Глиобластома, возникшая в области удаленной менингиомы. Клиническое наблюдение и обзор литературы

Читать метаданные

Сочетание менингиомы и глиобластомы в одной анатомической области головы является казуистикой, в доступной литературе мы обнаружили всего 13 таких наблюдений. При их анализе выяснено, что авторами высказывалось мнение о возможности возникновения одной опухоли под влиянием другой, т.е. об индуцированном характере второго новообразования. Мы сочли целесообразным представить наблюдение глиобластомы правой лобно-теменно-височной области, возникшей через 3 года после удаления доброкачественной менингиомы наружных отделов крыльев основной кости также справа. Математическое изучение характера обнаруженной закономерности привело к выводу о случайном характере, т.е. об отсутствии причинно-следственной связи между обоими новообразовании и простом совпадении.

Ключевые слова:

менингиома

глиобластома

один пациент

Авторы:

Назаров В.В.

ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко» Минздрава России

ORCID: 0000-0002-5938-6548

Линде Н.Н.

ФГАОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России

Ким Д.С.

ФГАУ «Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии им. ак. Н.Н. Бурденко» Минздрава России

ORCID: 0000-0003-2354-6930

Данилов Г.В.

SPIN РИНЦ: 4140-8998
Scopus AuthorID: 56042615200
ResearcherID: P-6080-2016
ORCID: 0000-0003-1442-5993

Черекаев В.А.

ORCID: 0000-0001-6881-7082

Козлов А.В.

Дата поступления:

16.04.2020

Дата принятия в печать:

24.04.2020

Список литературы:

Louis DN, Perry A, Reifenberger G, von Deimling A, Figarella-Branger D, Cavenee WK, Ohgaki H, Wiestler OD, Kleihues P, Ellison DW. The 2016 World Health Organization Classification of Tumors of the Central Nervous System: a summary. Acta Neuropathologica. 2016;131(6):803-820. https://doi.org/10.1007/s00401-016-1545-1
Braganza MZ, Kitahara CM, Berrington de Gonzalez A, Inskip PD, Johnson KJ, Rajaraman P. Ionizing radiation and the risk of brain and central nervous system tumors: a systematic review. Neuro-Oncology. 2012;14(11):1316-1324. https://doi.org/10.1093/neuonc/nos208
Turner MC. Epidemiology: Allergy history, IgE, and cancer. Cancer Immunology, Immunotherapy. 2012;61(9):1493-1510. https://doi.org/10.1007/s00262-011-1180-6
Malmer B, Henriksson R, Grönberg H. Familial brain tumours-genetics or environment? A nationwide cohort study of cancer risk in spouses and first-degree relatives of brain tumour patients. International Journal of Cancer. 2003;106(2):260-263. https://doi.org/10.1002/ijc.11213
Couldwell WT, Cannon-Albright LA. A description of familial clustering of meningiomas in the Utah population. Neuro-Oncology. 2017;19(12):1683-1687. https://doi.org/10.1093/neuonc/nox127
Cushing H, Eisenhardt L. Meningiomas. Their classification, regional behaviour, life history and surgiecal results. Springfield (Ill): Ch. C Thomas; 1938.
Strong AJ, Symon L, MacGregor BJL, O’Neill BP. Coincidental meningioma and glioma. Report of two cases. Journal of Neurosurgery. 1976;45(4):455-458. https://doi.org/10.3171/jns.1976.45.4.0455
Marra A, Ramponi G, Grimaldi G. Simultaneous occurrence of right supratentorial meningioma and glioblastoma multiforme. Acta Neurochirurgica. 1977;36(1-2):83-91. https://doi.org/10.1007/BF01405989
Vaquero J, Coca S, Martínez R, Jiménez C. Convexity meningioma and glioblastoma in collision. Surgical Neurology. 1990;33(2):139-141. https://doi.org/10.1016/0090-3019(90)90023-I
Goyal A, Singh AK, Sinha S, Tatke M, Singh D, Gupta V. Simultaneous occurrence of meningioma and glioma in brain: Report of two cases. Journal of Clinical Neuroscience. 2003;10(2):252-254. https://doi.org/10.1016/S0967-5868(02)00345-4
Drlicek M, Aichholzer M, Wurm G, Bodenteich A, Fischer J. Kollisionstumor des gerhirns. Tumorkomponenten aus einem glioblastom und eunem meningeom. Pathologe. 2004;25(5):402-405. https://doi.org/10.1007/s00292-004-0696-3
Maiuri F, Cappabianca P, Iaconetta G, Esposito F, Messina A. Simultaneous presentation of meningiomas with other intracranial tumours. British Journal of Neurosurgery. 2005;19(4):368-375. https://doi.org/10.1080/02688690500305548
Nestler U, Schmidinger A, Schulz C, Huegens-Penzel M, Gamerdinger UA, Koehler A, Kuchelmeister KW. Glioblastoma simultaneously present with meningioma — Report of three cases. Zentralblatt fur Neurochirurgie. 2007;68(3):145-150. https://doi.org/10.1055/s-2007-981673
Chen G, Gao X, Liao Y, Xu B. A glioblastoma adjacent to a meningioma. British Journal of Neurosurgery. 2010;24(6):718-719. https://doi.org/10.3109/02688697.2010.487132
Suzuki K, Momota H, Tonooka A, Noguchi H, Yamamoto K, Wanibuchi M, Minamida Y, Hasegawa T, Houkin K. Glioblastoma simultaneously present with adjacent meningioma: Case report and review of the literature. Journal of Neuro-Oncology. 2010;99(1):147-153. https://doi.org/10.1007/s11060-009-0109-9
Ohba S, Shimizu K, Shibao S, Miwa T, Nakagawa T, Sasaki H, Murakami H. A glioblastoma arising from the attached region where a meningioma had been totally removed. Neuropathology. 2011;31(6):606-611. https://doi.org/10.1111/j.1440-1789.2011.01198.x
Zhang D, Yu J, Guo Y, Zhao S, Shao G, Huang H. An intraventricular meningioma and recurrent astrocytoma collision tumor: A case report and literature review. World Journal of Surgical Oncology. 2015;13(1):2-7. https://doi.org/10.1186/s12957-015-0436-6
Sahuc P, Joubert C, Nguyen AT, Fouet B, Wybrecht D, Faivre A, Alla P, Dagain A. Glioblastoma Secondary to Meningioma: A Case Report and Literature Review. World Neurosurgery. 2017;98:881.e9-881.e13. https://doi.org/10.1016/j.wneu.2016.11.025
Péus D, Newcomb N, Hofer S. Appraisal of the Karnofsky Performance Status and proposal of a simple algorithmic system for its evaluation. BMC Medical Informatics and Decision Making. 2013;13(1):72. https://doi.org/10.1186/1472-6947-13-72
Kleihues P, Burger PC, Scheithauer BW. The New WHO Classification of Brain Tumours. Brain Pathology. 1993;3(3):255-268. https://doi.org/10.1111/j.1750-3639.1993.tb00752.x
Zülch K. Biologie und pathologie der hirngeschwülste. Springer; 1956.
Ostrom QT, Cioffi G, Gittleman H, Patil N, Waite K, Kruchko C, Barnholtz-Sloan JS. CBTRUS Statistical Report: Primary Brain and Other Central Nervous System Tumors Diagnosed in the United States in 2012-2016. Neuro-Oncology. 2019;21(5):1-100. https://doi.org/10.1093/neuonc/noz150

Закрыть метаданные

Список сокращений

ИГХ — иммуногистохимическое исследование

КТ — компьютерная томография

МРТ — магнитно-резонансная томография

ПЦР — полимеразная цепная реакция

ТМО — твердая мозговая оболочка

ЦНС — центральная нервная система

Менингиома и глиобластома имеют существенные различия в гистологических и молекулярно-биологических признаках и являются разными классификационными единицами [1]. Даже факторы, влияющие на риск возникновения этих новообразований, различны: если вероятность возникновения менингиомы увеличивается после рентгеновского или радиоактивного облучения в анамнезе [2], то на вероятность возникновения глиобластомы влияет (снижает в 2 раза) только наличие у пациента аллергических заболеваний [3]. Третий и последний известный фактор — наличие близкого родственника с опухолью мозга — одинаково (примерно в 2 раза) увеличивает риск в обоих случаях [4, 5].

Первое упоминание об обнаружении менингиомы и глиомы у одного пациента содержится в работе H. Cushing 1938 г. [6]. Об обнаружении обеих опухолей в одной анатомической области впервые сообщил A. Strong в 1976 г. [7]. Всего при поиске по ключевым словам «meningioma», «glioblastoma», «simultaneous», «same patient» в базе данных Pubmed на 31.03.20 обнаружено описание 60 случаев; при углубленном анализе выяснено, что в 15 из них ключевое слово «глиобластома» использовано авторами для обозначения опухоли иной гистологической природы или степени злокачественности. Следует учитывать, что единые критерии классификации опухолей центральной нервной системы (ЦНС) сформулированы только в 1979 г. и затем неоднократно пересматривались. Гистологическая классификация менингиом и глиобластом остается неизменной с 1993 г. Таким образом, сегодня в доступной литературе представлено 45 более или менее достоверных описаний сочетания менингиомы и глиобластомы у одного пациента; из них в 14 (с учетом данного наблюдения) обе опухоли локализовались в одной анатомической области (таблица) [7—18]. Несмотря на редкость последних случаев, некоторые авторы описывают возможные патогенетические механизмы возникновения глиобластомы под воздействием менингиомы или хирургической травмы, другие отрицают причинно-следственную связь в данной ситуации. Мы сочли целесообразным представить собственное наблюдение и оценить вероятность наличия причинно-следственной связи между возникновением обеих новообразований в одной анатомической области.

Случаи сочетания менингиомы и глиобластомы у одного пациента (по данным литературы)

Показатель	A. Strong 1976 [7]		A. Marra 1977 [8]	J. Vaquero 1990 [9]	A. Goyal 2003 [10]	M Drlicek 2004 [11]	F. Maiuri 2005 [12]	U. Nestler 2007 [13]	G. Chen 2010 [14]	K. Suzuki 2010 [15]	S. Ohba 2011 [16]	D. Zhang 2015 [17]	P. Sahuc 2017 [18]	Данный клинический случай
Возраст, лет	56	53	63	75	72	51	66	49	72	75	72	66	79	69
Пол	ж	м	м	ж	м	м	м	м	м	ж	м	ж	м	ж
Локализация	Правая лобно-теменно-парасагиттальная	Медиальные отделы крыльев основной кости слева	Лобно-теменная справа	Левая теменная	Правая височная	Левая лобная + наклоненный отросток	Левая теменная	Левая лобная	Правая височная	Левая височная	Правая лобная	Правая теменная	Левая теменная	Теменно-затылочная слева
Резекция, объем	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Субтотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная	Тотальная
Количество операций	2	1	1 (2-я биопсия)	1	1	1	1	1	1	—	—	1	—	—
Гистологическая характеристика менингиомы	Неизвестно	Неизвестно	Менинготелиоматозная	Псаммоматозная	Псаммоматозная	Псаммоматозная	Неизвестно	Фибробластическая	Псаммоматозная	Менинготелиальная	Менинготелиальная	Неизвестно	Фибропластическая	Смешанного строения
Период между операциями	Не было	—	—	—	—	—	—	—	—	—	4 года	—	2 года	3 года
Верификация диагноза глиобластомы	Световая микроскопия	Световая микроскопия	Световая микроскопия	ИГХ GFAP+	ИГХ GFAP+	ИГХ GFAP+	Световая микроскопия	Световая микроскопия	ИГХ GFAP+	Световая микроскопия	ИГХ, ПЦР IDH1 wt	ИГХ GFAP +, EMA +	ИГХ, ПЦР IDH1wt	ИГХ, ПЦР GFAP+ IDH1wt, IDH2wt EMA + BRAFwt MGMT- EGFR amp+
Адъювантная терапия	Нет	Нет	Нет	Нет	Радиотерапия	Нет	Радиотерапия	Радиотерапия	Радиотерапия	Лучевая терапия + химиотерапия по Stupp протоколу	Лучевая терапия + химиотерапия по Stupp протоколу	Неизвестно	Лучевая терапия + химиотерапия	Лучевая терапия + химиотерапия
Срок до летального исхода*	Неизвестно	Неизвестно	9 мес	0,5 мес	Неизвестно	Неизвестно	14 мес	14 мес	Неизвестно	Неизвестно	Неизвестно	Неизвестно	14 мес	Не менее 6 мес

Примечание. * — после установления диагноза глиомы. ИГХ — иммуногистохимическое исследование; ПЦР — полимеразная цепная реакция; GFAP — глиальный фибриллярный кислый белок; EMA — эпителиальный мембранный антиген.

Клиническое наблюдение

Пациентка Н., 69 лет, госпитализирована в НМИЦ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко 19.03.15 с жалобами на выраженные головные боли с усилением к утру, тошноту, рвоту на фоне усиления головной боли, головокружение, общую слабость и отсутствие возможности ходить без посторонней помощи. Из анамнеза известно, что головные боли и несистемные головокружения появились около 1 года назад, тогда же ей проведена МРТ головы (результаты исследования утрачены), консультирована нейрохирургом по месту жительства, рекомендовавшим динамическое наблюдение. В последующем усилились головные боли, головокружения, появились пошатывания вперед и неуверенность при ходьбе, с начала 2015 г. перестала ходить без посторонней помощи, появилась слабость в левых конечностях. При повторной МРТ, выполненной 25.02.15, выявлены множественные, связанные с твердой мозговой оболочкой (ТМО), объемные образования в области бугорка турецкого седла, площадки основной кости, медиальных отделов крыльев основной кости справа, в теменной области слева, в теменно-затылочной области над наметом мозжечка слева. Самый крупный узел опухоли (3,9×5×4,9 см) располагался в области наружных отделов крыльев основной кости справа, сопровождался контрастированием ТМО по периферии от области прикрепления, выраженным перифокальным отеком и смещением срединных структур на 8 мм влево (рис. 1, а). При поступлении в неврологическом статусе помимо общемозговых симптомов, представленных головными болями с тошнотой и рвотой на фоне усиления, снижением памяти, обращали на себя внимание астазия-абазия (не могла стоять и ходить без поддержки в отсутствие нарушений координации), левосторонний гемипарез 4 балла, полуптоз справа. Индекс Карновского [19] при поступлении — 50 баллов, после лечения дексаметазоном 12 мг в первый день и 8 мг в последующие внутримышечно утром, накануне операции — 60 баллов.

Рис. 1. Результаты обследования пациентки Н.

а — магнитно-резонансные томограммы головы с контрастом (25.02.15); б — компьютерные томограммы головы с контрастом после операции (24.03.15); в — магнитно-резонансные томограммы головы с контрастом через 3 года после удаления доброкачественной менингиомы (16.10.18).

24.03.15 произведено микрохирургическое удаление менингиомы наружных отделов крыльев основной кости справа. Операция проходила без особенностей, опухоль удалена макроскопически полностью с резекцией ТМО в области матрикса (с пластикой дефекта свободным лоскутом надкостницы) и кости (с пластикой полиметилметакрилатом), радикальность операции — тип 1 по Симпсону [20]. Опухоль находилась в тонкой арахноидальной капсуле, местами спаяна с пиальной оболочкой без инвазии коры мозга. Послеоперационный период протекал без особенностей. Контрольная КТ (рис. 1, б) на фоне сохраняющегося перифокального отека и смещения срединных структур на 5 мм влево не выявила остатков опухоли или пос-леоперационных осложнений.

В неврологическом статусе отмечен регресс левостороннего гемипареза и астазии-абазии, стала ходить без поддержки, обслуживать себя, прекратились головные боли, тошнота и рвота, улучшилась память; индекс Карновского при выписке на 7-е сутки после операции — 90 баллов.

В присланном для гистологического исследования материале при детальном микроскопическом исследовании визуализировались фрагменты опухолевой ткани гетерогенного строения. Часть опухоли представлена клетками с эозинофильной цитоплазмой и круглым пузырьковидным ядром, формирующими солидные поля и микроконцентрические структуры, другая ее часть состояла из вытянутых клеток с овальными ядрами, формирующих пучковые и потоковые структуры. В строме опухоли выявлены участки выраженного фиброза и ангиоматоза, в которых наблюдались начальные признаки пролиферации эндотелия сосудов. В строме опухоли визуализировались единичные фигуры митозов, участки свежих интраоперационных кровоизлияний.

При иммуногистохимическом исследовании (ИГХ) в клетках опухоли выявлена позитивная ядерная экспрессия прогестерона (PR), позитивная мембранная экспрессия эпителиального мембранного антигена (ЕМА), позитивная стромальная экспрессия Vimentin при полном отсутствии в опухолевой ткани глиального фибриллярного кислого белка (GFAP). Индекс пролиферативной активности Ki-67 в отдельных фокусах составил до 4—5%.

Таким образом, морфологическая картина и иммунофенотип опухоли соответствовали менингиоме смешанного строения с фиброзом стромы и единичными митозами, WHO Grade I, ICD-O₃-9537/0 (рис. 2).

Рис. 2. Менингиома: микрофотографии гистологических препаратов, полученных после операции пациентки Н. от 24.03.15.

а — окраска гематоксилином и эозином, ×200; б — позитивная экспрессия эпителиального мембранного антигена (ЕМА), ×200; в — позитивная экспрессия Vimentin (Виментин) ув. 200; г — позитивная ядерная экспрессия прогестерона (PR) ув. 200; д — экспрессия Ki-67.

Пациентке рекомендовано произвести МРТ с контрастированием через 3 мес после операции и потом ежегодно. Рекомендация не выполнена.

С лета 2018 г. у пациентки вновь появились непостоянные головные боли и головокружения, затем присоединилась неуверенность при ходьбе. По собственной инициативе 16.10.18 выполнила МРТ головного мозга с контрастным усилением (рис. 1, в), при которой не выявлено явного прогрессирования ни одной из ранее наблюдавшихся первично-множественных менингиом, но обнаружено многоузловое объемное образование в правой заднелобно-теменно-височной области с кольцевидным накоплением контрастного вещества и с небольшим масс-эффектом.

Госпитализирована в НМИЦ нейрохирургии им. акад. Н.Н. Бурденко 29.10.18. В неврологическом статусе на фоне умеренно выраженных общемозговых симптомов, представленных головными болями, обращали на себя внимание легкий центральный парез левого лицевого нерва, преобладание глубоких рефлексов с левых конечностей, симптом Бабинского слева, пошатывания в позе Ромберга, отсутствие нарушений координации; индекс Карновского — 70 баллов. 31.10.18 проведено микрохирургическое удаление опухоли правой заднелобно-теменно-височной области. Опухоль серо-желтого цвета, с участками распада, кровоизлияниями различной давности, с черными тромбированными сосудами стромы располагалась в веществе мозга, без четкой границы переходила в белое вещество, не была связана с твердой мозговой оболочкой. Явная опухолевая ткань удалена в пределах видимости. Контрольная КТ не выявила остатков опухоли или хирургических осложнений. Несмотря на то что перитуморозная зона не иссекалась, в послеоперационном периоде отмечено нарастание слабости в левой ноге до 3 баллов, к моменту выписки на 8-е сутки после операции парез регрессировал до 4 баллов, прекратились головные боли и головокружения, индекс Карновского составил те же 70 баллов.

Присланный на исследование хирургический материал (биоптат) представлен небольшими фрагментами ткани серо-розового цвета с желтым оттенком, неоднородной плотности. При микроскопическом исследовании в предоставленном материале визуализировались фрагменты злокачественной глиальной опухолевой ткани с диффузным ростом. Опухоль высокой клеточной плотности, представлена полиморфными астроцитами с ядрами округлой, овальной и неправильной формы, неравномерным распределением хроматина, встречались клетки с гиперхромными базофильными ядрами, а также множественные фигуры атипических митозов (до 13 в 1 поле зрения при увеличении ×400). В опухолевой ткани выявлена массивная пролиферация клеток эндотелия сосудов. В строме опухоли имелись крупные участки некротических изменений с тенями клеток и сосудов, апоптотическими тельцами, а также множественные участки некрозов с псевдопалисадными структурами. Присутствовали фокусы старых кровоизлияний со скоплением клеток с коричневым пигментом в цитоплазме (гемосидерин) и участки свежих кровоизлияний.

ИГХ выявило позитивную экспрессию в опухоли GFAP, Vimentin, позитивную мембранную экспрессию ЕМА в отдельных фокусах скоплений опухолевых клеток, отсутствие ядерной экспрессии PR. Индекс пролиферативной активности составил 25—30%. Молекулярно-генетическое исследование методами полимеразной цепной реакции (ПЦР) в режиме реального времени и секвенирования по Сэнгеру не выявило мутации в кодоне 132 гена IDH1 (изоцитратдегидрогеназа), в кодоне 172 гена IDH2. Молекулярно-генетическое исследование методом ПЦР в режиме реального времени не выявило мутации типа V600E (мутация, при которой валин в позиции 600 меняется на глутаминовую кислоту) в гене BRAF, также не выявлен метилспецифический сигнал, что говорит об отсутствии метилирования промотора гена MGMT (О⁶-метилгуанин-ДНК-метил-трансферазы). Методом флуоресцентной гибридизации in situ выявлена амплификация гена EGFR (тирозинкиназный рецептор эпидермального фактора роста).

С учетом данных, полученных при проведении молекулярно-генетических исследований, морфологическая картина и иммунофенотип опухоли соответствовали глиобластоме IDH-wildtype (дикий тип), WHO Grade IV, ICD-O₃-9440/3. Отсутствие мутации типа V600E в гене BRAF позволило исключить эпителиоидный вариант глиобластомы (рис. 3).

Рис. 3. Глиобластома: микрофотографии гистологических препаратов, полученных после операции пациентки Н. от 31.10.18.

а — окраска гематоксилином и эозином, ×100; б — окраска гематоксилином и эозином ув. 200; в — позитивная экспрессия GFAP (Glial fibrillary acidic protein); г — индекс метки (ИМ) Ki-67, ×200.

С учетом гистологического диагноза больной в послеоперационном периоде рекомендовано проведение химиолучевого лечения по стандартной схеме (телегамматерапия фракциями по 1,8 Гр на очаг с 1—1,5 см краевым захватом 5 дней в неделю до суммарной очаговой дозы 60 Гр на фоне ежедневного приема темозоломида 70 мг/м²) с последующей монохимиотерапией темозоломидом 200 мг/м² ежедневно 5 дней и перерывом 21 день, всего 6 курсов. Со слов родственника (по телефону), через 6 мес после операции больная чувствовала себя удовлетворительно, полностью обслуживала себя. Рекомендовано провести контрольную МРТ головы с контрастированием и выслать результаты. Дальнейшая судьба больной неизвестна.

Обсуждение

На сегодня в доступной литературе обнаружено описание 13 случаев возникновения менингиомы и глиобластомы в одной анатомической области (см. таблицу), представленное наблюдение является 14-м, причем диагноз обеих опухолей в нашем случае установлен на основании световой микроскопии, ИГХ и ПЦР. Наблюдения возникновения обеих опухолей в одной области заставили исследователей предположить возможность существования единого механизма их онкогенеза.

Единственным известным нам наследственным заболеванием, предрасполагающим к развитию и менингиомы, и глиобластомы является синдром Ли-Фраумени. В основе его лежит повреждение гена TP53 (транскрипционный фактор, регулирующий клеточный цикл белка p53), продукт которого белок p53 вовлечен в общие для менингиомы и глиобластомы клеточные сигнальные пути. Но для постановки диагноза необходимо выявление саркомы мягких или костной тканей в возрасте до 46 лет при наличии двух родственников с диагнозом рака или саркомы, установленным в возрасте до 46 лет [20]; также при наличии этого синдрома у 90% женщин к 60 годам развивается рак молочной железы. Отсутствие упомянутых заболеваний в нашем случае позволяет исключить синдром Ли-Фраумени.

Высказана гипотеза о возможной индукции онкогенеза менингиомы клетками существовавшей злокачественной опухоли [17], но конкретный механизм авторами не описан, и в нашем случае последовательность возникновения опухолей была обратной.

Долгое время существовало мнение о травме головы как этиологическом факторе возникновения опухолей мозга, его придерживался и H. Cushing [6]. В рамках этой концепции K. Zülch в 1956 г. предположил, что травматизация мозга в процессе удаления менингиомы может приводить к возникновению зоны глиоза с последующей трансформацией в глиому (в том числе глиобластому) [21]. Однако сегодня травма не упоминается среди факторов, влияющих на вероятность возникновения опухоли ЦНС [22], и при всем уважении к авторитету K. Zülch не можем с ним согласиться.

Существует мнение о возможности возникновения радиоиндуцированной глиомы (и глиобластомы) после лучевого лечения по поводу радикально неоперабельной менингиомы. В нашем случае лучевое лечение после радикального (тип 1 по Симпсону) удаления доброкачественной менингиомы не проводилось и даже не рассматривалось.

Других гипотез, объясняющих возникновение менингиомы и глиобластомы в одной анатомической области, нам обнаружить не удалось.

Вместе с тем элементарный математический анализ свидетельствует об отсутствии взаимосвязи между изучаемыми событиями, т.е. о случайном характере совпадения. Используя методы классической теории вероятностей, можно приближенно оценить вероятность совместного выявления менингиомы и глиобластомы у одного пациента в течение одного года, зная показатели заболеваемости этими двумя видами опухолей.

Заболеваемость менингиомами составляет 8,56 на 100 тыс. населения в год, глиобластомой — 3,22 на 100 тыс. населения в год [1]. При теоретической вероятности (по формуле произведения вероятностей) выявления менингиомы и глиобластомы у одного пациента равной примерно 2,5×10^–9 в течение года и средней численности населения Земли 6,5 млрд человек за последние 30 лет, подобное сочетание опухолей в мире могло ежегодно выявляться примерно у 16 пациентов. Иными словами, за 3 года наблюдения теоретически можно выявить около 50 случаев развития глиомы и менингиомы головного мозга. Если считать равновероятным развитие опухоли каждого вида в одной из восьми условных анатомических областей (лобной, теменной, височной, затылочной с каждой стороны), то вероятность выявления менингиомы в одной анатомической зоне составит примерно 10^–5, глиобластомы — примерно 4×10^–6. Вероятность выявления двух опухолей (по формуле произведения вероятностей) в течение одного года при этом составляет примерно 4×10^–11. Таким образом, можно ожидать выявление пациентов с менингиомой и глиомой в одной анатомической локализации с частотой 1 раз в 5 лет, следовательно, подобное сочетание является очень редким событием. Вероятность выявления менингиомы и глиобластомы с интервалом в несколько лет, вероятно, является большей. Соответственно, при численности населения Земли, приближающейся к 8 млрд, такие случаи могут происходить 1 раз в 1—2 года. В доступной литературе и с учетом нашего наблюдения описаны всего 14 пациентов с подобной патологией. Мы видим, что число опубликованных наблюдений менингиомы и глиобластомы в одной анатомической области ниже рассчитанной вероятности случайного совпадения обоих заболеваний.

Заключение

По нашему мнению, малая вероятность возникновения менингиомы и глиобластомы у одного пациента не исключает случайного сочетания этих заболеваний и не дает основания говорить о закономерных общих механизмах онкогенеза менингиомы и глиобластомы.

Участие авторов:

Концепция и дизайн исследования — В.Н., А.К.

Сбор и обработка материала — В.Н., Н.Л., Д.К., В.Ч., А.К.

Статистический анализ данных — Г.Д., А.К.

Написание текста — В.Н., Н.Л., В.Ч., А.К.

Редактирование — А.К., В.Ч.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.

Комментарий

Статья посвящена клиническому случаю, который описывает рост глиобластомы в области удаленной менингиомы. Актуальность данной статьи состоит именно в уникальном стечении обстоятельств и образования двух различных опухолей у одного пациента, объединённых одной локализацией.

Авторы статьи провели статистический анализ и доказали, что данное сочетание опухолей является случайным, и нет основания говорить о закономерных общих механизмах онкогенеза менингиомы и глиобластомы. Однако именно такие работы в последующем дают базис для более обширных научных изысканий.

Работа представляет несомненный интерес ввиду редкого сочетания двух заболеваний у одного пациента.

А.М. Зайцев (Москва)