Алкогольная зависимость — это психическое и поведенческое расстройство, которое сопровождается множественным поражением органов и систем человека. В настоящее время существует большое количество исследований, посвященных изучению молекулярных, генетических, нейрофизиологических и других маркеров алкогольной зависимости [1—5]. Такой высокий интерес исследователей к данной проблеме вызван широкой распространенностью алкогольной зависимости во всем мире, а также значительными экономическими затратами на терапию и профилактику этого расстройства [6].
Значительный объем данных литературы подтверждает связь между потреблением алкоголя и широким спектром нарушений сердечно-сосудистой системы [7, 8]. Особую значимость при этом играет структурное и функциональное изменение гемодинамики в сосудах головного мозга [8]. Известно, что алкоголь обладает вазоактивными свойствами. Несколько опубликованных ранее исследований о влиянии алкоголя на церебральный кровоток у лиц, злоупотребляющих алкоголем, показывает, что воздействие алкоголя на вазоактивные свойства зависит от дозы: мозговой кровоток увеличивается при низких дозах [9, 10] и снижается при более высоких дозах [11]. Также показано, что длительное употребление алкоголя приводит к гипоперфузии головного мозга в состоянии абстиненции в лобной, височной, теменной и затылочной коре, а также в подкорковых структурах, например в таламусе [10].
Как известно, при длительном употреблении алкоголя, в том числе при алкогольной зависимости, происходит деградация корковых функций [12, 13], которая сопровождается многими психическими и когнитивными нарушениями [14—16]. Дефицитарность когнитивного функционирования выступает характерным проявлением церебральных изменений при алкоголизме и может быть связана с риском прекращения ремиссии. Современные исследования на стыке психиатрии и когнитивных наук связывают неспособность воздерживаться от употребления алкоголя в течение хотя бы короткого времени, а также поддерживать продолжительную ремиссию с ослабленными исполнительными функциями (executive functioning), обеспечивающими регуляцию поведения, способность удерживать внимание при воздействии посторонних стимулов (distractor interference), сдерживать реакции (response inhibition), а также принимать решения, связанные с немедленным вознаграждением (reward—based decision—making) [17, 18].
При этом многие исследователи сообщают о разных изменениях в головном мозге, которые сопровождаются когнитивным дефицитом при алкогольной зависимости [19—22]. В данном исследовании мы исходили из гипотезы, что дефицит исполнительных функций у больных алкогольной зависимостью может быть связан с рядом цереброваскулярных изменений. Однако достоверных данных относительно изменений гемодинамики и состояния сосудов головного мозга у пациентов с алкогольной зависимостью, у которых отмечаются разной степени выраженности нарушения исполнительного функционирования, в доступной литературе нами не обнаружено.
Цель исследования — изучение особенностей церебральной гемодинамики и показателей исполнительного функционирования у пациентов с алкогольной зависимостью.
Материал и методы
Исследование было проведено с соблюдением всех принципов Хельсинкской декларации и одобрено локальным Этическим комитетом при НИИ психического здоровья Томского НИМЦ. Все обследуемые пациенты, а также лица из группы контроля дали письменное информированное согласие на участие в исследовании и обработку персональных данных. Исследование было выполнено на базе клиники НИИ психического здоровья (клинико-диагностическое отделение). Всего обследованы 58 пациентов (40 (69%) мужчин и 18 (31%) женщин) в возрасте от 30 до 55 лет с алкогольной зависимостью (F10.2 и F10.3 по МКБ-10) на 2—3-й день поступления в стационар после стандартной противоалкогольной детоксикации. Диагностическая оценка и клиническая квалификация расстройства осуществлялись квалифицированными врачами-наркологами с применением диагностических критериев МКБ-10. В качестве наркологических переменных использовались данные из историй болезни пациентов: длительность заболевания, возраст первой пробы алкоголя, возраст начала систематического употребления алкоголя, возраст формирования алкогольного абстинентного синдрома (ААС), количество потребления алкоголя. Основные клинико-динамические характеристики пациентов представлены в табл. 1.
Таблица 1. Клинико-динамические характеристики пациентов
| Параметр | Me [Q1; Q3] |
| Возраст, годы | 44 [36; 51] |
| Длительность алкогольной зависимости, годы | 11 [4; 21] |
| Возраст первой пробы алкоголя, годы | 16 [15; 17] |
| Возраст начала систематического употребления алкоголя, годы | 25 [22; 30] |
| Возраст формирования ААС, годы | 27 [24; 37] |
| Количество потребления алкоголя за последний год, дни в неделю | 3 [2; 4] |
Высшее профессиональное образование имели 24 (46,2%) пациента, среднее специальное — 21 (40,4%), среднее — 7 (13,4%).
Критерии включения: установленный диагноз алкогольной зависимости согласно критериям МКБ-10, добровольное согласие на участие в исследовании, возраст 25—55 лет.
Критерии исключения: наличие тяжелых сердечно-сосудистых заболеваний, прием лекарственных средств, оказывающих влияние на гемодинамику и тонус сосудов головного мозга, наличие органических нарушений головного мозга.
В группу контроля вошли 40 психически и соматически здоровых в возрасте 30—55 лет (27 (67,5%) мужчин и 13 (32,5%) женщин) с аналогичными критериями исключения, сопоставимых с пациентами по полу, возрасту и уровню образования.
Перспективным методом выявления цереброваскулярных изменений является реоэнцефалография (РЭГ). Это простой, неинвазивный, безопасный и безболезненный метод, позволяющий контролировать состояние мозгового кровообращения, основанный на записи изменяющейся величины электрического сопротивления тканей при пропускании через них слабого электрического тока высокой частоты (рис. 1).
Рис. 1. Основные компоненты реоэнцефалограммы.
Для проведения РЭГ использовался реограф-полианализатор. Запись проводилась в состоянии покоя в положении сидя с закрытыми глазами в полосе 0,5—10 Гц и частоте зондирования 112 кГц во фронтомастоидальных (каротидный бассейн) и окципитомастоидальных (вертебрально-базилярный бассейн) отведениях справа и слева с референтными электродами на мочках ушей, заземляющий электрод накладывался на правую руку в области запястья. Продолжительность записи составляла 1 мин. Анализировались следующие показатели: реографический индекс (РИ, Ом), показатель периферического сопротивления сосудов (ППСС, %), диастолический индекс (ДСИ, %), время распространения пульсовой волны (ВРПВ, мс), дикротический индекс (ДКИ, %) и показатель эластичности сосудов (ПЭС, %).
Для оценки исполнительного функционирования использовались апробированные когнитивные тесты: Go-No-Go [23] (оценка ингибиторного контроля и психомоторной реакции), Corsi [24] (определение объема пространственной рабочей памяти) и цветовой тест Струпа [25] (Color Stroop) (оценка уровня когнитивной гибкости).
Статистическая обработка данных осуществлялась с помощью программы Statistica 12. Анализируемые данные представлены в виде медианы и межквартильного размаха — Me [Q1; Q3]. Использовался критерий Манна—Уитни для оценки различий между двумя несвязанными выборками (контроль—пациенты). Для выявления взаимосвязей между исследуемыми показателями использовался критерий ранговой корреляции Спирмена (rs). Различия считались статистически значимыми при уровне p<0,05.
Результаты
В результате сравнения показателей РЭГ во фронтомастоидальных отведениях между пациентами с алкогольной зависимостью и группой здоровых был получен ряд статистически значимых различий (табл. 2).
Таблица 2. Данные РЭГ во фронтомастоидальных отведениях
| Показатель | Пациенты (n=58) | Контроль (n=40) |
| РИ, Ом | ||
| слева | 0,12 [0,1; 0,13]* | 0,08 [0,06; 0,10] |
| справа | 0,11 [0,1; 0,13]* | 0,08 [0,06; 0,11] |
| ППСС, % | ||
| слева | 76 [70; 79]* | 83 [69; 93] |
| справа | 72 [67; 77]* | 83 [66; 93] |
| ДСИ, % | ||
| слева | 77 [71; 81] | 77 [70; 78] |
| справа | 76 [70; 81] | 73 [69; 78] |
| ВРПВ, мс | ||
| слева | 171 [163; 173]* | 144 [134; 155] |
| справа | 171 [165; 177]* | 147 [135; 156] |
| ДКИ, % | ||
| слева | 69 [66; 76] | 68 [69; 76] |
| справа | 70 [65; 75] | 69 [64; 73] |
| ПЭС, % | ||
| слева | 99 [90; 105]* | 125 [106; 142] |
| справа | 102 [93; 109]* | 130 [104; 154] |
Примечание. Здесь и в табл. 4: * — уровень статистической значимости <0,001.
У пациентов с алкогольной зависимостью наблюдались статистически значимо более высокие значения параметров ППСС и ПЭС, а также более низкие — РИ и ВРПВ слева и справа по сравнению с контролем (p<0,001).
Анализ показателей РЭГ в окципитомастоидальных отведениях также показал, что у пациентов с алкогольной зависимостью наблюдались статистически значимо более высокие значения ППСС и ПЭС, и более низкие — РИ и ВРПВ слева и справа по сравнению с контролем (p≤0,003) (табл. 3).
Таблица 3. Данные РЭГ в окципитомастоидальных отведениях
| Показатель | Пациенты (n=58) | Контроль (n=40) |
| РИ, Ом | ||
| слева | 0,1 [0,08; 0,11]* | 0,08 [0,07; 0,11] |
| справа | 0,1 [0,08; 0,12]* | 0,09 [0,07; 0,11] |
| ППСС, % | ||
| слева | 80 [74; 82]* | 86 [76; 104] |
| справа | 77 [73; 81]* | 86 [77; 101] |
| ДСИ, % | ||
| слева | 79 [71; 83] | 72 [64; 85] |
| справа | 75 [69; 83] | 74 [64; 87] |
| ВРПВ, мс | ||
| слева | 210 [207; 216]* | 145 [138; 159] |
| справа | 210 [206; 215]* | 148 [139; 158] |
| ДКИ, % | ||
| слева | 75 [70; 81] | 71 [60; 82] |
| справа | 77 [71; 82] | 72 [61; 85] |
| ПЭС, % | ||
| слева | 99 [91; 104]* | 117 [104; 144] |
| справа | 102 [95; 109]* | 127 [111; 154] |
Примечание. * — уровень статистической значимости p≤0,003.
Далее были проанализированы показатели исполнительных функций у пациентов с алкогольной зависимостью и группы контроля в тестах Go-No-Go, Corsi и Color Stroop (табл. 4).
Таблица 4. Данные когнитивных тестов
| Тест | Пациенты (n=58) | Контроль (n=40) |
| Go-No-Go | ||
| ошибки на сигнал Go | 1 [0; 5]* | 8 [4; 13] |
| ошибки на сигнал No-Go | 0 [0; 1]* | 2 [1; 2] |
| Corsi (объем рабочей памяти) | 5 [4; 6]# | 6 [5; 7] |
| Color Stroop (время, с) | 95 [82; 121]* | 62 [56; 76] |
Примечание. # — уровень статистической значимости p<0,05.
Обнаружено, что у пациентов с алкогольной зависимостью отмечались более низкие показатели во всех исследуемых когнитивных тестах по сравнению с нормой (p≤0,011).
Дополнительно были выявлены статистически значимые обратные корреляции между количеством ошибок на сигнал Go в задаче Go-No-Go и величиной РИ во фронтомастоидальном отведении слева (rs=–0,36; p=0,048), ВРПВ во фронтомастоидальном отведении справа (rs=–0,31; p=0,039). Также были обнаружены статистически значимые обратные корреляции между временем выполнения цветового теста Струпа и величиной РИ во фронтомастоидальных отведениях слева (rs=–0,40; p=0,024) и справа (rs=–0,28; p=0,042), в окципитомастоидальных отведениях слева (rs=–0,41; p=0,02) и справа (rs=–0,44; p=0,012).
Обсуждение
В исследовании были выявлены особенности параметров церебральной гемодинамики и исполнительного функционирования у больных с алкогольной зависимостью. Определены значимые взаимосвязи (корреляции) между показателями РЭГ и когнитивными тестами.
В целом данные объективно показали, что у пациентов с алкогольной зависимостью наблюдаются более высокие значения тонуса резистивных сосудов (ППСС) и артерий среднего калибра (ДКИ), а также более низкие показатели объемного пульсового кровенаполнения (РИ) и эластических свойств магистральных артерий (ВРПВ) в обоих отведениях справа и слева по сравнению с группой здоровых. При визуальном анализе для формы реоэнцефалограммы пациентов с алкогольной зависимостью характерно сглаживание дикротического зубца и смещение его к вершине, а также незначительная выраженность инцизуры, увеличение скорости распространения реографической волны и снижение ее амплитуды (рис. 2). Согласно современной интерпретации РЭГ, полученные изменения указывают на состояние ангиодистонии с наклонностью к гипертонусу мозговых артерий при сниженном объемном пульсовом кровенаполнении в бассейне каротидных и позвоночных артерий [26—28].
Рис. 2. Изменения кривой реоэлектроэнцефалограммы у пациентов с алкогольной зависимостью.
По данным когнитивных тестов нами обнаружен дефицит всех доменов исполнительных функций у больных с алкогольной зависимостью по сравнению с нормой. Следовательно, наши данные подтвердили дефицитарность исполнительного функционирования при алкогольной зависимости, которая согласно современным представлениям лежит в основе патогенеза алкоголизма [17—20, 29].
Также нами были выявлены значимые корреляции между исследуемыми параметрами у больных с алкогольной зависимостью. Снижение объемного пульсового кровенаполнения (РИ) коррелировало с нарушением психомоторной реакции в задаче Go-No-Go (ошибки на сигнал Go), а также с когнитивной гибкостью (в тесте Струпа). Кроме того, эластические свойства магистральных артерий (ВРПВ) были взаимосвязаны с нарушением психомоторной реакции. Следовательно, полученные данные подтвердили гипотезу о связи дефицита исполнительного функционирования с цереброваскулярными изменениями при алкогольной зависимости.
Заключение
Таким образом, результаты проведенного исследования наглядно показывают, что нарушение психомоторной реакции и когнитивной гибкости при алкогольной зависимости обусловлено регионарными изменениями (снижением) мозгового кровотока, а также снижением эластичности стенки церебральных сосудов.
Исследование проведено в рамках выполнения государственного задания 075-01184-22-00 «Мультидисциплинарное исследование клинической гетерогенности и патобиологических механизмов прогредиентного развития аддиктивных расстройств с разработкой инновационных программ терапии и дифференцированной профилактики», регистрационный №122020200053-1.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.