Интернет-зависимость (ИЗ) является одной из актуальных проблем общественного здравоохранения во многих странах мира вследствие ее высокой распространенности и тенденции к увеличению. По результатам межнациональных эпидемиологических исследований распространенность ИЗ у подростков в европейских странах составляет от 4,4% в Италии до 11,5% в Эстонии [1], в странах Азии и Тихого океана — от 6,2% в Японии до 21,1% на Филиппинах [2].
До сих пор не существует формализованной номенклатуры для обозначения данного вида патологии [3], однако большинство исследователей сходятся во мнении, что данное расстройство относится к сфере поведенческих нарушений и характеризуется «чрезмерной озабоченностью или плохо контролируемым поведением, направленным на возможность использования интернета, приводящим к ухудшению общего состояния или дистрессу» [4]. Таксономия ИЗ концептуально соответствует поведенческой зависимости, возникающей при патологической азартной игре [5], и включает модель поведения, наблюдаемую при других расстройствах привыкания [6]. Большинство авторов выделяют три формы сетевого поведения: адаптивное пользование интернетом (АПИ), при котором имеется минимальный риск ИЗ; неадаптивное пользование интернетом (НПИ), при котором имеется склонность к возникновению ИЗ; патологическое пользование интернетом (ППИ), при котором имеется выраженный и устойчивый паттерн интернет-зависимого поведения [6—9].
Целый ряд исследований указывает на коморбидность ИЗ с другими патологическими состояниями, в том числе с употреблением психоактивных веществ [10—12], социальной тревогой [10, 13], аффективными расстройствами [10, 14—17], синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) [18, 19], суицидальным поведением [20—22]. Показано, что нарушения психического здоровья у многих подростков появляются еще до появления интернет-аддикции [14, 23], однако чрезмерное использование интернета, в свою очередь, приводит к усилению психопатологических проявлений [13].
Таким образом, с учетом высокой распространенности ИЗ возникают обоснованные опасения относительно влияния ИЗ на психическое здоровье молодого поколения. В то же время при своевременном оказании помощи негативные последствия могут быть обратимыми. В связи с этим раннее распознавание психических нарушений, ассоциированных с ИЗ, приобретает особую актуальность. К сожалению, исследования, направленные на изучение ассоциаций ИЗ с психопатологией, в нашей стране крайне немногочисленны, особенно в регионах.
Цель исследования — изучение распространенности и психической коморбидности интернет-зависимого поведения у подростков, проживающих в Центральной Сибири. Выдвинуты две гипотезы: 1) ИЗ ассоциирована с проявлениями психопатологии; 2) выраженность нарушений психического здоровья зависит от вида сетевого поведения.
Материал и методы
Сбор материала проводился с января по май 2019 г. в Красноярске (крупный промышленный и административный центр Красноярского края). Исследование одобрено этическим комитетом ФГБНУ «ФИЦ КНЦ СО РАН». Случайным образом выбраны 8 школ в разных районах города. После получения информированного согласия родителей ученики были уведомлены о добровольности и конфиденциальности исследования, затем им было предложено заполнить опросник для самоотчета в течение одного урока. Выборка включает 2950 подростков (44,7% юношей и 54,3% девушек) в возрасте 11—18 лет (средний возраст — 14,5±1,3 года). Младшие подростки (11—14 лет) составили 52,4% выборки, старшие (15—18 лет) — 47,6% выборки.
Для изучения распространенности ИЗ применялась международно принятая шкала интернет-зависимости Чена (CIAS) [24], адаптированная В.Л. Малыгиным и К.А. Феклисовым [25]. Опросник включает 26 утверждений, каждое из которых оценивается по 4-балльной шкале Лайкерта: «совсем не подходит» (1 балл), «слабо подходит» (2 балла), «частично подходит» (3 балла) и «полностью подходит» (4 балла). Общий балл CIAS от 27 до 42 расценивался как адаптивное пользование интернетом; 43—64 балла — как неадаптивное пользование интернетом; 65 баллов и выше — как интернет-зависимость.
Анализ психического здоровья проводился с применением стандартизованного скринингового опросника «Сильные стороны и трудности» (SDQ) [26] в русскоязычной версии, валидизированной Е.Р. Слободской и Г.Г. Князевым [27]. Опросник состоит из 25 утверждений, касающихся проблемного и социально одобряемого поведения у подростка за последние 6 мес. Ответы оцениваются по 3-балльной шкале Лайкерта как «неверно», «отчасти верно» или «верно» и группируются по пяти шкалам: 1) просоциальное поведение; 2) эмоциональные симптомы; 3) проблемы с поведением; 4) гиперактивность/невнимательность; 5) проблемы со сверстниками. Каждая шкала состоит из пяти пунктов, таким образом, общая оценка генерируется суммированием соответствующих значений. На основании общей оценки SDQ психическое состояние у подростков классифицируется как нормальное (оценка 0—15), пограничное (оценка 16—19) и отклоняющееся (оценка 20—40).
Статистическая обработка полученных результатов проводилась с использованием пакета прикладных программ IBM SPSS Statistics, v. 22. Тип распределения определялся с помощью критериев Шапиро—Уилка и Колмогорова—Смирнова. Статистический анализ качественных порядковых признаков проводился путем регистрации количества объектов в выборке, имеющих одинаковое значение качественной переменной, с дальнейшим подсчетом относительной частоты, или доли (%). Оценка доверительного интервала (95% ДИ) для долей и частот проводилась по методу Уилсона. Сравнение групп по качественному бинарному признаку проводилось с помощью критерия Пирсона χ2. При описании статистических показателей указывались: абсолютное значение Пирсона χ2, степень свободы (df) и статистическая значимость различий (р). Количественное описание силы эффекта для связи нарушений сетевого поведения с проявлениями психических расстройств проводилось с использованием отношения шансов (ОШ) и доверительного интервала (95% ДИ). Значимыми различия считались при p=0,05, т.е. при ошибке 5%.
Результаты
АПИ наблюдается у 50,3% (48,5—52,1) подростков: среди юношей — у 55,9% (53,3—58,6), среди девушек — у 45,6% (43,1—48,0), χ2=34,85, df=2, p<0,001. Доля подростков 11—14 лет составляет 52,0% (49,5—54,5), подростков 15—18 лет — 48,4% (45,8—51,0), χ2=6,18, df=2, p=0,04 (табл. 1).
Таблица 1. Распространенность разных видов сетевого поведения у подростков (n/%)
| Вид сетевого поведения | Все подростки | Распределение по полу | Распределение по возрасту | ||
| юноши | девушки | 11—14 лет | 15—18 лет | ||
| АПИ | 1484/50,3 | 754/55,9* | 730/45,6* | 804/52,0** | 680/48,4** |
| НПИ | 1266/42,9 | 525/38,9* | 741/46,3* | 651/42,1 | 615/43,8 |
| ИЗ | 200/6,8 | 69/5,1* | 131/8,2* | 91/5,9** | 109/7,8** |
Примечание. * — различия между юношами и девушками (p<0,05); ** — различия между подростками разных возрастных групп (p<0,05).
НПИ отмечается у 42,9% подростков (41,1—44,7): среди юношей — у 38,9% (36,4—41,6), среди девушек — у 46,3% (43,8—48,7), p<0,001. Доля подростков 11—14 лет составляет 42,1% (39,7—44,6), подростков 15—18 лет — 43,8% (41,2—46,4), p<0,05.
ИЗ поведение выявлено у 6,8% подростков (5,9—7,7): среди юношей — у 5,1% (4,0—6,4), среди девушек — у 8,2% (6,9—9,6). Доля подростков младшей возрастной группы составляет 5,9% (4,8—7,1), старшей — 7,8% (6,4—9,2). Анализ интернет-зависимости с позиции гендерных различий выявил преобладание ИЗ у девушек (χ2=34,85, df=2, p<0,001); с позиции возрастных различий — увеличение ИЗ в старшей возрастной группе (χ2=6,18, df=2, p=0,04).
Распространенность нарушений психического здоровья у подростков с разными видами сетевого поведения представлена на рисунке.
Проблемы психического здоровья у подростков с разными видами сетевого поведения (%).
* — различия между АПИ и ИЗ (p<0,05); ** — различия между НПИ и ИЗ (p<0,05).
В группе АПИ эмоциональные проблемы выявлены у 5,1% (7,2—10,0) подростков, проблемы с поведением — у 6,1% (4,9—7,4), гиперактивность — у 3,6% (2,8—4,7), проблемы со сверстниками — у 6,1% (3,4—5,5), низкое просоциальное поведение — у 8,5 (7,2—10,0). В группе НПИ по сравнению с АПИ эмоциональные симптомы увеличиваются до 14,9% (13,1—16,9), p<0,001; проблемы с поведением — до 11,7% (10,0—13,6), p<0,001; гиперактивность — до 9,4% (7,9—11,1), p<0,001; проблемы со сверстниками — до 8,1% (6,7—9,7), p<0,001; низкое просоциального поведение — до 12,2 (10,5—14,2), p<0,001.
В группе ИЗ по сравнению с НПИ эмоциональные симптомы увеличиваются до 34% (27,8—40,8), p<0,001; проблемы с поведением — до 24,0% (18,6—30,4), p<0,001; гиперактивность — до 26,0% (20,4—32,5), p<0,001; проблемы со сверстниками — до 13,0% (9,0—18,4), p<0,001; низкое просоциальное поведение — до 26,0 (15,1—32,1), p<0,01.
Сила эффекта между ИЗ и проблемами психического здоровья показана в табл. 2.
Таблица 2. Сила эффекта между нарушениями сетевого поведения и проблемами психического здоровья по результатам ОШ
| Шкала SDQ | ОШ (95% ДИ) | χ2 |
| Эмоциональные симптомы | 4,85 (3,52—6, 67) | χ2=111,134, df=1, p<0,001 |
| Проблемы с поведением | 3,62 (2,54—5,14) | χ2=58,16, df=1, p<0,001 |
| Гиперактивность | 5,23 (3,68—7,44) | χ2=102,79, df=1, p<0,001 |
| Проблемы со сверстниками | 1,98 (1,28—3,07) | χ2=9,71, df=1, p=0,002 |
| Просоциальное поведение | 2,19 (1,52—3,17) | χ2=18,39, df=1, p<0,001 |
Представленные данные подтверждают наличие коморбидности ИЗ с нарушениями психического здоровья для всех шкал SDQ. Наибольшая ассоциативная связь обнаружена для гиперактивности (ОШ=5,23; 95% ДИ=3,68—7,44), эмоциональных симптомов (ОШ=4,85; 95% ДИ=3,52—6,67) и проблем с поведением (ОШ=3,62; 95% ДИ=2,54—5,14). Сила эффекта была ниже для просоциального поведения (ОШ=2,19; 95% ДИ=1,52—3,17) и проблем со сверстниками (ОШ=1,98; 95% ДИ=1,28—3,07).
Обсуждение
Наши исследования показали, что распространенность АПИ среди подростков Центральной Сибири составляет 50,3%, НПИ — 42,9%, ИЗ — 6,8%. Распространенность интернет-зависимого поведения среди подростков Центральной Сибири превышает показатели Москвы и Подмосковья (4,2%) [28], а также значения большинства европейских стран: Германии (0,9%), Исландии (0,8%), Испании (1,5%), Румынии (1,7%), Польши (1,3%), Греции (1,7%), Нидерландов (0,8%) [29]. Надо заметить, что при проведении исследований в европейских странах использовалась шкала IAT, что может повлиять на различия показателей. При сравнении наших данных с результатами стран Азии и Тихого океана, полученными с применением шкалы CIAS-R, выявлено, что уровень ИЗ в Центральной Сибири (6,8%) ниже показателей, регистрируемых в Китае (9,6%), Гонконге (16,4%), Южной Корее (9,7%), Малайзии (14,1%) и на Филиппинах (21,1%), и несколько выше показателей Японии (6,2%) [2].
Интернет-зависимое поведение у подростков ассоциировано с нарушениями психического здоровья, в первую очередь с эмоциональными проблемами и СДВГ. Наши результаты подтверждают данные зарубежных исследований, указывающие на коморбидность ИЗ с психопатологией [1, 10, 17—19, 30]. Частота нарушений психического здоровья увеличивается в зависимости от степени нарушений сетевого поведения. Так, в группе подростков с неадаптивным пользованием интернетом по сравнению с адаптивными пользователями эмоциональные симптомы встречаются чаще в 1,5 раза (p<0,001), проблемы с поведением — в 1,2 раза (p<0,001), гиперактивность — в 1,3 раза (p<0,001). В группе подростков с ИЗ эмоциональные нарушения встречаются чаще в 2,1 раза (p<0,001), проблемы с поведением — в 1,6 раза (p<0,001), гиперактивность — в 1,8 раза (p<0,001) по сравнению с адаптивными пользователями.
В настоящее время не существует единого объяснения коморбидности психических расстройств с интернет-зависимым поведением. Что касается высокой восприимчивости к интернету у детей и подростков с СДВГ, предполагается, что это может быть связано с нарушениями контроля импульсивности и потребностью в немедленном вознаграждении [31, 32]. При этом использование интернет-сети рассматривается как наиболее простой способ получения поощрения. Не исключается роль низкой самооценки и постоянной потребности в ее повышении путем использования интернета [31]. Кроме того, гиперактивность часто ассоциирована с тревогой и депрессией, что усугубляет неблагоприятный прогноз [31].
Что касается сочетаний эмоциональных нарушений с интернет-зависимостью, данный факт можно объяснить потребностью в уменьшении тревоги, реализуемой подростками в интернет-сети [32]. Кроме того, у подростков с эмоциональными нарушениями выявлено сниженное содержание норадреналина в периферической крови [33], что не исключает биологической природы возникновения аддикции.
У подростков с нарушениями сетевого поведения происходит ухудшение взаимоотношений со сверстниками и снижение просоциального поведения. Так, в группе неадаптивных пользователей интернетом по сравнению с адаптивными пользователями проблемы взаимоотношений со сверстниками встречаются чаще в 1,3 раза, а нарушения просоциального поведения — в 1,4 раза (p<0,001). В группе подростков с ИЗ проблемы взаимоотношений со сверстниками встречаются чаще в 2,1 раза (p<0,001), а нарушения просоциального поведения — в 3,3 раза (p<0,001) по сравнению с адаптивными пользователями. Эти факты свидетельствуют о нарушении социального функционирования и нарастании социальной изоляции, что может приводить к формированию порочного круга, который поддерживает и закрепляет патологическое сетевое поведение [34].
Известно, что аддиктивные расстройства подвержены прогрессирующему течению, однако профилактические мероприятия, инициированные на ранних стадиях, могут предотвратить формирование зависимости. Поэтому выявление групп риска и своевременное оказание помощи подросткам с неадаптивным стилем сетевого поведения может существенно улучшить медицинский и социальный прогноз в этой категории населения.
Заключение
Проведенное исследование показало, что распространенность ИЗ у подростков Центральной Сибири составляет 6,8% и у девушек отмечается чаще (8,2%), чем у юношей (5,1%), p<0,001. Частота ИЗ увеличивается с возрастом: среди старших подростков чаще (7,8%), чем среди младших (5,9%), p=0,04. ИЗ ассоциирована с нарушениями психического здоровья, при этом наибольшая сила эффекта наблюдается для гиперактивности (ОШ=5,23, p<0,001) и эмоциональных расстройств (ОШ=4,85, p<0,001). Частота психопатологических нарушений увеличивается в зависимости от степени нарушений сетевого поведения. В группе адаптивных пользователей распространенность эмоциональных проблем составляет 5,1%, проблем с поведением — 6,1%, гиперактивности — 3,6%; в группе неадаптивных пользователей — 14,9%, 11,7% и 9,4% соответственно (p<0,001); в группе интернет-зависимых — 34%, 24% и 26% соответственно (p<0,001). У подростков с ИЗ происходит ухудшение взаимоотношений со сверстниками, снижается просоциальное поведение, что приводит к нарушению социального функционирования, закрепляющему патологическое сетевое поведение. Учитывая, что дети и подростки с нарушениями психического здоровья входят в группу риска по нарушениям сетевого поведения профилактика ИЗ должна проводиться на ранних стадиях, еще до наступления интернет-аддикции.
Исследование выполнено при финансовой поддержке гранта РФФИ №18-29-22032/18.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflicts of interest.