В ответ на любое оперативное вмешательство в организме всегда наблюдается реакция тканей в зоне операции и в организме в целом, и установка имплантатов не является исключением. Степень проявления этих реакций зависит от многих факторов: от объема оперативного вмешательства, соблюдения его протоколов, соматического состояния пациента, соблюдения асептики и антисептики и т.д. Особый интерес представляет реакция костной ткани на хирургическое вмешательство, так как именно костная ткань принимает участие в создании непосредственного контакта с дентальным имплантатом и в дальнейшем несет жевательную нагрузку [4—7].

Известно, что костная ткань является разновидностью соединительной ткани, а репаративная регенерация кости — частный случай восстановления целостности соединительной ткани. При этом остеогенные клетки обеспечивают восстановление архитектоники и функциональных свойств кости как органа. А.В. Русаков отмечает, что регенерация кости — это «многогранный процесс, в котором принимает участие весь костный орган в целом» [1, 8].

При процессе заживления, протекающем благодаря так называемой остеоиндукции, требуется определенное время для мобилизации и миграции остеогенных клеток на поверхность имплантата через кровяной сгусток, который образуется вокруг имплантата. Действие клеток крови в этом случае, особенно активность тромбоцитов, лимфоцитов, зависит от задержки фибриновых волокон на поверхности имплантата, по которым мигрируют остеогенные клетки. Важную роль на данном этапе играет также ангиогенез в этой зоне [2—10, 12].

В условиях недостаточного кровоснабжения соединительная ткань быстрее занимает место вокруг имплантата, чем костная ткань, так как имеет более высокий уровень регенерации (феномен «биологической гонки тканей»), между имплантатом и костной тканью появляется прослойка соединительной ткани, остеобласты в этой зоне отсутствуют, поэтому регенерация кости и соответственно остеоинтеграция в этой зоне невозможны [11].

Итак, ответ костной ткани на хирургическое вмешательство является комплексом последовательных реакций клеточных и субклеточных структур, которые направлены на восстановление целостности кости и адаптацию ее к новым условиям. В таких условиях необходимо, помимо соблюдения всех правил асептики и антисептики, применять метод установки имплантатов, который бы позволял оптимизировать реакцию костной ткани на травму и способствовать лучшим условиям для остеоинтеграции имплантатов.

Нами были проведены обследование и лечение 50 пациентов с частичной и полной потерей зубов на нижней челюсти (НЧ). Все пациенты были соматически здоровы. Основанием для обращения в клинику явились жалобы на отсутствие зубов, наличие функционального и эстетического дефекта, а также нежелание или невозможность протезирования традиционными методами.

В зависимости от метода установки имплантатов пациенты составили 2 группы: 1-ю — основную (23 пациента) и 2-ю группу — сравнения (27).

Установку внутрикостных имплантатов в основной группе осуществляли согласно предложенным методам (патенты №21637, 21638, 21639 от 1503.07, патент №41333 от 12.05.09): дренировали костную рану при условии отсутствия в конструкции имплантата дренажного канала, методом остеоперфорации формировали дренажный канал, который мог быть расположен горизонтально, под углом к верхушке костного ложа или вдоль всей длины имплантата. В группе сравнения внутрикостные имплантаты устанавливали традиционным методом.

С целью изучения кровообращения на НЧ в обеих группах проводились реографические исследования (до оперативного вмешательства, на 3, 7, 14 и 21-е сутки после него). Реограмму (РГ) записывали с помощью реокардиоанализатора «RheoTest» №122.09.10 (система DX, Харьков, свидетельство о государственной регистрации №7066/2007 2007 г.) с автоматическим описанием результатов по биполярной, продольной методике.

До имплантации форма РГ-кривой имела следующие особенности: восходящая ее часть у некоторых пациентов была крутой, у других — пологой, иногда имела бугристую форму. Верхушки РГ также значительно различались: у некоторых пациентов были острыми, у других — плоскими, иногда встречались РГ с двойной верхушкой. Нисходящая часть РГ имела у одних пациентов пологую форму с нерезко выраженной дикротической волной, у других была крутой с резко выраженной дикротической волной (рис. 1).

При визуальной оценке РГ у пациентов группы сравнения после имплантации определялись значительные изменения: форма кривых изменялась, верхушки в большинстве случаев были уплощенными, дикротический зубец смещался вверх или отсутствовал, амплитуда РГ значительно снижалась по сравнению с таковой до имплантации (рис. 2).

На 3, 7 и 14-е сутки у пациентов группы сравнения отмечалось достоверное снижение реографического индекса, повышение дикротического и диастолического индексов в сравнении с таковыми до имплантации (р≤0,05).

При визуальной оценке РГ у пациентов основной группы выявлялись незначительные изменения показателей, которые начинали исчезать уже на 7-е сутки (рис. 3).

Результаты статистического анализа показателей РГ-исследования на НЧ у пациентов обеих групп представлены в табл. 1 и 2.

Результаты исследования позволяют заключить, что:

— восстановление кровообращения на НЧ после оперативного вмешательства в основной группе произошло на 14-е сутки; в группе сравнения кровообращение на 21-е сутки только приблизилось к показателям, которые мы наблюдали на 3-и сутки послеоперационного периода;

— наиболее выраженные изменения регионарного кровоснабжения как в основной группе, так и в группе сравнения наблюдались на 3—4-е сутки после оперативного вмешательства: значительно уменьшился объемный кровоток (в основной группе — в 3 раза, в группе сравнения — в 4,6 раза); тонус магистральных сосудов НЧ в основной группе повысился в 2,99 раза, а в группе сравнения — в 4 раза;

— практически полное восстановление объемного кровообращения и тонуса магистральных сосудов в основной группе произошло на 14-е сутки, в то время как в группе сравнения восстановления объемного кровообращения и тонуса магистральных сосудов мы не наблюдали и на 21-е сутки, эти показатели лишь приблизились к значениям дооперационного периода;

— на 3-и сутки значительно увеличилась длительность быстрого кровенаполнения сосудов НЧ в группе сравнения (в 7,7 раза по сравнению с дооперационным периодом), т.е. значительно повысился тонус крупных сосудов исследуемого участка; восстановления этого показателя в группе сравнения не произошло и на 21-е сутки (отмечалось превышение этого показателя в 1,7 раза), он лишь снизился по сравнению с дооперационным значением; в то же время в основной группе длительность быстрого кровенаполнения сосудов на 3-и сутки превышала таковую в дооперационный период только в 2,4 раза, а на 14-е сутки приблизилась к норме;

— применение новых способов установки имплантатов (патенты №№21637, 21638, 21639 от 15.03.07, патент №41333 от 12.05.09) позволило создать благоприятные условия для улучшения состояния костной ткани и восстановления кровообращения в зоне оперативного вмешательства в ранние сроки (на 14-е сутки).

Таким образом, восстановление объемного кровообращения и тонуса магистральных сосудов на НЧ у пациентов после операции внутрикостной дентальной имплантации, выполненной разработанными нами способами, а именно с дренированием костной раны, происходило на 14-е сутки, в то время как у пациентов после оперативного вмешательства и установления внутрикостных имплантатов классическим методом восстановления объемного кровообращения и тонуса магистральных сосудов мы не наблюдали даже на 21-е сутки после оперативного вмешательства.

Обеспечение физиологичности операции установки дентальных имплантатов и длительного дренирования периимплантатной кости путем остеоперфорации кортикальной кости или создание параимплантатного канала по разработанным методикам (патенты №№21637, 21638, 21639 от 15.03.07, патент №41333 от 12.05.09) позволили создать благоприятные условия для улучшения регенераторных процессов в периимплантатной кости и восстановления кровообращения в зоне оперативного вмешательства в ранние сроки по данным РГ (на 10—14-е сутки).