Котов С.В.

Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского

Исакова Е.В.

Белова Ю.А.

Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского

Змыслинский А.В.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Колчу И.Г.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Кучерявая М.В.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Пустынников Я.А.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Сметана Л.В.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Сашин В.В.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Черных Н.П.

ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский клинический институт им. М.Ф. Владимирского», Москва, Россия

Системная тромболитическая терапия ишемического инсульта при сахарном диабете и гипергликемии

Авторы:

Котов С.В., Исакова Е.В., Белова Ю.А., Змыслинский А.В., Колчу И.Г., Кучерявая М.В., Пустынников Я.А., Сметана Л.В., Сашин В.В., Черных Н.П.

Подробнее об авторах

Просмотров: 1247

Загрузок: 15


Как цитировать:

Котов С.В., Исакова Е.В., Белова Ю.А., и др. Системная тромболитическая терапия ишемического инсульта при сахарном диабете и гипергликемии. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2016;116(12‑2):36‑40.
Kotov SV, Isakova EV, Belova IuA, et al. Systemic thrombolytic therapy of ischemic stroke in diabetes mellitus type 2 and hyperglycemia. S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2016;116(12‑2):36‑40. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/jnevro201611612236-40

Рекомендуем статьи по данной теме:
Моз­го­вой ней­рот­ро­фи­чес­кий фак­тор при ише­ми­чес­ком ин­суль­те в ос­тром и ран­нем вос­ста­но­ви­тель­ном пе­ри­одах: роль ноч­ной ги­пок­се­мии. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(5-2):72-78
Ин­ди­ка­то­ры ког­ни­тив­ных на­ру­ше­ний раз­лич­ной сте­пе­ни тя­жес­ти в ос­тром пе­ри­оде ише­ми­чес­ко­го ин­суль­та. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(8-2):14-20
Пов­тор­ные ише­ми­чес­кие ин­суль­ты при ин­фек­ци­он­ном ар­те­ри­ите обе­их внут­рен­них сон­ных и ба­зи­ляр­ной ар­те­рий как ос­лож­не­ние сфе­но­иди­та и оти­та. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(8-2):31-37
Кли­ни­чес­кие слу­чаи ус­пеш­ной тром­бэкстрак­ции при ише­ми­чес­ком ин­суль­те, ас­со­ци­иро­ван­ном с но­вой ко­ро­на­ви­рус­ной ин­фек­ци­ей COVID-19. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(8-2):38-46
Ге­мо­ди­на­ми­ка и ре­пер­фу­зи­он­ная те­ра­пия при ише­ми­чес­ком ин­суль­те: друзья или вра­ги?. Анес­те­зи­оло­гия и ре­ани­ма­то­ло­гия. 2024;(2):91-96
Ана­лиз се­зон­ных из­ме­не­ний час­то­ты раз­ви­тия ин­суль­та в г. Биш­кек. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(4):89-96
Ди­на­ми­ка за­бо­ле­ва­емос­ти и смер­тнос­ти от хро­ни­чес­ких не­ин­фек­ци­он­ных за­бо­ле­ва­ний во Вла­ди­мир­ской об­лас­ти. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(6):49-52
Ме­то­ды эко­но­ми­чес­кой оцен­ки эф­фек­тив­нос­ти ле­че­ния эн­до­вас­ку­ляр­но­го зак­ры­тия от­кры­то­го оваль­но­го ок­на для вто­рич­ной про­фи­лак­ти­ки крип­то­ген­но­го ин­суль­та. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(6):105-110
Вза­имос­вязь обес­пе­чен­нос­ти вра­ча­ми про­филь­ных ста­ци­она­ров и от­де­ле­ний с ле­таль­нос­тью от ин­фар­кта ми­окар­да и моз­го­во­го ин­суль­та. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(7):30-37
Роль ос­тро­го по­чеч­но­го пов­реж­де­ния в ле­че­нии боль­ных с ос­трой ише­ми­ей ниж­них ко­неч­нос­тей. Кар­ди­оло­гия и сер­деч­но-со­су­дис­тая хи­рур­гия. 2024;(4):457-462

Лечение сердечно-сосудистых заболеваний, включая инсульт, во всех странах мира является наиболее важной проблемой здравоохранения в последнее десятилетие. К основным модифицируемым факторам риска инсульта относят артериальную гипертонию (АГ), сахарный диабет (СД), курение и дислипидемию. При этом СД 2-го типа (СД2) привлекает все большее внимание, поскольку не только имеет огромную распространенность в России и других странах, но и непосредственно участвует в патогенезе инсульта, вызывая дисфункцию эндотелия, утолщение базальных мембран капилляров, нарушение эластичности сосудистой стенки артерий мелкого и среднего калибра. Все это ведет к развитию АГ, сердечной недостаточности, а метаболические расстройства вызывают изменения коагуляционных и реологических свойств крови [1—3].

СД2 является независимым фактором риска атеротромботического ишемического инсульта (ИИ), причем у женщин чаще, чем у мужчин. Одновременно, являясь одной из основных причин развития болезни мелких сосудов головного мозга, СД2 является фактором риска лакунарного И.И. Поэтому частота инсульта среди больных СД2 значительно выше, чем в общей популяции. Из общего числа больных с ИИ в различных исследованиях пациенты с СД2 составляют 13—36%, причем половые и возрастные показатели у них не отличаются, в то время как число внутричерепных геморрагий у пациентов с СД меньше, чем среди всех пациентов с инсультом [4, 5].

Внутривенное введение рекомбинантного тканевого активатора плазминогена (rt-PA) в настоящее время считается наиболее эффективным и доказанным методом лечения больных с ИИ, причем основными целями реваскуляризации являются снижение неврологического дефицита, инвалидизации и летальности [6—8]. В 2015 г. и первой половине 2016 г. в сосудистых отделениях Московской области системная тромболитическая терапия (СТЛТ) была проведена более чем у 250 пациентов (1,5% от всех больных с ИИ).

В ряде крупных мультицентровых исследований выявлено, что польза от применения СТЛТ у пациентов с ИИ в различных клинических группах превышает риск применения rt-PA. Однако до настоящего времени продолжают обсуждаться вопросы проведения СТЛТ у пациентов в зависимости от величины очага ишемии, наличия масс-эффекта, выявления гиподенсивного очага в веществе мозга, а также старческого возраста, т. е. признаков, ассоциированных с риском симптомной геморрагической трансформации (СГТ) при И.И. Выявлено, что СД2 и гипергликемия в период развития инсульта не только утяжеляют его течение, увеличивают частоту развития отека мозга, но и снижают эффективность СТЛТ, повышая тяжесть постреперфузионной травмы [9—11].

Обнаружено, что у пациентов с ИИ гипергликемия обусловливает существенно более низкие клинические результаты и значительно повышает шансы развития СГТ вне зависимости от проведения СТЛТ. Причинно-следственные связи между гипергликемией и исходами ИИ еще предстоит изучить [12, 13]. Поэтому вопрос об эффективности и безопасности проведения СТЛТ у пациентов с СД2 или стрессовой гипергликемией дебюта инсульта, является актуальным и практически важным.

Цель работы — сравнение эффективности и безопасности СТЛТ у больных с ИИ на фоне СД2, гипергликемии дебюта и нормогликемии.

Материал и методы

Проведено открытое проспективно-ретроспективное мультицентровое исследование, в которое включены пациенты с ИИ в каротидном бассейне, госпитализированные в неврологические отделения для больных с острыми нарушениями мозгового кровообращения (ОНМК) Люберецкой Р.Б. № 2, Мытищинской ГКБ, Подольской ГКБ, Сергиево-Посадской РБ, Ступинской ЦРКБ в период с 30.06.15 по 30.06.16. Всем больным была проведена СТЛТ. Пациенты молодого возраста с редкими причинами развития ИИ (инфекционные и системные васкулиты, дилатационная кардиомиопатия, наследственные заболевания — синдром Марфана, синдром Элерса—Данло, наследственные тромбофилии и др.), а также больные с ИИ в вертебрально-базилярной системе были исключены из исследования.

В исследовании приняли участие 86 пациентов, 44 женщины и 42 мужчины в возрасте от 43 до 80 лет (средний возраст — 66,1±1,2 года). Оценку неврологического статуса проводили по шкале инсульта NIH SS (National Institutes of Health Stroke Scale) [14], критерий включения — менее 25, но более 4 баллов. В случае летального исхода присваивалась оценка по шкале инсульта NIHSS 31 балл. Функциональное состояние пациентов оценивали по модифицированной шкале Рэнкина (МшР) [15]. Патогенетический подтип ИИ определяли по критериям TOAST (Trial of Org 10172 in Acute Stroke Treatment) [16].

У 23 (26,7%) пациентов имелся СД2, причем у 7 — выявленный впервые на основании уровня гликемии в дебюте ИИ выше 11,1 ммоль/л. В зависимости от наличия или отсутствия СД2, а также уровня гликемии на момент госпитализации пациенты были разделены на три группы. В 1-ю группу вошли 23 пациента, у которых ИИ развился на фоне СД2, 2-ю составили 27 пациентов, у которых в остром периоде ИИ зафиксирована гликемия 6,1 ммоль/л и выше, 3-ю — 36 пациентов, у которых показатели глюкозы крови в дебюте ИИ и на протяжении пребывания в стационаре были ниже 6,1 ммоль/л (табл. 1).

Таблица 1. Демографические и клинические данные пациентов, включенных в исследование Примечание. Данные представлены в абсолютных цифрах либо в виде среднего и его ошибки (M±m). * — p<0,05 между 1-й и 3-й группами.

Статистическую обработку результатов проводили с применением пакета прикладных программ Statsoft Statistica v.6.0. Данные представлены в виде средних значений и ошибки среднего (M±m). Для сравнения средних значений параметрических показателей использовали t-критерий. При сравнении непараметрических показателей независимых выборок использовали критерий Манна—Уитни, зависимых выборок — Уилкоксона, для сравнения двух относительных бинарных показателей — точный критерий Фишера. Статистически значимыми считали различия при р<0,05.

Результаты

У всех включенных в исследование пациентов обнаружен полушарный ИИ в бассейне средней мозговой артерии, что было подтверждено данными рентгеновской К.Т. Атеротромботический патогенетический подтип (АТ) ИИ был установлен у 25 пациентов, кардиоэмболический (КЭ) — у 30, лакунарный (ЛАК) — у 6. В 25 случаях уточнить патогенетический подтип ИИ не удалось (инсульт неуточненной этиологии) (см. табл. 1).

Из 86 пациентов 69 были выписаны, 17 (19,8%) пациентов скончались, причем в 11 случаях причиной смерти стало развитие СГТ ишемического очага с образованием внутримозговой гематомы, нарастанием очаговых и общемозговых симптомов, развитием вторичной стволовой симптоматики, в 6 — исходно тяжелое течение И.И. Хотя различия показателя летальности были довольно велики — от 43,5% у пациентов 1-й группы до 18,5% у пациентов 2-й группы и 5,6% — 3-й группы, но достоверное (p<0,05) различие при использовании точного критерия Фишера были получены только между показателями 1-й и 3-й групп. Возрастные различия между группами были недостоверны.

Средний срок от момента появления первых симптомов ИИ до момента проведения СТЛТ у пациентов менее 3 ч, составив 153,8±4,7 мин. У 79 (91,9%) пациентов СТЛТ была проведена до 3 ч с момента появления первых симптомов ИИ, у 7 (8,1%) — от 3 до 4 ч. У пациентов 1-й группы срок до СТЛТ составил 153,7±3,7 мин, 2-й — 142,2±6,2 мин, 3-й — 162,6±5,1 мин (p>0,05).

Средний показатель неврологического дефицита по шкале NIHSS на момент поступления в стационар составил 11,7±0,5 балла, что соответствовало ИИ средней тяжести. Оценка тяжести ИИ по шкале NIHSS была чуть выше у пациентов 1-й группы, но достоверно между группами не отличалась (табл. 2). При этом получено достоверное (p<0,05) различие по уровню инвалидизации: этот показатель был выше у пациентов с СД2 по сравнению с лицами с нормогликемией.

Таблица 2. Тяжесть неврологического дефицита по шкале NIHSS, функциональной активности по шкале МшР и степень регресса показателей при поступлении и выписке (в баллах) Примечание. * — p<0,01 между 1-й и 3-й группами, # — p<0,01 между 1-й и 2-й группами, ## —p<0,05 между 1-й и 2-й группами.

Среди выживших пациентов в результате проведенного лечения их состояние во всех группах к концу пребывания в стационаре улучшилось (табл. 3), что выражалось в достоверном снижении оценки по шкале NIHSS (p<0,01 для всех групп).

Таблица 3. Тяжесть неврологического дефицита по шкале NIHSS и функциональное состояние по шкале МшР при поступлении и выписке у выживших больных (в баллах) Примечание. * — p<0,01 между показателями 0-го и 28-го дней.

При повторной КТ головного мозга спустя 24 ч после СТЛТ у 20 пациентов была выявлена СГТ, причем у 11 она послужила причиной ухудшения течения ИИ, приведшего к смерти. СГТ достоверно чаще (p<0,05) наблюдалась в 1-й группе по сравнению со 2-й и 3-й (табл. 4). Отметим, что если в 1-й группе СГТ наблюдалась у 56,5% больных, во 2-й — у 18,5%, то в 3-й — у 5,6%.

Таблица 4. Число СГТ у обследованных пациентов Примечание. * — p<0,05 с 1-й группой.

Обсуждение

ИИ до настоящего времени остается одной из ведущих причин летальности и инвалидизации населения, несмотря на появление современных высокоэффективных методов лечения [6—8]. Так, в стационарах Московской области в 2015 г. летальность при ИИ составила 24,8%. Своевременно проведенная процедура СТЛТ является наиболее доступным и эффективным методом лечения. Однако СД2 и гипергликемия в дебюте ИИ ассоциированы с более тяжелым течением заболевания, увеличением летальности в остром периоде и меньшим эффектом СТЛТ, поскольку повышенный уровень глюкозы в крови служит ингибитором фибринолиза [17].

В некоторых исследованиях отмечен увеличенный риск СГТ после СТЛТ у пациентов с СД или гипергликемией, причем даже предлагается исследование с приемом глюкозы для ранжирования риска СГТ [9, 18]. Тем не менее не обнаружено аргументов в пользу отказа от проведения СТЛТ у пациентов с CД. По рекомендациям European Cooperative Acute Stroke Study (ECASS) СТЛТ не показана пациентам с CД, ранее перенесшим ИИ, поскольку ее эффективность у таких пациентов не доказана [19]. В настоящее время данное положение применяется во всех сосудистых центрах Российской Федерации, в нашем случае также не включались в исследование страдающие СД2 пациенты с повторным ИИ.

В представленной работе получены данные, свидетельствующие о достоверно меньшем числе положительных исходов после СТЛТ у больных с ИИ на фоне СД2, причем у этих пациентов зафиксирован меньший регресс неврологического дефицита и степени инвалидизации, в то время как у пациентов с гипергликемией в остром периоде ИИ достоверного отличия от пациентов с нормогликемией не выявлено. Больший удельный вес неблагоприятных исходов у пациентов СД2 определялся более частым развитием СГТ. Отметим, что у выживших больных СД2 зафиксирован достоверный регресс неврологических симптомов к 28-му дню болезни, хотя и меньше, чем у пациентов без нарушений углеводного обмена, но у больных с гипергликемией и нормогликемией достоверно снизился и уровень инвалидизации.

Полученные данные позволяют говорить о большем риске развития СГТ после процедуры СТЛТ у больных с СД2 по сравнению с пациентами без нарушений углеводного обмена. Тем не менее достоверная положительная динамика неврологических расстройств у выживших пациентов с СД2 и снижение уровня инвалидизации к концу срока пребывания в стационаре являются аргументом, подтверждающим целесообразность проведения СТЛТ у пациентов с СД2. В то же время полученные данные являются доказательством в пользу уточнения политики безопасности СТЛТ у пациентов с СД2 и гипергликемией.

Конфликт интересов отсутствует.

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.