Алкогольная составляющая смертности населения Архангельской области от внешних причин

Связанную с алкоголизмом смертность принято подразделять на прямую, непосредственной причиной которой является употребление алкоголя, и непрямую, уровень которой опосредован степенью алкоголизации общества [6]. Указывается, что одним из основных «алкогольных» классов смертности является смертность от внешних причин [17]. Ранее проведенными исследованиями [8, 10, 12] было установлено наличие значительной доли в общей смертности алкогольной составляющей в регистрируемой смертности в России. Существенным недостатком этих исследований явились относительная кратковременность оценки, отсутствие учета составляющих динамики смертности. Выявление алкогольной составляющей в причинности неалкогольной смертности может позволить определить вызванные потреблением алкоголя демографические потери.

Цель исследования - выявление размера обусловленной потреблением алкоголя смертности населения Архангельской области от внешних причин за период 1975-2008 гг.

Материал и методы

В настоящей работе было изучено население Архангельской области в возрасте 15 лет и старше.

Для анализа использовали стандартизованные показатели смертности населения от внешних причин (МКБ-XX V01-Y98). Стандартизация проводилась прямым методом. В качестве стандарта использован «Европейский стандарт населения» [13]. Поскольку достоверность статистического учета продаж алкогольной продукции в России вызывает обоснованные сомнения [18], в качестве показателя, отражающего уровень алкоголизации населения, использовался один из наиболее валидных индикаторов - уровень смертности населения от отравлений алкоголем в возрасте 15 лет и старше [15, 16]. Исходные данные были предоставлены территориальным органом Федеральной службы государственной статистики по Архангельской области («Архангельскстат»), Бюро судебно-медицинской экспертизы (СМЭ) Архангельской области. В расчетах использовались стандартизованные показатели смертности для населения, относящиеся к возрастным группам 15 лет и старше, т.к. уровень алкоголизации детского населения незначителен [11].

В качестве базовой модели для оценки алкогольного демографического урона использовалась методика А.В. Немцова и соавт. [5], которая была модифицирована в соответствии с целью работы методом включения фактора времени [9]. Оценка наличия автокорреляций в остатках полученной модели производилась по критическим значениям коэффициента Дарбина-Уотсона (DW). В случае обнаружения автокорреляций в остатках осуществлялся пересчет коэффициентов модели обобщенным методом наименьших квадратов [4]. Далее вычислялись количественные показатели связанной с алкоголем смертности (на 100 000 населения) путем произведения коэффициента полученной модели и средних коэффициентов смертности от отравлений алкоголем для всего временно'го периода и для каждого года. Доля ассоциированной с алкоголем смертности в общем уровне смертности определялась как для всего временно'го периода, так и для каждого года.

Для исключения мультиколлинеарности использовался метод пошагового исключения переменных (backward) [3]. При аналитической необходимости использовались ординарные непараметрические методы (угловое преобразование Фишера).

Подготовка баз данных и математические вычисления проводились в Excel, пакетах статистических программ SPSS 17.0, Statistica 8.0, Xlstatpro 7.0. Результаты оценивались при уровне значимости α = 5% (р≤0,05).

Составленная для исследования база данных не содержала личных или иных данных, позволявших персонифицировать отдельные случаи наблюдений.

Результаты и обсуждение

Динамика смертности от внешних причин

Смертность от внешних причин за рассматриваемый период имела направленность к возрастанию (рис. 1).

Рисунок 1. Смертность от внешних причин с исключением смертности от отравлений алкоголем (стандартизованные коэффициенты на 100 000 населения в возрасте 15 лет и старше). Стрелкой показана антиалкогольная кампания 1985-1988 гг.

При исключении прямой алкогольной причины смерти (от отравления алкоголем) эта тенденция сохранялась. Для анализа использованы стандартизованные коэффициенты смертности, что исключает влияние на динамику изменений возрастного состава населения. Краткосрочные колебания имели профиль, ранее описанный для прямой алкогольной смертности [14]. Это характерное снижение показателей в середине 1980-х годов и их повышение в начале 1990 и 2000-х годов. К концу первого десятилетия этого века показатели смертности достигли уровня, соответствующего началу антиалкогольной кампании 1985-1988 гг. Последнее значительное снижение смертности преодолело условную границу линии линейной регрессии. Констатация специфической динамики анализируемых динамических рядов дает возможность предположить наличие скрытой алкогольной составляющей в смертности от внешних причин даже в условиях исключения прямой алкогольной причины смерти (от отравления алкоголем). В этом случае кратковременные повышения смертности могут быть обусловленными алкоголем отклонениями от базовой тенденции.

Оценка алкогольной составляющей

Смертность от отравлений алкоголем входит в состав класса смертности от внешних причин. Поэтому использование ее в качестве предиктора может быть потенциально некорректно. Однако известно, что интегральная оценка смертности не является производным соразмерного изменения соотношения причин смерти. Изменение смертности только от отравлений алкоголем объясняет свыше 90,0% дисперсии продолжительности жизни (интегральной меры возрастных коэффициентов смертности) [7]. Это дает нам основание сделать предположение о ведущей модерирующей роли смертности от отравлений алкоголем для смертности от всех внешних причин и использовать ее в качестве предиктора для построения математической модели.

Вычисление показателя ассоциированной с алкоголем смертности осуществлялось произведением средней смертности от отравлений алкоголем и коэффициента модели. Модель может быть представлена следующем образом:

yt= a+b1·xt+b2·t+&egr;t,

где xt - отравления алкоголем, t - фактор времени, а - интерцептор, &egr;t - ошибка предсказания.

Общая средняя смертность от отравлений алкоголем в Архангельской области составила 30,1 на 100 000 населения, а коэффициент модели смертности от внешних причин для всего населения - 3,019. Соответственно, 30,1·3,019=91,0 на 100 000 человек, что составляет 91,0/206,7·100=44,03%. Таким образом, доля ассоциированной с алкоголем смертности в общей смертности составляет 44,03%.

Выявленная доля ассоциированной с алкоголем смертности показывает совокупный демографический ущерб за значительный временной период. Однако в разные периоды этот ущерб может отличаться ввиду дифференциации уровня алкоголизации населения в различные годы. Расчет погодовых коэффициентов общей ассоциированной с алкоголем смертности дал возможность вычислить коэффициенты не ассоциированной с алкоголем смертности через вычисление их доли в общей структуре смертности. Это в свою очередь позволило оценить ежегодный добавочный вклад ассоциированной с алкоголем смертности в колебания общей смертности от внешних причин. Необходимо отметить, что в данном случае речь идет именно о добавочном вкладе, поскольку обусловленная потреблением алкоголя смертность увеличивает общий ее уровень. При этом величина может быть различной в зависимости от уровня ассоциированной с алкоголем смертности, то есть от уровня потребления алкоголя, но никогда не может иметь отрицательного значения. В таком случае общую смертность можно разделить на две условные доли: базовую, не связанную с потреблением алкоголя, и добавочную, обусловленную потреблением алкоголя (алкогольную премию).

Кривая не ассоциированной с потреблением алкоголя смертности (рис. 2) практически не имела выраженных колебаний, свойственных общей смертности от внешних причин.

Рисунок 2. Алкогольная премия общего уровня смертности от внешних причин.

Важно отметить, что вклад алкоголя - алкогольная «премия» - различается в отдельные периоды. Так, в годы антиалкогольной кампании вклад достиг наименьшего исторического уровня, а в начале 1990-х - исторического максимума. Примечательно, что в период антиалкогольной кампании наблюдалось снижение и не ассоциированной с алкоголем смертности от внешних причин, что может предполагать влияние и других факторов, помимо алкогольного. Однако влияние это, по-видимому, было меньшим, поскольку в период 1985-1987 гг. диссоциированная с потреблением алкоголя смертность от внешних причин снизилась на 32,5%, а обусловленная алкоголем - на 54,3%. Нельзя также исключить и недоучет алкогольной составляющей в рамках проведенного нами анализа, обусловленный низким качеством исходных статистических данных [2]. Обращает на себя внимание значительный добавочный алкогольный вклад в смертность в начале XXI века. Эта последняя по счету в исторической ретроспективе волна пришлась на относительно стабильные в социально-экономическом аспекте годы. Между тем уровень алкогольного вклада в смертность от внешних причин был сопоставим с таковым в период крайней социально-экономической нестабильности 1990-х годов. Причина этого подъема алкогольной смертности требует отдельного изучения.

Валидизация полученных оценочных значений

С целью валидизации полученной модели была проведена сравнительная оценка динамики и структуры ассоциированной с алкоголем смертности от внешних причин путем сравнительного анализа данных СМЭ и «Архангельскстата» за период 1999- 2006 гг. Кроме того, расчетные показатели, полученные в ходе исследования диагностического состава смертности, выявили высокий уровень связей этого класса причин смерти с уровнем алкоголизации. В связи с этим определение такого высокого уровня модерируемой алкоголем смертности требовало эмпирической проверки. В случае проведения судебно-химического исследования учитывались уровень содержания этанола в крови более 0,3 промилле и указание на признаки алкогольного опьянения, выявленные при секционно-морфологическом исследовании. Кроме этого, анализу подвергались данные, предоставленные «Архангельскстатом» (таблицы С-51 «Распределение умерших по полу, возрастным группам и причинам смерти»). Судебно-медицинской службой за анализируемый период учитывалось в среднем 78,0% всех случаев смертности от внешних причин. Динамика такой смертности, выявляемая по данным двух источников, была сходной (рис. 3).

Рисунок 3. Общая смертность и смертность в состоянии алкогольного опьянения от внешних причин по данным СМЭ и «Архангельскстата» за 1996-2006 гг. По осям ординат: слева - общая смертность от внешних причин на 100 000 населения; справа - в алкогольном опьянении на 100 000 населения.

Средний коэффициент смертности от внешних причин за период 1999-2006 гг. лиц, находившихся в алкогольном опьянении, по данным СМЭ, составил 133,2 на 100 000 населения, а по данным «Архангельскстата», значительно меньше - 44,6 на 100 000 (р≤0,01). В процентном выражении, по данным СМЭ, 60,5% лиц, умерших от внешних причин, находились в состоянии алкогольного опьянения, по данным «Архангельскстата», эта доля составила за равный промежуток времени 15,8%. В то же время, по нашим расчетам, в 1999-2006 гг. доля была равна 55,5%. Занижение результата расчета можно объяснить тем, что при вычислении коэффициентов модели использовался больший временной период (1975-2008). С учетом этого можно считать показатели, полученные аналитически, и данные СМЭ соразмерными. Обращает на себя внимание также очень большое несоответствие данных СМЭ и официальных статистических данных в сторону явного занижения последних, что подтверждает результаты других исследований, констатирующих недоучет алкогольной смертности [1].

Таким образом, в результате проведенного исследования установлено, что в период 1975-2008 гг. более трети всех смертей от внешних причин населения Архангельской области в возрасте 15 лет и старше было связано с потреблением алкоголя. Отдельные краткосрочные колебания общей смертности от внешних причин модерируются колебаниями дополнительного вклада ассоциированной с алкоголем смертности к базовой тенденции (алкогольной премией). Показана возможность значительного недоучета органами официальной статистики смертности от внешних причин в состоянии алкогольного опьянения.