Вопросы, решаемые в ходе судебно-медицинской баллистической экспертизы огнестрельной травмы, традиционно являются наиболее сложными, требующими всестороннего комплексного изучения. Проявления поражающего (преимущественно механического) действия основного (пуля) и дополнительных (компоненты газопороховой струи и др.) факторов выстрела достаточно широко и подробно освещены в современной литературе. Тем не менее необходимо дальнейшее изучение морфологических признаков огнестрельных ранений и критериев их экспертной оценки [1—11].
Очевидным поражающим фактором, оказывающим в определенных условиях выраженное термическое действие, является пламя выстрела. При использовании боеприпасов, снаряженных бездымным порохом, пламя выстрела слагается из двух компонентов — огня из канала ствола оружия и так называемого дульного пламени. Первый компонент состоит из раскаленных твердых продуктов горения — пороха и взрывчатого разложения капсюльного состава. Это пламя заметно непосредственно у дульного среза ствола. Второй компонент (дульное пламя) — это вспышка от воспламенения в воздухе раскаленных горючих газов (оксид углерода, метан, водород), соединенных с кислородом воздуха. «Дульное пламя» наблюдается на некотором расстоянии от дульного среза. Необходимым условием для его возникновения является температура смеси горючих пороховых газов с воздухом, которая должна быть не ниже температуры воспламенения отдельных горючих компонентов. Величина «дульного пламени» различна и при прочих равных условиях зависит от калибра оружия, начальной скорости полета пули и степени давления газов у дульного среза. Чем эти величины больше, тем больше «дульное пламя». С.Д. Кустанович при выстрелах из 7,62-мм пистолета ТТ (Тульский Токарев) образца 1933 г. и 7,62-мм самозарядного карабина Симонова (СКС) наблюдал пламя на расстоянии 20—30 см от дульного среза оружия (цит. по [4]).
cреди судебных медиков до сих пор нет единого мнения относительно температурного воздействия бездымного пороха. Многие исключают термическое воздействие пороховых газов на кожу в случаях применения бездымного пороха при выстреле с близкого расстояния, ссылаясь на кратковременность воздействия пламени выстрела и низкую теплопроводность рогового слоя эпидермиса (изменения в области входной раны они объясняют не термическим воздействием пороховых газов, а их большим давлением в момент выстрела). Так, В.С. Житков [12] отрицал термическое воздействие пороховых газов на кожу при выстреле с близкого расстояния, объясняя это кратковременностью влияния. Он считал, что, несмотря на высокую температуру пламени выстрела (+2000 °С), кратковременность его воздействия, равная 0,01—0,02 с, в сочетании с низкой теплопроводностью рогового слоя эпидермиса исключает возможность формирования ожога кожи. Есть другое мнение. И.В. Скопин в опытах на кроликах отмечал в окружности огнестрельных входных ран ожоги кожи III степени, сформированные термическим воздействием пороховых газов (цит. по [4]).
При выстрелах из стрелкового оружия боеприпасами, снаряженными дымным порохом, в пределах различных расстояний близкой дистанции происходит возгорание одежды и, как следствие, опаление волос и значительные ожоги кожи. Данное явление объясняется воздействием горящих зерен пороха, вылетающих вместе с огнестрельным снарядом из ствола оружия. Это общепринятый факт и оспариванию не подлежит.
Гистологическое исследование кожи трупа человека из области огнестрельных входных ран, причиненных «в упор» и с близкого расстояния, произвел М.И. Касьянов (цит. по [3]). В трети случаев он обнаружил очаговое базофильное набухание дермы — изменение, которое посчитал единственным признаком, характерным для термического воздействия пороховых газов. А.П. Громов и Н.А. Митяева, а также В.И. Молчанов допускали термическое воздействие пороховых газов, выраженное диффузными опалениями и микроопалениями отдельных волос, причиненных горячими частицами пороха (цит. по [3]).
Изучение травмирующего термического действия основного фактора выстрела обычно связано с исследованием пуль специального назначения с «включениями, обладающими термическим действием». К таким снарядам относятся трассирующие, пристрелочно-зажигательные, бронебойно-зажигательные, бронебойно-зажигательно-трассирующие и пр. Известно, что огнестрельные повреждения пулями специального назначения вызывают специфические повреждения (ранения), обусловленные преимущественно деформационным и «конечным» разрывным действием с воспламенением находящейся в них взрывчатой (горючей) смеси в результате рикошета или преодоления какой-либо преграды (в том числе по ходу раневого канала). В отдельных случаях при ранениях больших мышечных массивов разрушение таких пуль могло происходить и без предварительного контакта с костью, в результате «выраженного гидростатического действия пули на мягкие ткани». При предварительном (до попадания в тело) взаимодействии выстрелянной пули с прочной преградой происходит ее конструкционное разрушение. Ранение в данном случае причиняется не цельной пулей, а множеством ее частей и осколков. Освобождаются детали специального устройства пули (ударник, стаканчик и др.), которые, обладая значительной кинетической энергией, продолжают с большой скоростью двигаться в направлении полета пули и внедряются в тело. В результате возникают обширные повреждения с разрушением мягких тканей и костей по ходу раневого канала. Для таких ранений характерно отложение на поверхности ран «темного налета» микрочастиц (например, свинца пуль), а также наличие ожога краев ран.
Зажигательные пули появились в период Первой мировой войны и предназначались для зажигания легковоспламеняющихся целей — аэростатов и самолетов. В связи с этим они получили самое широкое распространение прежде всего в авиации. В дальнейшем боеприпасы специального назначения для стрелкового оружия стали широко использоваться во многих странах. Такие пули обычно имели пиротехнический зажигательный состав (смесь равных частей бария нитрата и порошка алюминиево-магниевого сплава) либо смесь взрывчатого вещества (пентаэритриттетранитрат) и зажигательного состава. Данные составы помещали в головную часть пуль. От удара о преграду происходило воспламенение состава, оболочка пули разрушалась, возникало зажигание легковоспламеняющейся или горючей преграды. Применение таких пуль было запрещено Гаагской и Женевской конвенциями вследствие причинения ими особо тяжких увечий и страданий человеку.
По причине малой пробивной способности зажигательные пули довольно быстро стали вытесняться из боевого применения бронебойно-зажигательными пулями. Пробивное действие таких пуль обеспечивается сердечником из высокоуглеродистой инструментальной стали. При попадании пули в броню сердечник пробивает ее и вместе с осколками брони оказывает так называемое заброневое (запреградное) действие. От резкого динамического сжатия воспламеняется зажигательный состав, и образовавшееся пламя через пробоину в броне зажигает находящиеся за броней легковоспламеняющиеся и горючие материалы.
До Второй мировой войны в армиях некоторых стран (в частности, СССР и Германии) применяли так называемые пристрелочно-зажигательные пули. Они должны были давать яркую вспышку в момент встречи с мишенью. При ударе о мишень наконечник пули разрушается, а его осколки воздействуют на капсюль-детонатор, который срабатывает, вызывая детонацию заряда взрывчатого вещества и обширные локальные поражения. Из-за своего «конечного» разрывного эффекта данные пули были запрещены Женевской конвенцией и во время Второй мировой войны не производились.
Первая попытка выяснить особенности действия пуль специального назначения в эксперименте была предпринята в 1940 г. А.П. Владимирским (цит. по [2]). Он производил опыты с выстрелами винтовочной трассирующей пулей путем непосредственного попадания в цель с расстояний от «упора» до 300 м в различные объекты: вату, доски, покрытые текстильными тканями, кроликов. В своих экспериментах А.П. Владимирский не производил выстрелы через преграду (цит. по [2]). Вследствие отсутствия предварительного взаимодействия с прочной преградой выстрелянные пули не разрушались и воспламенения их зажигательного состава не происходило. Термическое действие таких пуль автор не обнаружил.
В 1948 г. В.М. Атлер (цит. по [2]) попытался найти возможность выявления окопчения краев входной раны сгорающим веществом трассирующей пули, а также изучал поражающее действие других пуль специального назначения. Он произвел значительное число опытов с экспериментальными выстрелами различными пулями специального назначения. Объектами поражения служили части тела биоманекенов (конечности), обнаженные и покрытые одеждой. Выстрелы производились без предварительного взаимодействия выстрелянных пуль с преградой. Результаты исследований во многом совпадали с данными А.П. Владимирского, за исключением случаев, когда эти пули предварительно попадали в какой-либо твердый предмет (железо, тонкая броня и т. п.). В окружности входных повреждений на участке внешним размером 10–12 см диффузно откладывалась копоть.
Наибольший вклад в изучение специфического термического действия пуль специального назначения в судебно-медицинском отношении был сделан В.И. Алисиевичем, Ю.М. Кубицким (цит. по [1, 2]) и К.Н. Калмыковым [2].
В.И. Алисиевич (1953) (цит. по [1, 2]) экспериментировал с отечественными винтовочными пристрелочно-зажигательными пулями. Объектами экспериментальной стрельбы служили бязевые и суконные мишени, лоскуты кожи, обнаженные и покрытые одеждой части биоманекена. Он изучал особенности характера огнестрельного отверстия при повреждении такой пулей специального назначения. При исследовании экспериментальных повреждений разорвавшимися пристрелочно-зажигательными пулями он выявил ряд дифференциальных признаков, характерных для входных отверстий, среди которых отметил резко выраженное термическое действие в виде опаления и/или воспламенения тканей.
Ю.М. Кубицкий [1] произвел более тысячи экспериментальных выстрелов пулями специального назначения, называл такие боеприпасы пулями с «термическими включениями». Исследовали отечественные винтовочные 7,62-мм трассирующие, пристрелочно-зажигательные, бронебойно-зажигательные и пистолетные бронебойно-зажигательные пули. Из иностранных образцов изучали немецкие винтовочные пристрелочно-фосфорно-зажигательные и бронебойно-трассирующие 7,62-мм пули. Для сравнения и контроля использовали обыкновенную отечественную винтовочную пулю. Объектами поражения служили мишени из различных текстильных тканей, лоскуты кожи, части тел биоманекенов в «одежде» и без нее, живые собаки и кролики. Экспериментальная стрельба производилась путем непосредственного попадания пуль в объект и после их предварительного взаимодействия с преградой.
В 1-й серии экспериментальных выстрелов (без предварительного поражения пулями преграды и, как следствие, без их разрушения) оказалось, что поражения пулями специального назначения не отличались какими-то своеобразными признаками от поражений, причиненных обыкновенными пулями. Во 2-й серии экспериментов поражали объекты, находящиеся за различными преградами, а также путем попадания в объекты рикошетировавшими пулями. В качестве преград использовали листы железа толщиной 1—3 мм, железные тавровые балки и березовые бревна диаметром до 25—30 см. Объекты поражения помещали за преградами вплотную к ним и на различных расстояниях — от 1—2 см до 1,5—2 м. Автор отметил, что специфическое термическое действие пристрелочно-зажигательных и бронебойно-зажигательных пуль проявлялось только после их встречи с достаточно прочной преградой или после рикошета пуль от такой преграды. Он установил, что термическое действие на поражаемый объект возможно при условии разрушения пули перед попаданием ее в объект и связано с выходом наружу зажигательного состава. Такие условия возможны только при предварительном рикошете или преодолении пулей прочной преграды [1].
Это положение нашло подтверждение в экспериментах К.Н. Калмыкова (цит. по [2, 4]). Специфические признаки поражения специальными пулями возникают только в определенных условиях, в частности после преодоления достаточно прочной преграды. К.Н. Калмыков (цит. по [2, 4]) поставил задачу выяснить характер и особенности поражений, причиняемых пулями специального назначения при выстрелах через различные преграды и одновременно проследить, каким образом изменяется картина поражения в зависимости от характера преодолеваемой пулей преграды и расстояния от преграды до объекта. В качестве объектов поражения автор использовал различные текстильные ткани, предметы солдатского обмундирования (одежда, обувь), а также лоскуты кожи и конечности биоманекенов. В части опытов лоскуты кожи и конечности биоманекенов покрывали двухслойной одеждой, стопы обертывали портянкой, помещали в сапоги и валенки. Преградой служили доски различной толщины, бревна различного диаметра и листовое железо. Объекты поражения помещали позади преграды вплотную и на расстоянии 1—130 см от нее. Стрельбу производили с расстояния 25 м из 7,62-мм карабина СКС. Использованы патроны с трассирующей, бронебойно-зажигательной и зажигательной пулями. Для контроля брали штатные винтовочные патроны с обыкновенной пулей.
Установили следующее. При ударе бронебойно-зажигательной пули в броню ее зажигательный состав воспламенялся, пламя проникало через отверстие в броне, пробитое сердечником пули, и воспламеняло горючее. Так, при выстрелах через железо толщиной 3 мм в лоскуты кожи, располагавшиеся на расстоянии 10 см от преграды, наблюдали кольцевидную отслойку подкожной жировой основы и сдвигание ее к периферии отверстия, а также выраженное термическое действие пули в виде оплавления жировой клетчатки. Эти изменения объяснялись особенностями срабатывания бронебойно-зажигательной пули: разрушение пули с выходом наружу горящего зажигательного состава и газов происходило на некотором расстоянии (около 10 см) позади пробитой ею преграды. Газы, проникая между лоскутом кожи и фанерой, на которой он был укреплен, оказывали механическое и термическое действие, в результате чего происходили отслойка и сдвигание к периферии жировой клетчатки и ее оплавление.
В другом эксперименте в результате выстрела через лист железа толщиной 3 мм на голени биоманекена, находившейся на расстоянии 10 см позади этой преграды, возникало характерное повреждение. В раневом канале автор обнаружил серо-черный налет. Часть раневого канала представляла собой значительное по объему размозжение мышц серо-красной окраски (цвет «вареного мяса»), обильно покрытых серо-черным налетом. Повреждение голени сопровождалось выделением из входной раны в течение нескольких секунд сизоватого дыма, вытеканием жидкого расплавленного жира и наличием резкого специфического запаха сгоревшего зажигательного состава пули. Это указывало на «срабатывание», т. е. воспламенение, зажигательного состава с разрывом пули и выходом наружу горящего термического состава, которое произошло в момент внедрения пули в конечность и вызвало резко выраженный термический эффект по ходу раневого канала.
В своих выводах автор отметил выраженное термическое действие на объекты в виде поверхностного диффузного опаления ткани одежды, мелкоочагового опаления, иногда с прожиганием ткани насквозь горящими частицами зажигательного состава, оплавление подкожной жировой основы и обваривание мышц по ходу раневого канала с выделением из раны сизоватого дыма — при повреждениях конечностей. Максимальное проявление механического и термического действия бронебойно-зажигательной пули, связанное с разрывом пули на части и воспламенением зажигательного состава, возникает на расстоянии около 10 см позади металлической преграды. При попадании зажигательной пули в объект зажигательный состав, находящийся в головной части пули, в результате динамического сжатия воспламенялся и разрушал томпаковый наконечник. Образующееся при этом пламя зажигало легковоспламеняющиеся предметы. В экспериментах на лоскутах кожи К.Н. Калмыков [2] отметил характерную особенность поражений зажигательными пулями: выраженное термическое действие, которое проявлялось в оплавлении краев раны и подкожной жировой основы по ходу раневого канала, обгорании прилежащей к нему ваты (подложена под кожу), а также резко выраженное опаление волос вплоть до их обугливания. Следы термического воздействия пули обнаруживали также в области некоторых дополнительных мелкоосколочных ран в виде оплавления краев, стенок и дна слепых раневых каналов в подкожной основе, а также резкого уплотнения поверхности кожи при застревании осколков в толще кожи. Такие изменения автор связывал с воздействием на кожу сильно нагретых осколков пули при ее разрушении, которое сопровождалось вспышкой зажигательного состава, горящего при температуре около 2000—2500 °С.
В отношении наличия и выраженности поражающего термического действия трассирующих пуль патронов специального назначения в настоящее время окончательного мнения исследователей не сформировано. По мнению Ю.М. Кубицкого [1] и К.Н. Калмыкова [2], пули, содержащие трассирующий состав, не оставляют каких-либо специфических следов в области входного отверстия. Авторы объясняют это не только чрезвычайно кратковременным соприкосновением пули с тканями, но и некоторыми особенностями горения трассирующего состава внутри снаряда. В специальной литературе имеются объективные данные, подтверждающие наличие выраженного поражающего термического действия современных трассирующих пуль. Так, В.В. Ивлев и Н.А. Кулигин [13] приводят случай из своей клинической практики: огнестрельное слепое ранение мягких тканей бедра пострадавшего трассирующей пулей с близкого расстояния (около 1,5 м). Авторы обнаружили ожог краев огнестрельных входных пулевых ран с разрушением мышечных волокон и их обугливанием. Данный факт они связывают с поражающим химико-термическим действием агрессивных компонентов, входящих в состав трассирующего вещества пули.
Отсутствие следов повреждающего (термического) действия факторов выстрела в области входного пулевого отверстия может вызвать затруднение у эксперта при исследовании огнестрельного повреждения.
Для расширения возможностей выявления следов воздействия факторов выстрела в мягких тканях используют иммуногистохимические методики, так как они позволяют определять такие субстанции, которые неразличимы при рутинных гистологических методах исследования. Для оценки выраженности и характера повреждений мягких тканей применяют иммуногистохимическое (ИГХ) выявление в тканях виментина.
Виментин — цитоплазматический белок промежуточных филаментов клеток соединительных тканей и других тканей мезодермального происхождения. За счет своей пластичности и возможности принимать разные формы виментин способствует сохранению целостности клеток, отвечает за изменение клеточных форм, а также за правильное расположение органелл в цитоплазме клеток [14, 15]. Реакция на деформацию виментина в клетках — показатель нарушения структуры цитоскелета.
В случае из собственной экспертной практики, связанном с причинением огнестрельной травмы пострадавшему давностью ее образования менее 30 мин, исследовали экспрессию виментина. В мягких тканях из области раневого канала при окраске гематоксилином и эозином обнаружили мелкоочаговые, местами очаговые кровоизлияния, состоящие из неизмененных или гемолизированных эритроцитов без клеточной реакции. Сосуды преимущественно малокровные, выявляли спазм артерий. Отек жировой ткани отсутствовал. В раневом канале определялся небольшой участок костной ткани (рис. 1). 
Для дальнейшей оценки повреждений провели ИГХ-реакцию с моноклональными антителами к виментину по стандартному протоколу. Оценивали наличие, степень и интенсивность реакции. Отмечали участки, где мышечные волокна не были прокрашены, а стенки рядом расположенных сосудов имели яркую окраску (мышечная оболочка). Местами отмечали внутриклеточный глыбчатый распад виментина (рис. 2). 
Примечательно, что в некоторых участках мягких тканей наблюдали отсутствие ИГХ-реакции, что могло свидетельствовать о термическом воздействии огнестрельного снаряда за счет коагуляции белка мышечной ткани, где была отрицательная ИГХ-реакция (зона некроза). Это свидетельствовало о дезорганизации виментина и разрушении цитоскелета клеток за счет термического воздействия огнестрельного снаряда. Кроме того, наблюдали термический гемолиз эритроцитов в кровоизлияниях по ходу раневого канала.
Таким образом, различные факторы выстрела из огнестрельного оружия обладают разной степенью выраженности поражающего, в том числе термического, действия: от небольшого поверхностного воздействия в виде опаления волос и гемолиза эритроцитов с деструкцией элементов цитоскелета клеток стромы по ходу каналов до ожогов кожи, расплавления и обугливания мягких тканей стенок раневых каналов (см. таблицу). 
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.