Введение

Подростки — особая группа населения, которая в силу возрастных особенностей ярко, а иногда болезненно ярко («и жить торопится, и чувствовать спешит») отражает как социальные процессы в обществе, так и определенные тенденции в его физическом здоровье. Прежде всего имеются в виду социально значимые заболевания, связанные с образом жизни и поведением, в данном случае — сифилис в возрастной группе 15–17 лет.

Эта группа привлекает внимание практически всех авторов, изучающих статистику заболеваемости сифилисом в России. Значимость этой группы населения подчеркивают авторы сравнительно недавнего (2017 г.) исследования, называющие подростков «наиболее уязвимой» и «ядерной» группой в распространении инфекции [1]. Отмечается преобладание заболеваемости девочек по сравнению с мальчиками, что объясняется как с физиологической, так и с психологической точек зрения. На аналогичные особенности заболеваемости сифилисом подростков указано и в других работах (преобладание заболеваемости девушек, «омоложение» контингента заболевших, более высокие темпы роста заболеваемости подростков по сравнению с населением в целом) [2]. Формулируется вывод о необходимости разработки воспитательных и профилактических программ, включающих не только профилактику инфекции, передаваемые половым путем (ИППП), но и пропаганду здорового образа жизни, с учетом гендерных особенностей [1, 2].

Публикация того же года из другого региона России представила характеристики сексуального поведения подростков как фактор риска заболеваемости ИППП: средний возраст начала половой жизни — 14,2 года; для девушек характерен более ранний возраст ее начала по сравнению с юношами; добрачные связи считают допустимыми 99,1% опрошенных, но здесь превалируют юноши. Выявлен низкий уровень информированности подростков об ИППП [3]. Снижение возраста сексуального дебюта у подростков в России за последние десятилетия отмечают и другие авторы. Указывая на низкую информированность подростков по вопросам секса и ИППП и даже отсутствие интереса к такой информации, авторы обращают внимание читателей на то, что сексуальное образование в школах не ускоряет, а отодвигает сексуальный дебют [4, 5].

Для проведения профилактической работы по предупреждению заболеваемости ИППП необходимо изучение степени информированности по проблеме тех групп населения, на которые эта работа направлена [6–10]. Все исследования, посвященные этому вопросу, указывают на чрезвычайно низкий уровень знаний подростков как по вопросам контрацепции, так и особенно по профилактике ИППП/ВИЧ. Уже в начале текущего десятилетия в России предложена вполне рациональная организационно-функциональная модель профилактики заболевания сифилисом детей, направленная на 6 целевых групп, в числе которых школьники начиная с 10-летнего возраста [11]. Нравственно-половое (сексуальное) воспитание должно стать обязательной составной частью программ воспитания учащихся. Необходима широкая научная пропаганда первичной профилактики ИППП среди молодежи [12]. Однако о разработке целевых региональных и федеральных программ по этому направлению пока ничего не известно.

Уроки сексуального образования в рамках этических норм включены в школьные программы большинства стран Европы, в Израиле, США. Программы формируются с учетом национальных особенностей семьи и общества. Активно обсуждаются вопросы возраста начала такого образования [13]. В России подобные занятия проводятся в отдельных школах Москвы, Санкт-Петербурга, Красноярского края. Та же публикация цитирует ответ российского бывшего уполномоченного по правам ребенка Павла Астахова в 2014 г.: «У меня спрашивают, когда у нас появится секс-просвет? Я говорю — никогда». В этом ответе убежденность в ненужности или горечь от неосуществимости этого проекта — трудно сказать.

Исследователи из Уральского НИИ дерматовенерологии и иммунопатологии обращают внимание на превалирование полового пути передачи сифилиса в возрастной группе 15–17 лет и отмечают важную роль семьи (неполные, неблагополучные семьи) и неблагоприятные особенности формирующегося сексуального поведения подростков [14]. В рамках полового пути передачи инфекции заметную роль играют не только раннее начало половой жизни, большое число партнеров, но и сексуальное насилие, особенно в отношении несовершеннолетних. Изучение этого вопроса проводилось еще в 1990-е годы, на фоне эпидемии сифилиса в России [15]. Показано, что подростки, имея в семье опыт насилия и жестокости, приобретают предрасположенность стать жертвой. Защитные функции такой семьи в отношении детей ослаблены. Многие из детей превращаются в привычные жертвы, переживая сексуальное насилие неоднократно.

Представляет интерес исследование заболеваемости в возрастных группах 15–17 и 18–19 лет в период 1994–2006 гг., т.е. на фоне роста, а затем снижения и волнообразного течения заболеваемости в регионе с наиболее высокой в РФ заболеваемостью сифилисом — Республике Тыва [16]. Авторы считают высокую заболеваемость в регионе следствием неблагоприятных социально-экономических условий: социальной незащищенности, роста безработицы, миграции населения, бытового пьянства, низкого уровня социальной инфраструктуры и др. Отмечают омоложение контингентов больных, высокий уровень раннего скрытого сифилиса, существенное преобладание заболеваемости девочек над заболеваемостью мальчиков. Последнее объясняют превалированием лиц женского пола в популяции, большей скрытностью девочек при сборе анамнеза (партнеры не выявляются), большим числом партнерш у одного подростка мужского пола (партнерши выявляются и обследуются). Интересно, что в Тыве диагнозы «сифилис скрытый ранний неуточненный» и «сифилис скрытый поздний неуточненный» при анализе подростковой заболеваемости отсутствуют (в противоположность данным по России в целом, которые мы приведем ниже), и это свидетельство профессионализма врачей.

Одна из недавних работ по заболеваемости несовершеннолетних, анализирующая весь круг ИППП [17], подтверждает вышеизложенные данные литературы: заболеваемость подростков в период роста превышает заболеваемость взрослого населения, происходит «омоложение» контингента заболевших ИППП, заболеваемость подростков растет «опережающими темпами». В то же время лейтмотив публикации не лишен оптимизма: заболеваемость детей в последние годы снижается, и основная заслуга в этом принадлежит специализированной медицинской помощи.

Цель исследования — анализ динамики и характеристика заболеваемости подростков сифилисом за длительный период времени (1992–2019 гг.) на фоне меняющейся заболеваемости сифилисом населения России.

Содержание исследования

Период эпидемии сифилиса 1990-х годов убедил дерматовенерологов России в том, что заболеваемость детей в возрасте 15–17 лет вносит ощутимый «вклад» в общую статистику заболеваемости. По данным форм федерального государственного статистического наблюдения №9 за 1992–2019 гг. [18–20], на пике заболеваемость подростков (на 100 000 соответствующего возраста) превышала общую заболеваемость (на 100 000 всего населения) в 1,3 раза (рис. 1). При этом пик заболеваемости подростков наблюдали на 1 год раньше (1996 г.), чем соответствующий показатель для всего населения (1997 г.). На фоне снижения заболеваемости сифилисом, т.е. после 1997 г., доля подростков в общей заболеваемости постепенно снижалась, и в 2000 г. произошел перелом: с этого времени интенсивный показатель заболеваемости подростков (на 100 000 соответствующего населения) был постоянно ниже, чем населения в целом. Единственным исключением стал 2002 г., когда в этой возрастной группе выявлена более высокая заболеваемость.

Рис. 1. Сравнение впервые выявленной заболеваемости сифилисом среди всего населения и подростков по РФ.

В последующие годы доля подростковой заболеваемости в общем показателе снижалась, а с 2015 г. стала в разы ниже общего уровня. В 2018–2019 гг. она была меньше его примерно в 5 раз (см. таблицу).

Заболеваемость сифилисом в Российской Федерации (всего и в возрастной группе 15–17 лет) за последние 5 лет

За высокие показатели подростковой заболеваемости ответственны, как и предполагалось, девушки: у них уровень заболеваемости постоянно превышал аналогичный показатель для юношей. Есть возможность проследить гендерные различия в заболеваемости подростков на основании статистических данных (рис. 2).

Рис. 2. Гендерные показатели заболеваемости сифилисом подростков в период эпидемического подъема и спада (1992–2019 гг.).

На момент начала анализа (1992 г.) заболеваемость девушек в 3,5 раза выше, чем юношей. На пике (1996 г.) заболеваемость девушек превышает соответствующий показатель для юношей в 3,2 раза. К этому моменту заболеваемость девушек повысилась в 19 раз, юношей — в 20,6 раза по сравнению с уровнем 1992 г. В дальнейшем заболеваемость постепенно снижалась, а превалирование девушек сохранялось (и сохраняется до настоящего времени), хотя со временем и уменьшалось. Укажем это с 10-летними интервалами: в 2006 г. — в 2,5 раза, в 2016 г. — в 2,2 раза. В последующие годы это преобладание было менее чем в 2 раза: в 2017 г. — в 1,8 раза, в 2018 г. — в 1,6 раза, в 2019 г. — в 1,9 раза (рис. 3).

Рис. 3. Заболеваемость подростков в последние годы наблюдения (2012–2019 гг.).

Представляет интерес структура заболеваемости сифилисом подростков и ее постепенные изменения за изучаемый длительный срок. Эти данные представлены на рис. 4. Если в 1992 г. преобладали ранние формы с симптомами (первичный и вторичный сифилис), которые в сумме составляли 85,2%, то в дальнейшем их доля постепенно сокращалась и к конечной точке анализа (2019 г.) стала почти вдвое меньше (44,4%). В то же время доля раннего скрытого и так называемых других форм возрастала — с 14,8% в 1992 г. до 55,6% в 2019 г. «Другие формы», которые показали за исследуемый период рост от 0,1% в 1992 г. до 16,7% в 2019 г., нуждаются в отдельном обсуждении, поскольку включают в себя в основном варианты, вызывающие вопросы, для ответа на которые сегодня пока нет данных.

Рис. 4. Изменения структуры заболеваемости сифилисом у подростков.

«Другие формы» — это поздний скрытый и «неуточненный» сифилис, которые составляют львиную долю «других» форм. Данные об этих формах представлены в абсолютных числах на рис. 5. Кроме упомянутых, здесь фигурируют отдельные случаи позднего нейросифилиса и позднего врожденного сифилиса.

Рис. 5. Структура «других» форм сифилиса у подростков в Российской Федерации (обозначены абсолютные значения).

Диагноз «сифилис неуточненный как ранний или поздний» — формулировка, понятная и принятая в дерматовенерологии. Но если речь идет о пациентах в возрасте 15–17 лет, то думается, что обстоятельная работа врача по выяснению анамнеза могла бы помочь в уточнении необходимых данных. Диагноз «сифилис скрытый поздний» еще менее приемлем с учетом возраста пациентов. Можно предполагать, что это либо недиагностированный врожденный скрытый сифилис, либо результат сексуальных контактов в очень раннем возрасте, вероятно, связанных с насилием. Снова речь должна идти о доскональном сборе анамнеза, доброжелательном отношении к пациенту и доверии. Что же касается диагноза «сифилис поздний неуточненный», то, хотя этот диагноз фигурирует лишь в единичных случаях, он не может расцениваться иначе как нечеткость диагностики.

Пути заражения подростков также отражены (рис. 6) в статистике последних лет (2011–2019 гг.). В 91,85–99,49% в течение всего указанного времени отмечается заражение половым путем. Значительно реже (1,23–4,44%) указывается бытовой путь заражения, причем в отдельные годы этот путь вовсе отсутствует. Еще реже (0,11–0,79%) речь идет о врожденном сифилисе, причем в сведениях за 4 года из приводимых в нашем обзоре 9 лет этот путь инфицирования также отсутствует. И, наконец, наиболее загадочный — неуточненный путь заражения (0,33–1,59% случаев).

Рис. 6. Частота различных путей заражения сифилисом подростков.

Редкие пути инфицирования (бытовой, трансплацентарный, неуточненный) проанализированы отдельно (рис. 7). Выясняется, что в сопоставлении с другими трансплацентарный путь занимает наиболее скромное место. Бытовой путь указывается в медицинской документации существенно чаще, но наиболее значимым оказывается «неуточненный» путь, иногда полностью вытесняя все другие пути, кроме полового (например, в 2016 г.).

Рис. 7. Частота различных путей заражения сифилисом подростков (кроме полового).

Бытовой путь должен быть достоверно доказанным. О неуточненном пути можно сказать все, что касается неуточненного сифилиса, т.е. про работу лечащего врача с пациентом.

Таким образом, статистические показатели отражают основные представления о закономерностях заболеваемости сифилисом подростков. Дополним статистические данные клиническими случаями.

1. Пациентка Л., родилась 11.01.04. В 2019 г. выявлена при профилактическом осмотре для прохождения практики в среднем учебном заведении. РПГА 4+1/1280, РМП отр., РИФ200 отр., РИФабс. 3+, ИФА (IgM+ IgG) положительный. ЭхоКГ без патологии, биохимия крови в пределах нормы. При установлении диагноза пункция неуспешна («сухая» пункция). Половой жизнью не живет.

Ребенок из приемной семьи. Со слов приемных родителей, биологическая мать умерла в 2014 г. от наркотической передозировки. Подробностей не знают. Девочку удочерили вместе с младшим братом в 2014 г. Приемные родители обследованы — серологические реакции отрицательные. Брат обследован по контакту с сестрой в 2019 г. — РМП, ИФА(IgM+ IgG), РПГА отрицательные.

Запрошена информация из архивов медицинских организаций. В декабре 2004 г. девочка находилась на стационарном лечении в реанимационном отделении ЦРБ с диагнозом «ожоги нижних конечностей», где при обследовании взяты серологические тесты на сифилис. Через 2 дня переведена в специализированное ожоговое отделение, а результаты серологического обследования уже после перевода ребенка поступили в реанимационное отделение и переданы дерматовенерологу: реакция Вассермана 4+, микрореакция 4+1/8. Родители по телефону вызваны в КВД к венерологу. Не явились.

Патронаж на дому: вызов матери медсестрой, лично не явилась. В течение года неоднократно вызывалась на прием — не являлась.

Из истории болезни в ожоговом отделении: девочка с 10.12.04 по 24.12.04 находилась в ожоговом отделении. Диагноз при поступлении: термический ожог нижних конечностей II–III степени S=10%. Ожоговый шок 0–I степени. Анамнез: ожог кипятком получила дома 07.12.04.

Проводили антибактериальную терапию: цефазолин внутривенно струйно (доза и курсовая доза не указаны), инфузионную терапию. Выполнена операция некрэктомии. Послеоперационный период без осложнений. Лоскуты прижились. Раны эпителизированы.

ОАК от 15.12.04: Hb 116 г/л, эр. 3,48∙10¹²/л, Ht 3,5%. ОАК от 22.12.04: Hb 110 г/л, л. 7,9∙10⁹/л, э. 3%, п. 1%, с. 53%, лимф. 31%, мон. 12%; СОЭ 14 мм/ч. Исследование на сифилис не проводили.

В июле 2006 г. у матери 1981 года рождения впервые выявлены антитела к ВИЧ при сроке беременности 39 нед. Родила 15.07.06. Живой доношенный мальчик с массой тела 3070,0 г. В родах у матери РПГА 4+, РИФ абс. 3+, РМП отр. ИФА (IgM+ IgG) отр., ИФА IgM отр. У ребенка от 15.07.2006 РПГА 4+, РМП отр., РИФ 3+, ИФА (IgM+ IgG) отр., ИФА IgM отр.

Вызвана на прием. Явилась с половым партнером, с которым живет 10 мес. У партнера РМП, ИФА (IgM+ IgG) отр. от 28.07.06, антитела к ВИЧ не обнаружены. Сама мать кровь для повторного исследования в КВД не сдала. Явилась на прием в мае 2007 г.: РМП, ИФА (IgM+ IgG) отр. от 08.05.07. Мальчик обследован: РМП, ИФА (IgM+ IgG) отр. от 28.02.08.

В 2008 г. матери установлен диагноз: ВИЧ-инфекция, стадия 4А. Мать неоднократно вызывалась в КВД и к специалисту по ВИЧ-инфекции с 2009 по 2013 г., на прием не являлась. В апреле 2013 г. поступила в инфекционное отделение в тяжелом состоянии с диагнозом: левосторонняя пневмония, кандидоз слизистой полости рта.

Девочке в 2019 г. установлен диагноз: А50.7 — поздний врожденный сифилис неуточненный. Направлена в стационар для получения пенициллинотерапии по 1 млн ЕД 6 раз в сутки 28 дней с проведением второго курса в течение 14 дней после 2-недельного перерыва. При нахождении в стационаре проведена повторная спинномозговая пункция. Результаты исследования ЦСЖ: прозрачность полная, белок 0,34 г/л, сахар 3,46 ммоль/л, лимфоциты единичные, цитоз 1/3 в 1 мкл, РМП отрицательная, ИФА (IgM+ IgG) отрицательный, РПГА отрицательная. Данных, свидетельствующих о нейросифилисе, нет.

Результаты серологических реакций в январе 2020 г. (через 4 мес после окончания лечения): РМП отр., ИФА IgM отр., ИФА IgG 3,65, ИФА (IgM+ IgG) 6,73, РПГА 4+.

Комментарий. Приведенный пример подчеркивает важность личности пациента, его образа жизни и поведения для успешной врачебной деятельности. У матери девочки не выявлен сифилис еще во время первой беременности. Видимо, она не состояла на учете в женской консультации. Рожала ли она в роддоме — вопрос, на который, вероятно, ответ скорее отрицательный, так как иначе инфекция была бы выявлена там. Заболевание девочки могло быть также диагностировано сравнительно рано, так как в возрасте 11 мес жизни у нее выявлены положительные серореакции. Но тут сработало полное отсутствие контакта между разными отделениями ЦРБ: в ожоговое отделение не сообщили о положительных тестах на сифилис. Мать девочки полностью игнорировала все попытки ее обследовать и лечить и по поводу сифилиса, и по поводу ВИЧ-инфекции, в итоге не прошла лечения по поводу сифилиса и получила тяжелые осложнения ВИЧ-инфекции. Умерла от передозировки наркотиков. Девочка ждала диагноза и специфического лечения 15 лет. Ее диагноз: поздний врожденный сифилис неуточненный, т.е. она относится к небольшой части подростков, у которых в формулировке диагноза присутствует это слово. Между тем при благоприятных результатах исследования ликвора и эхоКГ ей мог бы быть установлен диагноз «сифилис поздний врожденный скрытый».

2. Пациент Е., 2003 года рождения, в октябре 2019 г. заметил высыпания на головке полового члена. К врачу не обращался, лечился самостоятельно мазью акридерм без эффекта. В начале ноября заметил появление высыпаний на коже туловища и конечностей, по поводу чего обратился в Останкинский филиал МНПЦДК. Серологические тесты от 06.12.19: РПР 4+, т. 1:128, ИФА сумм. полож., КП=16,9, РПГА 4+, т. 1:5120. Диагноз: сифилис вторичный кожи и слизистых оболочек (папулезная ангина, папулы языка, розеола туловища и конечностей, папулы мошонки и левой подошвы, эрозивный шанкр головки полового члена в стадии эпителизации, двусторонний паховый лимфаденит). Анамнез: живет с обоими родителями и старшей сестрой. Все члены семьи обследованы дважды, данных, свидетельствующих о сифилисе, нет. Половой анамнез: половая жизнь с 16 лет, с июля 2019 г., с девушкой С., 2003 года рождения. Для обоих — юноши и девушки — это были первые сексуальные контакты. В августе отношения между ними были прерваны в связи со ссорой, и в этот период юноша имел однократный контакт с малознакомой девушкой. В сентябре Е. и С. снова стали встречаться. С. обследована по контакту с Е. Наружных проявлений сифилиса не выявлено, серологические тесты оказались резко положительными. С диагнозом «сифилис скрытый ранний» С. госпитализирована для специфического лечения пенициллином, после начала которого, на фоне реакции обострения, на коже появилась обильная розеолезная сыпь. Специфическое лечение Е. получил также в стационаре пенициллином, в первые 15 дней внутримышечно, а затем, после исследования ЦСЖ и выявлении специфической патологии в ликворе, внутривенно. Результат исследования ЦСЖ 26.12.19: цитоз 7 кл/мкл, белок 1 г/л, серореакции: ИФА сумм. полож., КП=6,4, РПГА 1+, РИФц 4+, РИБТ 58%. Диагноз: А 52.2 (асимптомный нейросифилис).

Комментарий. Юноша, только что начавший половую жизнь, не боится вступить в случайную связь. Ничего не знает об опасностях случайных связей, ничем не защищен. Считает, что сифилис — это болезнь далекого прошлого, если вообще об этом заболевании слышал. Отсутствие каких-либо знаний об ИППП и методах профилактики последних привело к тяжелой болезни сразу, в первые месяцы начала половой жизни.

3. Пациент П., 2004 года рождения, доставлен в ДГБ №9 им. Г.Н. Сперанского ОМВД Косино-Ухтомского района для обследования как безнадзорный беспризорный несовершеннолетний в социально-опасном положении. При обследовании от 08.09.17 РМП отр., ИФА сумм. полож., КП=15,0. Диагноз от 04.10.17: основной — «сифилис скрытый неуточненный как ранний или поздний (А53.0)»; сопутствующие — «инфицирование МБТ (2017 г.), нарушение эмоциональной сферы, нарушение семейной адаптации; ангиопатия сетчатки». Получил в стационаре филиала МНПЦДК «Коломенский» 2 курса специфического лечения пенициллином, закончил лечение 31.01.18. Серологические тесты от 19.09.17: РМП отр., РПГА 2+, ИФА сумм. полож., КП=12,8, ИФА (IgM) отр., РИФ 2+/4+, РИБТ 60%. Анамнез: половую жизнь отрицает. Данных о пути заражения нет. Источник заражения не выявлен. О матери мальчик знает только имя и год рождения. Об отце данных нет. Имеет 2 братьев 2007 и 2009 года рождения. Оба находятся в приюте (Центр поддержки семьи и детства ВАО Москвы), куда выписан пациент после окончания специфического лечения.

Комментарий. Результаты серологических тестов позволяют предположить, что это неуточненное по длительности заболевание все же ближе к поздней, нежели к ранней стадии сифилитической инфекции. Обстоятельства заражения неизвестны, как и гендерная ориентация, а жизненный опыт мальчика, по-видимому, уже исключает возможность откровенности, он закрыт. «Неблагополучная семья» в данном случае — слишком мягко сказано.

Обсуждение

Анализируя статистические показатели заболеваемости подростков, можно указать на следующие основные закономерности.

1. Превалирование заболеваемости подростков над общей заболеваемостью в период ее роста.

2. Существенное преобладание заболеваемости девушек над соответствующими показателями у юношей.

3. Почти исключительный путь передачи у подростков — половой.

Попробуем найти объяснения этим закономерностям. Когда в популяции происходит рост заболеваемости сифилисом, то группой риска оказываются наименее осведомленные о путях передачи, степени опасности инфекции, наиболее беззаботные в своем поведении люди. Подростки черпают знания о половой жизни от таких же, как и они сами, беззаботных ровесников. Попытки сексуального просвещения в школе в нашей стране предпринимались в 1990-е годы, как раз на фоне эпидемии сифилиса. Они прекратились, поскольку не было педагогических кадров, способных осуществлять такое просвещение. Не то чтобы нам после этого не хватило 20 с лишним лет, чтобы такие кадры подготовить, но такая работа требовала труда и анализа проводимой работы, к тому же нашлось немало скептиков, которые сомневались в ее целесообразности, и вскоре мы просто забыли об этом — ну, не получилось, авось, как-то само образуется... А воз и ныне там.

Почему заболеваемость девушек выше? Можно предположить, потому, что девушки раньше «созревают» и начинают раннюю половую жизнь с взрослыми мужчинами, нередким следствием этого является инфицирование ИППП, но ведь возможно и другое: секс за деньги, сексуальное насилие, но о роли последнего в распространении инфекции есть только работы четвертьвековой давности, а о том, как дело обстоит сегодня, сведения отсутствуют. Тут следует говорить о тщательном сборе анамнеза, доверительных отношениях между пациенткой и лечащим врачом. Однако если включить некоторые дополнительные пункты в анкету заболевших сифилисом подростков обоих полов, то работа с пациентом может стать более обстоятельной.

Еще один вопрос: при каких обстоятельствах подростку ставят диагноз позднего скрытого сифилиса? Для этого должно пройти более 2 лет от момента инфицирования. Этот диагноз у взрослых нередко ставится после заражения 10–20 лет назад и более. Не слишком ли широкий для подростков временной диапазон? А не может ли это происходить в случаях инфицирования в детстве либо даже внутриутробно при пропущенном сифилисе у матери? Диагноз позднего скрытого сифилиса у подростков должен быть обоснован, доказан анамнестическими данными, медицинскими документами, сведениями, полученными от матери, и т.д.

Диагноз же «неуточненного» сифилиса у подростков прямо свидетельствует о недоработке лечащего врача и требует объяснения.

Выводы

1. Все приведенные данные литературы и наши собственные свидетельствуют о том, что отсутствие сексуального просвещения и информирования подростков о половой жизни и ИППП наносят вред здоровью, в частности репродуктивному здоровью молодых людей, и, следовательно, демографической ситуации в нашей стране. Ранняя половая жизнь, подростковые беременности, аборты и их неизбежные последствия, инфицирование ИППП, в том числе сифилисом и ВИЧ, — неопровержимые аргументы в пользу просвещения и информирования подростков по этим темам.

2. Врачи-дерматовенерологи должны уделять особое внимание случаям заболеваний детей и подростков, с которыми они сталкиваются в своей практической деятельности, оказывая последним не только медицинскую, но и психологическую помощь — стилем общения, доброжелательностью и открытостью. При сборе анамнеза обращать особое внимание на путь инфицирования ребенка/подростка, не ограничиваясь формальными отписками.

3. Богатый практический опыт создания программ полового просвещения, в том числе профилактики ИППП, накопленный мировым сообществом, должен быть изучен для разработки в нашей стране соответствующих программ с учетом национальных, религиозных и иных особенностей, присущих нашему многонациональному и многоконфессиональному государству.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.