Введение
В последние десятилетия медицина столкнулась с парадоксальным фактом: несмотря на значительное увеличение средней продолжительности жизни, возникла проблема роста хронических заболеваний, связанных с возрастными изменениями организма, что становится причиной раннего снижения трудоспособности, инвалидности и, как следствие, снижения периода активного долголетия. Учитывая тот факт, что уже через 20—25 лет число жителей в возрасте старше 60 лет приблизится к 2 млрд, становится понятным, каким может стать финансовое обеспечение этой проблемы. Не случайно в проекте Организации Объединенных Наций «Программа научных исследований по проблеме старения в XXI веке» концепция здорового старения отнесена к наиболее приоритетным направлениям, а разработка средств профилактики преждевременного старения является ключевой в реализации этих программ [1, 2].
Не вызывает сомнений, что старение сопровождается ростом хронических заболеваний, среди которых лидируют сердечно-сосудистая патология и метаболический синдром, при этом нарушение инсулиновой регуляции обмена углеводов и липидов зачастую становится причиной развития ожирения, артериальной гипертензии, острой и хронической сердечной недостаточности, атеросклероза и т.п. [3—7]. Этот феномен выступает побудительным мотивом для поиска как предикторов, определяющих качество жизни пожилых людей и связанных с формированием активного долголетия, так и методов профилактики и/или торможения раннего формирования хронических заболеваний, ускоряющих процессы старения.
В методологическом плане важно выбрать параметры, которые позволяют оценить реальное состояние здоровья в пожилом возрасте и его динамику при применении тех или иных профилактических мероприятий, при этом такие исследования должны выполняться в относительно короткие сроки (несколько лет) и со строгим соблюдением всех принципов доказательной медицины. Есть много оснований полагать, что на эти роли в большей степени могут претендовать такие расчетные показатели, как биологический возраст и коэффициент скорости старения.
Биологический возраст — одна из фундаментальных характеристик истинного состояния здоровья, он определяется достигнутым уровнем морфофункционального созревания на фоне популяционного стандарта и далеко не всегда совпадает с календарным возрастом [8—12]. Он основан на анализе ряда антропометрических, функциональных, биохимических и гормональных показателей, позволяющих с разных методологических позиций изучать эту проблему. Для его расчета применяют методики, учитывающие разные показатели, но чаще всего используют методики Л.М. Белозеровой [13], В.П. Войтенко [14], А.В. Скребнева и соавт. [15], которые в методическом плане совершенно различны. Также представляет интерес коэффициент скорости старения, предложенный А.Г. Горелкиным и Б.Б. Пинхасовым [16, 17], который в отличие от биологического возраста (статического показателя) интегрально характеризует динамические процессы при старении.
Рядом исследователей показана принципиальная возможность управления биологическим возрастом, снижение его за счет целенаправленного воздействия на некоторые элементы функциональных систем организма человека, состояние которых и определяет алгоритмы расчета биологического возраста [18—20]. Однако работы в этом направлении носят единичный характер и, как правило, посвящены лишь решению частных вопросов этой большой проблемы.
В настоящее время основными направлениями в профилактике преждевременного старения являются применение медикаментозных геропротекторов и различных нелекарственных технологий, включающих снижение калорийности питания, адекватные физические нагрузки; физиотерапевтические процедуры, обладающие системным воздействием на процессы саногенеза [21—25]. В плане рассматриваемой проблемы представляет серьезный научный и практический интерес применение комбинированного полимодального воздействия, основанного на принципах восстановительной медицины [26—29], которое, в отличие от лекарственных геропротекторов, практически не обладает побочным действием и за счет аддитивного или даже супраадитивного эффекта может значительно усиливать профилактический потенциал [30].
Цель исследования — системный анализ патологических изменений функциональных систем организма, формирующихся в процессе онтогенеза, и оценка эффективности профилактического потенциала полимодальной физиотерапии в плане сохранения уровня здоровья у пожилых пациентов.
Материал и методы
В исследовании, проведеном на базе ФГБНУ «Российский научный центр хирургии имени академика Б.В. Петровского» (ФГБНУ «РНЦХ им. акад. Б.В. Петровского»), приняли участие 80 пациентов (46 мужчин и 34 женщины; средний возраст 59,6±1,94 года), которых методом фиксированной рандомизации разделили на 2 равночисленные группы. У всех пациентов было проанализировано исходное состояние по разным показателям, а также динамика этих показателей после применения оздоровительных программ (через 6 мес после первого курса и через 6 мес после второго курса). Оздоровительные программы включали умеренную физическую нагрузку, а также снижение калорийности питания, витаминотерапию (группа сравнения) и ее дополнение комплексом физиотерапевтических процедур (основная группа).
Физиотерапия состояла из следующих процедур:
— мультимодальные воздействия с использованием аппарата Alpha LED Оху Light-Spa: одномоментное применение термотерапии, оксигенотерапии, вибротерапии и ароматерапии. Назначали программу «Релаксация», продолжительность процедуры составляла 15 мин, на курс 8—10 ежедневных процедур;
— прессотерапия на аппарате Termo Salud Linfopress, продолжительность процедуры 40 мин, на курс 7—10 ежедневных процедур;
— сухие углекислые ванны с использованием аппарата (СУВ) «Гейзер» со следующими параметрами: концентрация CO2 — 40—50%, температура — 27—30 °C, продолжительность 15 мин, на курс 7—10 процедур;
— интервальная гипокси-гиперокситерапия на аппарате «РеОкси», персонализированно. На основании биологически обратной связи система аппарата в процессе каждого сеанса получала информацию от пациента в виде изменения частоты пульса и сатурации кислорода в крови, после чего автоматически подбирала смену времени и порядка периодов воздействия гипоксической или гипероксической смесью; продолжительность 1-й процедуры составляла 15 мин, со 2-й процедуры — 30 мин, на курс 7—10 процедур.
Учитывая полимодальность профилактического воздействия, ее системный характер, а также реальное участие в процессах старения разных показателей, для изучения выбрали следующие параметры: биологический возраст по В.П. Войтенко (киевская методика) и Л.М. Белозеровой, коэффициент скорости старения, артериальное давление, индекс массы тела, концентрация в крови глюкозы, инсулина (с расчетом индекса инсулинорезистентности, HOMA), общего холестерина и липопротеидов высокой плотности (с расчетом коэффициента атерогенности, КА), малонового диальдегида (МДА) как одного из показателей оксидативного стресса, лептина, кортизола, а также параметры системного воспаления (интерлейкин-6 (IL-6) и фактор некроза опухолей альфа (ФНО-α)) и относительная длина теломер. Индекс жесткости артерий анализировали при помощи метода объемной сфигмографии на аппарате VaSera VS-2000 (Fukuda Denshi, Япония).
Статистический анализ проведен на программном комплексе Statisrica v. 12 с использованием методов параметрической и непараметрической статистики. Оценку достоверности различия осуществляли по критерию Стьюдента. Взаимосвязь между параметрами опрделяли с помощью коэффициента ранговой корреляции Спирмена и корреляционного отношения (η2). Для сравнения характера динамических процессов во времени применяли критерий непараллельности Фишера (Fнепарал.).
Результаты
Анализ исходного состояния пациентов в широком возрастном диапазоне (от 20 до 88—90 лет) позволил выявить ряд интересных закономерностей (табл. 1).
Таблица 1. Исходный статус пациентов перед применением оздоровительных программ
| Показатель | Мужчины, n=46 | Женщины, n=34 | Все пациенты | Референсные значения |
| Календарный возраст, лет | 59,4±2,58 | 59,9±3,01 | 59,6±1,94 | – |
| Биологический возраст (по Белозеровой Л.М.), лет | 65,0±2,41 | 62,2±2,73 | 63,8±1,80 | – |
| Биологический возраст (по Войтенко В.П.), лет | 62,8±2,52 | 60,4±2,87 | 61,8±2,03 | – |
| Скорость старения | 1,18±0,05 | 1,15±0,04 | 1,17±0,02 | 0,95—1,05 |
| САД, мм рт.ст. | 135±1,16 | 138±1,84 | 136±1,18 | 120—140 |
| ДАД, мм рт.ст. | 75±0,69 | 82±0,77 | 79±0,55 | 75—90 |
| ИМТ, кг/м2 | 28,6±0,21 | 26,1±0,27* | 27,5±0,16 | 20—25 |
| Глюкоза, ммоль/л | 5,59±0,15 | 5,41±0,20 | 5,51±0,13 | 4,0—5,9 |
| Инсулин, мкЕ/мл | 15,8±0,27 | 14,2±0,35 | 15,1±0,20 | 2,6—24,9 |
| HOMA | 3,93±0,12 | 3,41±0,14** | 3,70±0,08 | <3,0 |
| Общий холестерин, ммоль/л | 4,18±0,11 | 4,01±0,13 | 4,32±0,09 | <3,0 |
| Липопротеиды высокой плотности, ммоль/л | 1,17±0,05 | 1,25±0,07 | 1,20±0,04 | >1,4 |
| КА | 3,56±0,09 | 2,21±0,09** | 2,59±0,05 | <2,0 |
| МДА, ммоль/л | 7,11±0,21 | 6,34±0,25* | 6,78±0,17 | <5,0 |
| Лептин, нг/мл | 14,3±0,29 | 20,9±0,35** | 17,1±0,21 | 2,0—11,1 |
| Кортизол, нмоль/л | 308±11,2 | 284±10,3 | 298±8,6 | 80—535 |
| ФНО-α, пг/мл | 1,61±0,10 | 1,25±0,07** | 1,43±0,08 | 0—8 |
| ИЛ-6, пг/мл | 7,82±0,19 | 9,45±0,26** | 8,51±0,15 | <7,0 |
| Индекс жесткости артерий | 10,4±0,10 | 9,11±0,12** | 10,1±0,08 | <8,9 |
| Величина окклюзии | 1,10±0,05 | 1,07±0,06 | 1,09±0,03 | 0,91—1,22 |
| Относительная длина теломер | 6,82±0,14 | 7,30±0,17* | 7,05±0,10 | 7,5—9,4 |
Примечание. Здесь и в табл. 3—5: САД — систолическое артериальное давление; ДАД — диастолическое артериальное давление; ИМТ — индекс массы тела; HOMA — индекс инсулинорезистентности; КА — коэффициент атерогенности; МДА — малоновый диальдегид; ФНО-α — фактор некроза опухоли-α; ИЛ-6 — интерлейкин-6. Жирным шрифтом выделены показатели, выходящие за рамки референсных значений; звездочками обозначена достоверность различия показателя между мужчиной и женщиной по критерию Стьюдента для независимых выборок: * — p<0,05; ** — p<0,01.
Во-первых, показатели биологического возраста у 80 пациентов, рассчитанного по методикам Л.М. Белозеровой (63,8±1,29 года) и В.П. Войтенко (61,8±1,42 года), достоверно превышали календарный возраст (59,6±0,87 года), при этом женщины почти на 2 года выглядели моложе. Обращает на себя внимание факт, что по методике Л.М. Белозеровой биологический возраст был несколько выше, чем по киевской методике.
Во-вторых, коэффициент скорости старения превышал референсные значения, что подтверждает высокие значения биологического возраста в основном за счет мужской части пациентов, и, по-видимому, этот показатель достаточно объективно интегрирует темпы преждевременного старения.
В-третьих, из 18 объективных показателей (кроме биологического возраста), характеризующих исходных статус пациентов, 10 показателей выходили за пределы референсных значений, что свидетельствует о возможном участии этих параметров в качестве предикторов преждевременного старения.
В-четвертых, по 8 показателям были найдены достоверные различия между мужчинами и женщинами. В частности, у женщин отмечалась более высокая концентрация лептина в крови (на 46,2%), а поскольку этот гормон отражает общее количество запасов энергии в жировой ткани, то можно предположить, что у женщин лучше контролируется энергогомеостаз. Кроме того, по другим 7 показателям состояние здоровья женщин можно оценить выше, чем у мужчин. Эти различия верифицируются более низкими значениями параметров углеводного и липидного обмена, меньшей активностью прооксидантных и воспалительных реакций. Особо следует отметить, что у женщин были отмечены минимальные изменения в чувствительности тканей к инсулину и в атерогенных потенциях холестерина, что априори свидетельствует о меньших рисках возникновения заболеваний сердечно-сосудистой системы и атеросклероза. Наконец, длина теломер у женщин была выше на 7,0%, чем у мужчин, что, возможно, объясняет бо́льшую продолжительность жизни у женщин и меньшие величины их биологического возраста и коэффициента скорости их преждевременного старения по сравнению с пациентами мужского пола.
Интересным оказался результат анализа процессов онтогенеза по показателям биологического возраста и скорости старения в разных возрастных группах у мужчин и женщин (табл. 2). Установлено, что по мере взросления пациентов разрыв между биологическим возрастом и календарным постепенно уменьшался, так же как последовательно снижался коэффициент скорости старения. Хотя этот вывод и не подкрепляется достоверным сравнительным анализом изменения соответствующих средних значений, однако применение специальных статистических процедур (критерий непараллельности Фишера и корреляционное отношение) свидетельствует о наличии таких закономерностей. Соответствующие значения этих критериев составили у мужчин: Fнепарал.=4,18 (p<0,01), η2=0,74 (p<0,05); у женщин: Fнепарал.=3,75 (p<0,05), η2=0,69 (p<0,05).
Таблица 2. Влияние пола пациентов на биологический возраст и скорость старения в разных возрастных группах
| Возрастной период, лет | Календарный возраст, лет | Биологический возраст, лет | Коэффициент скорости старения | ||
| по Л.М. Белозеровой | по В.П. Войтенко | ||||
| Мужчины | 18—44 (n=12) | 36,8±1,04 | 43,6±1,09 | 40,6±1,10 | 1,22±0,09 |
| 44—60 (n=13) | 53,5±1,01 | 61,1±1,10 | 58,3±1,07 | 1,19±0,08 | |
| 60—75 (n=10) | 69,0±1,07 | 72,2±1,08 | 70,3±1,12 | 1,15±0,10 | |
| 75—90 (n=11) | 82,2±1,05 | 86,6±1,11 | 85,7±1,16 | 1,11±0,09 | |
| Женщины | 18—44 (n=8) | 37,3±1,16 | 42,1±1,18 | 40,6±1,17 | 1,20±0,12 |
| 44—60 (n=10) | 54,9±1,13 | 58,0±1,14 | 58,3±1,10 | 1,15±0,09 | |
| 60—75 (n=9) | 70,5±1,17 | 69,5±1,16 | 68,0±1,14 | 1,11±0,10 | |
| 75—90 (n=7) | 84,1±1,25 | 85,7±1,29 | 85,0±1,23 | 1,12±0,15 | |
Полагаем, этот феномен свидетельствует о том, что проблемы, препятствующие активному и здоровому долголетию, формируются достаточно рано и профилактические мероприятия необходимо начинать в молодом и раннем зрелом возрасте.
Оценка эффективности комплексных оздоровительных программ в настоящем исследовании была проведена с использованием всех принципов доказательной медицины: рандомизация групп пациентов, проспективный анализ динамических изменений, применение статистических критериев различия для связанных групп. Следует отметить, что пациенты группы сравнения получали стандартные рекомендации, связанные со снижением калорийности пищи, адекватными физическими нагрузками и применением витаминов, тогда как пациенты основной группы дополнительно получали комбинированную физиотерапию, реализующую биологический потенциал в разных функциональных системах организма. Все пациенты получали оздоровительные программы 2 раза, и через 6 мес после их завершения была проанализирована динамика показателей, характеризующих как биологический возраст и темпы старения, так и артериальное давление, степень выраженности ожирения, гормонально-биохимические показатели углеводного и липидного обмена, активность прооксидантных и воспалительных реакций, а также относительная длина теломер.
Установлено, что у пациентов группы сравнения отмечалась минимальная динамика показателей, при этом чаще всего она носила неблагоприятный характер (табл. 3).
Таблица 3. Динамика показателей у пациентов при применении умеренной физической нагрузки, снижении калорийности питания и витаминотерапии (группа сравнения)
| Показатель | Исходный уровень | Через 6 мес после первого курса | Через 6 мес после второго курса |
| Биологический возраст (по Белозеровой Л.М.), лет | 63,7±2,42 | 63,8±2,48 | 64,5±2,56 |
| Биологический возраст (по Войтенко В.П.), лет | 62,4±2,33 | 62,6±2,45 | 62,9±2,54 |
| Скорость старения | 1,18±0,04 | 1,19±0,04 | 1,21±0,05 |
| САД, мм рт.ст. | 134±1,22 | 135±1,27 | 137±1,29 |
| ДАД, мм рт.ст. | 78±0,61 | 79±0,65 | 79±0,59 |
| ИМТ, кг/м2 | 28,1±0,19 | 28,3±0,20 | 28,9±0,22* |
| Глюкоза, ммоль/л | 5,44±0,14 | 5,51±0,15 | 5,59±0,17 |
| Инсулин, мкЕ/мл | 14,7±0,26 | 15,0±0,29 | 15,4±0,31 |
| HOMA | 3,55±0,09 | 3,67±0,11 | 3,83±0,13* |
| Общий холестерин, ммоль/л | 4,22±0,10 | 4,28±0,11 | 4,36±0,12 |
| Липопротеиды высокой плотности, ммоль/л | 1,18±0,04 | 1,17±0,04 | 1,15±0,03 |
| КА | 2,58±0,05 | 2,66±0,05 | 2,79±0,06** |
| МДА, ммоль/л | 6,75±0,19 | 6,84±0,21 | 6,88±0,23 |
| Лептин, нг/мл | 17,9±0,25 | 18,2±0,27 | 18,6±0,28* |
| Кортизол, нмоль/л | 305±10,6 | 312±11,5 | 322±12,9 |
| ФНО-α, пг/мл | 1,39±0,07 | 1,42±0,08 | 1,45±0,10 |
| ИЛ-6, пг/мл | 8,40±0,23 | 8,01±0,20 | 7,33±0,17** |
| Индекс жесткости артерий | 9,90±0,25 | 9,59±0,33 | 9,50±0,33 |
| Величина окклюзии | 1,10±0,05 | 1,08±0,04 | 1,04±0,04 |
| Относительная длина теломер | 7,11±0,12 | 7,10±0,12 | 7,06±0,09 |
Примечание. Звездочками обозначена достоверность динамики показателя по сравнению с исходным уровнем по критерию Стьюдента для зависимых выборок:* — p<0,05; ** — p<0,01.
Так, достоверно увеличились после повторного оздоровительного курса индекс массы тела (на 2,85%), индекс HOMA (на 7,89%), КА (на 8,14%) и уровень ИЛ-6 (на 13,1%). И только увеличение концентрации в крови лептина (на 3,91%) в какой-то мере свидетельствовало об улучшении энергогомеостаза у пациентов после двукратного оздоровительного курса с применением стандартных рекомендаций по изменению питания и физической активности. Следует также отметить неблагоприятную (хотя и недостоверную) динамику показателей жесткости стенок сосудов.
Впрочем, неэффективность этих рекомендаций подчеркивается еще хоть и недостоверной, но все-таки негативной динамикой биологического возраста, коэффициента скорости старения и изменением длины теломер. Следовательно, такой вариант профилактики преждевременного старения и сохранения активного долголетия не может быть рекомендован.
Совершенно другая картина наблюдалась при анализе динамики параметров у пациентов основной группы, которые дополнительно получали комбинированную физиотерапию (табл. 4).
Таблица 4. Динамика различных показателей у пациентов при применении комплексной оздоровительной программы (основная группа)
| Показатель | До воздействия | Через 6 мес после первого курса | Через 6 мес после второго курса |
| Биологический возраст (по Белозеровой Л.М.), лет | 63,9±2,52 | 63,0±2,34 | 61,7±2,18* |
| Биологический возраст (по Войтенко В.П.), лет | 61,1±2,40 | 60,2±2,32 | 58,4±2,09* |
| Скорость старения | 1,16±0,04 | 1,10±0,03 | 1,07±0,03* |
| САД, мм рт. ст. | 139±1,49 | 133±1,24* | 130±1,10** |
| ДАД, мм рт. ст. | 81±0,77 | 78±0,69 | 77±0,62* |
| ИМТ, кг/м2 | 27,5±0,18 | 27,1±0,17 | 26,8±0,15* |
| Глюкоза, ммоль/л | 5,60±0,15 | 5,47±0,13 | 5,29±0,11 |
| Инсулин, мкЕ/мл | 15,9±0,29 | 14,3±0,24* | 13,6±0,21** |
| HOMA | 3,96±0,10 | 3,48±0,08* | 3,20±0,07** |
| Общий холестерин, ммоль/л | 4,41±0,11 | 4,30±0,10 | 4,16±0,08 |
| Липопротеиды высокой плотности, ммоль/л | 1,23±0,05 | 1,25±0,05 | 1,28±0,06 |
| КА | 2,59±0,05 | 2,44±0,05 | 2,25±0,04** |
| МДА, ммоль/л | 6,81±0,20 | 6,06±0,17* | 5,75±0,14** |
| Лептин | 16,3±0,23 | 15,4±0,20* | 14,8±0,18** |
| Кортизол, нмоль/л | 284±9,9 | 265±9,0* | 250±8,6** |
| ФНО-α, пг/мл | 1,47±0,07 | 1,40±0,08 | 1,45±0,10 |
| ИЛ-6, пг/мл | 8,62±0,26 | 8,07±0,21 | 7,73±0,17** |
| Индекс жесткости артерий | 10,3±0,35 | 9,80±0,32 | 8,85±0,29* |
| Величина окклюзии | 1,08±0,05 | 1,01±0,04 | 0,98±0,04 |
| Относительная длина теломер | 7,01±0,10 | 7,12±0,11 | 7,15±0,13 |
Примечание. Звездочками обозначена достоверность динамики показателя по сравнению с исходным уровнем по критерию Стьюдента для зависимых выборок: * — p<0,05; ** — p<0,01.
Благоприятная динамика была зарегистрирована для биологического возраста: вне зависимости от метода его расчета он уменьшился более чем на 2 года при небольшом снижении коэффициента скорости старения и увеличении относительной длины теломер. При этом в достоверном виде изменились параметры, системно характеризующие состояние здоровья пациентов: снизилось артериальное давление (особенно систолическое артериальное давление — на 9 мм рт.ст.), уменьшились такие важные в метаболическом плане показатели, как индекс массы тела (на 2,5%), индекс HOMA (на 19,2%), КА (на 13,1%), что является своеобразной гарантией снижения риска сердечно-сосудистых катастроф и развития атеросклероза. Также у пациентов этой группы снизилась активность прооксидантных и воспалительных реакций (в среднем на 8,5—16,1%). Более того, достоверные изменения по ряду показателей отмечались уже после первого курса оздоровительной комбинированной программы. Несколько более сложной была интерпретация уменьшения концентрации в крови лептина и кортизола, что, по-видимому, связано с функциональным дуализмом этих гормонов. С одной стороны, лептин контролирует энергомеостаз, но делает это за счет накопления жировых клеток. Кортизол — это не только один из гормонов стресса, но и гормон адаптации.
Отметим также, что после применения комбинированной физиотерапии достоверно снизился риск стеноза артерий в среднем на 12,5%.
Для того чтобы приблизиться к пониманию механизмов динамических изменений этих показателей, был проведен матричный корреляционный анализ между всеми параметрами до и после двукратного курса оздоровительной программы у пациентов, включавшей на фоне стандартных рекомендаций дополнительно комплексную физиотерапию, что, кроме всего прочего, могло позволить получить первичную информацию о кандидатах в предикторы профилактической эффективности этой программы. В силу ограниченной возможности (по объему) представить всю корреляционную матрицу в исследовании ограничились лишь 13 показателями, которые в достаточной мере отражают состояние разных функциональных систем организма пациентов.
Установлено, что после применения комплексной оздоровительной программы величина коэффициента ранговой корреляции, которые в исходном состоянии были достоверными, чаще всего уменьшалась или становилась недостоверной (табл. 5). При этом коэффициент скорости старения явно претендует на роль одного из центров корреляционных плеяд (для него зарегистрировано 13 достоверных значений коэффициентов парной корреляции), тогда как на роль возможных предикторов эффективности профилактического потенциала разработанной авторской методики воздействия в большей степени претендует индекс HOMA (9 достоверных коэффициентов корреляции), уровень в крови ФНО-α и лептина (соответственно 7 и 6 достоверных коэффициентов корреляции). Также к ним может быть отнесена относительная длина теломер.
Таблица 5. Изменение корреляционной матрицы основных показателей у пациентов после двукратного применения комплексной оздоровительной программы
| Показатель | САД | ИМТ | HOMA | КА | МДА | Лептин | Кортизол | ФНО-α | IL-6 | Жесткость стенок сосудов | Окклюзия | Длина теломер |
| Скорость старения | +0,33* +0,19 | +0,32* +0,25 | +0,57*** +0,29 | +0,32* +0,14 | +0,38* +0,21 | +0,37* +0,33* | −0,12 −0,34* | +0,36* +0,30 | +0,25 +0,17 | +0,41* +0,26 | +0,33* +0,26 | −0,41** −0,46** |
| САД | — | +0,27 +0,25 | +0,33* +0,19 | +0,21 +0,24 | +0,16 +0,24 | +0,27 +0,22 | +0,22 +0,26 | +0,17 +0,10 | +0,19 +0,22 | +0,17 +0,20 | +0,35* +0,30 | −0,08 −0,11 |
| ИМТ | — | — | +0,40* +0,36* | +0,38* +0,26 | +0,19 +0,23 | +0,41** +0,35* | +0,14 +0,09 | +0,38* +0,29 | +0,31 +0,22 | +0,29 +0,14 | +0,17 +0,09 | −0,16 −0,19 |
| HOMA | — | — | — | +0,42** +0,34* | +0,19 +0,16 | +0,36* +0,30 | +0,11 +0,13 | +0,22 +0,26 | +0,14 +0,12 | +0,33* +0,21 | +0,27 +0,22 | −0,39* −0,22* |
| КА | — | — | — | — | +0,19 +0,22 | +0,11 +0,15 | +0,19 +0,13 | +0,24 +0,19 | +0,26 +0,21 | +0,36* +0,30 | +0,30 +0,17 | −0,08 −0,13 |
| МДА | — | — | — | — | — | +0,23 +0,20 | +0,33* +0,28 | +0,35* +0,28 | +0,28 +0,30 | +0,18 +0,21 | +0,11 −0,05 | +0,05 −0,11 |
| Лептин | — | — | — | — | — | — | −0,16 −0,19 | +0,24 +0,18 | +0,33* +0,18 | +0,09 −0,11 | −0,16 −0,19 | −0,26 −0,30 |
| Кортизол | — | — | — | — | — | — | — | −0,08 +0,12 | −0,11 −0,14 | −0,14 −0,10 | −0,05 −0,16 | +0,18 +0,13 |
| ФНО-α | — | — | — | — | — | — | — | — | +0,40* +0,42** | +0,26 +0,21 | +0,27 +0,23 | −0,37* −0,34* |
| IL-6 | — | — | — | — | — | — | — | — | — | +0,29 +0,16 | +0,30 +0,27 | −0,28 −0,23 |
| Жесткость стенок сосудов | — | — | — | — | — | — | — | — | — | — | +0,39* +0,32* | −0,21 −0,25 |
| Окклюзия | — | — | — | — | — | — | — | — | — | — | — | −0,19 −0,24 |
Примечание. В таблице верхние значения — коэффициент ранговой корреляции для исходного уровня, нижние — после двукратного применения комплексной оздоровительной программы; звездочками отмечены достоверные значения коэффициентов корреляции: * — p<0,05; ** — p<0,01; *** — p<0,001.
В то же время корреляционный анализ в какой-то степени подтверждает правильность трактовки изменения секреции лептина и кортизола, которые снижались после применения комбинированного воздействия. Поскольку была зарегистрирована достоверная положительная зависимость между коэффициентом скорости старения и концентрацией лептина в крови, то к благоприятным изменениям можно отнести снижение его секреции после применения комбинированной физиотерапии. В то же время появление отрицательной корреляционной зависимости между уровнем кортизола и скоростью старения позволяет сконцентрироваться на стрессорном потенциале этого гормона и поэтому уменьшение его секреции скорее всего необходимо трактовать как благоприятный факт.
Обсуждение
Системный анализ полученных результатов свидетельствует о том, что на роль одного из основных биомаркеров процессов преждевременного старения претендует комплекс показателей, характеризующих нарушения метаболизма углеводов и липидов, что в практическом плане отождествляется с ожирением. При этом особое внимание следует уделять изменению индекса HOMA и КА, определение которых не представляет каких-либо методических трудностей. Не вызывает сомнений, что снижение чувствительности тканей к инсулину становится первым звеном в цепи последовательных патологических событий, включая метаболический синдром, сахарный диабет 2 типа, формирование артериальной гипертензии, атеросклеротических изменений, нарушений энергетического обеспечения сердечной мышцы и головного мозга и, как следствие, жизнеугрожающих состояний — инфаркта миокарда и инсульта [3, 4, 6, 7, 31]. Вместе с тем некоторые исследователи полагают, что ожирение как составная часть метаболического синдрома в минимальной степени может претендовать на роль одного из предикторов преждевременного старения [32], тогда как другие считают, что инсулинорезистентность играет важную роль в процессах преждевременного старения [11, 33, 34]. Дополнительным доказательством этой точки зрения стали факты успешного применения препаратов для лечения метаболических нарушений в программах коррекции преждевременного старения [18]. Данные настоящего исследования подтверждают вторую точку зрения и, вероятно, при продолжении исследований в этом направлении индекс HOMA может стать весомым предиктором формирования неспецифических патологических реакций у пациентов с преждевременным старением.
Кроме того, в настоящем исследовании не удалось получить убедительных доказательств важности роли сокращения относительной длины теломер в процессах преждевременного старения, поскольку абсолютные значения этого показателя находились в пределах референсных значений [19, 35]. Причины этого диссонанса непонятны, в то же время по данным корреляционного анализа удалось в некоторой степени подтвердить общепринятые суждения о роли длины теломер в развитии патологических реакций при преждевременном старении.
Также достаточно сложно трактовать динамику концентрации в крови лептина у пациентов после применении корригирующих программ. С одной стороны, этот гормон принимает активное участие в регуляции энергогомеостаза [36] и, казалось бы, увеличение его продукции у лиц пожилого и старческого возраста может быть оценено как компенсаторная реакция, что отмечали у пациентов в исходном состоянии и после применения стандартных профилактических процедур (см. табл. 1, 3). Однако более эффективный метод в плане регресса патологических реакций, характерных для преждевременного старения, наоборот, тормозил секрецию лептина. В то же время при определенных условиях (например, при нарушении связывания лептина с рецепторами) его повышенная продукция начинает коррелировать с повышением артериального давления [37, 38], что может даже стать причиной развития артериальной гипертензии, а также быть предиктором формирования атеросклероза [39, 40]. Можно предположить, что в процессе развития преждевременного старения постепенно развивается лептинорезистентность и поэтому снижение секреции этого гормона на фоне применения сочетанной физиотерапии связано с реабилитацией лептинрецепторного взаимодействия.
Заключение
Результаты проведенного исследования позволяют приблизиться к пониманию механизмов управления активным и здоровым долголетием. Во-первых, необходим системный взгляд на проблему преждевременного старения организма человека, поскольку трудно найти одну или две причины его ускорения, тем более что свой негативный вклад в эту проблему вносят изменение пищевого поведения с увеличением калорийности пищи, малая физическая активность, вредные привычки, появление тех или иных хронических заболеваний и многое другое. При этом каждый из этих факторов имеет свой локус воздействия на естественные инволютивные процессы, поэтому необходимо максимально широко контролировать состояние разных функциональных систем организма стареющего человека. Во-вторых, учитывая практическую невозможность коррекции потенциально множественных патологических изменений лекарственными средствами, которые, как правило, высокоэффективны при коррекции отдельных патологических реакций, но одновременно обладают и побочными эффектами, необходимо применять другую стратегию выбора факторов воздействия, обладающих полимодальным воздействием на организм человека в целом. И такие технологии есть в арсенале восстановительной медицины. Комбинированная физиотерапия обладает определенными перспективами в плане создания эффективных методов управления здоровьем человека и сокращения темпов старения за счет активации саногенетических реакций и резервных возможностей функциональных систем организма. Перспективы в этом направлении связаны с возможными новыми комбинациями природных и преформированных физических факторов.
Исследование выполнено в рамках НИР.
Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Корчажкина Н.Б., Котенко К.В.; сбор и обработка материала — Михайлова А.А., Решетова И.В., Бадимова А.В.; статистический анализ информации — Фролков В.К., Нагорнев С.Н.; написание текста — Нагорнев С.Н., Корчажкина Н.Б.; редактирование — Котенко К.В.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.