Аллергический ринит (АР) — самая распространенная хроническая патология верхнего отдела респираторного тракта как у детей, так и у взрослых. За последние 50 лет значительно увеличилось число людей, страдающих данным заболеванием. Так, в ряде стран более 50% населения имеют клинические проявления АР [1]. Согласно отечественным данным, распространенность АР в России по разным регионам составляет 10—40% от всей детской популяции [2]. Помимо значительного влияния на качество жизни, АР является фактором, значительно повышающим риск развития инфекционной патологии риносинусотубарного комплекса. Наиболее частая инфекционная патология у пациентов с АР — это ОРВИ. Проблема эффективного лечения и особенно профилактики ОРВИ как у пациентов с атопией, так и без атопии на сегодняшний день не решена.

Современные противовирусные химиопрепараты позволяют лишь незначительно снизить риск заболевания ОРВИ, а клиническая эффективность противовирусных препаратов местного действия является дискутабельной. Бактериальные инфекционные осложнения АР встречаются значительно реже, чем ОРВИ. Однако бактериальные инфекции ЛОР-органов склонны к затяжному течению, а такие заболевания, как острый риносинусит или острый средний отит, имеют высокий риск развития осложнений. При этом у пациентов с атопией высок риск непереносимости системных антибактериальных препаратов (особенно β-лактамных антибиотиков), применение которых является основой большинства современных схем терапии бактериальной инфекции ЛОР-органов.

Считается, что в лечении таких заболеваний, как гнойный аденоидит или легкая форма риносинусита, возможно применение только антибактериальных препаратов местного действия [3, 4]. К сожалению, на фармацевтическом рынке имеется крайне скудный выбор антибактериальных препаратов для интраназального применения, и большинство из них в качестве основного действующего вещества содержат антибиотик аминогликозидного ряда (фрамицетин, неомицин). Значительным «плюсом» данных препаратов является ничтожно малая системная биодоступность антибактериального компонента, что позволяет применять монокомпонентные растворы антибиотиков (например, фрамицетина) даже детям первого года жизни. «Слабым местом» назальных форм аминогликозидных антибиотиков является отсутствие активности в отношении пневмококка — одного из основных возбудителей бактериальной ЛОР-патологии. К тому же большой проблемой является потенциальная необходимость многократного применения местных антимикробных препаратов у часто болеющих детей.

Возможной альтернативой назальным формам антибактериальных препаратов являются растворы антисептиков. На первый взгляд может показаться, что антисептики являются идеальными препаратами для топической антибактериальной терапии. Как и растворы аминогликозидных антибиотиков, антисептики практически не всасываются с поверхности слизистой оболочки. При этом антисептики имеют широчайший спектр антимикробного действия и достаточно низкую стоимость. Антибиотики селективно воздействуют на определенную структуру бактериальной клетки (например, β-лактамы связываются с пенициллинсвязывающим белком клеточной стенки бактерий, макролиды — с 50S^[1] единицей рибосом), результатом чего являются разрушение клеточной стенки и гибель бактерии (бактерицидный эффект) или прекращение деления бактериальной клетки (бактериостатический эффект). При этом, по причине отсутствия «мишени действия», антибиотики не действуют на клетки макроорганизма. Антисептики, в отличие от антибиотиков, работают за счет неселективного воздействия на белки клеточной стенки бактериальной клетки определенного химически активного компонента (например, ионы тяжелых металлов, галогеновые соединения и т.д.), результатом чего также являются разрушение клеточной стенки и гибель микроорганизма. Однако неселективность действия антисептика обусловливает его локальную цилиотоксичность также по отношению к клеткам микроорганизма.

Современные исследования показали, что львиная доля цилиотоксического эффекта ряда назальных препаратов обеспечивается консервантами-антисептиками (бензалкония хлорид, моногидрат лимонной кислоты, цитрат натрия), входящими в состав большинства лекарственных средств для интраназального применения [5—7]. Проявлением цилиотоксического действия является возникновение ощущения жжения, раздражения и сухости слизистой оболочки. С точки зрения физиологических функций слизистой оболочки цилиотоксичность проявляется угнетением функции мерцательного эпителия — уменьшением частоты биения ресничек. Было установлено, что разные консерванты-антисептики в составе назальных препаратов имеют различную степень цилиотоксичности: угнетение частоты биения ресничек мерцательного эпителия полости носа в меньшей степени проявляется при применении носовых капель, содержащих бензалкония хлорид, чем при наличии в качестве консерванта-антисептика комплекса моногидрата лимонной кислоты и натрия цитрата. Выраженной цилиотоксичностью обладают жирорастворимые соединения [7]. В целом можно сказать, что наиболее изучен на предмет цилиотоксичности именно бензалкония хлорид.

Превоначально, при появлении возможности объективно оценивать состояние мерцательного эпителия и показатели двигательной активности цилиарного аппарата (ДАЦА), все препараты для интраназального применения стали оцениваться как потенциально цилиотоксичные. Однако в большинстве данных исследований изучали цилиотоксичность бензалкония как консерванта-антисептика в составе назального препарата (деконгестанта или стероида), основное действующее вещество которого само по себе потенциально обладает цилиотоксическим эффектом [8, 9]. При этом ряд клинических исследований показал отсутствие негативного влияния бензалкония хлорида, входящего в состав назальных стероидов, при использовании данных препаратов в течение 2 нед [10, 11]. Намного больший интерес представляют исследования безопасности потенциально нетоксичных изотоничных солевых растворов, содержащих бензалкония хлорид. Два серьезных рандомизированных исследования с двойным плацебо-контролем дали противоположные результаты. Так, применение 0,01% раствора бензалкония хлорида у 43 здоровых добровольцев в течение 3 нед привело к значительному ухудшению показателей ДАЦА по сравнению с группой контроля [12]. В другом исследовании применение солевого раствора, содержащего бензалкония хлорид, в течение 1 нед не имело какого-либо неблагоприятного влияния на ДАЦА [13].

Противоречивость выводов, сделанных на основе результатов исследований, может быть обусловлена и многочисленными защитными механизмами, действующими на уровне слизистой оболочки носа. Например, секреция слизи и активный мукоцилиарный клиренс приводят к разведению консервантов.

Другим спорным вопросом является актуальность применения бензалкония хлорида в качестве антимикробного препарата при инфекционной патологии. 0,5—1% раствор бензалкония хлорида в качестве антисептика уже несколько десятков лет широко применяется в дерматологии и гинекологии и зарекомендовал себя как хороший антисептический препарат. Однако применение столь концентрированного раствора в лечении инфекционной патологии полости носа и носоглотки невозможно по причине развития выраженного цилиотоксического эффекта.

Вышеизложенные данные указывают на то, что наиболее безопасной для интраназального применения является концентрация бензалкония хлорида не более 0,02% раствора. Но является ли данная концентрация этого антисептика достаточной для достижения антимикробного действия при лечении инфекционной патологии носа и носоглотки? Ответа на этот вопрос на сегодняшний день нет. Существует несколько гипотез, которые могут обосновать сохранение антимикробного эффекта низких концентраций антисептиков при их интраназальном применении. Первая гипотеза заключается в том, что слабокислая среда содержимого полости носа играет важную роль в обеспечении антибактериальной активности слабых кислот за счет влияния на недиссоциированную фракцию молекул, которые обладают наибольшей активностью в качестве консервантов [14]. Второе предположение заключается в том, что бензалкония хлорид может обладать свойствами, обусловливающими его благоприятные эффекты у пациентов с хроническими заболеваниями слизистой оболочки. Бензалкония хлорид, как и другие четвертичные аммониевые соединения, является катионным детергентом и обладает свойствами сурфактанта. Развивая эту гипотезу, G. Scadding предположил, что антибактериальная активность бензалкония хлорида может приводить к уменьшению вероятности развития рецидивов инфекций [15].

Цель исследования — оценка эффективности и безопасности препарата ринорин в лечении и профилактике инфекционных осложнений сезонного АР у детей.

В открытое рандомизированное сравнительное исследование были включены 70 детей в возрасте от 5 до 15 лет с легкой и среднетяжелой формой сезонного АР в стадии обострения. В соответствии с принципами рандомизации были сформированы 2 группы. В 1-ю группу (основную) были включены 35 пациентов, которым помимо стандартной терапии АР (внутрь препарат цетиризина по 10 мг 1 раз в день; интраназально препарат флутиказона пропионат в возрастной дозировке) ежедневно проводили орошение полости носа препаратом ринорин (изотонический раствор, обогащенный микроэлементами + бензалкония хлорид) 2 раза в день по 2—3 ингаляции в каждую половину носа. Во 2-ю группу (контрольную) вошли также 35 детей, которые получали терапию АР, аналогичную той, что и пациенты основной группы + орошение полости носа физиологическим раствором 2 раза в день.

За критерии исключения из исследования были приняты клинически подтвержденные первичный и вторичный иммунодефицит, онкологические заболевания, хронический риносинусит, атрофический и субатрофический ринит.

Оценку эффективности проводимой терапии проводили на основании субъективной оценки пациентами выраженности симптомов заболевания (выраженность ринореи, заложенность носа), отображаемых в 10-балльной визуально-аналоговой шкале (ВАШ) и данных стандартного оториноларингологического осмотра, включающего риноэндоскопическое исследование. В ходе исследования у пациентов учитывали частоту развития и степень тяжести инфекционных осложнений сезонного АР. Назначение терапии осложнений АР осуществляли врачи районных поликлиник согласно общепринятым схемам.

У пациентов основной группы учитывали нежелательные побочные явления, связанные с применением препарата ринорин. Решение об отмене препарата принимал сам пациент.

Контрольный осмотр пациента проводили через 21 день от начала лечения. Субъективная оценка симптомов АР на 7-й день от начала лечения, выражаемых пациентами через показатели ВАШ, проводилась ими без визита к врачу и учитывалась ретроспективно.

Статистическую обработку результатов проводили с помощью программы Statistica v.6.0. Для сравнения количественных признаков использовали t-критерий Стьюдента, для сравнения качественных признаков — χ2 Пирсона. Разницу считали статистически достоверной при р<0,05.

При первичном осмотре, по данным ВАШ, пациенты основной и контрольной групп исследования не имели статистически достоверного различия между основными симптомами заболевания (р>0,05).

При анализе показателей ВАШ на основании информации, предоставляемой пациентами, достоверной разницы выраженности симптомов на 7-й и 21-й дни от начала лечения они не отмечали (р>0,05). Так, на 7-й день от начала лечения показатель количества выделений из носа у пациентов основной группы исследования составил 3,4±0,8 балла, тогда как у пациентов контрольной группы — 4,2±1,2 балла (р>0,05). При контрольном осмотре на 21-й день показатель количества выделений из носа составил 2,8±0,5 балла в основной группе и 2,6±0,4 балла в группе контроля (рис. 1, а).

Заложенность носа к 7-му дню в основной группе была 2,8±0,4 балла, в контрольной — 2,6±0,8 балла (р>0,05). К 21-му дню терапии эти показатели составили в основной группе 2,6±0,4 балла, в контрольной — 2,8±0,8 балла (рис. 1, б).

Представляет интерес ретроспективный анализ осложнений АР. Было установлено, что в основной группе катаральные явления отмечали лишь 2 (5,7%) пациента. У обоих детей ОРВИ протекало в легкой форме в виде острого фарингита (кратковременные жалобы на першение и боль в горле), без лихорадочной реакции, пациенты самостоятельно в качестве симптоматической терапии использовали спреи на основе бензидамина и не обращались за врачебной помощью.

В группе контроля при ретроспективном анализе было установлено, что у 5 (14,3%) пациентов отмечали катаральные явления (рис. 2).

При оценке побочных эффектов, связанных с применением препарата ринорин, было установлено 3 случая отмены препарата. Так, пациентка О., 14 лет, на фоне применения препарата ощущала выраженное жжение слизистой оболочки полости носа с последующим усилением затруднения носового дыхания и увеличением выделений из носа. Решением данной ситуации стали отмена препарата на 2-е сутки и применение в качестве альтернативы изотонического раствора NaCl. Родители 2 пациентов (7 и 9 лет) приняли решение об отмене препарата на 7-й день по причине сохраняющегося периодического чиханья ребенка, возникающего после применения препарата. При этом 2 пациентов отказались от применения физиологического раствора в группе контроля на 3—7-е сутки, обосновывая свое решение неудобством данного метода орошения полости носа.

Из 32 пациентов основной группы, применявших ринорин в течение всего исследования, 14 (40%) человек согласились использовать данный препарат при последующих эпизодах обострения АР или эпизодах ОРВИ.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать заключение об актуальности применения назальных форм изотонических соляных растворов, содержащих бензалкония хлорид (препарат ринорин, «Орион Фарма», Финляндия), с целью профилактики развития инфекционных осложнений сезонного АР у детей. При этом препарат ринорин обладает высоким профилем безопасности и имеет низкий риск проявлений цилиотоксического эффекта, входящего в состав препарата антисептика бензалкония хлорида.