Сайт издательства «Медиа Сфера»
содержит материалы, предназначенные исключительно для работников здравоохранения. Закрывая это сообщение, Вы подтверждаете, что являетесь дипломированным медицинским работником или студентом медицинского образовательного учреждения.

Шилина Н.Н.

Волгоградский государственный медицинский университет Минздрава России;
Городская клиническая больница №3, Волгоград

Стаценко М.Е.

Волгоградский государственный медицинский университет

Спорова О.Е.

Волгоградский государственный медицинский университет Минздрава России;
Городская клиническая больница №3, Волгоград

Лемперт Б.А.

Волгоградский государственный медицинский университет Минздрава России;
Городская клиническая больница №3, Волгоград

Эффективность адаптола и возможность его дифференцированного применения у больных с тревожными расстройствами в постинфарктном периоде

Авторы:

Шилина Н.Н., Стаценко М.Е., Спорова О.Е., Лемперт Б.А.

Подробнее об авторах

Журнал: Терапевтический архив. 2013;85(9): 29‑34

Просмотров: 9778

Загрузок: 362


Как цитировать:

Шилина Н.Н., Стаценко М.Е., Спорова О.Е., Лемперт Б.А. Эффективность адаптола и возможность его дифференцированного применения у больных с тревожными расстройствами в постинфарктном периоде. Терапевтический архив. 2013;85(9):29‑34.
Shilina NN, Statsenko ME, Sporova OE, Lempert BA. Efficacy of Adaptol and the possibility of its differential use in patients with anxiety disorders after myocardial infarction. Therapeutic Archive. 2013;85(9):29‑34. (In Russ.)

Рекомендуем статьи по данной теме:
Пре­иму­щес­тва мно­го­су­точ­но­го те­ле­мет­ри­чес­ко­го мо­ни­то­ри­ро­ва­ния элек­тро­кар­ди­ог­рам­мы у па­ци­ен­тов, пе­ре­нес­ших ин­фаркт ми­окар­да. Кар­ди­оло­ги­чес­кий вес­тник. 2024;(2):39-46
Кли­ни­чес­кие ре­ко­мен­да­ции и стан­дар­ты ле­че­ния посттрав­ма­ти­чес­ко­го стрес­со­во­го расстройства: фо­кус на сим­пто­мы пси­хо­фи­зи­оло­ги­чес­ко­го воз­буж­де­ния. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. 2024;(5):58-68
Ас­те­ния у мо­ло­дых па­ци­ен­тов и воз­мож­нос­ти ее кор­рек­ции. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. 2024;(5):133-137
При­ме­не­ние пе­ро­раль­ной се­да­ции при ам­бу­ла­тор­ном сто­ма­то­ло­ги­чес­ком вме­ша­тельстве у де­тей. Сто­ма­то­ло­гия. 2024;(3):42-49
Па­ци­ен­ты с ише­ми­чес­кой бо­лез­нью сер­дца и при­ем нес­те­ро­ид­ных про­ти­во­вос­па­ли­тель­ных пре­па­ра­тов — ре­ко­мен­да­ции и ре­аль­ная кли­ни­чес­кая прак­ти­ка. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(6):68-73
Лич­нос­тная тре­вож­ность, си­ту­атив­ная тре­во­га, сим­пто­мы ин­сом­нии и их вли­яние на днев­ное фун­кци­они­ро­ва­ние у де­во­чек-под­рос­тков. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(5-2):66-71
Вза­имос­вязь обес­пе­чен­нос­ти вра­ча­ми про­филь­ных ста­ци­она­ров и от­де­ле­ний с ле­таль­нос­тью от ин­фар­кта ми­окар­да и моз­го­во­го ин­суль­та. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(7):30-37
Ре­ког­нан (ци­ти­ко­лин) в кор­рек­ции ас­те­ни­чес­ких и тре­вож­но-деп­рес­сив­ных на­ру­ше­ний. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. 2024;(6):43-47
Ас­со­ци­ация од­но­нук­ле­отид­но­го по­ли­мор­физ­ма rs6265 ге­на ней­рот­ро­фи­чес­ко­го фак­то­ра го­лов­но­го моз­га с осо­бен­нос­тя­ми кли­ни­чес­кой кар­ти­ны бо­лез­ни Пар­кин­со­на. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. 2024;(7):82-88
Изу­че­ние эф­фек­тив­нос­ти и вли­яния на ка­чес­тво жиз­ни па­ци­ен­тов с суб­кли­ни­чес­ким и кли­ни­чес­ки вы­ра­жен­ным тре­вож­ным расстройством мо­биль­но­го при­ло­же­ния в со­че­та­нии с те­ра­пи­ей пре­па­ра­том Адап­тол. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. 2024;(7):98-105

АПФ — ангиотензинпревращающий фермент

ВНС — вегетативная нервная система

ВР — вегетативная реактивность

ВРС — вариабельность ритма сердца

ИМ — инфаркт миокарда

ИН — индекс напряжения

ИНорт — ИН во время ортопробы

ИНфон — фоновый ИН

ПП — постинфарктный период

ТДР — тревожно-депрессивные расстройства

ТР — тревожные расстройства

ТШХ — тест с 6-минутной ходьбой

ФК — функциональный класс

ХСН — хроническая сердечная недостаточность

ЧСС — частота сердечных сокращений

ЭКГ — электрокардиограмма

CV — коэффициент вариации

HADS — госпитальная шкала тревоги и депрессии

HF — высокочастотная составляющая

LF — низкочастотная составляющая («медленные волны»)

IC — индекс централизации

SDNN — среднеквадратичное отклонение

SI — индекс напряжения

TR — суммарная мощность спектра

VLF — очень низкочастотные колебания («медленные волны 2-го и 3-го порядка»)

Распространенность тревоги у пациентов, госпитализированных с инфарктом миокарда (ИМ), по разным оценкам, составляет от 16,7 до 59,5% [1—3]. Тревожные расстройства (ТР) способствуют клиническому утяжелению течения постинфарктного периода (ПП) [4, 5] и ассоциируются с увеличением в 2,5—5 раз числа осложнений ишемической болезни сердца [6]. Так, у пациентов, перенесших ИМ, тревожные и тревожно-депрессивные расстройства (ТДР) встречаются в 4 раза чаще, а смертность в 2—6 раз выше, чем в общей популяции [1, 7—10].

Неблагоприятные эффекты тревоги и депрессии обусловлены включением ряда нейрогуморальных механизмов: гиперкортизонемией, симпатико-адреналовой стимуляцией и ослаблением тонуса парасимпатической части вегетативной нервной системы (ВНС), дисфункцией эндотелия, нарушением функции тромбоцитов, повышением уровня цитокинов, активацией иммуновоспалительных механизмов. Эти нарушения приводят к усилению атерогенеза [11, 12], снижению вариабельности ритма сердца (ВРС) [13], снижению порога желудочковых аритмий, провокации острых коронарных осложнений, повышению риска сердечно-сосудистой смерти [14]. В связи с этим очень важно своевременно выявлять и устранять у коронарного больного невротические, тревожно-астенические и тревожные симптомы [15—17].

Для лечения ТР патогенетически обосновано назначение анксиолитических (противотревожных) препаратов [18, 19], которые уменьшают невротические расстройства, оказывают вегеторегулирующее действие [20].

«Атипичный» анксиолитик адаптол (тетраметилтетраазабициклооктандион) не вызывает миорелаксацию, седацию, сонливость, мнестические расстройства, нарушения координации движений и скорости реакции, чем выгодно отличается от «типичных» транквилизаторов [21—23]. Адаптол не вызывает привыкания и синдрома отмены, что позволяет принимать его длительно, от нескольких дней до 2—3 мес.

Имеются сообщения о возможности применения адаптола у пациентов с ТР в раннем ПП [22—24], о терапевтической эффективности и безопасности использования адаптола в составе комплексной терапии у больных с ТР в ПП. Однако мы не встретили исследований, посвященных поиску предикторов эффективности адаптола у больных с ТР в ПП. Ранее сотрудником нашей кафедры И.А. Тыщенко выполнено исследование у пациентов с ТДР, перенесших ИМ, и определены предикторы эффективности медикаментозного лечения по результатам исследования ВРС [25].

Таким образом, представляется целесообразным не только оценить терапевтическую эффективность и безопасность адаптола в составе комплексной терапии у больных с ТР в раннем ПП, но и выявить предикторы эффективности назначения этого препарата.

Целью нашей работы явилась оценка эффективности, безопасности и возможности дифференцированного назначения адаптола (АО «ОлайнФарм») в составе комплексной терапии больных с ТР в ПП.

Материалы и методы

Больные с установленным диагнозом ИМ отобраны в соответствии с критериями включения и исключения.

Критерии включения: возраст от 45 до 65 лет; наличие ТР; 3—4-я неделя после перенесенного ИМ; наличие симптомов хронической сердечной недостаточности II—III функционального класса (ФК) тяжести согласно классификации ОССН (2002 г.); наличие информированного согласия пациента.

Критерии исключения: нестабильное состояние или тяжелые, декомпенсированные сопутствующие соматические заболевания, которые непосредственно угрожают жизни больного; острые психотические состояния; органическое психическое расстройство (деменция или эпилепсия); эндогенные психические заболевания; злоупотребление алкоголем; одновременный или менее чем за 14 дней прием лекарственных средств, оказывающих снотворный эффект; индивидуальная непереносимость адаптола по данным анамнеза (у одного пациента было указание на крапивницу).

Все включенные в исследование 94 больных (62 мужчины и 32 женщины) проходили стационарный этап реабилитации после ИМ. Средний возраст больных составил 57,6±0,6 года. Структура диагноза складывалась следующим образом: ИМ с зубцом Q имелся у 57,4%, ИМ без зубца Q — у 42,6% больных; постинфарктный кардиосклероз в анамнезе определяли у 19,1% обследуемых. Течение подострого периода ИМ осложнилось развитием аневризмы левого желудочка у 1,5% больных, постинфарктной стенокардией у 14,7%, нарушениями ритма (частая желудочковая и предсердная экстрасистолия, пароксизмы мерцательной аритмии) у 20,6%. Артериальная гипертония отмечалась у 80,9% пациентов.

Для оценки психоэмоционального состояния изучали жалобы больных, а также использовали госпитальную шкалу тревоги и депрессии (HADS) [26]. Уровень стресса оценивали по шкале психологического стресса Ридера [27]. В целях оценки выраженности астенического синдрома применяли шкалу для оценки астении (Multidimensional Fatigue Inventory, или MFI-20), состоящую из 5 подшкал и включающую общую астению, физическую астению, пониженную активность, снижение мотивации и психическую астению [28].

Качество сна изучали по данным анкеты субъективной оценки нарушений сна [29] и анкеты для скрининга синдрома апноэ во сне, по которой при оценке более 4 баллов с большой вероятностью можно предполагать у больного синдром апноэ во сне. Шкала позволяет определить наличие противопоказаний к назначению лекарственных средств, а также оценить их безопасность [29].

ВРС исследовали на коротких участках записи электрокардиограммы (ЭКГ) в течение 5 мин с использованием аппаратно-программного комплекса ВАРИКАРД-1,41 (Россия). Учитывали следующие показатели ВРС: MxDMn — разность между максимальным и минимальным значением интервала R—R, SDNN — среднеквадратичное отклонение, CV — коэффициент вариации, SI — индекс напряжения, TR — суммарную мощность спектра, HF — высокочастотную составляющую, LF — низкочастотную составляющую («медленные волны»), VLF — очень низкочастотные колебания («медленные волны 2-го и 3-го порядка»), IC — индекс централизации. Для обработки кардиоинтервалов использовали статистический (временно`й), спектральный (частотный), геометрический и автокорреляционный методы анализа [30].

Для оценки вегетативной реактивности (ВР) обоих отделов ВНС проводили пробу, предложенную Р.М. Баевским [30]. Исходный вегетативный тонус (ваго-, нормо- и гиперсимпатикотония) анализировали по фоновой пробе в положении больного лежа путем расчета индекса напряжения (ИН). Вегетативную реактивность оценивали с помощью отношения показателя ИН во время ортопробы (ИНорт) к фоновому ИН (ИНфон) с учетом значения ИНфон. При этом выделяли нормальную, а- и гиперсимпатикотоническую ВР [30].

Объективные данные о состоянии пациентов получали при физическом обследовании, а также с помощью эхокардиографии на аппарате Siemens Sonoline G 50 (Германия) с допплеровским датчиком и электрокардиографии. ФК хронической сердечной недостаточности (ХСН) устанавливали согласно классификации ОССН и теста с 6-минутной ходьбой (ТШХ) [31].

Для оценки безопасности терапии регистрировали все побочные эффекты, установленные по жалобам, по данным опросников и анализу динамики продолжительности интервалов ЭКГ (P—Q, Q—T).

Исходно 94 включенных в исследование пациента с ТР были разделены на 2 группы: 1-я группа (основная) — 60 пациентов, которые в дополнение к базисной терапии (β-адреноблокатор бисопролол, ингибитор ангиотензинпревращающего фермента (АПФ) эналаприл, антиагреганты ацетилсалициловая кислота и клопидогрел, статин симвастатин, при необходимости диуретики и нитраты) получали по 1500—2000 мг адаптола, разделенные на 2—3 приема в течение 30±2 дня; 2-я группа (контрольная) — 34 пациента, которые получали только базисную терапию в течение 30±2 дня. Больные обеих групп были сопоставимы по возрасту, полу, тяжести заболевания, основным клинико-гемодинамическим параметрам. Средние дозы препаратов базисной терапии в 1-й и 2-й группах достоверно не различались.

Оценку эффективности и безопасности применения адаптола проводили исходно и через 30±2 дня от начала исследования. Для оценки безопасности регистрировали все побочные эффекты терапии, установленные как по жалобам, так и при целенаправленном расспросе и анализе динамики продолжительности интервалов ЭКГ.

Обработку полученных данных осуществляли методами параметрической и непараметрической статистики. Использовали встроенный пакет статистического анализа Microsoft Excel для Windows XP 2002. Для оценки достоверности полученных результатов применяли t-критерий Стьюдента, критерий знаков, а для вычисления значимости различий процентных долей — метод углового преобразования Фишера. Статистически значимыми считали различия при p<0,05.

Результаты и обсуждение

В проведенном исследовании подтверждена высокая анксиолитическая эффективность адаптола в составе базисной терапии ТР у пациентов с ХСН в ПП. Уровень тревоги в 1-й группе снизился на 72,6%, во 2-й — на 4,4%. Среди пациентов, дополнительно принимавших адаптол, у 84% зарегистрирован значительный регресс тревожной симптоматики (снижение показателя более 75%) и в 16% случаев эффект оказался удовлетворительным (снижение показателя на 50—75%). В группе контроля в конце наблюдения у 12% больных отмечалось небольшое снижение общего уровня тревоги (удовлетворительный эффект) и у 88% пациентов сохранялась тревожная симптоматика (табл. 1).

Проявления симптомов депрессии, по данным шкалы HADS, у пациентов 2-й группы уменьшились на 18,2%, а у 1-й группы — на 24,4%.

Результаты исследования свидетельствуют об уменьшении стрессогенности, по данным шкалы Ридера, на фоне терапии адаптолом. Это находит отражение в купировании проявлений психологического стресса высокого уровня и статистически значимом увеличении средней оценки у пациентов, принимавших адаптол (см. табл. 1).

В группе больных, получавших адаптол в составе базисной терапии, в результате лечения достоверно снизились показатели астении (см. табл. 1). Значительное улучшение (оценка общей астении после лечения стала меньше 12 баллов) наблюдалось у 32 (53,4%) пациентов, улучшение (оценка общей астении уменьшилась, но не достигла 12 баллов) — у 14 (23,3%), без эффекта (оценка общей астении не изменилась) — у 8 (13,3%), ухудшение (оценка общей астении увеличилась) — у 6 (10%). У больных, получавших только базисную терапию, достоверных изменений не выявлено. Значительное улучшение наблюдалось у 6 (17,6%) пациентов, улучшение — у 12 (35,2%), без эффекта — у 7 (20,6%), ухудшение — у 9 (26,6%).

Купирование тревоги и депрессии, уменьшение уровня психологического стресса на фоне 4-недельного курса терапии адаптолом у пациентов в раннем ПП сопровождалось нормализацией сна (см. табл. 1) по результатам анкеты субъективной оценки нарушений сна (более быстрое засыпание, отсутствие частых ночных и ранних утренних пробуждений).

Таким образом, включение адаптола в схему лечения больных с ТР в раннем ПП способствует повышению психической и физической устойчивости к стрессовой ситуации, т.е. оказывает адаптогенное и стресспротекторное действие.

Полученные данные свидетельствуют о снижении уровня тревоги, стресса, общей астении на фоне терапии адаптолом, что сопровождается улучшением клинического течения раннего ПП в виде уменьшения ФК ХСН, увеличения расстояния, пройденного при ТШХ, статистически значимого уменьшения количества ангинозных приступов и кратности приема таблеток нитроглицерина (см. табл. 1).

Поскольку у больных с тревожной симптоматикой нарушен баланс между симпатическим и парасимпатическим отделами ВНС, мы провели оценку ВРС. Исходно у пациентов обеих групп выявлено как снижение среднего квадратического отклонения (SDNN), так и уменьшение процента больных с SDNN <50 мс, что указывает на повышение активности симпатического отдела ВНС и является прогностически неблагоприятным признаком (свидетельствует о высоком риске возникновения опасных аритмий и внезапной коронарной смерти) [30] (табл. 2).

Включение адаптола в состав базисной терапии ХСН в раннем ПП сопровождалось достоверным увеличением как средних значений SDNN, так и числа больных с SDNN >50 мс. Различия по конечному результату по двум показателям в 1-й и 2-й группах статистически значимы.

Для всех изученных больных с ХСН в раннем ПП характерна выраженная централизация управлением ритма сердца. Это нашло отражение в увеличении средних значений ИН и IC в 1-й и 2-й группах [30] (см. табл. 2). Терапия адаптолом через 28—32 дня сопровождалась уменьшением IC на 32,9% (р<0,05), в то время как в группе контроля отмечался рост этого показателя на 12,7%. В 1-й и 2-й группах по завершении исследования выявлено снижение ИП, но статистически значимое лишь в 1-й группе (р<0,05 по конечному результату).

На фоне приема адаптола в составе базисной терапии ХСН в раннем ПП наблюдалась тенденция к нормализации ВРС, что сопровождалось увеличением общей мощности спектра на 36,7%, в то время как во 2-й группе этот показатель снизился на 7,7%. Увеличение суммарной мощности спектра в основной группе происходило за счет увеличения мощности волн HF (р<0,05) и уменьшения мощности волн VLF (р<0,05), что отражало восстановление парасимпатической регуляции ритма сердца [30].

Полученные данные свидетельствуют о клинически значимом влиянии адаптола на исходный вегетативный тонус, уменьшение симпатических влияний на деятельность сердца и его вегетостабилизирующем действии.

При анализе результатов пробы на ВР исходно в обеих группах преобладали пациенты с а- и гиперсимпатикотонической ВР (табл. 3).

К концу исследования в 1-й группе стал преобладать нормальный тип ВР: доля пациентов с а- и гиперсимпатикотонией уменьшилась, а с нормальной ВР увеличилась. Во 2-й группе к концу исследования гиперсимпатикотонический тип ВР стал преобладающим. В конце исследования выявлены достоверные различия между группами по числу пациентов с гиперсимпатикотоническим типом ВР. Это объясняется нарастанием симпатического влияния на фоне сохраняющихся ТР у пациентов 2-й (контрольной) группы.

При изучении связи между типом ВР и эффективностью адаптола в различные сроки лечения оказалось, что через неделю снижение уровня тревоги было достигнуто у всех больных с гиперсимпатикотонической ВР и у 6 больных с нормальным типом ВР (см. табл. 3). У 23 пациентов зафиксирована тревога, из них у 17 исходно был определен асимпатикотонический тип ВР, а у 6 — нормальная ВР. В дальнейшем продолжалось снижение уровня тревоги. Так, к 4-й неделе нормальные оценки по шкале НADS зарегистрированы у 46 (77%) пациентов — группа ответивших на лечение. Признаки тревоги сохранялись у 14 (82%) больных с исходно асимпатикотоническим типом ВР — группа не ответивших на лечение.

Таким образом, адаптол оказался более эффективным у пациентов, исходно имеющих гиперсимпатикотоническую и нормальную ВР. Среди больных с асимпатикотонической ВР число ответивших на лечение к концу исследования оказалось незначительным — 18% (см. табл. 3).

Через 2 нед после завершения исследования пациентам повторно проводили клиническое обследование, по результатам которого установлено отсутствие ухудшения состояния здоровья и самочувствия после отмены адаптола, что позволяет констатировать отсутствие лекарственной зависимости.

Результаты исследования продемонстрировали хорошую переносимость и безопасность адаптола, что выражалось в отсутствии клинически значимого изменения артериального давления, ЧСС и продолжительности основных интервалов ЭКГ (P—Q, Q—T), отсутствии неблагоприятного влияния препарата на проявление синдрома апноэ во сне. Кроме того, не отмечено неблагоприятного лекарственного взаимодействия адаптола с препаратами базисной терапии ХСН ишемической этиологии (β-адреноблокаторы, ингибиторы АПФ, статины, антиагреганты, мочегонные), не выявлено признаков лекарственной зависимости после отмены адаптола.

Заключение

У пациентов с ТР в раннем ПП адаптол в дозе 1500—2000 мг/сут на 28—32-й день лечения дает достоверный анксиолитический, стресспротекторный, вегетонормализующий эффекты и антиастеническое действие. Назначение адаптола в составе базисной терапии сопровождается статистически значимым улучшением клинического течения ПП в виде уменьшения количества ангинозных приступов и кратности приема таблеток нитроглицерина; кроме того, наблюдается увеличение дистанции 6-минутной ходьбы и снижение ФК ХСН.

Лечение адаптолом в дозе 1500—2000 мг/сут сопровождается уменьшением симпатических влияний на деятельность сердца, способствует нормализации ВР. Адаптол оказался более эффективным у пациентов с исходно гиперсимпатикотоническим и нормальным типом ВР, что позволяет дифференцированно назначать препарат в зависимости от исходного типа ВР.

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.