Что укорачивает наши жизни— жирная или сладкая пища? Вопрос, на который медицина, и в частности эпидемиология, казалось бы ответила более 50 лет назад. В 1959 г. в США для больных c ишемической болезнью сердца (ИБС) была издана книга с основными принципами здорового питания, практически не изменившимися до сих пор [1]. В 1966 г. A. Keys и соавт. [2] опубликовали монографию, посвященную влиянию диеты и различных макронутриентов на липидный профиль, развитие ИБС в рамках исследования семи стран. В 1968 г. под руководством C. Den Hartog [3] была выпущена монография «Dietary studies and epidemiology of heart disease», в которой были представлены эпидемиологические данные о положительной ассоциации питания, характеризующегося повышенным содержанием жиров, с высоким уровнем холестерина и развитием атеросклероза.

В 1980 г. А. Keys и соавт. [4] опубликовали статью «A multivariate analysis of death and coronary heart disease», в основе которой лежали данные о влиянии повышенного уровня общего холестерина и холестерина липопротеидов низкой плотности (ХС ЛПНП) вследствие употребления насыщенных жирных кислот на развитие ИБС и ишемического инсульта по результатам пролонгированного наблюдения в рамках исследования семи стран. Данные публикации легли в основу современных представлений об эпидемиологических аспектах развития сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) и способствовали созданию рекомендаций, направленных на профилактику болезней сердца и сосудов. На протяжении последних 40 лет результаты крупных эпидемиологических исследований продолжали подтверждать негативное влияние продуктов, богатых жирами, на развитие ожирения, сахарного диабета, артериальной гипертензии и ИБС [5—7].

Ожирение расценивается как независимый фактор риска развития хронических неинфекционных заболеваний [8, 9]. Наличие ожирения в молодом возрасте ускоряет риск развития атеросклероза коронарных артерий, а по мере роста индекса массы тела (ИМТ) на каждый 1 кг/м² риск развития сердечной недостаточности повышается на 7% у женщин и 5% у мужчин [10—12]. Ожирение также приводит к увеличению риска появления злокачественных новообразований [13]. В исследовании E. Calle и соавт. [13] на протяжении 16 лет наблюдали более 900 тыс. пациентов, изначально не имеющих онкологических заболеваний. В течение этого периода были зарегистрированы 57 145 случаев смерти от рака. Авторы исследования пришли к выводу, что 14 и 20% всех случаев смерти от рака у мужчин и женщин соответственно могут быть связаны с избыточной массой тела или ожирением.

Однако в 1982 г. P. Degoulet и соавт. [14] впервые опубликовали данные, что ожирение не ухудшает прогноз выживаемости у пациентов, находящихся на гемодиализе. В 1999 г. K. Kalantar-Zadeh и соавт. [15] провели проспективное клиническое исследование, в котором участвовали 1346 пациентов на гемодиализе. В исследовании было показано, что на каждую единицу повышения ИМТ более 27,5 кг/м² риск смертности снижался на 6%, а при снижении ИМТ менее 20 кг/м² он возрастал в 1,6 раза. В 2003 г. K. Kalantar-Zadeh был предложен термин «обратная эпидемиология», или «парадокс ожирения».

В 2006 г. в журнале «Lancet» был представлен систематический обзор 40 исследований с включением 250 тыс. больных ИБС, в котором было продемонстрировано, что лица с избыточной массой тела и ожирением имеют более низкий риск как общей, так и сердечно-сосудистой смертности по сравнению с лицами с нормальным и низким весом [16]. Однако больные с ИМТ более 35 кг/м² достоверно чаще умирали от кардиальных причин без повышения риска общей смертности. В последующие годы было проведено большое количество исследований, в которых феномен «парадокс ожирения» был подтвержден [17—19].

Практически одновременно с «парадоксом ожирения» стал обнаруживаться еще один парадокс, связанный с влиянием макронутриентов на развитие ССЗ. В начале 2000-х годов впервые появились исследования, в которых не было выявлено взаимосвязи между потреблением жирных кислот и развитием ССЗ, что привело к появлению так называемого парадокса жиров. В 2010 г. P. Siri-Tarino и соавт. представили метаанализ 21 эпидемиологического исследования, а в 2015 г. R. deSouza и соавт. опубликовали метаанализ результатов 12 проспективных когортных исследований, в которых не было выявлено ассоциации между потреблением насыщенных жирных кислот и развитием ИБС, инсультом, уровнем общей смертности [20, 21]. В 2016 г. P. Grasgruber и соавт. [22] провели экологическое исследование, целью которого было изучение характера питания в странах Европы, а также связей макронутриентов с развитием патологии сердечно-сосудистой системы. По данным авторов, наименьший риск ССЗ ассоциировался с рационом, обогащенным жирами. Основными факторами риска заболеваний сердца и сосудов являлись продукты с высоким гликемическим индексом. Исследователи пришли к выводу, что текущие диетические рекомендации в области кардиологии, направленные на ограничение жиров с целью профилактики ССЗ, необходимо пересмотреть.

В 2016 г. были опубликованы результаты исследования о влиянии макронутриентов на состояние здоровья 126 тыс. человек, которые принимали участие в Nurses’ Health Study и Health Professionals Follow-Up Study [23]. В течение 32 лет добровольцы каждые 2—4 года проходили анкетирование о режиме питания, образе жизни и состоянии здоровья. За указанный период наблюдения было зафиксировано 33 304 смерти. После учета основных факторов авторы исследования обнаружили, что общее содержание жира по сравнению с общим количеством углеводов было обратно ассоциировано с общей смертностью: относительный риск (ОР) оказался равным 0,84 (р < 0,001). При этом ОР обшей смертности составил 1,08 для насыщенных жиров, 0,81 — для полиненасыщенных жирных кислот, 0,89 — для мононенасыщенных жирных кислот и 1,13 — для трансжиров (р<0,001 для всех значений). Замещение 5% энергии, получаемой из насыщенных жиров, на эквивалентную энергию, получаемую при употреблении в пищу полиненасыщенных и мононенасыщенных жирных кислот, было ассоциировано со снижением общей смертности на 27% (ОР=0,73; 95% ДИ 0,70—0,77) и 13% (ОР=0,87; 95% ДИ 0,82—0,93) соответственно. ОР общей смертности при употреблении ω-6-полиненасыщенных жирных кислот составил 0,85 (95% ДИ 0,81—0,89, р<0,001). При этом присутствие в рационе данного вида жирных кислот, в особенности линолевой кислоты, было обратно ассоциировано со смертностью от болезней системы кровообращения и онкологических заболеваний. В то же время использование в пищу ω-3-полиненасыщенных жирных кислот из морепродуктов было ассоциировано с более умеренным снижением общей смертности (ОР=0,96; р=0,002). В итоге авторы пришли к выводу, что различные типы жиров могут оказывать разнонаправленное действие на риск смерти.

В 2017 г. на конгрессе Европейского общества кардиологов были представлены очередные результаты исследования PURE (Prospective Urban and Rural Epidemiological Study) [24]. Целью данной публикации в рамках большого эпидемиологического проекта было представление результатов изучения влияния потребления насыщенных и ненасыщенных жирных кислот, углеводов и белков на развитие ССЗ и общую смертность, а также выявление ассоциаций между макронутриентами и инфарктом миокарда, ишемическим инсультом, смертностью от ССЗ и от всех причин.

В исследовании приняли участие 135 335 человек в возрасте 35—70 лет из 18 стран мира с низким (Бангладеш, Индия, Пакистан, Зимбабве), средним (Аргентина, Бразилия, Чили, Китай, Колумбия, Иран, Малайзия, оккупированная территория Палестины, Польша, Южная Африка, Турция) и высоким (Канада, Швеция, ОАЭ) уровнями доходов, оцениваемыми по величине валового национального дохода на душу населения по классификации Всемирного банка (2006 г.). Демографические, социально-экономические факторы, образ жизни (курение, физическая активность, употребление алкоголя), хронические заболевания, лекарственная терапия оценивались при помощи анкетирования через 3 года, 6 и 9 лет со средней продолжительностью наблюдения за участникам 7,4 года. Анализ работы до 2017 г. проводился без включения в исследование пациентов с ССЗ в анамнезе. За период наблюдения было зафиксировано 5796 смертельных исходов и 4784 основных сердечно-сосудистых событий (2143 инфаркта миокарда, 2234 инсульта). В 2018 г. на конгрессе Европейского общества кардиологов были представлены обновленные результаты PURE. Таким образом, в 2018 г. в исследовании приняли участие 218 000 человек из 50 стран мира. Дополнительно в анализ были включены пациенты с ССЗ из исследований ONTARGET, TRANSCEND, INTERHEART, INTERSTROKE.

Оценка пищевого рациона участников проводилась с помощью адаптированного для каждой страны опросника FFQ (food-frequency question naire), который отражал частоту использования стандартных порций различных продуктов, а также интервьюирования и отзыва о рационе за 24-часовой период. Согласно диетическим особенностям, все страны-участницы были распределены в семь групп: Китай и Южная Азия (Бангладеш, Индия, Пакистан); Северная Америка и Европа (Канада, Польша, Швеция); Южная Америка (Аргентина, Бразилия, Чили, Колумбия); Ближний Восток (Иран, оккупированная территория Палестины, Турция, ОАЭ); Юго-Восточная Азия (Малайзия) и Африка (Южная Африка, Зимбабве). В зависимости от количественного потребления углеводов, жиров и белков страны-участницы были распределены в пять групп.

До сих пор одной из горячих тем обсуждения являются полученные в исследовании PURE данные о взаимосвязи рациона с наибольшим количеством углеводов (более 60% от общего количества калорий) с увеличением риска общей смертности по сравнению с группой, минимально употреблявшей продукты с высоким гликемическим индексом (р=0,0001). [24] Отношение рисков влияния потребления основных нутриентов на смертность составило для углеводов 1,28 (р=0,0001), для насыщенных жиров 0,86 (р=0,0088), для мононенасыщенных жиров 0,81 (р<0,0001), для полиненасыщенных жиров 0,8 (р<0,0001) и для общего содержания жиров 0,77 (р<0,0001).

Более детальные данные результатов исследования PURE (стандартизованных по возрасту, полу, уровню образования, статусу курения, отношения талия/бедро, уровню физической активности, проживанию в городе/селе, сахарному диабету, потреблению энергии с пищей) о влиянии макронутриентов на клинические исходы (см. таблицу)

Полученные результаты о взаимосвязи между насыщенными жирами и риском инсульта вызывают целый ряд вопросов в научном сообществе. К настоящему времени насыщенные жирные кислоты считают общепризнанным атерогенным фактором. Однако, как ранее уже было указано, не во всех метаанализах была выявлена связь между потреблением насыщенных жирных кислот и повышением риска инсульта. Например, в проспективном исследовании M. Gillman и соавт. [25] изучалась связь между частотой инсульта и жирными кислотами у мужчин (n=832) среднего возраста в США на протяжении 20 лет. При анализе результатов работы авторы выявили, что потребление общих жиров, в том числе насыщенных и мононенасыщенных, было связано с уменьшением риска ишемического инсульта в исследуемой группе (соответственно р=0,008, р=0,002 и р=0,008). В вышеупомянутом исследовании P. Siri-Tarino и соавт. [20] не было выявлено ассоциации между потреблением насыщенных жирных кислот и развитием ИБС (р=0,22), а также инсульта (р=0,11).

В 2013 г. K. Yamagishi и соавт. [26] изучили взаимосвязь между насыщенными жирными кислотами и развитием ИБС и инсульта в японской популяции. В работе анализировались данные 38 084 мужчин и 43 847 женщин. Ученые обнаружили обратные ассоциации между потреблением насыщенных жиров и инсультом (р=0,002), а также прямую положительную связь между потреблением жиров и инфарктом миокарда (р=0,046).

В настоящий момент трудно объяснить, почему по данным исследования PURE потребление насыщенных, полиненасыщенных и мононенасыщенных жиров связано со снижением общей смертности при отсутствии достоверного тренда между 5-м и 1-м квартилями в уровне сердечно-сосудистой смертности (см. таблицу). Хотя обращает на себя внимание, что ОР сердечно-сосудистой смерти у лиц, отнесенных к 5-му (максимальный) квартилю потребления насыщенных жиров был меньше на 25%, а у лиц, отнесенных к 5-му (максимальному) квартилю потребления мононенасыщенных жиров, был меньше на 15%. Эти не имеющие достоверности различия тенденции могли бы быть объяснены результатами дополнительного анализа исследования PURE, проведенного A. Mente и соавт. в 2017 г. [27], показавшими, что рацион, в котором преобладали жиры, ассоциировался с высоким уровнем общего холестерина, ХС ЛПНП, холестерина липопротеидов высокой плотности (ХС ЛПВП), аполипопротеина А1 (АроА1) и одновременно более низким уровнем триглицеридов (ТГ) при более низких значениях отношений общего холестерина/ХС ЛПВП, ТГ/ХС ЛПВП, ApoB/ApoA1 (p<0,0001). Потребление насыщенных и полиненасыщенных жирных кислот было связано с более высокой концентрацией ApoB (p=0,0016 и p<0,0001 соответственно).

Продолжая анализировать итоги исследования PURE, представленные в 2017 г., следует еще раз подчеркнуть, что, согласно полученным в нем результатам, повышение потребления всех макронутриентов достоверно влияет на общую и несердечно-сосудистую смертность и, что оказалось неожиданным, не оказывает влияния на смертность от ССЗ (см. таблицу). По условиям организации исследования в него включались страны, имеющие существенные различия в уровне доходов населения, что не могло не оказывать влияния на характер питания, а значит потенциально и на смертность от ССЗ. В частности, организаторы проекта указывают, что потребление белка и жиров (включая насыщенные и мононенасыщенные жирные кислоты) уменьшалось по мере снижения уровня доходов в стране, а углеводы и полиненасыщенные жирные кислоты преобладали в рационе питания в странах с низким доходом [24].

Исходя из факта существенных различий в экономическом развитии стран — участниц в исследовании, можно было бы предположить, что в странах с низкими доходами населения размер вклада ССЗ в уровень смертности населения должен значительно отличаться. По данным ВОЗ, в Швеции и ОАЭ, относящихся к категории стран с высоким уровнем доходов населения, вклад ССЗ в уровень смертности наибольший и составляет 38,3 и 35,4% соответственно. В Канаде смертность от ССЗ хотя и занимает второе место после онкологических заболеваний, но тоже высока (29,8%). В большинстве стран-участниц со средним уровнем доходов ССЗ также являются основной причиной смерти: в Польше их доля составляет 46,2%, в Иране — 41,9%, в Китае — 41,1%, в Палестине — 40,6%, в Малайзии — 37,4%, в Турции — 34, 5%, в Аргентине — 33,7%, в Бразилии — 29,1%, в Чили — 27,6%. И только в Южной Африке этот показатель равен 14,5%. В большинстве стран-участниц с низким уровнем доходов доля ССЗ в структуре смертности также наибольшая. Так, в Бангладеш она составляет 32,8%, в Пакистане — 32,9% и в Индии — 28,2%. И лишь в Зимбабве они занимают второе место после ВИЧ/СПИД с более низкой величиной доли — 11,2% [28]. Таким образом, в большинстве стран-участниц ССЗ являются основной причиной смерти, которая находится в значениях, близких к диапазону 30—40% от общей смертности, что скорее всего не могло повлиять на представленные в 2017 г. результаты исследования PURE об отсутствии влияния основных макронутриентов на сердечно-сосудистую смертность.

Одно из основных ограничений анализа результатов исследования PURE, представленного в 2017 г., — не учтены различия в приоритетных пищевых источниках макронутриентов: не были проанализированы территориальные тенденции преобладания овощей и фруктов, рыбы, молочных и мясных продуктов, а также качество продуктовой корзины (в том числе в плане поступления микроэлементов, витаминов, минералов). В 2018 г. на Европейском конгрессе кардиологов авторы исследования PURE сообщили, что в настоящее время проводится дополнительный анализ, касающийся количественных и качественных характеристик диеты, оказывающей положительное или отрицательное влияние на общую и несердечно-сосудистую смертность, а также сердечно-сосудистые события и сердечно-сосудистую смертность. Однако результаты данной работы еще не опубликованы.

Если говорить о конкретных макронутриентах, которые, согласно результатам исследования PURE, влияют на общую и несердечно-сосудистую смертность, то обнаруживаются вышеописанный «парадокс жиров» в снижении смертности и факт повышения смертности за счет углеводной диеты. Влияние углеводной диеты на смертность изучалось и ранее. Так, в 2013 г. H. Noto и соавт. [29] опубликовали систематический обзор, включающий 272 216 человек в четырех когортных исследованиях, целью которого было изучение долгосрочного воздействия низкоуглеводных диет на смертность и заболеваемость сердечно-сосудистой патологией. Авторы показали, что риск общей смертности у лиц с очень низким потреблением углеводов значительно увеличен (ОР=1,31; р=0,007), тогда как риск сердечно-сосудистой смертности и заболеваемости не повышался (ОР=1,10; р=0,12 и 0,98; р=0,87). Авторы отметили, что необходимо дальнейшее изучение долгосрочного влияния низкоуглеводных диет, так как вышеописанный анализ был основан на ограниченных обсервационных исследованиях.

В 2018 г. были опубликованы результаты исследования, проведенного в рамках Atherosclerosis Riskin Communities (ARIC), о влиянии углеводных диет на продолжительность жизни [30]. В работе представлены результаты анализа данных 15 428 человек в возрасте 45—64 лет. Критериями включения было потребление мужчинами менее 600 или более 4200 ккал/сут; женщинами менее 500 или более 3600 ккал/сут соответственно. Средний период наблюдения составил 25 лет. Авторы исследования выявили U-образную ассоциацию, при которой поступление менее 40% и более 70% суточной энергии за счет углеводов было связано с увеличением смертности, а 50—55% ассоциировалось с минимальным уровнем смертности. При этом смертность увеличивалась при замене углеводов на животный жир или белок (1,18; р<0,0001) и уменьшалась при замене на растительную пищу (0,82; р<0,0001). С точки зрения авторов исследования, причиной повышения смертности при низкоуглеводной диете является увеличение потребления белковой пищи, главным образом за счет красного и обработанного мяса. Также авторы исследования обращают внимание, что потребление углеводов и жиров из таких продуктов, как овощи, орехи, арахисовое масло, цельнозерновой хлеб, было связано с более низкой смертностью в исследовании.

Как можно было бы объяснить полученные данные о «парадоксе углеводов» на биохимическом уровне? Анализ результатов исследования PURE, проведенный в 2017 г. A. Mente и соавт. [27], показал, что высокоуглеводные диеты были связаны с низкими показателями общего холестерина, ХС ЛПНП, ХС ЛПВП, ApoB, ApoA1 и высоким уровнем ТГ, высокими значениями отношений общего холестерина/ХС ЛПВП, ТГ/ХС ЛПВП, ApoB/ApoA1 (р=0,014). На основании данных результатов авторы исследования делают вывод, что современные рекомендации концентрируют внимание на отдельных параметрах липидограммы и не учитывают все совокупные клинические эффекты нутриентов в отношении сердечно-сосудистого риска. Ограничение потребления насыщенных жирных кислот и замещение их углеводами не только приводит к снижению уровня общего холестерина и ХС-ЛПНП, но и способствует увеличению отношения ApoB/ApoA1. Однако эти данные могли бы объяснить влияние высокоуглеводной диеты не столько на общую и несердечно-сосудистую смертность, сколько на сердечно-сосудистую смертность, которая, как уже подчеркивалось, достоверно не менялась в зависимости от характера питания [24]. Вполне понятно, что поиск взаимосвязи между углеводной нагрузкой и риском ССЗ давно был и является предметом изучения в настоящее время. Последний метаанализ шести исследований, посвященный этому вопросу [31], показал увеличение риска развития ИБС для лиц, относящихся к 5-му квантилю уровня гликемической нагрузки в сравнении с лицами, относящимися к 1-му квинтилю (ОР=1,27 р=0,002). При этом характер связи был достоверным только в группе женщин (ОР=1,55; р=0,002), хотя у мужчин во всех 6 исследованиях была зафиксирована тенденция увеличения риска развития ИБС. Таким образом, пока нет объяснения отсутствия связи между высокоуглеводным характером питания и сердечно-сосудистой смертностью.

И остается основной вопрос: что укорачивает наши жизни — жиры или углеводы, независимо от причины смерти? Ответ на этот вопрос вряд ли можно получить без учета влияния на смертность источников макронутриентов, их баланса и, возможно, качества продуктов питания.

Какие же продукты могут оказывать отрицательное влияние на здоровье? Результаты метаанализа 26 исследований (1 800 418 человек, наблюдение с 1952 по 2012 г.) по поиску ассоциации между различными типами продуктов питания и исходами были опубликованы в 2013 г. [32]. Не было выявлено связи между потреблением молока, сыра, йогурта, масла и повышенным риском смертности. Высокие уровни потребления красного и обработанного мяса достоверно повышали риск смертности от всех причин (1,21; р<0,001 и 1,17; р<0,001 соответственно), а также смертность от онкологических заболеваний (для красного мяса ОР=1,14; р=0,005; для переработанного мяса ОР=1,13; р<0,001). Связи между потреблением красного мяса со смертностью от ССЗ выявлено не было, однако с повышенным риском смертности от ССЗ оказалось достоверно связано потребление обработанного мяса (1,17; р<0,02).

Существует ли система питания в современном мире, в которой сохранен рациональный с точки зрения безопасного влияния на смертность баланс поступления макро- и микронутриентов, энергии, а также основных продуктов питания? Ответ лежит практически на поверхности — в первую очередь в качестве такого стандарта должна рассматриваться средиземноморская диета. В публикации A. Trichopoulou и соавт. [33] было показано, что, согласно данным проведенного в 1999 г. исследования, дневное содержание энергии средиземноморской диеты было равно 2473 ккал. При этом на долю жиров и белков приходилось по 39,6% суточной энергии, а на долю белков — 12,2%. В структуре суточного потребления жиров доля насыщенных жиров составляла 10,7%, мононенасыщенных — 3,5%, а полиненасыщенных — 22,8%. Согласно представленным в 2015 г. С. Davis и соавт. [34] данным, в современном варианте средиземноморской диеты суточное содержание энергии составляет 9,3 Мдж и обеспечивается на 37% за счет общих жиров (19% приходится на мононенасыщенные, 5% — на полиненасыщенные, 9% — на насыщенные жирные кислоты), на 15% за счет белков, на 43% за счет углеводов, что достаточно близко к данным 1999 г.

Следует отметить, что распределение энергии по типам ее источников (макронутриентов) средиземноморской диеты оказывается также достаточно близким к выводам, сделанным по результатам некоторых эпидемиологических исследований. В частности, как уже упоминалось выше, S. Seidelmann и соавт. [30] сделали вывод, что поступление менее 40% и более 70% суточной энергии за счет углеводов связано с увеличением смертности, а 50—55% ассоциировалось с минимальным уровнем смертности. Также M. Dehghan и соавт. [24] по итогам исследования PURE пишут: «…в совокупности имеющиеся данные не поддерживают рекомендации по ограничению насыщенных жирных кислот менее 10% потребления; очень низкое потребление (ниже 7% энергии) может даже быть вредным».

Базисным принципом средиземноморской диеты является многообразие пищи растительного происхождения: фрукты (225 г/день), овощи (375 г/день), хлеб (300 г/день), зерновые (305 г/день), бобовые (35 г/день), орехи (4 г/день), которые необходимо употреблять ежедневно. Основным источником жирных кислот выступает оливковое масло (45 г/день), которое заменяет жиры животного происхождения. Важный пункт пирамиды — потребление нежирной рыбы (50 г/день), молочных продуктов (215 г/день) и сыров (21 г/день). Красное мясо рекомендуется ограничить и есть не более нескольких раз в месяц (105 г/день). В настоящее время средиземноморская диета соответствует основным требованиям и принципам здорового питания, рекомендована ВОЗ как система, помогающая вести активный и здоровый образ жизни, направленный на снижение риска хронических неинфекционных заболеваний и увеличение продолжительности жизни населения.

В заключительной части можно отметить, что пока нет убедительного ответа на вопрос, почему высокоуглеводная диета, вызывая двунаправленные изменения липидограммы, не влияет на сердечно-сосудистую смертность, но влияет на общую смертность. Также не до конца ясно, почему низкоуглеводная диета тоже вызывает повышение общей смертности. Для ответа на эти вопросы необходим очень тщательный анализ структуры причин смертности, включая данные по смертности от сахарного диабета, онкологических заболеваний и различных видов деменции, в сопоставлении с детальными данными структуры питания. Однако на поставленный в статье основной вопрос (что же укорачивает наши жизни — жиры или углеводы), можно ответить — и то, и другое при нарушении баланса этих основных макронутриентов. При этом белки могут также быть вредными и даже губительными для нашего организма в случае, если их основным источником является красное или переработанное мясо.

Поступление суточной энергии более 35% за счет общих жиров, менее 10% за счет насыщенных и 25% за счет ненасыщенных, менее 40% и более 70% за счет углеводов, особенно нерастительного происхождения, и менее 10% за счет белков не способствует увеличению продолжительности жизни. В условиях объема физических нагрузок современного мира целесообразно поддерживать общий объем потребляемой энергии в пределах 2500 ккал при ограничении красного и переработанного мяса, что в целом соответствует средиземноморской диете.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflict of interest.

Сведения об авторах

Бойцов С.А. — д.м.н., проф., член-корр. РАН; https://orcid.org/0000-0001-6998-8406

Демкина А.Е. — к.м.н.; https://orcid.org/0000-0001-8004-9725

Автор, ответственный за переписку: Демкина Александра Евгеньевна — e-mail: ademkina@bk.ru