Обсуждение

В недавно опубликованной работе Е.И. Селиверстова и соавт. [20] приводится блестящий критический разбор проведенных ранее эпидемиологических исследований по ХВРНК. Обоснованной критике подвергаются исследования, в которых изучаемые выборки были получены неслучайным образом. Соответственно результаты таких работ нельзя экстраполировать на общую популяцию. Мы отдаем себе отчет, что наше исследование также проведено на «смещенной» выборке. Тем не менее сами авторы указывают, что «знание распространенности ХЗВ в российской популяции важно не только с академической точки зрения, но и имеет существенное значение для планирования и решения задач организации здравоохранения». Не стоит забывать о том, что для решения этих задач важно сегментировать возможных получателей соответствующей медицинской помощи и для каждого отдельного сегмента разработать свою программу. Наше исследование проведено для сегмента работающей части населения Московского региона, и его результаты вполне возможно экстраполировать на весь этот сегмент. Мы также отдаем себе отчет, что использовали не прошедший валидацию в России опросник для выявления СБН [21]. Тем не менее, учитывая отсутствие русскоязычных опросников, мы пошли на этот шаг, заранее понимая, что результаты данного исследования могут подвергнуться обоснованной критике.

В 2016 г. были опубликованы результаты первого в России одномоментного популяционного исследования распространенности ХВРНК у лиц, компактно проживающих в одном поселении [22]. Распространенность их составила 62,4%. В нашем исследовании эта цифра выше и достигла 82,6%. Это значение вплотную подходит к 83,6% — результатам программы изучения распространенности ХВРНК Vein Consult, которая затронула 20 стран [7]. Отсутствие симптомов болезни вен при осмотре и пальпации было у 101 (17,3%) человека, что достаточно близко к данным крупнейшего в истории флебологии исследования, проведенного в 53 городах Италии и включившего более 15 тыс. человек — 20,9% от всех обследованных жителей [23]. Клинический класс С2 был диагностирован у 14,8% пациентов, что хоть и несколько ниже, но близко к результатам отечественного популяционного исследования (19,3%) [22]. В целом классы С3—С6, т. е. осложненные формы, встретились в 9,9% случаев. Это мало отличается от 7,4%, полученных в том же исследовании [22], но более чем в 2 раза ниже 23,2%, полученных в Италии [23]. Такая разница, конечно, требует более детального рассмотрения и изучения.

По данным Всемирной организации здравоохранения, около 50% населения планеты в своей жизни сталкивались с нервно-психическими расстройствами. Депрессия и тревожные расстройства занимают лидирующие позиции среди этих расстройств [24]. В 2014 г. были опубликованы результаты эпидемиологического исследования, одномоментно проведенного в различных регионах России, — ЭССЕ-РФ. В исследование вошли 6244 мужчины и 10 623 женщины (всего 16 877 человек) из 10 регионов Р.Ф. Результаты показали, что в среднем общая распространенность повышенного уровня тревоги и депрессии составляет 46,3 и 25,6% соответственно. При этом она существенно (в разы) отличается от региона к региону [19]. В нашей работе повышенный уровень тревоги выявляли реже, у 163 (28%) обследованных. Признаки депрессии встречали еще более редко — у 50 (8,6%) человек. При сравнении с результатами, полученными в хорошо спланированном 12-месячном наблюдательном исследовании, проведенном в США, наши данные оказались близки к американским: в 18,1% случаев у них выявлялась тревога и в 9,5% — депрессия [25]. Между тем такое различие данных не должно вызывать удивления: тревожные и депрессивные расстройства могут возникать и исчезать под воздействием многих причин — от социокультурного окружения человека до его финансового благополучия [13].

Популяционные исследования показывают, что распространенность СБН составляет 5—15% [9]. Однако есть мнение, что эти цифры завышены, так как большинство эпидемиологических исследований было проведено с применением опросников [26]. В нашей работе СБН выявили у 14% обследованных. Мы отдаем себе отчет, что использование опросников (тем более невалидированных в России) могло также сказаться на результатах и несколько исказить их.

У больных с СБН статистически значимо чаще выявляли депрессию по сравнению с больными без СБН. Тревожные расстройства также статистически значимо были связаны с наличием СБН (54,3% против 23,8% без СБН). Эти данные вполне соответствуют результатам (21,1% депрессивные и тревожные расстройства с наличием СБН и 4,5% — то же без СБН) крупного (n=3481) исследования, проведенного в США (Балтимор) [27].

Изучение взаимоотношения трех типов расстройств в ходе исследования показало, что у 39 обследованных пациентов присутствовали все три симптомокомплекса. Обращает на себя внимание высокая частота тревожных и депрессивных расстройств и их сочетание с ХВРНК у 39 человек (6,7% от всех обследованных). Это показывает, что жалобы, предъявляемые пациентом, иногда могут нести психогенный (а не венозный) характер. И не может не быть отрадным тот факт, что 32% обследованных не имели изучаемых симптомокомплексов.