Преэклампсия (ПЭ) является одной из наиболее опасных осложнений беременности, чреватой материнской смертью. ПЭ наблюдается у 6—8% беременных в развитых странах и у 20% беременных в развивающихся странах. В России П.Э. наблюдается примерно у 11—16% беременных, занимая третье место среди причин материнской смертности [1].

Обобщенные данные мировой литературы свидетельствуют, что ПЭ представляет собой синдром полиорганной недостаточности, возникающий в результате адаптационного ответа организма матери на воздействия, приводящие к кислородной недостаточности плода. При П.Э. происходит увеличение проницаемости сосудистой стенки и, как следствие, волемические и гемодинамические нарушения [2—4].

Факторами риска развития ПЭ могут быть: предыдущие беременности с ПЭ, первые роды, возраст беременной старше 40 лет, отягощенный ПЭ семейный анамнез, длительный интервал (10 лет и более) между беременностями, антифосфолипидный синдром, хроническая артериальная гипертензия, сахарный диабет, заболевания почек, аутоиммунные процессы, дислипидемия и ожирение [4, 5].

Многие годы ученые разных областей медицинской науки пытаются решить проблему ПЭ, однако до сих пор этиология и патогенез этого синдрома остаются нераспознанными. Вместе с тем не вызывает сомнений, что ПЭ является патологией многофакторной природы [6, 7].

Как известно, этиологическую и патогенетическую основу многофакторных форм патологии составляют функционально ослабленные варианты определенных генов (генов «предрасположенности»), повреждающий эффект которых реализуется в определенных условиях внешней среды [1, 8]. Современные достижения в области молекулярной биологии предоставили сегодня широкие возможности для изучения структуры генетической предрасположенности к многофакторным заболеваниям. Успех такого рода исследований может обеспечить идентификация генов, контролирующих синтез продуктов (белков, ферментов), непосредственно вовлеченных в тот или иной патологический процесс. Выбор генов-кандидатов основывается на знаниях патофизиологических механизмов развития конкретных многофакторных заболеваний [8].

Поскольку самым важным проявлением ПЭ является повышение артериального давления (АД), изучение полиморфизма генов, регулирующих АД, представляет многообещающие перспективы [9]. Известно, что в реализации сосудистых реакций важную роль играет ренин-ангиотензиновая система (РАС), которая регулирует кровяное давление и объем крови в организме. Одним из ключевых пептидных гормонов РАС является ангиотензин II, который оказывает мощное сосудосуживающее действие. Его рецепторы присутствуют в головном мозге, почках и гладких мышцах сосудов. Существуют два вида рецепторов ангиотензина II — AGTR1 и AGTR2. Связываясь с этими рецепторами, ангиотензин II вызывает сужение сосудов и повышает АД [2].

Цель настоящей работы — изучение значимости полиморфизма генов AGTR1 (A1166C), AGTR2 (C4599A) в структуре предрасположенности к ПЭ.

В исследовании приняли участие 97 женщин: 49 беременных и родильниц с ПЭ средней и тяжелой степени (основная группа) и 48 пациенток с физиологически протекающей беременностью (контрольная группа), обратившихся в филиал Городской клинической больницы № 68 Департамента здравоохранения Москвы «Родильный дом № 8» в период с 2013 по 2015 г., давших письменное информированное согласие на проведение данного исследования.

Критериями включения пациенток в основную группу являлись: наличие у беременных симптомов ПЭ, возраст от 18 до 40 лет, одноплодная беременность. Критериями включения пациенток в контрольную группу являлись: физиологическое течение беременности, доношенная беременность, возраст от 18 до 40 лет.

Критериями исключения из обеих групп являлись: отсутствие таких экстрагенитальных заболеваний, как гипертония, системные аутоиммунные, эндокринные заболевания; наличие у плода аномалий развития, Rh-конфликт, наличие специфических инфекций, нейроинфекций, черепно-мозговых травм в анамнезе, нейродегенеративных заболеваний, опухолей головного мозга, вредных привычек (курение, злоупотребление алкоголем, наркотиками).

Определение аллельных вариантов генов рецептора ангиотензина II проводили на ПЦР-Амплификаторе «Тэрцик-2» (производства «Сибэнзим») с последующей рестрикцией полученных ампликонов эндонуклеазой (табл. 1). Визуализацию результатов производили на 2% агарозном геле. Результаты анализа регистрировали фотографированием окрашенного геля, помещенного на трансиллюминатор через красный фильтр в проходящем УФ-свете.

Статистический анализ проводили стандартными методами с помощью пакета WinSTAT 2003.1, интегрированного в Excel. Сравнение групп наблюдения друг с другом проводили с помощью t-критерия Стьюдента, который дает ответ о достоверности различий сравниваемых групп в форме вероятности (р). Различия считали достоверными при р<0,05.

Результаты сравнительного анализа распространенности генов рецепторов ангиотензина II (AGTR1 и AGTR2) в группе женщин с ПЭ и контрольной группе представлены в табл. 2 и на рисунке.

Как видно из данных табл. 2 и на рисунке (а), распространенность генотипов АА, АС и СС гена AGTR1 (A1166C) среди женщин с ПЭ и контрольной группы статистически не различается.

Что же касается гена AGTR2 (С4599А), то оказалось (см. табл. 2, см. рисунок, б), что в группе женщин с ПЭ распространенность генотипа АА ниже, чем в контрольной группе (22,4% против 60,4% соответственно), однако различия не являются статистически значимыми; распространенность генотипа АС отличается незначительно (36,7% против 31,3% соответственно); распространенность же генотипа СС среди женщин с ПЭ значительно превышает таковую среди женщин контрольной группы (40,8% против 12,5% соответственно) при р=0,009.

Таким образом, установлено, что носительство гомозиготного варианта гена AGTR2 (С4599А) является фактором риска развития ПЭ.

Конфликт интересов отсутствует.