Введение

Костная пластика челюстей все еще остается наиболее сложным и не всегда прогнозируемым с точки зрения результатов направлением оперативных вмешательств в хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии [1]. В большинстве случаев ее выполнение в указанных областях клинической практики показано для одномоментной или последующей дентальной имплантации. Острота проблемы обусловлена тем, что результат воссоздания утраченных объемов костной ткани определяется сразу комплексом факторов: навыками и умениями врача, общесоматическим статусом пациента, свойствами и особенностями механизмов действия применяющихся остеопластических материалов (в виде гранул, мембран, блоков и гелей), соблюдением пациентом врачебных рекомендацией и т.п. [2]. При этом даже при соблюдении всех условий в сложных клинических ситуациях результат может оказаться недостаточным — образованный регенерат может состоять из волокнистой соединительной ткани, окружающей частично резорбированные гранулы остеопластического материала, с минимальным объемом костной ткани разной степени зрелости. Если учесть, что срок формирования костного регенерата, а, следовательно, и период ожидания результата после костной пластики остается длительным, составляя от 4 до 8 мес, то получение недостаточного объема вновь сформированной костной ткани становится значительной проблемой как для пациента, так и для лечащего врача [3—5]. Чтобы избежать сложностей, связанных с костной пластикой, в клиническую практику все более активно внедряются методики дентальной имплантации, позволяющие избежать костнопластических операций, такие как протоколы all-on-4 [6], скуловая имплантация и др. [7]. Однако такие методики имеют недостатки и применимы не во всех клинических ситуациях, что предопределяет сохранение высокой потребности в костнопластических операциях, а также остеоиндуктивных материалах для их проведения [8].

Ранее мы разработали ген-активированный остеопластический материал на основе октакальциевого фосфата (ОКФ) и плазмидной ДНК, несущей ген сосудистого эндотелиального фактора роста (plVEGF). В доклинических исследованиях установлено, что ОКФ увеличивает эффективность доставки плазмидной ДНК в клетки in vitro и in vivo, aplVEGF стимулирует ангиогенез и, как следствие, индуцирует репаративное костеобразование [3]. Использованная в качестве остеоиндуцирующего компонента plVEGF является активным веществом геннотерапевтического лекарственного препарата «Неоваскулген» (АО «НекстГен», Россия), эффективного для лечения пациентов с хронической ишемией нижних конечностей, разрешенного для клинического применения с 2011 г. и входящего в список жизненно важных и необходимых лекарственных препаратов с 2015 г. [9].

В период с 6 марта 2017 по 14 декабря 2018 г. на кафедре челюстно-лицевой и пластической хирургии Московского государственного медико-стоматологического университета им. А.И. Евдокимова (Москва, Россия) было выполнено открытое нерандомизированное клиническое исследование ген-активированного материала на основе ОКФ и plVEGF (АО «Гистографт», Россия).

В исследовании приняли участие 20 пациентов с атрофией альвеолярного отростка верхней челюсти (n=16) и патологией, сопровождающейся костными дефектами челюстей (n=4), которым была выполнена костная пластика с использованием ген-активированного материала без использования аутокостной крошки или иных остеоиндуктивных компонентов. Запланированная длительность наблюдения и регистрации результатов лечения каждого участника исследования составляла 6 мес от даты операции — срок, необходимый для формирования костного регенерата и достаточный для последующей установки дентальных имплантатов согласно современным клиническим рекомендациям и протоколам [10].

В ходе проведения клинического исследования не было выявлено нежелательных явлений и серьезных нежелательных явлений, что свидетельствовало в пользу безопасности ген-активированного остеопластического материала. По данным компьютерной томографии, во всех случаях в зоне костной пластики формировались ткани плотностью, соответствующей костной ткани; среднее значение составило 908±114 HU. Не выявлено статистически значимых различий по средней плотности между подгруппами с атрофией и костными дефектами: 915±25 и 879±48 HU соответственно (p=0,603). Объем имплантированного материала соответствовал объему сформированных в зоне имплантации тканей (p=0,125).

По данным гистологического анализа, область костной пластики была представлена новообразованной костной тканью с интегрированными в нее, частично резорбированными фрагментами ген-активированного материала без формирования фиброзной капсулы [3]. Таким образом, разработанный ген-активированный остеопластический материал показал безопасность и эффективность, был зарегистрирован Росздравнадзором и тем самым стал первым в мире разрешенным для клинического применения медицинским изделием данного класса [11].

Наблюдение за пациентами, принявшими участие в клиническом исследовании, продолжается до настоящего времени, как и наблюдение за пациентами, получившими костную пластику ген-активированным материалом в рамках повседневного клинического применения с 2020 г.

Цель исследования: анализ отдаленных клинических результатов, полученных от пациентов, включенных в регистрационное клиническое исследование, а также прооперированных в ходе обычного применения «Гистографта» в первые два года после его регистрации в качестве медицинского изделия.

Материал и методы

Дизайн исследования. В регистрационное клиническое исследование подписания добровольного информированного согласия были включены пациенты в возрасте от 18 до 60 лет с атрофией альвеолярного гребня челюстей и приобретенными костными дефектами. Критериями невключения служили отказ или неспособность подписать добровольное информированное согласие, неспособность следовать протоколу клинического исследования; декомпенсированные формы хронических заболеваний; клинически значимые отклонения в лабораторных анализах; антитела к вирусам гепатита B, C, ВИЧ-инфекция; прием алкоголя за 4 дня и менее до операции; наркозависимость; участие в других клинических исследованиях за 3 мес и менее до настоящего исследования; другие состояния, препятствующие соблюдению требований протокола клинического исследования (психоневрологические заболевания, алкогольная или иная зависимость); беременность и лактация; злокачественные заболевания, диагностированные за 5 лет и менее до начала исследования. При включении в исследование всем пациентам выполняли скрининговое обследование, включавшее комплекс физикальных, лабораторных и инструментальных исследований, а также конусно-лучевую компьютерную томографию (КТ) челюстно-лицевой области с оценкой исходных параметров костных дефектов или участков атрофии. Всего в клиническом исследовании участвовали 20 пациентов, 19 из них продолжили наблюдение в рамках регистрации отдаленных результатов.

В рамках повседневной клинической практики основную когорту составили пациенты с атрофией костной ткани альвеолярного отростка верхней челюсти по высоте на уровне верхнечелюстных синусов, а также пациенты с атрофией, костными дефектами и кистами альвеолярной части нижней челюсти. Число пациентов, пролеченных в рамках повседневной клинической практики в 2020 и 2021 гг., результаты которых учтены в рамках настоящего исследования, составило 80, а общее число пациентов, результаты которых проанализированы в рамках данной работы — 100.

Всем пациентам, включенным в исследование, в ходе стандартных операций (синус-лифтинг, направленная костная аугментация, цистэктомия и т.п.) выполняли костную пластику верхней или нижней челюстей с использованием исследуемого ген-активированного остеопластического материала (см. таблицу). В послеоперационном периоде все пациенты в течение 5—7 дней получали стандартную консервативную терапию: антибактериальную, обезболивающую, десенсибилизирующую. Не менее 3 раз в день до удаления швов проводилась антисептическая обработка полости рта. Послеоперационные швы удаляли на 10—14-е сутки после операции.

Характеристика обследованных пациентов (n=100)

Результаты отсроченного клинического наблюдения оценивали на разных сроках от 6 мес до 7 лет после выполнения костной пластики с использованием клинических методов исследования и КТ. В связи с вариабельностью сроков наблюдения в отдаленном периоде качественные и количественные показатели на сроках 4—7 лет были обобщены.

КТ выполняли на компьютерном томографе KaVoOP 3DVision («Imaging Sciences International LLC», США) в стандартном режиме (сила тока 5А, размер вокселя 0,4—0,3 мм, дозовая нагрузка 0,05 мЗв). По данным КТ оценивали объем и плотность вновь образованного регенерата, а также изменения указанных показателей в ходе отсроченного наблюдения.

Исследуемое медицинское изделие. Ген-активированный остеопластический материал (РУ РЗН 2019/8310 от 23 апреля 2019, АО «Гистографт», Россия) представляет собой гранулы ОКФ с нанесенными на их поверхность молекулами плазмидной ДНК, несущей ген VEGF — действующее вещество лекарственного препарата «Неоваскулген» — в количестве 100 мкг в 1 г ОКФ. Материал производится и поставляется стерильным, в стеклянных флаконах, фасовкой по 1,0 и 0,5 г, хранится при температуре 2—4 °C. Для выполнения синус-лифтинга в большинстве случаев использовали гранулы ген-активированного материала диаметром 500—1000 мкм, при направленной костной регенерации и костной пластики дефектов после цистэктомий — в половине случаев применяли гранулы диаметром 150—500 мкм, в отсальных — диаметром 500—1000 мкм. При выполнении синус-лифтинга в 44% случаев материал использовали в чистом виде, в 66% случаев — смешивали с аутокостной крошкой в различных соотношениях (20—30% на 70—80% в пользу материала). В большистве случае направленной костной регенерации материал применяли в смеси с аутокостной крошкой в различных соотношениях (30—50% на 70—50% в пользу материала).

Оценка результатов. Среднюю плотность определяли во всем объеме вновь образованных тканей после их предварительной сегментации в программе 3DSlicer («Brigham», США). В случае выявления плотности тканей в зоне костной пластики в интервале «костного окна» (от +450 до +1500 HU) при стандартном отклонении не более 20% от среднего значения результат лечения считали положительным. Медицинское изделие считали эффективным в случае частоты положительных исходов 90%.

В ходе дентальной имплантации у пациентов (n=40), подписавших добровольное информированное согласие, забирали трепанобиоптаты из зоны костной пластики с последующим гистологическим и гистоморфометрическим исследованием с расчетом доли вновь образованной костной ткани, волокнистой соединительной ткани и фрагментов остеопластического материала в общей площади гистологического препарата.

Вторичным критерием эффективности при оценке отдаленных клинических данных являлась стабильность полученного объема и плотности регенерата — отсутствие статистически значимых различий между объемом вновь образованной костной ткани на сроке 6 мес и в отдаленные периоды наблюдения, отсутствие признаков резорбции костного регенерата вокруг дентальных имплантатов, по данным рентгенологических методов исследования, частота сохранения («выживаемости») установленных дентальных имплантатов.

Критериями безопасности служили частота нежелательных явлений и серьезных нежелательных явлений (отсутствие любых неблагоприятных событий, характеризующихся угрозой здоровью и жизни пациентов).

Статистический анализ. Учитывая вид регистрационного клинического исследования, расчет выборки осуществляли через определение такого числа пациентов, при котором частота успешного результата лечения была бы одновременно клинически и статистически значимой, при использовании для сравнения частот бинарных признаков в одной группе метода доверительных интервалов. В качестве порогового значения клинической эффективности медицинского изделия было выбрано достижение успешного результата лечения с его применением в 90% случаев. В этом случае минимальный размер выборки, обеспечивающий статистическую значимость различий между частотами успешного (90%) и неуспешного (10%) результатов лечения, рассчитанный с использованием метода доверительных интервалов при уровне статистической значимости 0,05, составляет 10 пациентов. В целях усиления достоверности статистического анализа рассчитанный минимальный объем выборки в регистрационном клиническом исследовании был увеличен в 2 раза.

Для описания количественных данных (высота альвеолярного отростка верхней челюсти на уровне зоны атрофии до и после костной пластики; длина, высота и ширина костного дефекта в наибольших измерениях до и после костной пластики; плотность тканей в зоне костной пластики) определяли среднее значение (M), медиану (Me), стандартное отклонение (σ), межквартильный размах (IQR), нижний (LQ) и верхний (UQ) квартили. Распределение количественных признаков оценивали с использованием критерия Шапиро—Уилка.

Для сравнения частот положительных и отрицательных результатов костной пластики с применением испытываемого медицинского изделия (частот получения/не получения регенерата в зоне имплантации медицинского изделия в пределах от +450 до +1500 HU со стандартным отклонением не более 20% от среднего значения) использовали сравнение доверительных интервалов относительных частот.

Дополнительно для более детальной характеристики исхода костной пластики и оценки воспроизводимости результатов при разных группах показаний выполняли статистический анализ морфометрических данных отдельно в двух подгруппах: пациенты с атрофией альвеолярного гребня и костными дефектами челюстей. Для сравнения размеров костного дефекта до, через 6 мес и в сроки отдаленного наблюдения после костной пластики, а также высоты альвеолярного гребня верхней челюсти до, через 6 мес и в сроки отдаленного наблюдения после костной пластики использовали критерий Вилкоксона. Статистическую значимость различий средней плотности вновь образованных тканей между подгруппами оценивали с помощью критерия U Манна—Уитни. Уровень значимости (α) во всех случаях принимали равным 0,05.

Результаты и обсуждение

В рамках работы проанализированы результаты лечения 100 пациентов, которым костная пластика была выполнена с применением ген-активированного остеопластического материала «Гистографт». Из них 20 пациентов (6 мужчин, 14 женщин; средний возраст 46,6±11,9 года) — из регистрационного клинического исследования и еще 80 пациентов (47 мужчин, 33 женщины; средний возраст 44,5±7,2 года) — из повседневного клинического применения медицинского изделия в первые два года после его регистрации. Максимальный срок наблюдения к августу 2024 г. составил 7 лет. Обобщенная характеристика пациентов представлена в таблице. Всем пациентам костную пластику выполняли для одномоментной или отсроченной дентальной имплантации. Хирургическое вмешательство с использованием исследуемого остеопластического материала выполнимо во всех случаях. В среднем для лечения одного пациента использован 1,0±0,5 г медицинского изделия.

Безопасность. В ходе регистрационного клинического испытания не выявлено ни одного случая нежелательных и серьезных нежелательных явлений. У всех пациентов послеоперационные раны заживали первичным натяжением, без особенностей, швы были удалены через 10—14 дней после операции. По данным клинического осмотра и рентгенологических исследований, признаков воспаления, избыточной гиперплазии слизистой оболочки верхнечелюстного синуса у пациентов, перенесших синус-лифтинг с использованием исследуемого медицинского изделия, не наблюдалось.

У пациентов из группы повседневного клинического применения (n=80) в трех случаях после проведения открытого синус-лифтинга выявлено частичное расхождение швов до срока 14 сут после операции, которое не потребовало дополнительного ушивания хирургической раны — раны заживали без признаков острого воспаления и эпителизировались.

В двух случаях после выполнения направленной костной регенерации с использованием титановой сетки наблюдали прорезывание металлоконструкции на сроке 4—5 нед после операции. В пределах 1 нед после выявления прорезывания сетка была удалена под местным обезболиванием, материал с формирующимся регенератом был оставлен в зоне импланатции, слизистую оболочку ушивали герметично без использования коллагеновой мембраны.

Ни у одного из пациентов в ходе отдаленного наблюдения, в том числе до срока 7 лет после имплантации (такого срока наблюдения на дату написания статья достигли все 20 участников регистрационного клинического испытания), не было выявлено нежелательных и серьезных нежелательных явлений.

Выполнимость костной пластики. Имплантация ген-активированного остеопластического материала была технически выполнима и удобна (рис. 1, 2). Гранулы медицинского изделия легко смачивались 0,9% раствором хлорида натрия и(или) кровью пациента, формируя аггрегаты, удобные для внесения в зону сформированного костного принимающего ложа и фиксирующиеся в нем. Внесение мелких гранул (150—500 мкм) через костное окно при синус-лифтинге было трудоемкой и времязатратной задачей, в отличие от применения крупных гранул . Однако при осуществлении операции по направленной костной регенерации сложностей с использованием мелких гранул , особенно при их смешивании с аутокостной крошкой, не возникало.

Рис. 1. Ход выполнения синус-лифтинга ген-активированным остеопластическим материалом.

а — сформировано костное окно, отслоена Schneiderian membrane (с перфорацией); б — агрегаты материала, смоченного кровью пациента, на ложке перед введением в зону костной пластики; в — гранулы исследуемого медицинского изделия в костном ложе, одномоментно установлен дентальный имплантат.

Рис. 2. Ход выполнения направленной костной регенерации с использованием ген-активированного остеопластического материала в области нижней челюсти (атрофия альвеолярной части нижней челюсти по ширине по типу ¹/₄).

а — исходная ситуация; б — подготовленное ложе для дентального имплантата и костнопластического материала с перфорациями вестибулярной кортикальной пластинки; в — установлен дентальный имплантат; г — подготовленный ген-активированный остеопластический материал и аутокостная крошка; д — костнопластический материал в виде смеси ген-активированного остеопластического материала и аутокостной крошки внесен в зону костной пластики; е — материал иммобилизирован барьерной мембраной, фиксирован П-образными швами к надкостнице; ж — послеоперационная рана ушита.

Эффективность. Во всех случаях на контрольных осмотрах, проведенных в первые 2 нед после операции, по данным рентгенологических исследований, ген-активированный материал находился строго в зоне имплантации без признаков дислокации. Через 6 мес в зоне костной пластики у всех пациентов определяли вновь образованные ткани, соответствующие по плотности костной ткани, а по объему — ранее импланированному количеству гранул медицинского изделия (рис. 3).

Рис. 3. Результат синус-лифтинга с применением ген-активированного остеопластического материала.

а — исходное состояние; б — через 6 мес после операции; в — через 2 года после костной пластики; г — через 5 лет после костной пластики; д — трепанобиоптат из зоны костной пластики, полученный в ходе подготовки ложа для дентального имплантата (1 — ген-активированный материал, 2 — вновь образованная костная ткань, 3 — соединительная ткань).

По данным КТ, у всех пациентов костная пластика с примененеим испытываемого медицинского изделия была успешной: положительные результаты костной пластики (плотность в пределах «костного окна»: от +450 до +1500 HU при стандартном отклонении менее 20%) через 6 мес после операции наблюдались в 100% случаев, средняя плотность тканей в зоне костной пластики составила 959±142 HU (нормальное распределение; p=0,682), а объем — 1,6±0,27 см³ (рис. 4).

Рис. 4. Изменение количественных показателей регенерата в зоне костной пластики ген-активированным материалом на разных сроках наблюдения.

а — объем, см³; б — плотность, HU.

Через 4—7 лет после операции средняя плотность тканей в зоне костной пластики составила 862±120 HU, а объем — 1,5±0,21 см³ (рис. 4), что соответствовало показателю, достигнутому на сроке 6 мес (p=0,782). У пациентов из регистрационного клинического исследования через 5—6 лет после костной пластики объем регенерата сохранялся с минимальной «усадкой» — уменьшение объема составляло в среднем 12±5%.

Имплантаты у всех пациентов, включенных в исследование, сохранились до крайних сроков наблюдения: «выживаемость» дентальных имплантатов составила 100%.

В ходе гистологического исследования выявлено, что через 6—8 мес после операции во всех случаях наибольшую площадь среза занимала вновь образованная костная ткань, простирающаяся от стороны, обращенной к костному ложу, до наиболее удаленной от него зоны (рис. 3). Частично резорбированные гранулы ген-активированного остеопластического материала были в большинстве своем полностью интегрированы с вновь образованной костной тканью без формирования соединительнотканной прослойки между ними. В ряде случаев определялись участки кроветворного костного мозга.

Несмотря на многочисленность вариантов медицинских изделий, разрешенных для клинического применения в качестве остеопластических материалов, полной замены «золотому стандарту» — костным аутотрансплантатам — все еще нет. Однако активность разработок остается высокой, и все более сложные инновационные изделия внедряются в клиническую практику. Помимо ординарных материалов, не содержащих в своем составе биологически активных компонентов, доступными для клинического применения становятся активированные остеопластические материалы, содержащие живые клетки, факторы роста или генные конструкции, их кодирующие [12].

В Российской Федерации до 2019 г. не было зарегистрировано ни одного активированного остеопластического материала, поэтому для получения удовлетворительных результатов костной пластики в хирургической стоматологии и челюстно-лицевой хирургии врачи используют ординарные материалы (прежде всего, на основе депротеинизированного ксеногенного костного матрикса) в смеси с аутокостной крошкой в различных соотношениях [4]. Первым из активированных материалов в России стал остеопластический материал на основе ОКФ и plVEGF («Гистографт», Гистографт, Россия), общее количество прооперированных пациентов с его применением в стоматологии и челюстно-лицевой хирургии на 01 мая 2025 г. составляет не менее 5000 пациентов. Анализ долгосрочных результатов клинического применения Гистографта стал целью настоящего исследования.

Ген-активированные материалы представляют собой матрикс-опосредованное воплощение достижений генной терапии и обладают существенными перспективами заменить аутокостные трансплантаты [13]. Основной проблемой этой категории активированных остеопластических материалов является низкий уровень доставки невирусных генных конструкций в клетки in vivo. Однако нам удалось преодолеть эту проблему за счет использования ОКФ в качестве матрикса, который, реализуя кальций-опосредованных механизм оптимизации трансфекции, обеспечивает высокий уровень доставки плазмидной ДНК, достаточный для проявления этими молекулами терапевтического эффекта. В случа eplVEGF — этот целевой эффект — ангиогенный, который обеспечивает остеоиндукцию [14]. ОКФ обладает оптимальными остеокондуктивными свойствами: несмотря на отсутствие сквозных пор в структуре гранул характеризуется развитой пористой поверхностью, которая отличается гидрофильностью [15]. Иными словами, по своим структуре и свойствам ОКФ является наиболее близким к ксеногенному костному матриксу материалом среди других синтетических фосфатов кальция.

Применение исследуемого ген-активированного материала в ходе операции было удобным и не имело существенных отличий от имплантации других изделий в гранулированном виде. При этом, гидрофильная поверхность ген-активированного материала позволяла его смачивать 0,9% раствором хлорида натрия и(или) кровью пациента, что облегчало и ускоряло процесс внесения гранул в зону костной пластики.

В ходе долгосрочного наблюдения за пациентами (минимальный срок 4 года, максимальный — 7 лет), перенесшими костную пластику ген-активированным остеопластическим материалом, была доказана безопасность изделия, поскольку не были выявлены нежелательные и серьезные нежелательные явления, а уровни боли и отека соответствовали тяжести хирургического вмешательства.

У всех пациентов как из регистрационного клинического исследования, так и из повседневного клинического применения, костная пластика с использованием ген-активированного материала оказалась эффективнолй — в зоне операции формировались ткани, соответствующие по плотности костной, а среднее значение показателя через 6 мес у 100 пациентов после операции составило 959±142 HU, что соответствует плотности костной ткани d2 типа по классификации Misch [16] или губчатому веществу кости второго типа по U. Lekholm и G. Zarb [17]. Такой тип костной ткани является оптимальным для установки дентальных имплантатов, обеспечивая адекватную первичную стабильность и надежную остеоинтеграцию [18].

На протяжении всего периода наблюдения за 100 пациентами не наблюдалось отторжения дентальных имплантатов — их «выживаемость» составила 100%, а объем костного регенерата сокращался не более чем на 12%, что во многом предопределяло эффективность лечения и стабильность полученного результата (см. рис. 3; рис. 5).

Рис. 5. Долгосрочный результат лечения пациента с дефектом альвеолярного отростка верхней челюсти слева по высоте и ширине, сообщающегося с левым верхнечелюстным синусом, после травматичного удаления зубов 2.6, 2.7.

а — исходный костный дефект; б — костная пластика Гистографтом (в чистом виде, без аутокостной крошки); в — регенерат по данным КТ через 6 мес после костной пластики; г — дентальная имплантация через 6 мес. после костной пластики; д — КТ пациента через 3 года после костной пластики; е — уровень мягких тканей и состояние коронок через 3 года после костной пластики; ж — КТ пациента через 7 лет после костной пластики, з — уровень мягких тканей и состояние коронок через 7 лет после костной пластики. КТ — компьютерная томография.

По данным гистологического анализа, которые чрезвычайно редки для клинических исследований остеопластических материалов и, главным образом, возможны для получения только в случаях, когда костная пластика является подготовительным этапом для других хирургических вмешательств в области реконструкции, установлено, что регенерат состоял из костной ткани различной степени зрелости и интегрированных в нее частично резорбированных гранул остеопластического материала. Области, сформированные соединительной тканью, были минимальными. Это коррелирует с низким разбросом среднего значения плотности у каждого из пациентов (стандартное отклонение — не более 20%) и подтверждает эффективность изделия.

Заключение

Результаты долгосрочного наблюдения за 100 пациентами, которым была выполнена костная пластика ген-активированным остеопластическим материалом, подтвердили безопасность и эффективность разработанного медицинского изделия, а также стабильность полученного клинического результата на сроке 7 лет после операции. Полученные данные позволяют рассчитывать на включение ген-активированного остеопластического материала в клинические рекомендации, протоколы и в дальнейшем в стандарты лечения пациентов с атрофией челюстей и другой патологией, требующей костной пластики.

Благодарности

Гистологические исследования трепанобиоптатов выполнены в рамках реализации темы Государственного задания Министерства науки и высшего образования РФ «Генно-клеточная регуляция регенерации тканей опорно-двигательного аппарата и разработка лекарственных препаратов на их основе», №125021201974-2, FURG-2025-0050. Клиническое исследование в рамках регистрационных действий выполнено за счет средств ООО «Гистографт».

Авторы выражают благодарность члену-корреспонденту РАН, д.т.н., проф. РАН Владимиру Сергеевичу Комлеву за вклад в разработку материала на основе октакальцивеого фосфата и вклад в разработку ген-активированного остеопластического материала на его основе, Михаилу Леонидовичу Подносу за участие в сборе клинических данных в рамках исследования, Игорю Дмитриевичу Богуславскому за участие в расчете количественных показателей, Артуру Александровичу Исаеву за вклад в разработку и внедрение ген-активированного материала в клиническую практику.

Конфликт интересов

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Бозо И.Я. — генеральный директор и соучредитель АО «Гистографт». Деев Р.В. — соучредитель АО «Гистографт». А.Ю. Дробышев — главный исследователь описанных клинических испытаний.