Одной из составляющих безопасности общественного устройства является безопасность сексуальной неприкосновенности личности, поскольку сексуальность - один из основополагающих элементов нормальной жизнедеятельности человека. Половые преступления являются наиболее циничным видом преступлений против личности, оказывают выраженное деформирующее влияние на психику жертвы, нарушают супружеские взаимоотношения, повышают риск суицидального поведения [1]. Все половые преступления высоколатентны. Изнасилованиям или покушениям на них подвергается более 1/4 женщин, преимущественно подросткового и юношеского возраста. Во всем мире отмечается рост сексуального насилия в отношении подростков и детей, которое может совершаться даже членами их семей. Заявляют правоохранительным органам о совершенном над ними насилии только 4-20% потерпевших [2-4].

Факт сексуального насилия может подтвердить лишь совокупность доказательств, тем более что встречаются заведомо ложные заявления [5-7]. Нередко такие важные источники доказательств, как показания потерпевших и обвиняемых, в процессе расследования теряют свою доказательственную силу из-за отказа от них по различным причинам или изменения первоначальных показаний. К тому же половые преступления, как правило, совершаются без свидетелей. Жертвы сексуального насилия не всегда могут понять свои ощущения и поэтому способны добросовестно заблуждаться относительно того, какие действия с ними совершались, имело ли место половое сношение и закончилось ли оно семяизвержением. Некоторые из них, особенно в детском возрасте, часто, не ориентируясь в сути вопроса, могут давать неверный ответ [1, 8]. В связи с этим без выявления объективных доказательств совершенного насилия невозможно полноценное осуществление правосудия.

Важнейшее место при расследовании половых преступлений занимают биологические доказательства сексуального насилия, которые несут информацию о свойствах и признаках лиц, оставивших их. Они приобретают особое значение, если отсутствуют иные источники информации об обстоятельствах совершенного насилия или их крайне мало. Незнание возможностей судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств может повлечь за собой необратимую утрату имеющейся информации в следах, особенно при расследовании неочевидных преступлений, а также когда других источников информации об обстоятельствах совершенного преступления недостаточно [9, 10].

Цель исследования - изучение преимуществ комплексного подхода к отбору и судебно-медицинскому исследованию вещественных доказательств в ходе расследования половых преступлений. Для реализации поставленной цели были поставлены следующие задачи:

- изучение объема и качества вещественных доказательств, направляемых на исследование в судебно-медицинские лаборатории при расследовании половых преступлений;

- сравнительное изучение частоты выявления биологических доказательств сексуального насилия в различных по составу группах объектов и влияния ряда факторов на эти показатели.

Методом сплошной выборки изучили 832 единицы архивного материала (заключения судебно-биологических и судебно-цитологических экспертиз) в отношении 438 живых жертв половых преступлений. Параллельно проанализировали копии постановлений о назначении судебно-медицинских экспертиз по уголовным делам, послуживших основаниями производства соответствующих экспертиз. Все полученные данные подвергли комплексной статистической обработке с помощью пакета прикладных программ: электронных таблиц Microsoft Exсel версия 7,0 и Statistica 6,0 for Windows. При изучении некоторых количественных показателей был осуществлен переход к рангам. При описании данных вычисляли абсолютные и относительные частоты (проценты, доли). Для выявления различий между группами использовали критерий &khgr;² Пирсона, при необходимости с поправкой Йетса. Чтобы убедиться, что результаты применения этого критерия будут правильными, строили таблицы ожидаемых частот.

Подавляющее большинство составили жертвы изнасилований (56,2%) и комбинации изнасилований с насильственными действиями сексуального характера (23,7%), 15,3% - жертвы насильственных действий сексуального характера. Крайне редко экспертизы назначали по делам о совершении развратных действий (0,9%) и покушений на изнасилование (3,9%).

Наиболее виктимным оказался возрастной период 14-25 лет (62,7%), в возрасте старше 25 лет число пострадавших резко снижалось. Группа несовершеннолетних составила 45,2%, из них лица до 14 лет - 35,6%, а от общего числа жертв сексуального насилия - 16,1%. Полученные данные созвучны сообщениям разных авторов о высоком уровне сексуальных преступлений против детей и подростков.

Изнасилованиям чаще (69,4%) подвергались лица в возрасте 14-25 лет (p<0,001). Жертвами насильственных действий сексуального характера в основном становились лица от 7 до 18 лет, т.е. несовершеннолетние (73,7%) (p<0,001). Среди них доля потерпевших в возрасте 7-11 лет составила 29,8%, 12-13 лет - 21,1%, 14-17 лет - 22,8%. Cреди несовершеннолетних 40,5% - это мальчики препубертатного возраста, в основном подростки мужского пола.

Насильственные пенильно-вагинальные контакты составили 79,5%, орально-генитальные - 25,3%, аногенитальные - 17,8%; в 7,5% случаев насильники использовали презервативы.

Основным объективным признаком бывшего сексуального контакта per vaginum et per os является факт обнаружения спермы соответственно во влагалище и полости рта, а аногенитального контакта - в прямой кишке жертвы. Важно наличие пятен спермы в области половых органов потерпевших, на коже их тела и одежде.

Содержимое влагалища 85,7% жертв изнасилований подвергалось исследованию. У остальных оно не изымалось ввиду позднего обращения (позднее 5 сут после происшествия), а также в связи с сообщением об использовании насильником презерватива, незаконченности полового акта семяизвержением или о проведении туалета половых органов после изнасилования. При экстренной госпитализации пострадавших не предпринимали мер к изъятию и сохранению биологических доказательств перенесенного насилия.

Одежда потерпевших и другие предметы с места происшествия (МП) по делам, связанным с изнасилованием, изымались значительно реже (p<0,001), чем содержимое влагалища: 55,1% (193/350) против 85,7% (300/350) (&khgr;² = 78,5; d. f.=1). В то же время выявили статистически значимые различия в частоте обнаружения спермы в этих группах объектов: 49,7% (96/193) на одежде жертв и других предметах с МП против 35,3% (106/300) в содержимом влагалища жертв (&khgr;² =10,1; d. f=1; p=0,0015). Большую группу (31,7%) составили лица, в содержимом влагалища которых сперма не была найдена или оно не изымалось, а другие объекты на экспертизу не направлялись.

В 46,3% случаев от общего числа изнасилований проводили комплексное исследование содержимого влагалища жертв, их одежды и/или других предметов с МП, что достоверно повышало шансы выявления спермы по сравнению с результатами исследования только содержимого влагалища с 37 (60/162) до 57,4% (93/162) (&khgr;²=13,5; d. f.=1; p<0,001).

По делам, связанным со ст. 132 УК РФ, содержимое ротовой полости при совершении орально-генитального контакта исследовали у 46,5% жертв (сперма не найдена), а содержимое прямой кишки при аногенитальном контакте - у 71,4% (у 15% из них выявлена сперма). Общая частота обнаружения спермы у этих жертв составила 5,7% (3/53), а на одежде потерпевших и/или других предметах с МП, которые исследовали в половине изученных дел, - 41,4% (12/29), (&khgr;² с поправкой Йетса равен 13,7; d. f.=1; p=0,0002). На одежде и/или других предметах с МП при орально-генитальном контакте сперма найдена в 40%, при аногенитальном контакте - в 50%, а при попеременном введении полового члена в полость рта и прямую кишку - в 33,3% исследований.

Необоснованно редко (3,7%) производили смывы с кожного покрова жертв из мест предполагаемого попадания спермы или следов, напоминающих засохшие пятна спермы, поскольку в 25% случаев получен положительный результат.

По данным литературы [3], 20% насильников имеют недостаточную эрекцию, а многие из них вообще не могут закончить половой акт семяизвержением. Поскольку изнасилование считается оконченным преступлением с момента введения полового члена во влагалище и завершения полового акта семяизвержением для квалификации содеянного не требуется, нередко решающее значение приобретает факт обнаружения влагалищных клеток, при орально-генитальном контакте - слюны и клеток слизистой оболочки ротовой полости, при анально-генитальном контакте - клеток слизистой оболочки прямой кишки потерпевших на половых органах насильников.

На исследование были направлены следы-наложения с половых органов 42,6% (126/296), а одежда и/или другие предметы с МП 23,3% (69/296), подозреваемых в изнасиловании (&khgr;²=25,7; d. f.=1; p<0,001). Влагалищные клетки выявляли на одежде и предметах СМП чаще, чем на половых органах предполагаемых насильников, - в 33,3 и 19,8% случаев соответственно (&khgr;²=4,37; d. f.=1; p=0,037).

Комплексное исследование следов-наложений с половых органов подозреваемых, их одежды и/или других предметов с МП, которое проводили только в 16,9% случаев изнасилований, повышало частоту обнаружения влагалищных клеток по сравнению с результатами исследования мазков-отпечатков и смывов с половых органов этих лиц с 20 (10/50) до 38% (19/50) (&khgr;²=3,93; d. f.=1; p=0,047).

Cледы-наложения с половых органов изымали у 52,1% (50/96), одежду - у 23,9% (23/96) подозреваемых в совершении орально-генитальных контактов (&khgr;²=19,5; d. f.=1; p<0,001). Слюна по амилазной активности выявлена соответственно у 28 и 69,6%, клетки слизистой оболочки полости рта - соответственно 4 и 8,7% из них. Различия в частоте обнаружения слюны в этих группах оказались статистически значимы: 69,6% на одежде против 28% на половых органах подозреваемых (&khgr;²=11,2; d. f.=1; p<0,001).

У 48,5% подозреваемых в совершении анально-генитальных контактов изучали следы-наложения с половых органов и у 6,3% из них нашли клетки слизистой оболочки прямой кишки. На одежде 34,8% подозреваемых эти клетки при исследовании не обнаружены.

При наличии сведений об использовании насильниками презервативов сперму в содержимом влагалища и на одежде выявили у 39,1 и 60% потерпевших соответственно. В следах-наложениях с половых органов 36,4% подозреваемых и на одежде 62,5% подозреваемых обнаружили следы жертв. Это неудивительно, поскольку насильники могут совершать сексуальные действия как с презервативом, так и без него. К тому же презервативы иногда рвутся, а жертвы нередко оказывают активное сопротивление, в связи с чем возможно попадание спермы во влагалище, прямую кишку, на кожный покров, одежду жертвы и, наоборот, следов жертвы на половые органы и одежду насильника. У 42,9% потерпевших, сообщивших о том, что половой акт не был окончен семяизвержением, в содержимом влагалища также обнаружили сперму. При проведении пострадавшими туалета половых органов возможность обнаружения спермы в содержимом влагалища резко снижается, однако результаты исследований далеко не всегда были отрицательными [7, 8].

В подавляющем большинстве случаев содержимое влагалища, полости рта и прямой кишки жертв половых преступлений (89,6-97,4%), а также мазки-отпечатки и смывы с половых органов предполагаемых насильников (83,5%) изымали в течение 1-2 сут после совершенного насилия. Выявляемость биологических доказательств сексуального насилия на них с увеличением срока изъятия резко снижается и, как правило, не превышает 2-3 сут, что согласуется с данными литературы [1, 9, 11]. При исследовании одежды и других предметов с МП в наших исследованиях срок изъятия составлял соответственно 22 сут у жертв и до 10 сут у подозреваемых.

Анализ экспертного материала свидетельствует о недостаточной осведомленности правоохранительных органов относительно возможностей расширенного поиска биологических доказательств сексуального насилия на различных объектах.

Изъятие содержимого влагалища, ротовой полости и прямой кишки жертв сексуального насилия, а также следов-наложений с половых органов предполагаемых насильников, с кожного покрова целесообразно производить во всех случаях исходя из разумных сроков и характера совершенного насилия.

Изъятие одежды жертв и предполагаемых насильников, а также других предметов с МП не только сразу, но и по прошествии 2-3 сут более чем на 1/3 повышает шансы обнаружения биологических доказательств сексуального насилия. Это особенно касается случаев, если содержимое влагалища, ротовой полости и прямой кишки потерпевших, а также следы-наложения с половых органов насильников по каким-либо причинам не изымались или результаты их исследования оказались отрицательными.

Комплексный подход к отбору и исследованию вещественных доказательств в ходе расследования половых преступлений позволяет значительно увеличить результативность судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств по выявлению биологических следов сексуального насилия и тем самым повысить качество расследования, а значит, и объективность рассмотрения дел в суде.

Ю.А. Молин. «Тело - главная улика». Детективы от судебного эксперта. СПб: Северная звезда 2014; 336.

В своей новой книге известный петербургский ученый и писатель обращается к исследованию фактов смерти известных исторических персонажей с позиций судебно-медицинского эксперта: представителей Дома Романовых, военачальников, поэтов, священнослужителей и др.

Детективы от судебного эксперта - своего рода шоковая терапия, особенно рассказы, связанные с кровавыми преступлениями («Дьявольский притон», «Ягодка»), Но кроме весьма жестких, лаконичных и талантливых насмешек над духовно опустившимися людьми («Медицинский жгут», «Осенняя депрессия»), в книге есть светлые и добрые рассказы («Возвращение Преподобного») о наших современниках - настоящих подвижниках, о чистых сердцем людях. Безусловное достоинство книги - впечатляющий охват современного мира. Тут и восстанавливающиеся обители, и районное звено работников прокуратуры и полиции, и коллеги автора - эксперты, и «дно общества» - уголовники-рецидивисты...

Во 2-й части книги автор анализирует вновь открываемые архивные источники о Доме Романовых, других знаменитых персоналиях русской истории, на примерах конкретных уголовных дел показывает значение судебно-медицинской экспертизы при расследовании случаев насильственной смерти.

Перу проф. Юрия Молина принадлежит более 250 работ по различным проблемам медицины, истории, культуры. Представляемая читателю книга - плод многолетнего сбора материалов, их осмысления, выстраивания в некий логический ряд. Несомненное достоинство книги - образный литературный язык.

Книга представляет интерес для судебных медиков, работников прокуратуры и широкого круга читателей.