В России показатели общей смертности, в частности смертности от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ), очень высоки, особенно среди лиц трудоспособного возраста, у которых соответствующие показатели превышают аналогичные в экономически развитых странах более чем в 4—7 раз [1].

Широкой распространенностью и огромной социально-экономической значимостью ССЗ предопределен возрастающий интерес к данной проблеме. Президент Р.Ф. Владимир Путин 4 декабря 2014 г. в послании Федеральному собранию предложил объявить 2015 г. в России годом борьбы с ССЗ, что определяет в ряду приоритетных и важных задач не только вопросы ранней диагностики этих заболеваний, но и выявление и коррекцию факторов риска (ФР) их возникновения и развития, что решается также в рамках диспасеризации взрослого населения нашей страны [2].

По данным ВОЗ [3], среди ведущих ФР, вносящих основной вклад в преждевременную смертность и потерю здоровых лет жизни в нашей стране, значительная доля принадлежит ФР, в той или иной степени обусловленным характером питания. Нерациональное нездоровое питание в свою очередь способствует развитию вторичных алиментарно-зависимых ФР: повышенного артериального давления (АД), гиперхолестеринемии (дислипидемия), гипергликемии, избыточной массы тела (ожирение), распространенность которых в нашей стране значительна, что в свою очередь предопределяет высокую распространенность среди населения сердечно-сосудистых, ряда онкологических, эндокринных и обменных заболеваний [4].

Считается доказанным, что снижение заболеваемости и смертности, достигнутое в экономически развитых странах за последние десятилетия, обусловлено не только и даже не столько успехами специализированной и высокотехнологичной помощи, сколько реализацией профилактических программ, где диетологический компонент играл существенную роль [5].

Именно первичная и вторичная профилактика ССЗ, включающая коррекцию ФР, в частности алиментарных, становится приоритетным направлением в комплексе мер диспансеризации и диспансерного наблюдения [6—9].

Проблеме эффективного консультирования в системе медицинской профилактики придается особо важное значение, так как технологии консультирования включены как обязательный компонент в новые Порядки диспансеризации и профилактических медицинских осмотров взрослого населения [9, 10].

В настоящее время накоплен достаточный научный материал с высоким уровнем доказательности (А, В) и с высоким классом рекомендаций (I, IIa) с позиции доказательной медицины, утверждающих о значительной эффективности коррекции поведенческих ФР, связанных с питанием. На фоне снижения калорийности рациона, потребления животного жира, трансжиров, ограничения поваренной соли и простых сахаров и повышения потребления овощей и фруктов, ώ-3 жирных кислот, показатели жирового и углеводного обмена, т. е вторичные, биологические, имеют тенденцию к нормализации [11—16].

В связи с этим в реальных условиях первичной медико-санитарной помощи (ПМСП) особую значимость приобретает простота, удобство и надежность методики оценки нерационального питания населения, так как именно его коррекция в процессе краткого и углубленного профилактического консультирования является начальным этапом и фоном для нормализации массы тела, уровня сахара и липидов крови [17].

Цель настоящего исследования — изучение результативности выявления поведенческих и алиментарно-зависимых ФР ССЗ в ходе диспансеризации взрослого населения в 2014 г. с целью совершенствования дифференцированной технологии профилактического консультирования в процессе выявления и диспансерного наблюдения пациентов с этими ФР в структурах ПМСП.

В анализ включены обобщенные результаты диспансеризации определенных групп взрослого населения нашей страны, проведенной в субъектах РФ в 2014 г., оцененные по данным статистической формы 131/о, согласно Приказу № 382н Минздрава России от 18.06.13 [18].

В анализ были включены субъекты РФ, в которых выполнен относительно большой объем обследованных — не менее 200 тыс. чел. Всего в анализ был включен 61 субъект страны, в которых обследованы 19 177 804 человека (8 084 750 мужчин и 11 093 054 женщины) в возрасте 21 год и старше.

В Порядок диспансеризации и программу медицинского осмотра уже на первом (скрининговом) этапе включена единая методология оценки ФР неинфекционных заболеваний, в том числе поведенческих (нерациональное питание) и алиментарно-зависимых.

Диагностические критерии ФР хронических неинфекционных заболеваний (ХНИЗ) изложены в Приложении № 2 к Порядку проведения диспансеризации определенных групп взрослого населения, утвержденному приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации № 1006н от 03.12.12 [9].

Нерациональное питание — избыточное потребление жиров, простых углеводов, поваренной соли, недостаточное потребление фруктов и овощей; определяется с помощью опроса (анкетирования), предусмотренного настоящим Порядком (кодируется по МКБ-10* кодом Z72.0).

При избыточной массе тела индекс массы тела (ИМТ) составляет 25—29,9 кг/м² и более (кодируется по МКБ-10 кодом R63.5), при ожирении — 30 кг/м² и более (кодируется по МКБ-10 кодом Е66). Повышенной массой тела считался ИМТ≥25 кг/м².

Дислипидемия — отклонение от нормы одного или более показателей липидного обмена: гиперхолестеринемия (ГХС) — общий холестерин 5 ммоль/л и более; холестерин липопротеидов высокой плотности у мужчин менее 1,0 ммоль/л, у женщин — менее 1,2 ммоль/л; холестерин липопротеидов низкой плотности 3 ммоль/л и более; гипертриглицеридемия — триглицериды 1,7 ммоль/л и более (кодируется по МКБ-10 кодом Е78).

Гипергликемия — уровень глюкозы плазмы натощак 6,1 ммоль/л и более (кодируется по МКБ-10 кодом R73.9) либо наличие сахарного диабета, в том числе в случае, если в результате эффективной терапии достигнута нормогликемия.

Оценка такого ФР, как нерациональное питание, проводилась на основании унифицированного опросника, включенного в анкету диспансеризации, при любом варианте и сочетании нижеприведенных ответов на следующие вопросы (см. таблицу).

Статистическая обработка проведена с помощью пакета программ SPSS, версия 11.5 c определением относительных величин и частотного распределения средних величин; достоверность оценивалась на основании t-критерия Стьюдента и методики использования четырехпольной таблицы с определением χ² [19]. Проведен корреляционный анализ между поведенческими и алиментарно-зависимыми ФР с определением коэффициента корреляции Спирмена. Дано описание частоты выявленных показателей в выделенных возрастно-половых группах обследованного населении молодого (от 21 года до 36 лет), среднего (39—60 лет) и пожилого (старше 60 лет) возраста [9].

Всего в субъектах РФ, включенных в анализ, в 2014 г. прошли диспансеризацию 19 177 804 человека в возрасте 21 год и старше, из которых мужчины составили 42%, женщины — 58%.

Частота нерационального питания отмечалась в среднем у каждого третьего мужчины (29,1%) и у каждой четвертой женщины (26,5%) (рис. 1). При этом выявлены достоверные гендерные различия во всех возрастных группах (р<0,001); частота нерационального питания была значительно выше у мужчин.

В то же время отмечалась тенденция к меньшей приверженности к здоровому, рациональному питанию с возрастом, что, возможно, могло быть обусловлено многими причинами (экономические, финансовые, социальные, когнитивные, осведомленность и другие). Различия между молодыми людьми (от 21 года до 36 лет) и пожилыми (старше 60 лет) носили статистически достоверный характер (χ²=18,4; р<0,01). Разбалансированность питания пожилых с избыточным потреблением соли, сахара, животных жиров и недостаточным потреблением овощей и фруктов особенно пагубно отражается на возникновении и развитии сердечно-сосудистых, онкологических и метаболических заболеваний, распространенность которых повышается с возрастом [3, 6, 7, 13—15, 21].

Именно у пожилых отмечалась большая частота алиментарно-зависимых ФР: избыточной массы тела и ожирения с ИМТ не менее 25 кг/м² у 28,2% обследованных, дислипидемии — у 21,44%, гипергликемии — у 7,57% человек (рис. 2, 3, 4).

Исследование половозрастных особенностей частоты повышенной массы тела (избыточная масса тела и ожирение) показало, что распространенность величины ИМТ ≥25 кг/м² среди всех лиц, прошедших диспансеризацию, составила 18,3%, что на 9,6% выше по сравнению с аналогичными данными, полученными в 2013 г. (16,7%). Гендерные различия выявлены при анализе результатов всех прошедших скрининг, но наиболее четко и наглядно (р<0,01) они прослеживались у лиц среднего возраста (см. рис. 2). Именно в этом возрасте отмечается более резкое увеличение массы тела у женщин по сравнению с мужчинами, что многие исследователи объясняют гормональной перестройкой организма женщин [3, 20, 21].

Частота дислипидемии резко нарастала с возрастом и была в 3 раза выше у лиц среднего возраста (13,4%) и в 5 раз выше у пожилых (21,4%) по сравнению с молодыми (4,7%). При этом гендерные различия не выявлялись (11,44% у мужчин и 12,61% у женщин; р>0,05).

Что же касается гипергликемии, то она оказалась незначительно выше у женщин (3,9%) по сравнению с мужчинами 3,5% (р>0,05), но это различие было обусловлено более молодым возрастом обследованных (см. рис. 4). Так, у молодых гипергликемия встречалась у женщин в 10 раз, а в среднем возрасте — в 3 раза чаще, чем у мужчин, а у лиц старше 60 лет различий не было. Данный факт большей частоты гипергликемии у молодых женщин, чем у мужчин, возможно, связан с большей распространенностью ожирения в целом у женщин и/или более динамичным набором массы тела именно в среднем возрасте.

Для выявления связей между нерациональным питанием и развитием таких алиментарно-зависимых ФР, как повышенная масса тела (ИМТ ≥25 кг/м²), дислипидемия и гипергликемия, проводился корреляционный анализ с использованием региональных данных. Была выявлена положительная умеренная корреляционная зависимость между нерациональным питанием и частотой ИМТ ≥25 кг/м² (r=0,67), дислипидемией (r=0,б7) и меньше — гипергликемией (r=0,45). Полученные данные свидетельствуют о достаточно высокой диагностической ценности предложенного и используемого при диспансеризации вопросника из 4 кратких вопросов для оценки распространенности среди населения такого поведенческого ФР, как нерациональное питание.

Полученные данные гендерных, возрастных особенностей и установленные корреляции между характером питания и частотой алиментарно-зависимых ФР могут быть использованы при формировании профилактических приоритетов как на уровне регионов (информационные кампании, нормативно-правовые меры, доступность и безопасность продуктов питания, обучение медицинских и немедицинских специалистов), так и в медицинских организациях при кратком и углубленном консультировании для снижения риска ХНИЗ, связанного с поведенческими и алиментарно-зависимыми ФР.

Конфликт интересов отсутствует.

Участие авторов:

Написание статьи, составление вопросника — Р.Е.

Общее редактирование — А.К.

Составление таблиц, статистическая обработка — Д.К.