Пизов Н.А.

ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России

Баранова Н.С.

ФГБОУ ВО «Ярославский государственный медицинский университет» Минздрава России

Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет

Авторы:

Пизов Н.А., Баранова Н.С.

Подробнее об авторах

Прочитано: 2296 раз


Как цитировать:

Пизов Н.А., Баранова Н.С. Ишемический инсульт у мужчин 18—50 лет. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2024;124(3‑2):5‑11.
Pizov NA, Baranova NS. Ischemic stroke in men 18—50 years of age. S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2024;124(3‑2):5‑11. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/jnevro20241240325

Рекомендуем статьи по данной теме:
Осо­бен­нос­ти пер­вич­ных и пов­тор­ных ише­ми­чес­ких ин­суль­тов у муж­чин в воз­рас­те 18—50 лет. Жур­нал нев­ро­ло­гии и пси­хи­ат­рии им. С.С. Кор­са­ко­ва. Спец­вы­пус­ки. 2024;(12-2):65-74
Ин­фаркт ми­окар­да в мо­ло­дом воз­рас­те. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(11):77-84
Рак же­луд­ка: за­бо­ле­ва­емость, фак­то­ры рис­ка, скри­нинг. Про­фи­лак­ти­чес­кая ме­ди­ци­на. 2024;(12):135-139

Инсульт является второй по значимости причиной смерти у людей в возрасте старше 60 лет и пятой — в возрасте от 15 до 59 лет, согласно исследованию глобального бремени болезней Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) [1]. Возрастной порог молодого возраста, по данным ранее опубликованных исследований и реестров, обычно определяют как менее 45 или 49 лет [2].

Заболеваемость ишемическим инсультом (ИИ) у молодых людей растет во всем мире в течение последних 2—3 десятилетий. По данным Датского национального регистра пациентов, частота первых госпитализаций по поводу ИИ и транзиторной ишемической атаки (ТИА) у молодых существенно возросла с середины 1990-х годов, в то время как частота госпитализаций по поводу внутримозгового кровоизлияния (ВМК) и субарахноидального кровоизлияния (САК) оставалась стабильной в течение всего периода исследования [3]. Доля первого инсульта у молодых варьирует в разных странах и составляет от <5 до 20% от всех инсультов [4—6]. По данным систематизированного обзора 29 исследований с участием 3589 пациентов в возрасте до 45 лет с первым инсультом, доля ИИ варьировала от 21,0 до 77,9%, ВМК — от 3,7 до 38,5%, а САК — от 9,6 до 55,4% [7].

Большая часть источников указывает на то, что традиционные факторы риска, такие как артериальная гипертензия (АГ), сахарный диабет (СД) и дислипидемия, по-прежнему являются наиболее распространенными факторами, причем АГ имеет наибольшую частоту. Другие факторы риска, характерные для молодых людей, включают курение, чрезмерное употребление алкоголя, употребление наркотических веществ, мигрень и др. [8, 9]. Быстрая идентификация причин и факторов риска ИИ у молодых людей является ключом к оптимизации лечения и предотвращению рецидива. Тем не менее в 1/3 всех случаев ИИ в молодом возрасте причина не выявляется даже после тщательного клинического обследования [10, 11].

По данным многих исследований, отмечены различия в факторах риска, течении и причинах инсультов у мужчин и женщин [12]. Проведенные в Западной Европе исследования выявили, что у мужчин заболеваемость инсультом примерно на 30% выше, чем у женщин, а для ИИ это превышение составило 45% [13].

Цель исследования — оценить основные модифицируемые факторы риска развития ИИ и особенности его течения при атеротромботическом, кардиоэмболическом и лакунарном подтипах у мужчин в возрасте 18—50 лет.

Материал и методы

В исследование были включены 125 мужчин, поступивших в Сосудистый центр в период до пандемии новой коронавирусной инфекции (COVID-19) и выживших в течение первых 30 дней после первичного или повторного ИИ.

Критерии включения: мужчины в возрасте 18—50 лет, поступившие в Сосудистый центр с диагнозом «острое нарушение мозгового кровообращения (ОНМК) по ишемическому типу», подтип которого на основании проведенных исследований соответствовал атеротромботическому (АТИ), кардиоэмболическому (КЭ) или лакунарному (ЛИ).

Критерии невключения: наличие у пациентов ИИ с другой уточненной этиологией, неустановленная причина ИИ, а также пациенты с двумя потенциальными причинами инсульта и более (неуточненный патогенетический подтип ИИ).

Собиралась информация о фоновых характеристиках пациентов, включая демографические данные, инсульт или инфаркт в анамнезе, традиционные сосудистые факторы риска и факторы риска, связанные с образом жизни. Оценивались выраженность клинических симптомов и тяжесть инсульта по шкале инсульта Национальных институтов здоровья (NIHSS), по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) и индексу мобильности Ривермид при поступлении и выписке [14—16], а также результаты нейровизуализации, лабораторных и кардиологических диагностических тестов.

К традиционным сосудистым факторам риска относятся АГ, СД и дислипидемия. Факторы риска, связанные с образом жизни, включали табакокурение, употребление алкоголя и ожирение. Определения факторов риска в данном исследовании были следующими: АГ (систолическое артериальное давление (САД) ≥140 мм рт.ст. или диастолическое артериальное давление (ДАД) ≥90 мм рт.ст. в хронической стадии или предшествующее лечение антигипертензивными препаратами), СД (концентрация глюкозы в крови натощак ≥7,0 ммоль/л или предшествующее лечение противодиабетическими препаратами), дислипидемия (в сыворотке крови натощак выявлялись уровни триглицеридов (ТГ) >1,7 ммоль/л и липопротеидов низкой плотности (ЛПНП) >3,4 ммоль/л или предшествующее лечение препаратами, снижающими уровень холестерина), курение (предыдущее или текущее табакокурение), употребление алкоголя (привычное употребление алкогольных напитков, в том числе накануне развития инсульта) и ожирение (индекс массы тела (ИМТ) ≥25) [8, 17].

Подтипы ИИ классифицировались на основании исследования ORG 10172 (TOAST). Система классификации TOAST включает пять категорий: атеросклероз крупных артерий, окклюзия мелких сосудов, кардиоэмболия, другой определенный и неопределенный патогенез [18].

Средний возраст составил 42,6±5,3 года (от 22 до 50 лет). Согласно социальному статусу, среди пациентов работающих было 90 (72%), неработающих без инвалидности — 30 (24%), инвалидов III группы — 3 (2,4%), инвалидов I и II групп — по 1 (0,8 и 0,8% соответственно). В группе в целом средний балл по шкале NIHSS на момент поступления составил 7,23±4,9, по модифицированной шкале Рэнкина (mRS) — 3,76±0,86 и по индексу мобильности Ривермид — 3,75±3,68. ОНМК развивались в бассейне левой (n=43; 34,4%) или правой (n=44; 35,2%) средней мозговой артерии (СМА), левой (n=4; 3,2%) или правой (n=3; 2,4%) передней мозговой артерии (ПМА), левой (n=13, 10,4%) или правой (n=6, 4,8%) задней мозговой артерии (ЗМА), в 9,6% (n=12) — в вертебрально-базилярной системе (ВБС).

Согласно критериям TOAST, с АТИ осмотрены 60 (48%) пациентов, с ЛИ — 46 (36,8%), с КЭ — 19 (19,2%). Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа представлены в табл. 1.

Таблица 1. Основные характеристики пациентов с ИИ в зависимости от его подтипа (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

Средний возраст, годы

43,3±3,8

41,4±3,4

43,2±6,4

Возрастной диапазон, n (%)

18—30

3 (6,5)

31—40

10 (16,7)

14 (30,4)

6 (31,6)

41—50

50 (83,3)

29 (63,1)

13 (68,4)

Статус занятости, n (%)

Работает

47 (78,4)

34 (73,9)

9 (47,4)

Не работает

без инвалидности

11 (18,3)

12 (26,1)

7 (36,8)

Инвалид, n (%)

2 (3,3)

3 (15,8)

NIHSS, баллы, M±SD

9,08±5,66

4,85±2,46

7,11±4,48

mRS, баллы, M±SD

3,83±0,82

3,72±0,86

3,65±1,11

Индекс Ривермид, баллы, M±SD

3,24±3,17

3,88±3,74

4,88±4,73

СМА, n (%)

Правая

31 (52)

8 (17,4)

6 (31,6)

Левая

15 (25)

21 (45,6)

7 (36,8)

ЗМА, n (%)

Правая

1 (1,7)

4 (8,7)

1 (5,3)

Левая

3 (5)

8 (17,4)

2 (10,5)

ПМА, n (%)

Правая

1 (2,1)

2 (10,5)

Левая

2 (3,3)

2 (4,4)

ВБС, n (%)

8 (13,3)

2 (4,4)

1 (5,3)

Исследование было проведено с соблюдением международных стандартов и биоэтических норм. Исследование одобрено локальным Этическим комитетом (ФГБОУ ВО ЯГМУ Минздрава России, протокол №26 от 11.10.18). Для всех пациентов было получено информированное согласие.

Статистический анализ проводился в программе IBM SPSS Statistics 27. Для качественных переменных были рассчитаны абсолютные (n) и относительные (%) частоты. Описательная статистика представлена средним значением и стандартным отклонением (M±SD).

Результаты

В группе (n=125) у мужчин с различными подтипами ИИ выявлялись следующие основные факторы риска: АГ — у 104 (83,2%) пациентов, дислипидемия — у 63 (50,4%), СД — у 10 (8%), курение — у 84 (67,2%), употребление алкоголя — у 37 (29,6%), ожирение — у 21(16,8%), нарушение ритма сердца (НРС) — у 15 (12%). В данной группе указания на перенесенный ранее инсульт отмечались у 21 (16,8%) пациента, на ранее перенесенный острый инфаркт миокарда (ОИМ) — у 13 (10,4%). Основные факторы риска при различных подтипах ИИ представлены в табл. 2.

Таблица 2. Основные факторы риска развития ИИ в зависимости от его подтипа (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

АГ, n (%)

45 (75)

45 (97,8)

14 (73,7)

Прием антигипертензивных препаратов, n (%)

12 (20)

7 (15,2)

2 (10,5)

СД, n (%)

5 (8,3)

3 (6,5)

2 (10,5)

Дислипидемия, n (%)

36 (60)

19 (41,3)

8 (42,1)

Курение, n (%)

43 (71,7)

31 (67,4)

10 (52,6)

Регулярное употребление алкоголя, n (%)

21 (35)

9 (19,6)

7 (36,8)

Употребление алкоголя накануне ИИ, n (%)

20 (33,3)

5 (10,9)

1 (5,3)

Ожирение, n (%)

14 (23,3)

4 (8,7)

3 (15,8)

НРС, n (%)

8 (42,1)

ОНМК в анамнезе, n (%)

8 (13,3)

8 (17,4)

5 (26,3)

ОИМ в анамнезе, n (%)

8 (13,3)

8 (42,1)

При проведении ультразвукового исследования (УЗИ) магистральных артерий головы (МАГ) в группе в целом атеросклеротические бляшки определялись у 82 (65,6%) пациентов. Толщина комплекса интима-медиа (КИМ) сонной артерии составила справа 1,05±0,2 мм и слева 1,03±0,24 мм. По данным ЭХО-кардиоскопии, уплотнение стенок аорты наблюдалось у 99 (79,2%) пациентов, аортального клапана (АК) — у 97 (77,6%), митрального клапана (МК) — у 95 (76%). Данные УЗИ МАГ и сердца у мужчин 18—50 лет в зависимости от подтипа ИИ представлены в табл. 3.

Таблица 3. Данные ультразвуковых исследований МАГ и сердца в зависимости от подтипа ИИ (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

КИМ справа, мм, M±SD

1,16±0,17

0,97±0,18

0,91±0,14

КИМ слева, мм, M±SD

1,09±0,15

1,01±0,33

0,91±0,14

Наличие АСБ в МАГ, n (%)

60 (100)

26 (56,5)

7 (36,8)

АСБ в бифуркации ОСА справа, n (%)

24 (40)

12 (26,1)

5 (26,3)

АСБ в бифуркации ОСА слева, n (%)

50 (83,3)

11 (23,9)

3 (15,8)

Уплотнение аорты, n (%)

60 (100)

25 (54,4)

14 (73,7)

Уплотнение АК, n (%)

60 (100)

24 (52,2)

13 (68,4)

Уплотнение МК, n (%)

60 (100)

23 (50)

12 (63,2)

В группе при поступлении проводились КТ/МРТ головного мозга, по результатам которых острое очаговое поражение различной локализации и различных размеров определялось у всех обследованных. Результаты нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ представлены в табл. 4.

Таблица 4. Данные нейровизуализации головного мозга у мужчин 18—50 лет с различными подтипами ИИ (n=125)

Показатель

АТИ (n=60)

ЛИ (n=46)

КЭ (n=19)

Острые очаги ишемии, n (%)

60 (100)

46 (100)

19 (100)

Корковый, n (%)

33 (55,0)

15 (78,9)

Корково-подкорковый, n (%)

3 (5)

4 (8,7)

3 (15,8)

Подкорковый, n (%)

10 (16,7)

39 (84,9)

Мозжечок, n (%)

10 (16,7)

1 (2,1)

1 (5,3)

Стволовый, n (%)

4 (6,6)

2 (4,3)

«Старые» очаги, n (%)

14 (23,3)

8 (17,4)

5 (26,3)

Частота встречаемости различных факторов риска также была оценена в зависимости от возраста пациентов (18—30, 31—40 и 41—50 лет), независимо от подтипа ИИ (табл. 5).

Таблица 5. Частота встречаемости основных факторов риска развития ИИ в зависимости от возраста

Показатель

18—30 лет (n=3)

31—40 лет (n=30)

41—50 лет (n=92)

Возраст, годы, M±SD

26,0±2,1

36,5±0,5

45,1±0,3

АГ, %

100

87

81,5

САД, мм рт.ст., M±SD

160±5,8

147,3±4,2

158,5±2,6

ДАД, мм рт.ст., M±SD

83,3±8,9

87,8±1,9

90,1±1,2

Прием антигипертензивных препаратов, %

33

26,7

13,0

СД, %

3,3

9,8

Дислипидемия, %

33

40

54,3

КИМ, мм, M±SD

0,77±0,03

0,97±0,04

1,09±0,02

Курение, %

66,7

66,7

72,8

Регулярное употребление алкоголя, %

33,3

29,3

Употребление алкоголя накануне ИИ, %

23,3

20,7

Ожирение, %

26,7

30,4

НРС, %

13,3

19,6

ОНМК в анамнезе, %

10

19,6

ОИМ в анамнезе, %

6,7

11,9

В возрасте 18—30 лет только у 3 пациентов основными факторами риска являлись АГ и курение. У всех этих пациентов развился ЛИ. С увеличением возраста пациентов наблюдалось нарастание таких факторов риска, как СД, дислипидемия, ожирение, НРС и указания на перенесенные ранее ОНМК и/или ОИМ.

Обсуждение

ИИ у молодых встречается гораздо реже, чем у пожилых, однако основной патогенез и факторы риска более разнообразны. В то же время недавние исследования, проведенные как в США, так и в Европе у молодых пациентов с ИИ, показали увеличение традиционных факторов риска инсульта, которые обычно распространены среди пожилых людей (АГ, дислипидемия, СД, курение и ожирение) [19]. У молодых людей с ИИ наблюдается растущая распространенность коморбидных традиционных факторов риска сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) в первую очередь АГ, дислипидемии, СД, курения и ожирения [19].

АГ является основным распространенным хроническим заболеванием, поражающим более 30% взрослых в возрасте старше 25 лет во всем мире [20]. В ряде исследований отмечено, что АГ значительно чаще встречается у мужчин, чем у женщин [21]. АГ связана со всеми подтипами ИИ, будь то КЭ, связанный с фибрилляцией предсердий (ФП) [22], АТИ [23] или ЛИ [24]. Схожие результаты были получены нами: АГ выявлялась в 75% случаев при АТИ, в 97,8% — при ЛИ и в 73,7% — при КЭ. Обеспечение профилактики АГ у молодых будет способствовать снижению заболеваемости ССЗ [25].

Дислипидемия также является важным фактором риска инсультов из-за атеросклероза экстракраниальных и внутричерепных сосудов [26]. У 1008 молодых пациентов с инсультом в Финляндии наиболее распространенным сосудистым фактором риска была дислипидемия (60%) [27]. По данным S. Poisson и соавт. [28], атеросклеротическое поражение МАГ было предполагаемой этиологией в 0% случаев в возрастной группе до 9 лет, в 1,4% — от 10 до 19 лет, в 8,5% — от 20 до 29 лет, в 21,5% — от 30 до 39 лет, в 42,5% — от 40 до 49 лет [28]. Среди исследуемых пациентов наличие дислипидемии было отмечено у 1/2 (50,4%), в том числе в 60% случаев у мужчин с АТИ, в 41,3 и 42,1% — с ЛИ и КЭ соответственно, и частота встречаемости дислипидемии нарастала с возрастом пациентов (33% — в 18—30 лет, 40% — в 31—40 лет и 54,3% — в 41—50 лет).

Стандартизированная по возрасту распространенность ожирения увеличилась с 65% в 1999—2000 гг. до 73% в 2013—2014 гг. среди лиц в возрасте 18—39 лет, с 51 до 57% — 40—59 лет, с 35 до 42% — ≥60 лет [29]. Показано, что увеличение ИМТ у лиц молодого и среднего возраста было в значительной степени связано с повышенным риском ИИ [30]. A. Mitchell и соавт. [31] обнаружили, что ожирение в значительной степени связано с повышенным риском ИИ среди молодых людей в возрасте от 15 до 49 лет. Среди наших пациентов ожирение выявлялось в 16,8% случаев у лиц старше 31 года и преобладало у пациентов с АТИ (23,3%).

ФП является наиболее распространенным НРС, от которого страдают более 33 млн человек во всем мире. Это одна из основных причин ССЗ и смертности во всем мире [32]. Несмотря на меньшую распространенность у молодых людей, ФП и осложнения, связанные с ФП, по-прежнему связаны с неблагоприятными клиническими исходами, в том числе с инсультами [33, 34]. В нашей выборке НРС наблюдалось только у пациентов с КЭ, и его частота увеличивалась с возрастом пациентов (13,3% в возрасте 31—40 лет, 19,6% — 41—50 лет).

СД — широко распространенное хроническое заболевание, от которого, по оценкам, в 2015 г. во всем мире пострадали 415 млн человек, и, по прогнозам, к 2040 г. будут болеть 642 млн человек [35]. СД считается общепризнанным фактором риска цереброваскулярных заболеваний [35]. Исследования показали, что примерно 20—33% пациентов с ОНМК имеют СД [35, 36]. В нашем исследовании СД отмечался нечасто — только у 10 (8%) пациентов, встречаясь преимущественно в возрасте 41—50 лет.

Факторы риска, связанные с образом жизни, включая курение и/или употребление алкоголя, увеличивают риск инсульта. Исследование «Инсульт у молодых пациентов с болезнью Фабри» (SIFAP1) показало, что эпизодическое злоупотребление алкоголем и курение были наиболее важными факторами риска инсульта у взрослых в возрасте от 18 до 55 лет (средний — 48 лет) [37].

Лица молодого и среднего возраста являются основной популяцией курящих. Табакокурение, модифицируемый фактор риска развития ИИ, растет среди молодых [38, 39]. Курение среди молодых пациентов с ИИ выше, чем среди лиц того же возраста в общей популяции [38, 40]. Относительный риск инсульта, связанного с курением, оценивается в 2,9 для ИИ среди лиц в возрасте до 55 лет [40]. В нашем исследовании курение встречалось в 67,2% случаев, при этом распространенность курения нарастала с возрастом пациентов. Наиболее часто курильщики выявлялись среди пациентов с АТИ (71,7%), несколько реже — с ЛИ (67,4%), еще реже — с КЭ (52,6%). В настоящее время доказано, что курение связано с СД, высоким АД и повышенной частотой сердечных сокращений в покое — состояниями, которые являются факторами риска инсульта [41]. Учитывая, что курение является модифицируемым фактором риска, представляются важными профилактические работы среди молодых людей по воздержанию от курения для предотвращения ИИ.

Установлено, что 2348 млрд (43% населения планеты) человек в возрасте 15 лет и старше в настоящее время употребляют алкоголь, причем мужчины — примерно в 2 раза чаще, чем женщины (53,6%/32,3%) [42]. Употребление алкоголя также является фактором риска инсульта. Чем чаще потребление алкоголя, тем выше риск развития ИИ [43, 44]. Предполагается, что потребление алкоголя связано с инсультом через несколько механизмов, включая повышение АД, изменения уровня холестерина, снижение уровня фибриногена, изменение функции эндотелия, модуляцию воспаления и развитие ФП [45]. Связь между употреблением алкоголя и инсультом была установлена в различных метаанализах, основанных на исследованиях, охватывающих всю возрастную группу [46—48], но нет данных о пациентах молодого возраста. В нашем исследовании регулярное употребление алкоголя наблюдалось у 1/3 (29,6%) пациентов, чаще с КЭ (36,8%) и АТИ (35%).

Заключение

Таким образом, проведенное нами исследование мужчин в возрасте 18—50 лет с АТИ, ЛИ и КЭ подтипами ИИ выявило основные факторы риска, которые включали АГ (83,2%), дислипидемию (50,4%), курение (67,2%), употребление алкоголя (29,6%), ожирение (16,8%), НРС (12%) и СД (8%). Частота этих факторов риска различалась в зависимости от подтипа ИИ и возраста пациентов. Повторный инсульт был зарегистрирован у 16,8% пациентов.

Профилактика является основной стратегией, направленной на снижение заболеваемости и смертности, связанных с инсультом, а адекватное лечение, контроль факторов риска и изменение образа жизни могут предотвратить до 50% инсультов [2]. Для вторичной профилактики вторичного инсульта наиболее важным является выявление этиологического механизма первичного инсульта и дополнительных факторов риска. Она заключается в оптимальной коррекции сосудистых факторов риска (АГ, дислипидемия, СД, заболевания сердца), назначении антиагрегантной или антикоагулянтной терапии, а также применяется при наличии показаний — инвазивных хирургических или эндоваскулярных вмешательств.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература / References:

  1. Go AS, Mozaffarian D, Roger VL, et al. Heart disease and stroke statistics—2013 update: a report from the American Heart Association. Circulation. 2013;127(1):e6-e245. https://doi.org/10.1161/CIR.0b013e31828124ad
  2. Smajlović D. Strokes in young adults: epidemiology and prevention. Vasc Health Risk Manag. 2015;11:157-164.  https://doi.org/10.2147/VHRM.S53203
  3. Tibæk M, Dehlendorff C, Jørgensen HS, et al. Kammersgaard LP. Increasing incidence of hospitalization for stroke and transient ischemic attack in young adults: a registry-based study. J Am Heart Assoc. 2016;5(5):e003158. https://doi.org/10.1161/JAHA.115.003158
  4. Nedeltchev K, der Maur TA, Georgiadis D, et al. Ischaemic stroke in young adults: predictors of outcome and recurrence. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2005;76(2):191-195.  https://doi.org/10.1136/jnnp.2004.040543
  5. Varona JF, Guerra JM, Bermejo F, et al. Causes of ischemic stroke in young adults, and evolution of the etiological diagnosis over the long term. Eur Neurol. 2007;57(4):212-218.  https://doi.org/10.1159/000099161
  6. George MG, Tong X, Kuklina EV, et al. Trends in stroke hospitalizations and associated risk factors among children and young adults, 1995—2008. Ann Neurol. 2011;70(5):713-721.  https://doi.org/10.1002/ana.22539
  7. Marini C, Russo T, Felzani G. Incidence of stroke in young adults: a review. Stroke Res Treat. 2011;2011:535672. https://doi.org/10.4061/2011/535672
  8. Ohya Y, Matsuo R, Sato N, et al. Investigators for Fukuoka Stroke Registry. Causes of ischemic stroke in young adults versus non-young adults: A multicenter hospital-based observational study. PLoS One. 2022;17(7):e0268481. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0268481
  9. Пизов Н.А., Скачкова О.А., Пизова Н.В. и др. Традиционные и редкие причины ишемического инсульта у лиц 18—50 лет. Consilium Medicum. 2021;23(2):122-126. 
  10. Ekker MS, Verhoeven JI, Schellekens MMI, et al. Risk Factors and Causes of Ischemic Stroke in 1322 Young Adults. Stroke. 2023;54(2):439-447.  https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.122.040524
  11. Пизова Н.В. Этиологические особенности ишемических инсультов в молодом возрасте. Медицинский алфавит. 2018;1(1):36-44.  https://www.med-alphabet.com/jour/article/view/451/451
  12. Пизов Н.А., Пизова Н.В. Острые нарушения мозгового кровообращения и пол. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2017;117(1-2):70-74.  https://doi.org/10.17116/jnevro20171171270-74
  13. Haberman S, Capildeo R, Rose FC. Sex differences in the incidence of cerebrovascular disease. J Epidemiol Community Health. 1981;35(1):45-50.  https://doi.org/10.1136/jech.35.1.45
  14. Goldstein LB, Bertels C, Davis JN. Interrater reliability of the NIH stroke scale. Arch Neurol. 1989;46(6):660-662.  https://doi.org/10.1001/archneur.1989.00520420080026
  15. Gao Y, Wang Y, Li D, et al. Disability assessment in stroke: Relationship among the pictorial-based Longshi Scale, the Barthel Index, and the modified Rankin Scale. Clin Rehab. 2021;35(4):606-613.  https://doi.org/10.1177/0269215520975922
  16. Lennon S, Johnson L. The modified Rivermead Mobility Index: validity and reliability. Disabil Rehabil. 2000;22(18):833-839.  https://doi.org/10.1080/09638280050207884
  17. Максимова М.Ю., Сазонова В.Ю. Факторы риска развития ишемического инсульта у мужчин и женщин в возрасте 45—74 лет. Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2023;15(4):38-44.  https://doi.org/10.14412/2074-2711-2023-4-38-44
  18. Adams HP, Bendixen BH, Kappelle LJ, et al. Classification of subtype of acute ischemic stroke definitions for use in a multicenter clinical trial. Stroke. 1993;24(1):35-41.  https://doi.org/10.1161/01.STR.24.1.35
  19. George MG. Risk Factors for Ischemic Stroke in Younger Adults: A Focused Update. Stroke. 2020;51(3):729-735.  https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.119.024156
  20. WHO. A global brief on hypertension; 2013. https://apps.who.int/iris/bitstream/10665/79059/1/WHO_DCO_WHD_2013.2_eng.pdf
  21. Vallée A, Gabet A, Grave C, et al. Patterns of hypertension management in France in 2015: The ESTEBAN survey. J Clin Hypertens (Greenwich). 2020;22(4):663-672.  https://doi.org/10.1111/jch.13834
  22. Tohgi H, Tajima T, Konno T, et al. The risk of cerebral infarction in non-valvular atrial fibrillation: effects of age, hypertension and antihypertensive treatment. Eur Neurol. 1993;24(1):35-41.  https://doi.org/10.1159/000116661
  23. Park JH, Ovbiagele B, Hong KS, et al. Association of Systolic Blood Pressure with Progression of Symptomatic Intracranial Atherosclerotic Stenosis. J Stroke. 2017;19(3):304-311.  https://doi.org/10.5853/jos.2017.00136
  24. SPS3 Study Group; Benavente OR, Coffey CS, Conwit R, et al. Blood-pressure targets in patients with recent lacunar stroke: the SPS3 randomised trial. Lancet. 2013;382:507-515.  https://doi.org/10.1016/S0140-6736(13)60852-1
  25. Suzuki Y, Kaneko H, Yano Y, et al. Association of cardiovascular health metrics with risk of transition to hypertension in non-hypertensive young adults. Am J Hypertens. 2022;35(10):858-866.  https://doi.org/10.1093/ajh/hpac057
  26. Tirschwell DL, Smith NL, Heckbert SR, et al. Association of cholesterol with stroke risk varies in stroke subtypes and patient subgroups. Neurology. 2004;63(10):1868-1875. https://doi.org/10.1212/01.wnl.0000144282.42222.da
  27. Putaala J, Metso AJ, Metso TM, et al. Analysis of 1008 consecutive patients aged 15 to 49 with first-ever ischemic stroke: the Helsinki Young Stroke Registry. Stroke. 2009;40:1195-1203. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.108.529883
  28. Poisson SN, Hills NK, Sidney S. Prevalence of Atherosclerotic Risk Factors Among Children and Young Adults With Arterial Ischemic Stroke. JAMA Neurol. 2022;79(9):901-910.  https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2022.2077
  29. Zhang Y, Moran AE. Trends in the Prevalence, Awareness, Treatment, and Control of Hypertension Among Young Adults in the United States, 1999 to 2014. Hypertension. 2017;70(4):736-742.  https://doi.org/10.1161/HYPERTENSIONAHA.117.09801
  30. Wu Y, Xiong Y, Wang P, et al. Risk factors of cardiovascular and cerebrovascular diseases in young and middle-aged adults: A meta-analysis. Medicine (Baltimore). 2022;101(48):e32082. https://doi.org/10.1097/MD.0000000000032082
  31. Mitchell AB, Cole JW, McArdle PF, et al. Obesity increases risk of ischemic stroke in young adults. Stroke. 2015;46(6):1690-1692. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.115.008940
  32. Roth GA, Johnson C, Abajobir A, et al. Global, regional, and national burden of cardiovascular diseases for 10 causes, 1990 to 2015. J Am Coll Cardiol. 2017;70(1):1-25.  https://doi.org/10.1016/j.jacc.2017.04.052
  33. Gourraud JB, Khairy P, Abadir S, et al. Atrial fibrillation in young patients. Expert Rev Cardiovasc Ther. 2018;16(7):489-500.  https://doi.org/10.1080/14779072.2018.1490644
  34. Maaijwee NA, Rutten-Jacobs LC, Schaapsmeerders P, et al. Ischaemic stroke in young adults: risk factors and long-term consequences. Nat Rev Neurol. 2014;10(6):315-325.  https://doi.org/10.1038/nrneurol.2014.72
  35. Lau LH, Lew J, Borschmann K, et al. Prevalence of diabetes and its effects on stroke outcomes: A meta-analysis and literature review. J Diabetes Investig. 2019;10(3):780-792.  https://doi.org/10.1111/jdi.12932
  36. Lancet O’Donnell MJ, Chin SL, Rangarajan S, et al. Global and regional effects of potentially modifiable risk factors associated with acute stroke in 32 countries (INTERSTROKE): a case‐control study. Stroke. 2016;388(10046):761-775.  https://doi.org/10.1016/S0140-6736(16)30506-2
  37. Aigner A, Grittner U, Rolfs A, et al. Contribution of established stroke risk factors to the burden of stroke in young adults. Stroke. 2017;48(7):1744-1751. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.117.016599
  38. George M, Tong X, Bowman B. Prevalence of Cardiovascular Risk Factors and Strokes in Younger Adults. JAMA Neurology. 2017;74(6):695-703.  https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2017.0020
  39. Mozaffarian D, Benjamin EJ, Go AS, et al. Heart Disease and Stroke Statistics-2016 Update: A Report From the American Heart Association. Circulation. 2016;133(15):e599. https://doi.org/10.1161/CIR.0000000000000350
  40. De los Rios F, Kleindorfer DO, Khoury J, et al. Trends in substance abuse preceding stroke among young adults a population-based study. Stroke. 2012;43(12):3179-3183. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.112.667808
  41. Akter S, Goto A, Mizoue T. Smoking and the risk of type 2 diabetes in Japan: a systematic review and meta-analysis. J Epidemiol. 2017;27(12):553-561.  https://doi.org/10.1016/j.je.2016.12.017
  42. Ilhan MN, Yapar D. Alcohol consumption and alcohol policy. Turk J Med Sci. 2020;50(5):1197-1202. https://doi.org/10.3906/sag-2002-237
  43. Mostofsky E, Chahal HS, Mukamal KJ, et al. Alcohol and Immediate Risk of Cardiovascular Events: A Systematic Review and Dose-Response Meta-Analysis. Circulation. 2016;133(10):979-987.  https://doi.org/10.1161/CIRCULATIONAHA.115.019743
  44. Guiraud V, Amor MB, Mas JL, et al. Triggers of ischemic stroke: A systematic review. Stroke. 2010;41(11):2669-2677. https://doi.org/10.1161/STROKEAHA.110.597443
  45. Smyth A, O’Donnell M, Rangarajan S, et al. INTERSTROKE Investigators. Alcohol Intake as a Risk Factor for Acute Stroke: The INTERSTROKE Study. Neurology. 2023;100(2):e142-e153. https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000201388
  46. Zhang C, Qin YY, Chen Q, et al. Alcohol intake and risk of stroke: a dose-response meta-analysis of prospective studies. Int J Cardiol. 2014;174(3):669-677.  https://doi.org/10.1016/j.ijcard.2014.04.225
  47. Patra J, Taylor B, Irving H, et al. Alcohol consumption and the risk of morbidity and mortality for different stroke types — a systematic review and meta-analysis. BMC Public Health. 2010;10(1):258.  https://doi.org/10.1186/1471-2458-10-258
  48. Ronksley PE, Brien SE, Turner BJ, et al. Association of alcohol consumption with selected cardiovascular disease outcomes: a systematic review and meta-analysis. BMJ. 2011;342:d671. https://doi.org/10.1136/bmj.d671

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.