Рассеянный склероз (РС) представляет собой хроническое гетерогенное демиелинизирующее воспалительное заболевание ЦНС, опосредованное иммунными механизмами действия [1]. Учитывая прогрессирующий характер РС, с течением времени нарастает степень инвалидизации пациентов, что приводит к весьма серьезным последствиям. У большинства (от 80 до 85%) пациентов с РС ставится диагноз ремиттирующего РС (РРС). Данная форма РС характеризуется транзиторными периодами воспалительной активности, приводящей к обострению клинической симптоматики, за которыми следуют периоды частичного или полного восстановления [2—6].

Натализумаб (препарат тизабри компании «Биоген», Кембридж, МА, США) представляет собой селективный ингибитор адгезивных молекул, блокирующих α4-интегрин, экспрессируемый на поверхности лимфоцитов и необходимый для осуществления эндотелиальной адгезии, облегчающей миграцию лимфоцитов периферической крови в ЦНС [7]. Безопасность и эффективность натализумаба при рецидивирующе-ремиттирующем рассеянном склерозе (РРРС) доказана во многих клинических исследованиях, в том числе наблюдательных [8—40]. В регистрационном исследовании III фазы AFFIRM натализумаб снижал среднегодовую частоту рецидивов на 68%, а риск прогрессирования по расширенной шкале инвалидизации (EDSS), с подтверждением через 12 нед, — на 42% за 2 года. Кроме того, за 2 года отмечено уменьшение образования новых или увеличения очагов на T2-взвешенных изображениях магнитно-резонансной томографии (МРТ) на 83% [8].

Профили эффективности и безопасности натализумаба, отмечавшиеся в ранее выполненных клинических исследованиях, были подтверждены в исследованиях, проведенных в условиях реальной клинической практики, в том числе с применением препарата тизабри [9]. Результаты промежуточного анализа данных открытого международного проспективного исследования подтвердили благоприятный профиль безопасности натализумаба и клиническую эффективность на протяжении пяти лет наблюдения. [9].

Хотя в целом отмечалась хорошая переносимость натализумаба, применение данного препарата может в редких случаях приводить к развитию прогрессирующей мультифокальной лейкоэнцефалопатии (ПМЛ), вызываемой JC-вирусом [41—43]. Данное состояние, преимущественно развивающееся у лиц с нарушенным иммунитетом, может привести к тяжелой инвалидизации или смертельному исходу [41, 42, 44—46]. Известно, что риск развития ПМЛ у пациентов, получающих натализумаб, ассоциирован с наличием антител к JC-вирусу, большей длительностью терапии натализумабом (в особенности при его применении на протяжении 2 лет и более) и приемом иммунодепрессантов в анамнезе. Эти 3 фактора используются для оценки соотношения пользы и риска терапии натализумабом для каждого конкретного пациента [43].

Натализумаб для лечения РРРС был зарегистрирован в Российской Федерации в 2010 г., при этом одним из условий регистрации было обязательство по проведению клинического исследования на российской популяции больных.

Цель данного исследования — получение данных по эффективности, безопасности и переносимости натализумаба у российских пациентов с РРРС. Специальное внимание в нем уделялось реакциям гиперчувствительности, результатам гематологических и клинико-лабораторных исследований и развитию инфекций.

Проведенное исследование было проспективным открытым нерандомизированным многоцентровым наблюдательным. Исследование IV фазы проводилось с целью оценки эффективности и безопасности натализумаба (тизабри) у российских пациентов с РРС с длительностью терапии 1 год^​1​᠎.

Пациенты получали натализумаб (300 мг) посредством внутривенных инфузий в 1 ч 1 раз в 4 нед (28±7 сут), с общей длительностью терапии 1 год (48 нед) согласно российским стандартам лечения.

В исследование были включены пациенты в возрасте от 18 до 60 лет, ранее не получавшие натализумаб, с документально подтвержденным диагнозом РРРС согласно критериям McDonald [47].

Основными критериями включении больных в исследование были высокая активность заболевания, несмотря на полный курс терапии интерфероном-β или глатирамера ацетатом, что определялось как 1 рецидив и более за предшествующий год, а также наличие не менее 9 гиперинтенсивных очагов в T2-режиме или не менее 1 очага с усилением сигнала при контрастировании гадолинием (Gd+) на МРТ, быстрое ухудшение течения тяжелого РРРС, что определялось как 2 рецидива и более, приводящих к нарастанию инвалидизации, за предшествующий год при наличии 1 и более очагов Gd+, либо значимого увеличения количества T2-очагов по сравнению с результатами ранее проводившейся МРТ, стабильное течение заболевания по крайней мере за 30 дней до включения в исследование, что определялось на основании динамики прогрессирования инвалидизации (по EDSS) [48], а также по интенсивности лечебных мероприятий, требовавшихся для контроля симптоматики РС (т.е. стабильная доза любой необходимой симптоматической терапии, включая антидепрессанты, если они использовались). Пациенты также должны были дать информированное согласие на отмену на все время терапии натализумабом сопутствующей терапии иммунодепрессантами или иммуномодулирующими препаратами.

Пациенты исключались из участия в исследовании при наличии обострения в течение 50 сут, предшествующих первой запланированной инфузии натализумаба; при нарушении иммунитета; при наличии каких-либо медицинских состояний, связанных с предшествующим применением рекомбинантного гуманизированного иммуномодулирующего препарата; при наличии в анамнезе любых злокачественных новообразований, ВИЧ-инфекции, трансплантации органов (например, после проведения терапии для предотвращения отторжения); при наличии любых клинически значимых инфекционных заболеваний в течение 30 сут до скрининга.

Данное исследование проводилось в соответствии с Хельсинкской декларацией; все пациенты предоставляли письменное информированное согласие на участие, и спонсором исследования были получены разрешения на его проведение согласно требованиям законодательства.

После обследования пациентов начиналось введение исследуемого препарата каждые 4 нед на протяжении 48 нед.

Первый пациент получил первую дозу исследуемой терапии 8 июня 2012 г., а последний пациент завершил последний визит по исследованию 27 декабря 2013 г. В общей сложности в скрининге участвовали 111 пациентов, из которых 100 были включены в исследование. Завершили участие в исследовании 92 (92,0%) пациента, у 8 (8,0%) терапия была прекращена, пациенты выбыли из исследования: в 2 случаях (в одном из которых также имели место серьезные НЯ, связанные с туберкулезом легких) имело место несоблюдение назначенного режима терапии, а 6 пациентов выбыли по собственному желанию в силу причин, отличных от НЯ.

В табл. 1 обобщены демографические и исходные клинические характеристики заболевания у пациентов. Перед началом терапии натализумабом у большинства пациентов количество обострений за прошедший год было 1 или 2 (36,0 и 57,0% соответственно). Среднее исходное значение EDSS составляло 3,9±1,24 балла. До включения в данное исследование 82 (82,0%) пациента получали 1 зарегистрированный препарат для лечения РС, 34 (34,0%) получали более чем одну разновидность терапии; 16 (16,0%) терапию ранее не получали; 2 (2,0%) пациента получали ранее терапию в рамках двойного слепого исследования по сравнению кладрибина и плацебо, у этих пациентов статус ранее проводившейся терапии был классифицирован как «неизвестный».

Оценка эффективности натализумаба проводилась путем определения влияния терапии на частоту обострений, прогрессирование инвалидизации и активность патологического процесса по данным МРТ. Кроме того, проводилась также оценка влияния терапии натализумабом на качество жизни. Обострение определялось как эпизод первого появления или обострения неврологической симптоматики, не сопровождавшейся лихорадкой, продолжительностью не менее 24 ч, за которым следовал период улучшения или стабилизации симптоматики продолжительностью не менее 30 сут. Проводилась оценка следующих параметров, относящихся к обострению: среднегодовая частота, время до первого обострения, а также тяжесть обострений (вычислялась на основании их количества, по поводу которых требовались госпитализация и/или применение кортикостероидов).

Оценка инвалидизации проводилась путем определения случаев объективно подтвержденного прогрессирования РС согласно шкале EDSS. Подтвержденный случай прогрессирования определялся как изменение показателей по шкале EDSS на 1,0 балл и более, сохранявшееся на протяжении 12 нед (или 1,5 балла и более у пациентов с исходным значением EDSS в 0 баллов). Отсутствие объективных признаков клинической активности заболевания определялось как сочетание следующих двух условий: отсутствие рецидивов и отсутствие прогрессирования балла EDSS с подтверждением через 12 нед. Проводилась оценка доли пациентов, у которых было достигнуто отсутствие объективных признаков клинической активности заболевания, а также каждого из отдельных параметров, входящих в это определение, на протяжении 48 нед исследования. Активность на МРТ оценивалась путем измерения количества T1 Gd±очагов, новых T2-гиперинтенсивных очагов, а также новых T1-гипоинтенсивных очагов на 48-й неделе. Объем очагов не оценивался, поскольку активность на МРТ измерялась (согласно единому протоколу) в соответствии с локальными клиническими стандартами, а не независимыми специалистами централизованно. Влияние терапии натализумабом на качество жизни оценивалось с помощью состоящей из 36 вопросов сокращенной формы оценки состояния здоровья (SF-36) [49—51], а также с помощью состоящей из 29 пунктов шкалы функциональных последствий рассеянного склероза (MSIS-29 — Multiple Sclerosis Impact Scale) [52].

Особое внимание в данной работе уделялось оценке безопасности и переносимости натализумаба. Безопасность оценивалась путем регистрации доли пациентов, у которых в течение 2 ч после инфузии натализумаба развивались инфузионные реакции, определявшиеся как Н.Я. Анализу подвергались особенности распределения легких и серьезных НЯ и случаев отмены натализумаба. Был предусмотрен анализ гематологических и клинико-лабораторных отклонений (АЛТ, АСТ, общий билирубин). Дополнительной целью была оценка статуса антител к JC-вирусу. Исходно у всех пациентов проводилось определение антител к JC-вирусу с целью оценки распространенности положительного статуса по данному показателю в российской популяции пациентов с Р.С. Эти данные использовались для оценки последующей сероконверсии (смены отрицательного статуса на положительный) в качестве фактора риска развития ПМЛ, связанной с натализумабом.

Расписание процедур обследования пациентов приведено в табл. 2.

Размер выборки определялся таким образом, чтобы обеспечить возможность точного выявления инфузионных реакций в данном исследовании. При размере выборки в 100 пациентов и исходя из частоты развития инфузионных реакций при терапии натализумабом в 20%, верхняя и нижняя границы 95% доверительных интервалов (ДИ) должны были бы находиться в пределах ±0,08 (или 8%) от расчетной частоты развития инфузионных реакций за первый год терапии.

Популяция оценки безопасности определялась как все пациенты, получившие по крайней мере 1 дозу натализумаба; популяция оценки эффективности определялась как все пациенты, получившие по крайней мере 1 дозу натализумаба, у которых также проведена по крайней мере 1 оценка эффективности после исходной. Данные по безопасности и эффективности документировались с помощью метода описательного анализа. Кроме того, проводился подсчет процента пациентов, у которых к 48-й неделе имела место сероконверсия со сменой отрицательного статуса на положительный.

При проведении анализа эффективности осуществлялся подсчет данных по долям пациентов на основании ориентировочных пропорциональных оценок с 95% ДИ, полученными по результатам биномиального распределения. Кроме того, с помощью анализа по методу Kaplan—Meier проводилась расчетная оценка данных. Анализ изменений непрерывных параметров от исходных значений проводился с помощью t-теста по одной выборке с уровнем значимости в p<0,05. Если распределение данных не носило нормальный характер, для оценки нулевой гипотезы, согласно которой медиана различия была равна 0, использовался непараметрический ранжированный тест по Wilcoxon. Если распределение данных было близко к нормальному, использовался попарный t-тест. Анализ среднегодовой частоты рецидивирования (включая частоту до и после терапии натализумабом) проводился с помощью модели отрицательной биномиальной регрессии; если дисперсия данных была недостаточной, либо в случае отсутствия конвергенции регрессионных показателей вместо этого использовалась модель по Poisson. Анализ качества жизни, основанный на результатах оценок по SF-36 и MSIS-29, проводился с использованием парного t-теста или ранжированного теста с целью изучения динамики от исходных значений к различным точкам.

Ниже представлены оценки профиля безопасности и переносимости натализумаба.

Из 100 пациентов, получивших по крайней мере 1 дозу исследуемой терапии, у 37 (37,0%) произошло по крайней мере 1 серьезное НЯ (табл. 3). Наиболее часто отмечавшимися НЯ были инфекции верхних дыхательных путей (7 пациентов, 7,0%), назофарингит (5 пациентов, 5,0%), грипп (3 пациента, 3,0%) и гастрит (3 пациента, 3,0%). Большинство Н.Я. по своей тяжести были слабыми и не были связаны с исследуемым препаратом. У 18 (18%) пациентов было по крайней мере 1 НЯ, сочтенное умеренным или тяжелым, а у 1 пациента было по крайней мере 1 НЯ, интенсивность которого была сочтена тяжелой (атопический дерматит, расцененный как не связанный с натализумабом). Частота Н.Я., связанных с исследуемой терапией, вне зависимости от их тяжести или серьезности, составила 2,0%.

В общей сложности было отмечено 4 серьезных НЯ у 3 пациентов (см. табл. 3). У 1 пациента развилась пневмония, а позже — туберкулез легких, у 1 пациента был отмечен гастрит и еще у 1 пациента — перитонзиллярный абсцесс. Из этих НЯ лишь случай туберкулеза легких был сочтен связанным с терапией натализумабом. К сожалению, не представляется возможным исключить наличие у данного пациента латентного туберкулеза до его включения в данное исследование. Первоначально у пациента развилась пневмония через 10 дней после первой инфузии натализумаба. Исследуемая терапия была временно приостановлена и пациент был госпитализирован. Терапия натализумабом была возобновлена после выписки больного из стационара. Приблизительно через 9 мес у данного пациента развился туберкулез легких, сопровождающийся еще одним эпизодом пневмонии. Вследствие выявления туберкулеза легких было принято решение отменить терапию натализумабом и вывести данного пациента из исследования. После госпитализации и лечения по поводу этих явлений пациент был выписан из стационара через 6 мес с сохраняющимся туберкулезом. По нашему мнению, пневмония не была связана с терапией натализумабом.

Ни один из 2 случаев других серьезных НЯ — гастрита и перитонзиллярного абсцесса — не был сочтен связанным с исследуемой терапией. Гастрит описывался как обострение исходно имевшегося состояния. Пациент с перитонзиллярным абсцессом был госпитализирован, а терапия натализумабом была временно отменена. За исключением пациента, у которого развился туберкулез, не было ни одного другого случая выхода пациентов из исследования в связи с НЯ.

В целом инфекции отмечались у 25 (25,0%) пациентов, при этом большинство НЯ, носивших инфекционный характер, были легкими. В данном исследовании не было выявлено ни одного случая ПМЛ.

У 1 пациента после введения натализумаба на 44-й неделе развилось связанное с инфузией НЯ в виде папулезной сыпи. Данное явление по своей тяжести было слабым и разрешилось в течение 5 дней после проведенной симптоматической терапии. Случаев злокачественных новообразований, беременности и смертельных исходов в данном исследовании не отмечалось. Не было выявлено реакций гиперчувствительности, менингита, энцефалита или гепатотоксичности.

71 пациент (71,7%) из 99 при исходной оценке имел положительный статус антител к JC-вирусу. У 3 (10,7%) из 28 пациентов с исходно отрицательными результатами анализа на антитела к JC-вирусу к 48-й неделе произошла сероконверсия со сменой статуса на положительный.

Одним из основных показателей эффективности изучавшегося препарата было его влияние на частоту рецидивов болезни.

На протяжении 48-недельного исследования в общей сложности у 13 пациентов развилось 15 обострений за 96,53 человеко-лет наблюдения. Отмечено статистически достоверное (p<0,0001) снижение среднегодовой частоты обострений: значение до исследования составляло 1,75 (95% ДИ: 1,61—1,90), а после исследования — 0,16 (0,09—0,27). Согласно результатам анализа по методу Kaplan—Meier совокупная вероятность обострения составила к 48-й неделе 13,33% (рис. 1).

У 4 (4,0%) пациентов к 48-й неделе произошло прогрессирование по EDSS, подтвержденное при контрольном измерении через 12 нед. У остальных 96 (96,0%) пациентов прогрессирования по шкале EDSS за весь период исследования не было. Результаты анализа времени до подтвержденного прогрессирования EDSS по методу Kaplan—Meier представлены на рис. 2. Совокупная вероятность прогрессирования к 48-й неделе с подтверждением при контрольном измерении через 12 нед составила 4,22%. Было отмечено статистически значимое улучшение средних значений EDSS по сравнению с исходными к 24-й неделе (–0,1±0,45 балла, p=0,0131) и к 48-й неделе (–0,1±0,52 балла, p=0,0116). При стратификации в зависимости от исходных значений EDSS средние улучшения к 24-й и 48-й неделям у пациентов с исходными значениями ≥3,0 балла остались статистически значимыми (p=0,0212 и p=0,0142 соответственно). Улучшения не были значимыми у пациентов с исходными значениями EDSS <3,0 баллов, хотя число пациентов в этой субпопуляции было небольшим (n=20).

В целом у 86 (86,0%) пациентов было достигнуто отсутствие объективных признаков клинической активности заболевания за 48 нед; у 87 (87,0%) не произошло ни одного обострения, а у 96 (96,0%) не произошло подтвержденного прогрессирования по шкале EDSS (с подтверждением при контрольном измерении через 12 нед).

В табл. 4 представлен общий обзор данных МРТ-исследований. МРТ к 48-й неделе была проведена у 93 пациентов. По сравнению с исходными результатами у большинства больных не произошло изменений со стороны T2-очагов (71,0%) или T1-гипоинтенсивных очагов (79,6%). К этому времени у 98,9% пациентов отсутствовали новые T1 Gd±очаги, у 76,3% отсутствовали новые T2-очаги, а у 89,2% не имелось новых T1-гипоинтенсивных очагов.

Что касается показателей качества жизни, то по шкале SF-36 ни при одном из визитов не наблюдалось статистически значимых изменений от исходных значений со стороны совокупного показателя, отражающего соматические функции. К 24-й неделе было выявлено статистически значимое улучшение со стороны компонента, отражающего психические функции, однако к 48-й неделе различия были уже недостоверны (табл. 5). Со стороны ряда отдельных компонентов SF-36 также было достигнуто существенное улучшение к 24-й, но не к 48-й неделе: это было отмечено для ролевых соматических компонентов, психического благополучия, социального функционирования, физического функционирования, ролевых эмоциональных компонентов и показателей, отражающих общий уровень жизненных сил (данные не представлены). По шкале MSTS-29 со стороны как соматических, так и психологических показателей, и к 24-й, и к 48-й неделе наблюдались статистически значимые улучшения по сравнению с исходными значениями (см. табл. 5).

Полученные в данном исследовании результаты свидетельствуют о безопасности и эффективности натализумаба при РРРС с высокой активностью заболевания. Они соответствуют результатам исследования III фазы AFFIRM, в которое включались пациенты с различной активностью заболевания [8]. Здесь важно отметить, что демографические характеристики пациентов, включенных в данное исследование, в целом были сходны с таковыми у участников исследования AFFIRM, за исключением более низкой доли женщин в исследовании RUSTYS (60% по сравнению с 70% в исследовании AFFIRM). Средние исходные значения EDSS в популяции участников исследования RUSTYS были относительно высокими (3,9 по сравнению с 2,3 в исследовании AFFIRM). Это может объясняться некоторым преобладанием мужчин, поскольку РС, как правило, протекает у мужчин тяжелее, нежели у женщин [53—55]. Относительно высокие исходные значения EDSS, отмечавшиеся в этой популяции, могут также быть связаны с тем фактом, что у большинства участников исследования RUSTYS активность заболевания сохранялась, несмотря на полный курс терапии интерфероном-β или глатирамера ацетатом, а 16% пациентов не получали в анамнезе лечения, хотя активность заболевания была достаточно высокой для того, чтобы в качестве терапии первой линии потребовалось именно назначение натализумаба.

В целом в данной исследуемой популяции отмечалась хорошая переносимость натализумаба. Большинство Н.Я. были мягкими; число серьезных НЯ было небольшим, а злокачественных новообразований или смертельных исходов не наблюдалось. Однако продолжительность данного исследования была относительно небольшой, что не позволило выявить такие отсроченные НЯ, как появление злокачественных опухолей. Частота и характер распределения НЯ, наблюдавшихся в данном исследовании, в основном соответствовали данным, полученным в ранее проводившихся исследованиях относительно ограниченной длительности, включая AFFIRM [8, 14].

У 1 пациента в настоящем исследовании развился туберкулез легких (расцененный исследователями как связанный с натализумабом). В ранее опубликованном сообщении о 2 пациентах с туберкулезом легких, получавших терапию натализумабом [56], высказывалось предположение об отсутствии органоспецифичности эффектов натализумаба в отношении активности интегрина α4β1 и его ингибирующих эффектов в отношении лейкоцитарной инфильтрации. Это может увеличивать восприимчивость пациента или способствовать реактивации туберкулеза. Тем не менее риск считается небольшим и зависит от статуса проведенных вакцинаций [57, 58]. Хотя туберкулез при терапии натализумабом встречается относительно редко, потенциально риск терапии в популяции российских пациентов с РС может быть повышен, принимая во внимание распространенность туберкулеза; кроме того, подобное повышение вероятности возможно и в популяциях с уже известным риском реактивации латентного туберкулеза [59, 60].

В целом известно, что риск ПМЛ ниже во время 1-го года терапии натализумабом [61]. Отсутствие случаев ПМЛ, связанных с натализумабом, на протяжении данного исследования, продолжительность которого составляла 1 год, соответствует этому наблюдению. Доказано, однако, что положительный статус антител к JC-вирусу или применение иммунодепрессантов в анамнезе может увеличивать риск развития ПМЛ при терапии натализумабом. В данном исследовании приблизительно у 72% пациентов исходно был положительный статус антител к JC-вирусу, что превышает соответствующую частоту в общей популяции пациентов с РС [43, 62]. В целом распространенность антител к JC-вирусу в популяции пациентов с РС по всему миру составляет 57,6%, будучи минимальной в Норвегии (47,4%), а максимальной — в Турции (67,7%) [62].

На момент начала данного исследования был разработан и опубликован новый подход к стратификации риска ПМЛ при терапии натализумабом. Согласно рассматриваемому новому подходу используется количественный показатель уровней антител к JC-вирусу (у пациентов с положительным статусом, ранее не получавших иммунодепрессанты), который обозначается как индекс антител к JC-вирусу [61]. Это позволяет провести стратификацию среди пациентов с положительным статусом к JC-вирусу, разделив их на субпопуляции с высоким и низким риском [61]. Информация о возможности исследования индекса антител к JC-вирусу была опубликована после окончания набора пациентов, в связи с чем на этом этапе внесение поправки к протоколу уже не представлялось возможным. Согласно оригинальному протоколу стартификация риска проводилась с учетом серологического статуса.

В данной популяции пациентов, большинство из которых ранее уже получали лечение, отмечено существенное снижение частоты обострений и средних значений EDSS от исходных. В целом через 48 нед у 87% пациентов отсутствовали рецидивы, а у 96% не было прогрессирования балла по EDSS (с подтверждением при контрольном измерении через 12 нед). Кроме того, наблюдалась стабилизация новых очагов на МРТ. Эти благоприятные эффекты натализумаба в отношении частоты обострений, прогрессирования заболевания и очагов на МРТ соответствуют ранее полученному опыту применения натализумаба в исследовании AFFIRM [8]. Наряду с прежними результатами они позволяют предполагать, что эффективность натализумаба воспроизводима в различных региональных популяциях пациентов.

Как и в ранее проведенных исследованиях [12, 26, 37—40], в данном исследовании натализумаб также обладал благоприятными эффектами в отношении качества жизни. Терапия натализумабом привела к улучшениям по обоим опросникам, использованным в данном исследовании для оценки качества жизни (SF-36 и MSIS-29).

Для настоящего исследования характерен ряд ограничений, которые необходимо принимать во внимание при интерпретации результатов. Исследование не было рандомизированным, и в него было включено относительно небольшое число пациентов. Хотя у большей части пациентов (86%) в данном исследовании было достигнуто отсутствие клинической активности заболевания (что определялось как отсутствие рецидивов и прогрессирования EDSS с подтверждением через 12 нед), в определение отсутствия активности заболевания не включались параметры МРТ. Поскольку в настоящее время отсутствие активности заболевания становится важным новым приоритетом в лечении РС [63], подходы к его определению пересматриваются; они могут включать как клинические, так и радиологические показатели активности заболевания. Поскольку не существует единого общепринятого определения отсутствия клинической активности заболевания [64], сравнивать данные по достижению этого параметра между разными исследованиями проблематично. Данные МРТ, полученные в этом исследовании, не были стандартизированы и не оценивались независимыми специалистами. Хотя в клинической практике можно измерять объем очагов, без стандартизованной центральной оценки интерпретация этих результатов может носить субъективный характер.

В заключение можно отметить, что результаты по безопасности и эффективности, полученные в этом исследовании в российской популяции пациентов, соответствуют результатам ранее проведенных исследований натализумаба. Они свидетельствуют о том, что в популяции российских пациентов с РРРС натализумаб эффективен и в целом характеризуется хорошей переносимостью.

Авторы хотели бы поблагодарить пациентов, участвовавших в исследовании. Данное исследование спонсировалось компанией «Биоген». Райан Вудроу от имени компании «Инфьюжн Коммьюникейшнс» предоставлял услуги по написанию научно-медицинского текста, а Джошуа Сафран, являющийся сотрудником компании «Инфьюжн Коммьюникейшнс», осуществлял редакторскую правку и приведение рукописи в соответствие с требованиями журнала. Их работа финансировалась компанией «Биоген».

Конфликт интересов

X. You и V. Pukaite являются сотрудниками «Biogen».