Введение

Согласно ряду научных исследований и статистических отчетов Минздрава России преждевременные роды (ПР) являются основной проблемой современного акушерства [1—3]. В России частота ПР на протяжении последних 10 лет практически не меняется, в 2019 г. она составила 6% от общего числа родов [4, 5]. ПР составляют серьезную медико-социальную проблему в связи с тем, что среди недоношенных новорожденных очень высока перинатальная смертность, которая в сроке до 28 нед беременности достигает 380‰, что в 156 раз выше, чем при доношенной беременности [6, 7].

Результаты научных исследований показывают, что женщины, испытывающие высокий уровень пренатального стресса во время беременности, находятся в группе риска развития ПР с учетом воздействия других установленных социально-демографических и биомедицинских факторов риска. Путем клинических и психометрических исследований достигнуты существенные успехи в выявлении наиболее чувствительных показателей пренатального стресса [8—11].

Несмотря на значительное число исследований, посвященных изучению возможностей диагностики и прогнозирования спонтанных ПР, до настоящего времени нет методов, обладающих абсолютной диагностической ценностью, не существует эффективных способов профилактики ПР. Следует отметить, что именно от оценки вероятности развития ПР зависит своевременность терапии, которая во многом определяет исход беременности [12—18]. Все изложенное послужило основанием для проведения данного исследования.

Цель работы — оценка влияния психоэмоционального состояния беременной на риск развития у нее ПР.

Материал и методы

Проведено проспективное исследование на базе приемного и родильного отделений перинатального центра областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Клиническая больница №1» г. Смоленска (Перинатальный центр ОГБУЗ «Клиническая больница №1») в период с января 2021 г. по май 2022 г. В исследование включено 120 пациенток, обратившихся по поводу угрожающих ПР, ПР и своевременных родов, после получения добровольного информированного согласия. Основную группу составили 65 пациенток с жалобами на тянущие боли внизу живота при поступлении в акушерский стационар, среди них 34 родили преждевременно (основная группа A) и 31 пациентке поставлен диагноз угрожающих ПР (основная группа B). В контрольную группу вошло 55 пациенток, родивших своевременно.

Помимо анализа клинико-анамнестических данных проведено тестирование обследуемых по вопроснику «САН» (самочувствие, активность, настроение) в оригинальной адаптации Н.А. Курганского и по вопроснику определения типа психологического компонента гестационной доминанты И.В. Добрякова.

Статистическая обработка результатов осуществлялась с помощью пакета R версии 3.3.2 статистического анализа и визуализации данных. Для получения количественных данных определяли следующие показатели: M — среднее арифметическое значение, s — стандартное (среднее квадратическое) отклонение по выборке — M (s). Проверку на нормальность распределения осуществляли при помощи критериев Краскела—Уоллиса, Пирсона, Шапиро—Уилка. Для сравнения данных обследуемых групп применены критерии Манна—Уитни и Данна. Различия считали достоверными при p<0,05. Качественные характеристики представлены в виде процентной частоты и ее ошибки. Для определения различия использован критерий φ — угловое преобразование Фишера. Достоверность межгрупповых различий оценивали с помощью двухвыборочного t-теста при 5% (p<0,05). При попарном сравнении с учетом поправки Бонферрони p принимали равным 0,017 (вместо 0,05) [19].

Результаты и обсуждение

При анализе данных анамнеза жизни (табл. 1) установлено, что пациентки обследуемых групп по возрасту, времени начала половой жизни и индексу массы тела были статистически сопоставимы (p>0,05). При этом ПР происходили чаще у жительниц города (70,6%).

Таблица 1. Данные анамнеза жизни обследуемых пациенток

В основной A-группе женщины чаще других имели среднее образование (61,8%), в основной B-группе — среднее и высшее (45,1 и 41,9% соответственно), а в контрольной группе — высшее образование (67,3%), что повлияло на характер выполняемой трудовой деятельности.

У пациенток, профессиональная деятельность которых была связана со значительным физическим трудом, чаще диагностировали угрожающие (55,9%) или состоявшиеся ПР (61,3%), что подтверждает тезис о значимости этого фактора риска для исследуемой патологии в акушерстве.

Следует отметить, что большинство пациенток всех групп не состояли в официальном браке, что можно рассматривать как дополнительный фактор стресса, оказывающий негативное влияние на состояние беременной.

Хроническая никотиновая интоксикация чаще отмечалась у матерей основной A-группы (29,5%) в сравнении с пациентками основной B-группы (25,8%) и контрольной группы (12,7%), злоупотребление алкоголем — у одной пациентки в основной A-группе (2,9%).

Более чем у 50% будущих отцов основных A- и B-групп (58,8 и 61,3% соответственно) также выявлены вредные привычки, которые встречались чаще, чем в контрольной группе (43,6%), среди них хроническая никотиновая интоксикация — у 58,8% основной A-группы, у 54,8% основной B-группы и 40,0% контрольной группы, что могло оказывать негативное влияние на риск развития ПР.

В основной A- и основной B-группах в сравнении с контрольной группой достоверно чаще наблюдался отягощенный акушерский анамнез (p<0,05): чаще в 3 раза отмечались медицинские аборты, от 1,4 до 4 раз — самопроизвольные аборты (табл. 2). Более чем у 50% пациенток всех групп (79,5; 74,1 и 74,6% соответственно) отсутствовали гинекологические заболевания, у ряда из них встречались хронический сальпингоофорит, эндометриоз яичников, полипы эндометрия, зрелая тератома яичника, миома матки, синдром поликистозных яичников (СПЯ), рак шейки матки (см. табл. 2).

Таблица 2. Структура акушерско-гинекологического анамнеза пациенток обследуемых групп

При анализе соматического анамнеза (табл. 3) выявлено, что в основной A-группе и основной B-группе условно здоровых пациенток наблюдалось несколько меньше (38,2 и 29,0% соответственно), чем в контрольной группе (49,1%). Достоверно чаще (p<0,05) у пациенток основных A- и основной B-групп в сравнении с контрольной встречался хронический пиелонефрит (14,9, 16,2 и 3,6% соответственно).

Таблица 3. Структура соматического анамнеза пациенток обследуемых групп, абс. (%)

Результаты тестирования по вопроснику «САН» (самочувствие, активность, настроение) в оригинальной адаптации Н.А. Курганского представлены в табл. 4. Сниженное настроение достоверно чаще отмечалось у пациенток основной A-группы (76,5%) и основной B-группы (87,1%), нормальное (70,9%) и хорошее (12,7%) — в контрольной группе (p<0,05).

Таблица 4. Результаты тестирования пациенток обследуемых групп по вопроснику «САН» (самочувствие, активность, настроение) в оригинальной адаптации Н.А. Курганского

Низкая работоспособность и низкая сосредоточенность достоверно чаще наблюдались у тестируемых основной A-группы (76,5 и 71,0%) и основной B-группы (71,0 и 74,2%) в сравнении с контрольной (36,3 и 18,2% соответственно; p<0,05). Такая же тенденция выявлена при анализе умеренной работоспособности и умеренной сосредоточенности. Высокая работоспособность и высокая сосредоточенность достоверно чаще отмечались в контрольной (16,4 и 29,1% соответственно), чем в основной A-группе (2,9 и 11,8%) и основной B-группе (3,2% и 0 соответственно; p<0,05).

Статистически значимо чаще высокая напряженность наблюдалась у пациенток основной A-группы (91,2%) и основной B-группы (61,3%) в сравнении с таковой в контрольной группе (16,4%); низкая напряженность — в контрольной (45,4%) группе (p<0,05).

При статистической обработке результатов тестирования по вопроснику «САН» в оригинальной адаптации Н.А. Курганского с использованием критерия Манна—Уитни для попарного сравнения групп выявлено, что по всем четырем критериям (настроение, работоспособность, сосредоточенность, напряженность) пациентки основной A-группы и основной B-группы между собой сопоставимы, при этом статистически значимо отличаются по этим показателям от контрольной группы (p<0,05).

Данные тестирования по вопроснику определения типа психологического компонента гестационной доминанты И.В. Добрякова представлены в табл. 5. Достоверно чаще у пациенток основной A-группы и основной B-группы отмечался тревожный тип психологического компонента гестационной доминанты (50,0 и 51,6% соответственно) в сравнении с таковым контрольной (9,0%) группы (p<0,017 с учетом поправки Бонферрони), а также отрицающий тип — 32,4; 35,5 и 27,3% соответственно; p<0,017 с учетом поправки Бонферрони).

Таблица 5. Результаты тестирования пациенток обследуемых групп по вопроснику определения типа психологического компонента гестационной доминанты И.В. Добрякова

Примечание. * — p<0,017; ** — p>0,017.

Оптимальный тип психологического компонента гестационной доминанты определялся достоверно реже у пациенток основной A-группы (2,9%) и основной B-группы (0) по сравнению с таковым контрольной группы — 58,2% (с учетом поправки Бонферрони p<0,017).

При анализе эйфорического и депрессивного типов гестационной доминанты тестируемые всех групп были сопоставимы (p>0,017).

Заключение

При анализе полученных результатов установлено, что пациентки основной A-группы и основной B-группы между собой сопоставимы и статистически значимо отличались от таковых контрольной группы.

Определены следующие факторы риска ПР. У пациенток с хронической никотиновой интоксикацией, средним уровнем образования и профессиональной деятельностью, связанной со значительным физическим трудом, имеющих в анамнезе медицинские и самопроизвольные аборты, а также хронические соматические заболевания воспалительной природы, достоверно чаще наблюдались угрожающие и начавшиеся ПР.

Установлено, что нарушения психоэмоционального состояния беременных повышают риск развития ПР, т.е. могут служить факторами их прогноза.

Анализ результатов тестирования беременных по вопроснику определения типа психологического компонента гестационной доминанты И.В. Добрякова и по вопроснику «САН» в оригинальной адаптации Н.А. Курганского показал, что достоверно чаще ПР происходили у пациенток с тревожным и отрицающим типами психологического компонента гестационной доминанты, со сниженным настроением, низкими работоспособностью и сосредоточенностью, высокой напряженностью.

Таким образом, проведенное исследование подтвердило данные многих авторов о негативном влиянии на беременную стресса как триггера угрожающих или начинающихся ПР, что необходимо учитывать акушерам-гинекологам при ведении беременных.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — Е.Н. Матюшонок, Т.И. Смирнова, Т.А. Густоварова

Сбор и обработка материала — Е.Н. Матюшонок

Статистическая обработка — Е.Н. Матюшонок

Написание текста — Е.Н. Матюшонок

Редактирование — Т.И. Смирнова, Т.А. Густоварова

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Participation of authors:

Concept and design of the study — E.N. Matyushonok, T.I. Smirnova, T.A. Gustovarova

Data collection and processing — E.N. Matyushonok

Statistical processing of the data — E.N. Matyushonok

Text writing — E.N. Matyushonok

Editing — T.I. Smirnova, T.A. Gustovarova

Authors declare lack of the conflicts of interests.