Исследование психического здоровья молодого поколения является приоритетным направлением научно-технического развития России [1—3]. Половина всех психических расстройств, по современным данным ВОЗ, манифестируют в возрасте до 14 лет, однако эти случаи заболевания остаются без внимания. Согласно оценкам экспертов, около 10—20% подростков во всем мире страдают психическими расстройствами, при этом не проходят диагностику и лечение. По данным ВОЗ, в 2015 г. около 800 000 человек погибли от самоубийств, что стало второй причиной смерти после травматизма в результате ДТП. Мужчины умирают от самоубийств почти в два раза чаще, чем женщины. Суицид является второй по значимости причиной смерти среди людей в возрасте 15—29 лет [4].

Фактором риска для будущих суицидальных действий могут стать несуицидальные самоповреждения [5—8]. В последнее время среди исследователей во всем мире отмечается повышенный интерес к проблеме самоповреждающего поведения. В отдельных исследованиях показано, что риск суицида в первый год после самоповреждения может быть в 66 раз больше годового риска среди населения в целом, риск самоубийства через 5, 10 и 15 лет после самоповреждений составляет 1,7, 2,4 и 3,0% соответственно [9].

Несуицидальное самоповреждение — в зарубежной литературе non-suicidal self-injury (NSSI) — относится к любым преднамеренным самонаправленным действиям, которые приводят к повреждению тканей организма без суицидального риска [10—12].

Распространенность самоповреждений варьирует в зависимости от изучаемой популяции, возрастной группы и критериев, используемых для верификации этого расстройства. Показатели среди взрослых были оценены в 4% для общей популяции и 21% для клинической популяции [13, 14], тогда как показатели для подростков составили от 16,1 до 18,0% для общей популяции [15] и 60% для клинической популяции [16]. Начальный возраст, в котором чаще фиксируются самоповреждения, составляет от 12 до 15 лет [17—20].

Недавние исследования связывают NSSI с многочисленными психопатологическими симптомами и синдромами, включая тревогу, депрессию, суицидальность, а также с множеством расстройств личности [21—22].

Согласно данным зарубежных исследований по выявлению самоповреждений в неклинических группах, в мире существует множество валидизированных инструментов для оценки самоповреждающего поведения [23] — «Интервью о суицидальных мыслях и поведении» (the Self-Injurious Thoughts and Behaviors Interview, SITBI) [24]; «Вопросник о самоповреждающем поведении» (Self-Harm Behavior Questionnaire, SHBQ) [25]; «Функциональная оценка самоповреждений» (Functional Assess-mentof Self — Mutilation, FASM) [26]; «Оценка самоповреждений братьев Alexian» (Alexian Brothers Assessment of Self-Injury, ABASI) [27]; «Оттавская шкала самоповреждений» (Ottawa Self-Injury Inventory, OSI) [28]; «Мониторинг (инвеноризация) рисков и самоповреждений подростков» (Risk-taking and self-harm inventory for adolescents, RTSHIA) [29] и другие. Ни один из этих инструментов не адаптирован для использования в РФ. На сегодняшний день в России существует лишь одна шкала для оценки актов и причин самоповреждений [30—31].

Отдельной категорией молодого возраста принято считать призывной контингент. По данным различных авторов, показатели состояния здоровья призывной молодежи продолжают ухудшаться, и годность к службе в Вооруженных Силах Российской Федерации в последние годы составляет от 50 до 70% в различных регионах РФ [32—34].

Выявление признаков самоповреждающего поведения на этапе освидетельствования в военкомате, как правило, является основанием для проведения военно-психиатрической экспертизы в условиях стационара. Психические расстройства являются одной из основных причин освобождения от призыва на военную службу [35—36].

Цель исследования — определить распространенность, формы и причины несуицидального самоповреждающего поведения в группе лиц призывного возраста.

Материал и методы

Объектом исследования стали 193 мужчины призывного возраста (от 18 до 27 лет). Средний возраст обследованных составил 19,68±2,07 года. Обследование проведено на базе военного комиссариата Томской области Томского района в рамках медицинского освидетельствования граждан, подлежащих службе в Вооруженных Силах РФ. Исследование проводилось индивидуально. Оценка несуицидальных самоповреждений осуществлялась в рамках клинического интервью, шкалы самоповреждающего поведения, разработанной Н.А. Польской (2014) [30—31]. Шкала направлена на выявление и определение частоты намеренных актов самоповреждения: самопорезов, самоожогов, ударов кулаком по телу, ударов о твердые поверхности, расчесывания кожи, выдергивания волос, обкусывания губ и ногтей, прикусывания щек и языка, создания препятствий для заживления ран. Методика представляет собой форму самоотчета, включающую три блока: «акты самоповреждения» с указанием частоты каждого из указанных актов (от «никогда» до «часто», 12 пунктов); «время самоповреждения» от нескольких дней до более года; «причины самоповреждения», включающие перечень возможных мотивов, объясняющих совершение действий самоповреждающего характера с указанием степени своего согласия (от «совершенно не согласен» до «совершенно согласен», 26 пунктов). Возможность объединения соответствующих мотивов самоповреждений в группы позволяет определить факторы самоповреждающего поведения как в клинической, так и в неклинической популяции.

Статистический анализ (Statistica 10.0 for Windows) проведен на основе частотной и описательной статистики; непараметрическая статистика обеспечена анализом данных с использованием коэффициентов ранговой корреляции Спирмена и Тау Кендалла.

Результаты и обсуждение

В результате частотного анализа результатов шкалы самоповреждений, а также клинического интервью, выявлено, что 38,7% (75 человек) обследованных хотя бы раз в жизни совершали акт самоповреждающего поведения. Согласно шкале в зависимости от характера самоповреждающих действий все самоповреждения разделены на два вида — инструментальные и соматические (табл. 1).

Таблица 1. Частота совершения различных видов самоповреждений (%)

При заполнении шкалы у каждого обследуемого уточнялось количество актов самоповреждений за последний год.

Результаты частотного распределения актов самоповреждающего характера показывают, что в исследуемой группе наиболее распространенные акты из инструментальных самоповреждений: удары кулаком, ногой, головой или корпусом тела по твердым поверхностям и порезы режущими предметами. Из соматических — обкусывание ногтей и губ, прикусывание щек и языка, расчесывание кожи и создание препятствий для заживления ран (табл. 2).

Таблица 2. Частота различных вариантов самоповреждений

Из обследованных, которые совершили акт самоповреждающего поведения, в соответствии с результатами клинического интервью и шкалы самоповреждений на первом месте среди инструментальных самоповреждений — удары кулаком, ногой, головой или корпусом тела по твердым поверхностям (сумма подшкал «иногда», «один раз» и «часто» — 29%, n=56). Из них в качестве изолированного варианта самоповреждений удары по твердым поверхностям встречались в 82% случаев (n=46), 18% молодых людей сочетали удары по твердым поверхностям с соматическими самоповреждениями — ударами кулаком по своему телу и создание препятствий для заживления ран.

20,2% (n=39) обследованных призывников сообщили, что совершали самопорезы. Из них в качестве изолированной формы самоповреждающего поведения порезы режущими предметами встречались в 67% (n=26) случаев, в остальных случаях сочетались с другими инструментальными актами самоповреждений — с уколами или проколами кожи острыми предметами и самоожогами. У тех лиц, которые совершили самопорезы в соответствии с мерами шкалы «иногда» и «часто» (11,9%; n=23) визуально определялись повреждения кожи в виде сформировавшихся рубцов, локализованных в основном на предплечьях, плечах, реже на бедрах, голени и теле.

В результате анализа второго блока шкалы о времени совершения самоповреждений выявлено, что средний возраст манифестации несуицидальных самоповреждений в исследуемой группе составил 16,6±1,2 года. Период, в котором совершались самоповреждения молодыми людьми, составил от нескольких месяцев до 4 лет.

Анализируя частотные данные причин самоповреждений, выявлено, что в сумме мер шкалы «согласен» и «совершенно согласен» от 10 до 19% обследованных отметили следующие мотивы своего поведения: «чтобы избавиться от плохих мыслей» (18,7%), «чтобы взять себя в руки» (18,1%), «чтобы справиться со своими эмоциями» (14%), «чтобы избавиться от тревоги, страха» (11,4%), «чтобы успокоиться» (12%), «чтобы показать силу своих чувств, эмоций другому человеку» (10%), «чтобы почувствовать облегчение», «потому что хотел понять самого себя» (10%).

Для выявления связей между актами и причинами самоповреждений проведен корреляционный анализ с использованием коэффициента Спирмена (табл. 3). Корреляционные связи обнаружены у всех актов инструментальных и соматических самоповреждений, за исключением обкусывания губ и прикусывания щек и языка. Значимыми оказались связи между порезами режущими предметами и рядом причин: чтобы показать силу своих чувств, эмоций другому человеку (p=0,003), чтобы запомнить, как может быть плохо (p=0,001), потому что злился на других (p=0,007), потому что хотел понять самого себя (p=0,001), чтобы избавиться от тревоги, страха (p=0,003). Множество причин статистически взаимосвязаны с самоожогами: чтобы избавиться от плохих мыслей (p=0,000), чтобы показать силу своих чувств, эмоций другому человеку (p=0,000), чтобы запомнить, как может быть плохо (p=0,000), чтобы все от меня отстали (0,001), чтобы почувствовать облегчение (p=0,002), чтобы навсегда запомнить важное событие (p=0,002), чтобы показать другим, что я способен на все (p=0,002), потому что чувствовал себя полностью уничтоженным (p=0,001), чтобы избавиться от тревоги, страха (p=0,000). Удары кулаком, ногой, головой или корпусом тела по твердым поверхностям связаны только с одной причиной — чтобы справиться со своими эмоциями (p=0,002). Из соматических самоповреждений наибольшее количество связей обнаружено для акта создания препятствий для заживления ран, который оказался связан со следующими причинами: чтобы избавиться от плохих мыслей (p=0,004), чтобы показать силу своих чувств, эмоций другому человеку (p=0,003), чтобы освободиться от всего плохого внутри (p=0,001), чтобы справиться со своими эмоциями (p=0,008), чтобы навсегда запомнить важное событие (p=0,008), чтобы получить удовольствие (p=0,000), чтобы показать другим, что я способен на все (p=0,006), чтобы избавиться от тревоги, страха (p=0,000).

Таблица 3. Корреляции актов самоповреждения и причин самоповреждения

Примечание. * — ранговые корреляции Спирмена. Отмеченные корреляции значимы на уровне p<0,01.

Причины самоповреждений объединены в 4 фактора, влияющие на совершение несуицидальных самоповреждений: восстановление контроля над эмоциями, воздействие на других, избавление от напряжения, изменение себя и поиск нового опыта. Ведущими факторами, участвующими в формировании самоповреждений в группе призывников, оказались факторы «восстановления контроля над эмоциями» и «избавление от напряжения» (табл. 4).

Таблица 4. Средние значения факторов самоповреждающего поведения

Для определения связи между видами самоповреждений и факторами, оказывающими на них влияние, проведен корреляционный анализ с использованием коэффициента Тау Кендалла. В результате статистического анализа выяснилось, что инструментальные самоповреждения в исследуемой выборке связаны с факторами восстановления контроля над эмоциями и воздействия на других, а соматические — с фактором избавления от напряжения (табл. 5).

Таблица 5. Виды самоповреждений и их связь с факторами самоповреждений

Примечание. * — корреляции значимы на уровне p<0,05.

Заключение

В результате проведенного исследования выявлено, что 38,7% (n=75) обследованных молодых мужчин призывного возраста неклинической популяции хотя бы раз в жизни совершали акт самоповреждения. Среди лиц призывного возраста наиболее распространены такие инструментальные самоповреждения, как удары кулаком, ногой, головой или корпусом тела по твердым поверхностям и порезы режущими предметами. Из соматических — обкусывание ногтей и губ, прикусывание щек и языка, расчесывание кожи и создание препятствий для заживления ран. Средний возраст манифестации несуицидальных самоповреждений в исследуемой группе составил 16,6±1,2 года. Период, в котором совершались самоповреждения молодыми людьми, составил от нескольких месяцев до 4 лет. Установлены корреляционные связи между актами и причинами самоповреждений. Значимыми оказались связи между порезами режущими предметами и следующими причинами: показать силу своих чувств, эмоций другому человеку (p=0,003), запомнить, как может быть плохо (p=0,001), избавиться от тревоги, страха (p=0,003). Удары кулаком, ногой, головой или корпусом тела по твердым поверхностям связаны только с одной причиной — чтобы справиться со своими эмоциями (p=0,002). Причинами самоожогов стали: желание избавиться от плохих мыслей (p=0,000), показать силу своих чувств другому человеку (p=0,000), чтобы все отстали (p=0,001). Из соматических самоповреждений наибольшее количество связей обнаружено для акта создание препятствий для заживления ран, который был связан с потребностью избавиться от плохих мыслей (p=0,004), показать силу своих чувств, эмоций другому человеку (p=0,003), освободиться «от всего плохого внутри» (p=0,001).

Определены основные факторы, оказывающие влияние на самоповреждающее поведение: инструментальные самоповреждения связаны с фактором «восстановления контроля над эмоциями» (0,34; p=0,029) и фактором «воздействие на других» (0,39; p=0,004); соматические самоповреждения вызваны фактором «избавления от напряжения» (0,31; p=0,002).

Таким образом, феномен несуицидального самоповреждающего поведения среди лиц призывного возраста представлен инструментальными и соматическими самоповреждениями и ассоциирован факторами «восстановления контроля над эмоциями», «воздействия на других», «избавления от напряжения».

Результаты исследования показали, что несуицидальные самоповреждения являются актуальными не только для клинической популяции, но и имеют широкую распространенность среди здорового населения. С учетом того, что самоповреждающее поведение может быть фактором риска суицида и у лиц призывного возраста, как правило, впервые выявляется в рамках психиатрического освидетельствования в военкомате, феномен несуицидальных самоповреждений требует особого внимания со стороны психологической службы образовательных учреждений и специалистов первичного звена оказания медицинской помощи — участковых педиатров и терапевтов.

Полученные данные свидетельствуют о необходимости использования в работе врача-психиатра медицинской комиссии по освидетельствованию граждан, подлежащих призыву в Вооруженные силы РФ не только стандартных методик, рекомендованных Министерством обороны, но и дополнительных методов обследования, что обеспечит своевременную диагностику и повысит эффективность профилактических и лечебных мероприятий в отношении психических расстройств у молодых людей призывного возраста.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.