в современной психиатрии является поиск показателей прогноза развития манифестного психотического приступа у больных с непсихотическими расстройствами, т.е. предикторов риска развития психоза [1, 2].

Наряду с уже разработанными клиническими симптомами-предикторами [3] и психометрическими данными, оценивающими когнитивные нарушения как симптомы ультравысокого риска психоза [4, 5], в число таких показателей могут войти и различные биомаркеры, например биохимические [6] и нейровизуализационные [7]. Перспективными в этом отношении также представляются параметры количественной ЭЭГ, которые тонко отражают особенности функционального состояния головного мозга и уже продемонстрировали свою достаточно высокую информативность в отношении дифференциально-диагностических уточнений, а также в качестве показателей прогноза эффективности фармакотерапии ряда психических расстройств [8—13].

Большая часть подобных исследований относилась к изучению депрессии в связи с широкой распространенностью и тяжелым социально-экономическим бременем этого заболевания. Так, различные количественные параметры ЭЭГ использовались в качестве дополнительного инструмента при дифференциации больных депрессией от здоровых лиц, пациентов, страдающих шизофренией, больных деменцией, лиц с алкогольной зависимостью [8], при различении униполярных от биполярных депрессий, депрессивных фаз биполярного расстройства от рекуррентной депрессии [9], при уточнении суицидального риска у больных депрессией [10—12], для прогноза эффективности терапии [13] и выбора препаратов для лечения депрессии [14, 15].

Цель исследования — поиск нейрофизиологических коррелятов особенностей функционального состояния головного мозга у больных эндогенной депрессией с ультравысоким риском развития психоза в сравнении с параметрами ЭЭГ пациенток без симптомов риска развития психоза и больных, перенесших психотический приступ.

Материал и методы

Исследование проведено на базе лаборатории нейрофизиологии и отдела по изучению эндогенных психических расстройств и аффективных состояний ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» в соответствии с принципами биомедицинской этики Хельсинкской декларации и одобрено локальным Этическим комитетом ФГБНУ НЦПЗ (протокол №757 от 23.04.21). Все пациентки подписали информированное согласие на участие в исследовании.

В исследование были включены 92 больных женского пола 16—26 лет с депрессивными состояниями на этапе становления ремиссии.

Критерии включения: возраст от 16 до 26 лет; диагноз эндогенной депрессии на этапе становления ремиссии (3—4 балла по шкале CGI-S).

Критерии невключения: злоупотребление алкоголем или употребление ПАВ в анамнезе, наличие соматической или неврологической патологии в стадии декомпенсации.

Клинико-психопатологическим и психометрическими методами были выделены три группы пациенток. В 1-ю группу вошли 42 пациентки (средний возраст 19,8±3,7 года) с депрессией без симптомов ультравысокого риска психоза, во 2-ю группу — 32 пациентки (средний возраст 18,6±1,9 года) с депрессией, имеющие аттенуированные продромальные психотические симптомы, но без манифестного психотического приступа в анамнезе. В 3-ю группу вошли 18 пациенток (средний возраст 21,3±5,4 года) с депрессией, развившейся после перенесенного манифестного психоза (постпсихотические депрессии). Количественная оценка клинического состояния больных проводилась по оценочным шкалам CGI-S, HDRS-21, SANS, SAPS и SOPS. Подробное клиническое описание этих групп больных приведено в предыдущей публикации [16].

Регистрация фоновой ЭЭГ в состоянии спокойного бодрствования с закрытыми глазами проводилась у всех больных. Записи ЭЭГ осуществлялись в 16 монополярных отведениях: F7, F3, F4, F8, T3, C3, Cz, C4, T4, T5, P3, Pz, P4, T6, O1 и O2, с помощью цифрового электроэнцефалографа Нейро-КМ («Статокин», Россия) с программным обеспечением BrainSys («Нейрометрикс», Россия) [17]. Анализ абсолютной спектральной мощности ЭЭГ проводился в 8 узких частотных поддиапазонах: дельта — 2—4 Гц, тета1 — 4—6 Гц, тета2 — 6—8 Гц, альфа1 — 8—9 Гц, альфа2 — 9—11 Гц, альфа3 — 11—13 Гц, бета1 — 13—20 Гц и бета2 — 20—30 Гц. Результаты анализа визуализировались в виде топографических карт спектральной мощности ЭЭГ, усредненных по группам больных, а также выводились в цифровой форме для последующей статистической обработки.

Статистическая обработка полученных ЭЭГ-данных осуществлялась с использованием пакета программ IBM SPSS Statistics, v.22. Различия средних значений клинических оценок и спектральной мощности ЭЭГ между группами пациенток выявляли с использованием непараметрического критерия Манна—Уитни для независимых выборок.

Результаты

При визуальном анализе топографических карт спектральной мощности ЭЭГ в 8 узких частотных поддиапазонах картина ЭЭГ больных 1-й группы характеризовалась отчетливо выраженным теменно-затылочным альфа-ритмом с преобладанием его основного среднечастотного (альфа2, 9—11 Гц) и высокочастотного (альфа3, 11—13 Гц) компонентов, а также несколько повышенным содержанием тета2-активности (6—8 Гц) в центрально-теменных и затылочных отведениях (рисунок на цв. вклейке).

Топографические карты спектральной мощности ЭЭГ, усредненные по 1-й (а), 2-й (б) и 3-й (в) группам больных на этапе становления ремиссии.

Под каждой картой указаны границы узких частотных поддиапазонов ЭЭГ (в Гц); цветная шкала справа от групп карт— значения спектральной мощности ЭЭГ (в мкВ2).

Более замедленной картиной ЭЭГ характеризовались 2-я и 3-я группы по сравнению с 1-й группой. Так, в ЭЭГ 2-й и 3-й групп при наличии основного среднечастотного альфа2-компонента (9—11 Гц) теменно-затылочного альфа-ритма отмечалось превышение спектральной мощности его низкочастотного альфа1-компонента (8—9 Гц) над высокочастотным альфа3-компонентом (11—13 Гц) (см. рис. б, в), хотя эти различия и не достигли уровня статистической достоверности (p>0,05).

Кроме того, во 2-й и 3-й группах по сравнению с 1-й группой достоверно ниже оказались значения спектральной мощности ЭЭГ в альфа3 поддиапазоне (11—13 Гц) в обоих затылочных (O1 и O2) отведениях. Во 2-й группе достоверность различий составила в O1 p=0,017 и в O2 p=0,012, в 3-й группе — в O1 p=0,009 и в O2 p=0,008.

Также во 2-й и 3-й группах по сравнению с 1-й группой было повышено содержание тета1-активности (4—6 Гц) с фокусом в центрально-теменных и затылочных областях. При этом во 2-й группе были достоверно выше значения спектральной мощности ЭЭГ в тета1-поддиапазоне (4—6 Гц) в центральных (в C3 p=0,024, в C4 p=0,039) и теменных (в P3 p=0,035, в P4 p=0,043) областях обоих полушарий. В 3-й группе были достоверно выше значения спектральной мощности ЭЭГ в тета1-поддиапазоне (4—6 Гц) только в центральном (в C3 p=0,041) и теменном (в P3 p=0,043) отведениях левого полушария.

Достоверных различий значений спектральной мощности ЭЭГ между 2-й и 3-й группами выявлено не было (p>0,05). Однако на усредненных топографических картах спектральной мощности ЭЭГ отчетливо видно (см. рис. б, в), что в ЭЭГ 3-й группы по сравнению с 2-й группой было выше содержание медленноволновой активности дельта (2—4 Гц) диапазона в теменных и затылочных отведениях, а также тета1-активности (4—6 Гц) — генерализованно. Но эти различия не достигли уровня достоверности.

Обсуждение

Анализ полученных результатов показал, что, по данным ЭЭГ, функциональное состояние коры головного мозга больных 1-й группы на этапе становления ремиссии приближалось к норме с негрубо выраженными признаками сниженного функционального состояния ассоциативных областей коры в виде несколько повышенного содержания тета2-активности (6—8 Гц) в центрально-теменных отведениях. Это достаточно характерно для ЭЭГ больных депрессией [18, 19].

В 2-й и особенно 3-й группе, по данным ЭЭГ, отмечаются более высокие значения спектральной мощности медленноволновых частотных компонентов ЭЭГ дельта- (2—4 Гц), тета1- (4—6 Гц) и тета2-поддиапазона (6—8 Гц) в центрально-теменных и затылочных областях по сравнению с 1-й группой. Согласно классическим представлениям клинической нейрофизиологии [20], такая частотная структура ЭЭГ отражает более сниженное функциональное состояние головного мозга, в частности ассоциативных областей, у больных 2-й и 3-й групп по сравнению с пациентками 1-й группы.

Особенности ЭЭГ 2-й и 3-й групп больных также могут свидетельствовать о дисфункции лобных отделов коры, ЭЭГ-коррелятом чего является наличие в центрально-теменных отведениях тета-частотного «медленного сенсомоторного ритма» [21, 22]. С этим согласуется и достоверно большая выраженность у больных этих групп продромальных симптомов по шкалам SANS и SAPS по сравнению с пациентками 1-й группы (p<0,01 по критерию Манна—Уитни). Значения суммы баллов по шкале SANS составили для 1-й, 2-й и 3-й групп соответственно: 19,7±18,9; 49,4±20,8 и 44,2±17,9, а по шкале SAPS — 4,0±3,9; 8,9±5,3 10,8±6,4. Таким образом, ЭЭГ-корреляты дисфункции лобной коры, действительно, ассоциируются с менее удовлетворительным терапевтическим ответом [23].

Таким образом, согласно полученным ЭЭГ-данным, функциональное состояние ассоциативных областей головного мозга в группах больных депрессией с наличием симптомов ультравысокого риска психоза и пациенток с постпсихотической депрессией достоверно снижено по сравнению с группой больных депрессией без симптомов ультравысокого риска психоза. При этом снижение функционального состояния головного мозга в группе больных, перенесших психотический приступ, более выражено.

Ограничения данной работы определяются относительно небольшим числом обследованных пациенток, что в перспективе требует увеличения объема выборок с целью уточнения ЭЭГ-коррелятов ультравысокого риска развития психоза у больных депрессией.

Заключение

У больных депрессией на этапе становления ремиссии, имеющих симптомы ультравысокого риска развития психоза, и у перенесших психотический приступ отмечается сниженное функциональное состояние ассоциативных и лобных областей коры головного мозга, что может лежать в основе особенностей их клинического состояния.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.