Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Введение

Снижение бремени заболеваемости, смертности и инвалидности, вызванного поддающимися профилактике и предотвратимыми неинфекционными заболеваниями, позволит населению достичь наивысших стандартов здоровья и производительности в каждой возрастной группе [1]. Наиболее эффективным методом борьбы с хроническими неинфекционными заболеваниями (ХНИЗ) признаны программы профилактики, в основу которых положена концепция факторов риска (ФР). Проблема высокой распространенности ФР для здоровья не теряет своей актуальности в Российской Федерации (РФ). Так, по данным О.С. Кобяковой и соавт. [2], в 2016 г в РФ 53,4% смертей были ассоциированы с поведенческими ФР, 48,5% — с метаболическими рисками, 8,2% — с экологическими и профессиональными. Вызывает настороженность тот факт, что российские мужчины имеют непропорционально большее бремя болезней по отношению к женщинам и это несоответствие является самым выраженным в мире. Следовательно, профилактические мероприятия должны не только охватывать все категории риска, но и быть ориентированы на конкретные возрастные и половые когорты населения, в том числе пенсионного возраста. По оценкам Федеральной службы государственной статистики, численность населения старше трудоспособного возраста устойчиво растет на протяжении 15 лет, увеличившись с 29,3 млн человек на начало 2004 г. до 37,4 млн в 2018 г.

Каждый пятый пенсионер в РФ продолжает работать — таких людей, по данным Пенсионного фонда России, насчитывается 9,7 млн. Особая ситуация с работающими пенсионерами в вузах страны. Численность штатных преподавателей в вузах РФ составляет более 275 тыс. человек. При этом за последние два десятилетия доля молодых преподавателей (до 30 лет) возросла с 9,6 до 14,4%; группы преподавателей 30—39 лет и 40—49 лет уменьшились с 32—33% до 18—20%; возрастная группа 50—59 лет сохраняла численную стабильность (18,1—20,2%). Наиболее многочисленная группа — 60 лет и старше (27,7%). Самая динамичная возрастная группа — лица старше 65 лет: за полтора десятилетия их доля выросла в 2,6 раза [3]. При этом чем длиннее перечень должностных и квалификационных позиций, тем (при прочих равных условиях) больше средний возраст представителей социально-профессиональной группы (доктора наук, профессора). Представляется актуальной оценка распространенности поведенческих рисков и особенностей психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста с гендерных позиций. Полученные данные послужат основой для формирования модели поведения «низкого риска», способствующей сохранению и укреплению здоровья преподавателей вузов старшей возрастной группы.

Цель исследования — оценить гендерные особенности распространенности поведенческих ФР и психоэмоционального состояния среди преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста для разработки мероприятий по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Материал и методы

В исследовании приняли участие 169 преподавателей (87 женщин и 82 мужчины) в возрасте 55—70 лет, работников теоретических кафедр Волгоградского государственного медицинского университета; был применен метод сплошной выборки, отклик составил 83,5%. Возрастной интервал был определен согласно классификации Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Пожилым возрастом для мужчин принято считать период с 60 до 74 лет, для женщин — от 55 до 74 лет [4]. Все преподаватели имели примерно одинаковую часовую нагрузку. Участие было добровольным, все обследуемые подписали информированное согласие перед включением в исследование.

Всем обследуемым был осуществлен комплекс антропометрических измерений. Измерение роста обследуемого, находящегося без обуви и верхней одежды, проводилось при помощи ростомера с точностью до 1 см, масса тела (МТ) оценивалась при помощи напольных электронных медицинских весов с точностью до 100 г. Окружность талии (ОТ) измерялась сантиметровой лентой с точностью до 0,5 см в положении стоя на середине расстояния между краем реберной дуги и краем гребня подвздошной кости по обеим сторонам боковой поверхности туловища. МТ оценивалась в категориях индекса Кетле: индекс МТ (ИМТ) равен частному от деления значения МТ (кг), на величину роста в квадрате (м²). Согласно классификации ВОЗ (1997, 2003), МТ в категориях ИМТ может оцениваться как недостаточная (ИМТ<18,5 кг/м²), нормальная (18,5≤ИМТ≤24,9 кг/м²), избыточная (25,0≤ИМТ≤29,9 кг/м²), ожирение I степени (30,0≤ИМТ≤34,9 кг/м²), ожирение II степени (35,0≤ИМТ≤39,9 кг/м²) и ожирение III степени (ИМТ>40 кг/м²). Абдоминальное ожирение (АО) было оценено по критериям: ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин.

Измерение артериального давления (АД) проводили двукратно на правой руке в положении сидя с помощью автоматического тонометра OMRON (Япония), рассчитывали среднее значение АД из двух измерений. К группе участников с артериальной гипертонией (АГ) были отнесены лица с АД≥140/90 мм рт.ст. и/или принимающие антигипертензивные препараты (АГП) [5]. Оценивали уровень физического состояния (УФС) обследуемых, отражающий степень устойчивости организма к неблагоприятным внешним факторам и адаптационный потенциал (АП), показывающий степень выраженности приспособительных реакций организма [6].

Известно, что основными поведенческими ФР развития заболеваний сердечно-сосудистой системы, которые уносят наибольшее число жизней в мире [1], являются: избыточное потребление соли, недостаточное потребление овощей и фруктов, низкая физическая активность, курение и избыточное потребление алкоголя [7]. В настоящем исследовании изучение и оценка поведенческих ФР проведены на основе данных опроса преподавателей с использованием авторской анкеты, включающей вопросы о потреблении табака, табачных изделий, алкоголя (включая домашние крепкие напитки), о рационе питания и пищевых привычках (потребление фруктов, овощей, соли, сахара и др.), а также о частоте, объеме потребляемых продуктов и блюд; вопросы о физической активности во время работы, о передвижении, активном досуге.

Для оценки уровня психоэмоционального состояния использовали Шкалу оптимизма и активности личности И.С. Шуллера и А.Л. Комуниани, тест Спилбергера—Ханина по оценке уровня реактивной и личностной тревожности, опросники А.Б. Леонова и Н.Н. Савичева для оценки острого умственного и физического утомления и хронического утомления [6].

Статистическая обработка данных проведена с помощью программ Statisica 6.0, Microsoft Office Excel, достоверность различий оценивали на основании t-критерия Стьюдента. За критический уровень статистической значимости принимали p<0,05.

Результаты

Данные атропометрии показали (см. таблицу), что женщины имели нормальную МТ в 2,3 раза чаще (63,2% против 28,0%; p<0,001). При этом избыток МТ выявлен у 59,7% мужчин и 3,4% женщин, умеренное ожирение — у 12,3% мужчин и 33,4% женщин (p<0,01). ОТ, превышающая современную норму [8], обнаружена у 93,1—95,1%.

Таблица. Сравнительная характеристика изучаемых показателей в зависимости от пола (M±m, %)

На момент проведения измерений АД>140/90 мм рт.ст. было установлено у 24,1% женщин и 36,6% мужчин. При этом почти все из них ответили, что придерживаются терапии, назначенной ранее врачом, однако признались, что давно не проходили плановый осмотр, так что, возможно, их назначения требуют корректировки.

Низкий УФС был выявлен у 67,1% мужчин и 22,9% женщин (p<0,001). Высокий УФС обнаружен только у преподавателей женского пола (28,7%; p<0,001).

Острое физическое утомление, которое может развиться на протяжении одного рабочего дня, было установлено у преподавателей, независимо от пола, только в легкой и умеренной степени, при этом следует отметить, что у мужчин оно возникало в 2 раза чаще, чем у женщин. Легкая и умеренная степень острого умственного утомления в 1,9—2,2 раза чаще встречалась у обследуемых мужского пола (p<0,05). Оценка доклинической степени хронического утомления, которое часто проявляется лишь в «субъективных» жалобах и недомогании, также показала, что достоверно чаще его признаки присутствуют у мужчин (75,6% против 36,8%; p<0,001). При этом особо обращает на себя внимание, что выраженная и сильная степень утомления встречается у мужчин в 2,5—3 раза чаще, чем у женщин (p<0,05—0,01).

Определение уровня АП по Р.М. Баевскому [9] показало, что ни у одного обследуемого не было достаточных функциональных возможностей организма для адаптации к меняющимся факторам окружающей среды (удовлетворительной адаптации). Неудовлетворительная адаптация была характерна для каждой 3-й женщины и каждого 2-го мужчины (p<0,05).

Оценка оптимизма и активности личности, показывающая уровень развития личностных факторов, способствующих профессиональной стрессоустойчивости, продемонстрировала, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов («жертва») (68,9% против 47,6%; p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов («негативист») (20,7% против 6,9%; p<0,05).

Для преподавателей женского пола был характерен более высокий уровень реактивной (в 2,2 раза) и личностной (в 1,5 раза) тревожности, чем у мужчин (p<0,01 и p<0,05 соответственно).

По результатам изучения основных элементов режима дня преподавателей было выявлено, что только ¹/₄ из них имели нормальную продолжительность ночного сна (≥8 ч). Просыпались утром «сонными и неактивными» в 2 раза больше мужчин (p<0,01).

У большинства преподавателей-женщин (63,2%) заботы по дому занимали 3 ч и более (p<0,001), у большей части мужчин (59,7%) на это уходило не более 1 ч в день (p<0,001).

Прогулки в будние дни отсутствовали у ¹/₄ женщин, при этом все мужчины находились на свежем воздухе хотя бы 30 мин. В выходные дни не гуляли в 3,3 раза больше женщин по сравнению с мужчинами (16,1% против 4,8%; p<0,05).

Просмотр телевизионных передач занимал в будние дни более 2 ч у 85,1% женщин и 100% мужчин (p<0,05), в выходные такое же количество времени уделяли этому виду деятельности более 90% респондентов, независимо от пола. В будние дни работе за компьютером уделяли более 3 ч 60,9% женщин и 80,5% мужчин (p<0,05). За смартфоном/планшетом ¹/₃ опрошенных проводили 2 ч и более в любой день недели.

Нерациональный режима питания отметил каждый 4-й респондент мужского пола (только 2 приема пищи; p<0,001), остальные опрошенные, независимо от пола, указали на 3—5 приемов пищи. Интервал между приемами пищи более 4—5 ч имели в 1,4 раза больше мужчин (p<0,01).

Качественная полноценность питания имела больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Мужчины в 1,9 раза реже включали в свое меню молоко, 13,4% мужчин указали, что никогда не употребляют сливочное масло. Яйца ежедневно потребляли в 2,5 раза больше преподавателей-женщин (p<0,05). Мясо ежедневно употребляли ¹/₂ респондентов, независимо от пола, остальные — 2—3 раза в неделю и реже. Каждый 2-й опрошенный каждый день включал в свой рацион мучные изделия. Кондитерские изделия и сладости большая часть мужчин принимали в пищу 2—3 раза в неделю, женщин — 1—2 раза в неделю и реже (p<0,001). Каждый 3-й мужчина ежедневно употреблял в пищу жареные и жирные блюда (p<0,001); указали, что никогда не едят такие блюда, в 4,8 раза больше женщин (p<0,05). Ежедневно пили кофе ¹/₂ всех опрошенных, при этом никогда не употребляли его в 1,3 раза больше женщин.

Не менее 400 г свежих овощей и фруктов каждый день включали в свой рацион только ¹/₃ (31,7%) мужчин и ¹/₂ женщин. Имели привычку подсаливать пищу, не пробуя ее, в 1,4 раза больше мужчин. Придерживаться принципов рационального питания принято в семьях у 19,4—28,7% опрошенных, соблюдал диету по рекомендации врача каждый 3-й опрошенный, не следили за правильностью своего рациона 40,0—41,8% преподавателей.

Ежедневно делали зарядку каждый 3-й мужчина и каждая 4-я женщина, выполняли ее «иногда» ¹/₂ женщин и лишь ¹/₁₀ часть респондентов-мужчин (p<0,001). Обозначили, что никогда не занимаются спортом, 59,7% мужчин и 17,2% женщин (p<0,001).

Для борьбы со стрессом достоверно больше женщин предпочитали «сидеть дома, смотреть ТВ, есть вкусности» (65,5% против 35,4%; p<0,001), достоверно больше мужчин — употреблять алкоголь (23,2% против 3,4%; p<0,001). Отметили, что никогда не употребляют алкоголь, 40,2% женщин и 4,9% мужчин (p<0,001), изредка — 43,7% женщин и 67,0% мужчин (p<0,01), несколько раз в неделю — 6,9% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Наркотические вещества пробовали 6,8% женщин и 18,3% мужчин (p<0,05). Курили на момент исследования 11,5% женщин и 63,9% мужчин (p<0,001). У 6,9% женщин общий стаж курения составил 10—15 лет, у 4,6% — 31—40 лет. Среди мужчин минимальный стаж курения (30 лет) был — у 12,2%, 31—40 лет — у 23,2%, 41—50 лет — у 24,4%, более 50 лет — у 4,9% (p<0,05—0,001).

Результаты анкетирования на выявление хронических неинфекционных заболеваний и факторов риска их развития показали, что у 71,9—75,9% респондентов была диагностирована гипертоническая болезнь, у 12,6% женщин и 28,0% мужчин — ишемическая болезнь сердца (ИБС) (p<0,05), у 25,3% женщин и 40,2% мужчин — заболевания желудка (p<0,05). Из 71,9% мужчин с установленным диагнозом АГ принимали назначенные врачом препараты только ¹/₃ опрошенных, при этом все женщины с АГ придерживались терапии. Повышенный уровень холестерина был ранее выявлен у 33,3% женщин и 43,9% мужчин, тем не менее принимали терапию, назначенную врачом, лишь 6,9% женщин.

Обсуждение

Анализ полученных объективных показателей выявил, что по большинству из них имеются достоверные гендерные различия. Прежде всего, это различия ИМТ. Как известно, избыточная МТ и ожирение являются пятым по значимости ФР, определяющим высокую смертность от ХНИЗ в мире [10]. В настоящем исследовании избыточную МТ и ожирение в сумме имели 72,0% обследованных мужчин и 36,8% женщин. А.Н. Мартинчик и соавт. [11] отметили, что частота ожирения за последние годы значительно увеличилась среди мужчин и в меньшей степени среди женщин. В то же время распространенность ожирения как такового у женщин-преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста была в 2 раза более высокой по сравнению с мужчинами, что совпадает с популяционными данными по России — 30,8% против 26,9%, (p<0,001) [12]. Уникальным индикатором распределения жировой ткани, показателем высокого кардиометаболического риска в большей степени, чем ИМТ, является ОТ [13]. По данным ВОЗ [8], ОТ≥94 см для мужчин и ОТ≥80 см для женщин представляет риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы. В настоящем исследовании превышение указанных величин (АО) имело место у 95,1% мужчин и у 93,1% женщин.

Выявленные в настоящем исследовании гендерные различия в уровнях АД подтверждают данные ряда авторов о превалировании этого ФР среди мужчин даже на фоне приема АГП [5, 14—16]. В исследовании R.K. Malinauskas и соавт. [17] была доказана зависимость между стрессом, «психологическим террором» на работе у преподавателей и возникшими впоследствии сердечно-сосудистыми заболеваниями. Результаты анкетирования на выявление ХНИЗ и ФР их развития в настоящем исследовании показали, что более 70% респондентов имели диагноз «гипертоническая болезнь», ИБС была ранее диагностирована у каждого 3-го мужчины и каждой 7-й женщины (p<0,05). При этом принимали назначенные врачом препараты для поддержания нормальной работы сердечно-сосудистой системы лишь 28,0% респондентов-мужчин с уже имеющейся хронической патологией, в то время как все женщины, имеющие эти диагнозы, строго придерживались терапии.

Показательны результаты оценки УФС преподавателей медицинского вуза предпенсионного и пенсионного возраста, который определяется морфологическими и функциональными показателями, отражающими индивидуальную жизнеспособность человека (совокупность физических и психических способностей) [18]. По всем показателям (УФС, уровень состояния острого физического и умственного утомления, доклиническая стадия хронического утомления, АП) преподаватели-мужчины демонстрировали достоверно меньшие функциональные возможности по сравнению с преподавателями-женщинами. По мнению P. Edwards и A. Tsouros [19], компенсации развивающегося утомления в процессе профессиональной интеллектуальной деятельности лица пожилого возраста могут достигнуть посредством адекватной физической нагрузки. М.А. Савенко [20], рассматривая главные детерминанты активного долголетия, выявила, что физические нагрузки в значительной степени позволяют сохранить надлежащий уровень физической и умственной работоспособности в пожилом возрасте. Результаты оценки образа жизни преподавателей медицинского вуза с гендерных позиций показали, что как для мужчин, так и для женщин в целом характерен низкий уровень двигательной активности. Однако продолжительность просмотров телевизионных передач, работы за компьютером, использования различных гаджетов, которая достоверно больше у мужчин, с одной стороны, и практическое отсутствие в образе жизни мужчин таких элементов, как утренняя зарядка и занятия спортом, с другой стороны, позволяют констатировать более выраженный риск для здоровья в связи с малоподвижным образом жизни у лиц этой гендерной группы. Результаты настоящего исследования соответствуют данным других исследований [21], показавших, что наибольшую приверженность к физзарядке, спорту и здоровому образу жизни имеют женщины.

Оценка показателей, характеризующих профессиональную стрессоустойчивость преподавателей, позволяет констатировать, что среди женщин достоверно больше пассивных пессимистов (68,9% против 47,6%, p<0,01), а среди мужчин — активных пессимистов (20,7% против 6,9%, p<0,05). Реалистом оказался лишь каждый 5-й опрошенный, независимо от пола. Активных оптимистов выявлено не было. Полученные данные свидетельствуют о том, что для представителей женского пола свойственны неверие в свои силы, уход от решения проблем в роли жертвы, а для мужчин — высокая активность, имеющая деструктивный характер, предпочтение в трудных ситуациях агрессивных стратегий преодолевающего поведения. Стрессоустойчивость во многом определяется уровнем тревожности личности [22]. Для преподавателей женского пола характерен достоверно более высокий уровень и реактивной, и личностной тревожности (p<0,01 и p<0,05 соответственно). То есть преподаватели-женщины более эмоциональны в восприятии различных раздражителей, а появление состояния тревожности разнообразно в различных ситуациях, особенно когда они касаются оценки компетенции и престижа [23].

Важная часть исследования, обосновывающая мероприятия по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих с учетом гендерных особенностей, — оценка образа жизни. Вредный для здоровья стиль поведения, часто формирующийся на ранних этапах жизни, в пожилом возрасте может ухудшить качество жизни и даже привести к преждевременной смерти [18]. Так, наличие даже одного из поведенческих ФР в пожилом возрасте (пищевые привычки, курение, недостаточная двигательная активность, употребление алкоголя, подверженность стрессам) увеличивает смертность мужчин в возрасте 50—69 лет в 3,5 раза, а сочетанное действие нескольких ФР — в 5—7 раз. В настоящем исследовании фактор «полноценность питания» имел достоверно больше несоответствий современным возрастным нормам у мужчин-преподавателей. Этот факт важен, поскольку многочисленными исследованиями показано, что решение проблем, связанных с дефектами питания в пожилом возрасте, эффективно для замедления старения, замедления наступления зависимости от посторонней помощи, повышения индивидуальной жизнеспособности и обращения вспять процессов, связанных со старческой дряхлостью [24, 25]. Выявлены гендерные различия в выборе пищевых источников, но с сохранением общей тенденции предпочтения мужчинами мясопродуктов, а женщинами — фруктов, овощей и молочной продукции, что совпадает с данными Н.С. Карамновой и соавт. [26].

Оценка распространенности курения среди пожилых преподавателей медицинского вуза показала, что курят 11,5% женщин и 63,9% мужчин. Данные настоящего исследования отличаются от результатов оценки распространенности этого ФР в популяции в целом (25,7% в рамках общероссийской выборки ЭССЕ-РФ). О.П. Ротарь и соавт. [5] обратили внимание на отсутствие различий в распространении потребления табака среди женщин и мужчин, однако в настоящем исследовании установлены различия с достоверностью p<0,001. Достоверные гендерные различия выявлены также по ФР «употребление алкоголя». При этом у подавляющего большинства обследованных имело место сочетанное действие поведенческих ФР, что приводит к наибольшим отрицательным влияниям на организм [27].

Выводы

1. Выявлены гендерные особенности поведенческих рисков и психоэмоционального статуса среди преподавателей предпенсионного и пенсионного возраста медицинского вуза, что аргументирует значимость учета возрастно-половых различий при разработке профилактических мероприятий.

2. Выявлены достоверные различия практически всех показателей морфофункционального статуса (МТ, ОТ, УФС, уровень острого и хронического утомления и др.), представляющих риск развития АГ, ИБС и других заболеваний сердечно-сосудистой системы, у преподавателей-мужчин по сравнению с преподавателями-женщинами. При этом подавляющее большинство преподавателей-мужчин, имеющих хроническую патологию сердечно-сосудистой системы, не придерживаются назначенной врачом терапии.

3. Показатели психоэмоционального статуса женщин-преподавателей (уровни реактивной и личностной тревожности, стрессоустойчивость) свидетельствуют о повышенной склонности испытывать беспокойство в различных жизненных ситуациях, ожидании неудач, в том числе профессиональных; мужчинам свойственны агрессивные реакции в трудных ситуациях, носящие деструктивный характер.

4. Для мужчин-преподавателей характерна высокая распространенность поведенческих ФР и низкая степень реализации принципов здорового образа жизни, что в целом определяет повышенный риск ХНИЗ.

5. Полученные данные доведены до руководства университета и легли в основу разработки программы, включающей медико-социальные (формирование групп риска для мониторирования показателей морфофункционального и психоэмоционального статуса) и организационные (формирование групп для занятий на спортивных объектах университета) мероприятия.

6. Необходимо дальнейшее исследование с привлечением в группы наблюдения преподавателей пожилого возраста других вузов города — с использованием полученных данных для разработки региональной программы по сохранению работоспособности и профессиональной квалификации данного контингента работающих.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева; сбор и обработка материала — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; статистическая обработка — А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; написание текста — Н.И. Латышевская, В.В. Шкарин, А.В. Беляева, Л.А. Давыденко; редактирование — Н.И. Латышевская, А.В. Беляева.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.