По данным ВОЗ, ежегодно от суицидов погибают около 16 человек на 100 тыс. населения [4]. По данным Росстата (2009), уровень самоубийств и в России находится на высоком уровне, составляя 26,2 на 100 тыс. населения.

Главенствующее место в причинах возникновения суицидального поведения занимают семейно-личностные конфликты. Большая роль при суицидальном поведении отводится семейной дисгармонии [5]. Исследования ряда авторов [1, 7] показали, что около ⅔ всех обследованных случаев самоубийств (62,9% завершенных и столько же покушений) были совершены под влиянием семейно-личностных конфликтов, к которым были отнесены измена партнера, развод, несправедливое отношение со стороны близкого человека, недостаток внимания, неудовлетворенность поведением и личностными качествами близких людей, их болезнь или смерть, чувство одиночества. Во многих случаях речь идет о патологии в области интимных сексуальных отношений, при этом нежелание в силу стеснительности вскрыть истинную причину возникших конфликтов, затрудняет не только изучение данной проблемы, но и оказание своевременной и квалифицированной помощи [6].

Приведем некоторые данные литературы. Е. Grollman [10], указывая на важность нарушений семейных отношений у суицидентов, пишет, что: «по многим обстоятельствам развод и семейные конфликты могут восприниматься как события более тяжелые, чем смерть».

I. Borowsky и соавт. [8] отмечают, что формирование эмоционального благополучия в результате укрепления семейных взаимоотношений и связей с друзьями, так же эффективно (или даже более эффективно) с точки зрения предупреждения самоубийств, как и снижение соответствующих факторов риска. D. Owens и соавт. [14] в ретроспективном исследовании также установили, что выраженные межличностные конфликты могут приводить к самоубийству независимо от таких факторов, как пол, возраст и наличие психических расстройств. Целый ряд российских и зарубежных работ [1, 2, 4, 9, 11-13, 15, 16] был посвящен изучению влияния социальной и семейной адаптации на снижение аутоагрессивного поведения.

Вместе с тем нельзя не отметить, что в литературе мало исследований посвящено оценке состояния сексуальной функции в аспекте суицидологии, с анализом личностных особенностей суицидентов, выраженности у них аффективных расстройств, а также недостаточно данных о влиянии семейно-сексуальных отношений на качество жизни.

Цель настоящего исследования состояла в разработке на основе анализа суицидального поведения при семейно-сексуальной дисгармонии мер, направленных на повышение эффективности лечебно-реабилитационных мероприятий, обеспечивающих семейную адаптацию.

Обследовали пациентов, поступивших в центр острых отравлений Московского городского научно-исследовательского института скорой помощи им. Н.В. Склифосовского в 2008-2009 гг. и затем в связи с суицидальным поведением продолживших лечение в отделении сексопатологии Московского НИИ психиатрии.

Наблюдали 62 пациента, 25 мужчин и 37 женщин, в возрасте 18 лет и старше. Все они совершили суицидальные попытки на фоне сексуальных нарушений и семейно-сексуальной дисгармонии.

Средний возраст суицидентов составил 31,0±8,8 года, у мужчин - 31,0±8,5 года, у женщин -31,0±9,2 года. Информация о распределении пациентов соответственно возрасту и полу представлена в табл. 1.

Из исследования исключались пациенты, состоящие на учете в психоневрологическом диспансере.

Диагностическая оценка психического состояния и сексуальных расстройств производилась по МКБ-10. Были диагностированы следующие расстройства «депрессивный эпизод» (F32), «реакция на тяжелый стресс и нарушения адаптации» (F43), «сексуальные расстройства, не обусловленные органическими нарушениями или болезнями» (F52), «специфическое расстройство личности» (F60), «проблемы, связанные с близкими людьми, включая семейные обстоятельства» (Z63), «состояния, потребовавшие консультации, касающиеся сексуальных отношений, поведения и ориентации» (Z70).

Анамнестические данные и результаты обследования больных заносились в суицидологическую карту, разработанную А.Г. Амбрумовой и соавт. [1], в которой имеется также ряд сведений, позволяющих представить демографическую характеристику, состояние здоровья, условия жизни, социальную адаптацию суицидента, мотивы и возможные причины суицидального поведения.

При психопатологическом обследовании суицидентов были получены данные о их психическом состоянии с оценкой соответствующих симптомов и синдромов, а также факторов, способствующих формированию антивитальных переживаний. Дополнительно к психопатологическому обследованию применяли ряд психометрических и психологических методик: шкалу ситуационной (реактивной) и личностной тревожности Спилбергера-Ханина, шкалу депрессии Бека, опросник «Удовлетворенность партнерскими отношениями» В.В. Столина и соавт., Мюнхенский личностный тест (МЛТ) и опросник выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-R).

Клинико-сексологические методики включали в себя применение карт сексологического обследования пациентов - «Сексуальная формула мужская» (СФМ) и «сексуальная формула женская» (СФЖ) [3].

Оценка соматического статуса больных проводилась по данным неврологического, урологического, гинекологического и эндокринологического обследования пациентов.

Статистическая обработка и анализ полученных данных осуществлялся на персональном компьютере в программе Statistica 9.0. Оценка результатов проводилась с использованием стандартных статистических методов сравнительной оценки качественных и количественных признаков.

Как было видно из табл. 1, среди обследованных преобладали (70%) пациенты в возрасте от 20 до 40 лет. Это указывает на максимальный суицидальный риск в данной возрастной группе. Допустимо предположить, что в этот период происходит становление личности в социальной и семейной сферах, сопряженные с определенными адаптационными перестройками организма. Невозможность достаточно полной реализации собственных представлений (моделей) в этих сферах, а также их несоответствие действительности, становятся провоцирующим фактором формирования деструктивного поведения.

Средние баллы по шкалам реактивной тревожности по всей группе обследованных составили 40,0±5,47, личностной тревожности - 42,0±6,22 (эти данные соответствовали среднему уровню тревожности - 31-45 баллам). Показатель тревожности у мужчин составил 40,0±6,22 балла по шкале реактивной тревожности, 41,0±5,57 балла по шкале личностной тревожности; у женщин - 40,0±5,0 и 43,0±6,49 балла соответственно.

Изучение расстройств аффективного спектра при помощи шкалы депрессии Бека выявило следующие различия. Средний балл равнялся 13,0±5,15. У мужчин показатель составил 15,0±5,03 балла, у женщин - 12,0±5,08 балла. Таким образом, у мужчин чаще диагностировалась «умеренная депрессия» (16-19 баллов), тогда как у женщин, совершивших суицидальные попытки на фоне семейно-сексуальных дисгармоний - «субдепрессия» (10-15 баллов).

Из 62 пациентов 9 (14,5%) уже имели ранее в анамнезе суицидальную попытку. Анализ психологического статуса этих пациентов показал: средний балл по шкале реактивной тревожности Спилбергера составил 43,0±5,47, личностной тревожности - 46,0±6,15; средний балл по шкале депрессии Бека - 21,0±4,97. Это соответствовало высокому уровню тревожности и выраженной депрессии (средней тяжести), независимо от способа, выбранного для суицидальной попытки.

В процессе выполнения настоящего исследования был проведен анализ мотивов суицидальных попыток. Эти данные представлены на рис. 1.

Важность гармоничных парных отношений у лиц, совершивших суицидальную попытку, подчеркивает анализ семейного положения. Более половины обследуемых имели семью и проживали в официальном или гражданском браке - 30 (48,39%) и 14 (22,58%) человек соответственно; холостыми и одинокими были - 10 (16,13%) человек; разведенными - 7 (11,29%); вдовцами - 1 (1,61%). Более полно эти данные представлены в табл. 2.

Анализ взаимоотношений с партнером показал положительную корреляцию между удовлетворенностью брачными отношениями и наличием детей в семье. Наличие одного и более детей в семье не препятствовало совершению суицидальной попытки 37 (59,68%) пациентам, у 25 (40,32%) обследуемых детей не было. Таким образом, наличие детей в семье не служило выраженным «антисуицидальным барьером», хотя количество детей пропорционально уменьшало риск совершения суицида. Полученные результаты отражены в табл. 3.

По данным ряда авторов [1, 6, 7], преобладающими мотивами самоубийств являются семейно-личностные конфликты, которые непосредственно или опосредовано оказывают влияние на сексуальную активность одного или обоих партнеров. Особое значение в этом случае приобретает половая несостоятельность одного из партнеров, приводящая к дисгармонизации парных отношений. При сексологическом обследовании было установлено, что средний балл по СФМ составил 17,0±6,05, по СФЖ - 18,0±5,63 из максимально возможных 40 баллов (учитывая, что оценка в 30 баллов соответствует средней статистической норме). Отмечалось снижение оценки по всем показателям. У мужчин жалобы по поводу сексуальной несостоятельности заключались преимущественно в снижении либидо и нарушении эрекции, тогда как у женщин преобладали жалобы на снижение полового влечения, аноргазмию и гениталгии. Примечателен ответ пациенток по одному из пунктов СФЖ, который касается настроения после полового сношения: «чувство избавления от досадной обязанности» - 28 (75,68%) пациенток.

Все обследуемые на момент совершения суицидальной попытки имели постоянного полового партнера. Анализ взаимоотношений с партнером по опроснику Столина показал следующее: 10 (40%) мужчин и 10 (27,03%) женщин считали свои отношения как «неблагоприятный союз»; 5 (20%) мужчин и 9 (24,32%) женщин - как «скорее неблагоприятный»; 6 (24%) мужчин и 6 (16,22%) женщин расценили партнерские отношения как «переходные». Союз с партнером рассматривали как «скорее благоприятный» 1 (4%) мужчина и 7 (18,92%) женщин; остальные 3 (12%) мужчин и 5 (13,51%) женщин считали партнерские отношения более определенно как «благоприятный союз». Соответствующие данные представлены на рис. 2.

Таким образом, 60,0% мужчин признали свои отношения с партнером неблагоприятными, и лишь 16,0% - благоприятными, тогда как у женщин соответствующие показатели составили 51,35 и 32,43%. Можно предположить, что для мужчин гармоничные, надежные отношения с партнером служили выраженным антисуицидальным фактором. Это предположение доказывается отрицательной корреляцией (r=–0,55, при p=0,05) между гармоничными отношениями и номером суицидальной попытки. Таким образом, чем более выраженными были дисгармоничные отношения (дисгамии) между партнерами, тем чаще мужчины совершали повторные суицидальные попытки. Статистически значимой связи между удовлетворенностью партнерскими отношениями и номером суицидальной попытки у женщин не наблюдалось.

Корреляция (коэффициент корреляции Пирсона) между показателями удовлетворенности партнерскими отношениями и особенностями личности по МЛТ представлена в табл. 4.

Статистически значимые связи между показателями удовлетворенностью партнерскими отношениями и опросником выраженности психопатологической симптоматики (SCL-90-R) показаны в табл. 5.

Корреляционный анализ 9 базисных шкал симптоматических расстройств опросника SCL-90-R и личностной оценки удовлетворенностью парных взаимоотношений раскрыл, что наиболее значимой оказалась зависимость гармоничных отношений от межличностной тревожности, депрессивности и враждебности. Данная зависимость была свойственна преимущественно мужчинам. Среди обследуемых женщин, статистически подтвердилась только обратная взаимосвязь удовлетворенности партнерскими взаимоотношениями с наличием депрессивного компонента.

Проведенное исследование показало, что по суицидальному поведению в условиях семейно-личностных конфликтов возможно при проведении психологического, психопатологического обследования и выявление личностных особенностей пациента. Анализ полученных данных показал, что вероятность совершения суицидов высока в возрасте от 20 до 40 лет. У женщин преобладала (согласно шкале Спилбергера) личностная тревожность, тогда как у мужчин был более выражен (шкала депрессии Бека) депрессивный симптомокомплекс. Однако лишь у пациентов, повторно совершивших суицидальную попытку на фоне семейно-сексуальных дисгармоний, выявлялась выраженная тревожная и депрессивная симптоматика. Наличие детей в семье не всегда являлось антисуицидальным фактором. Но риск суицидального поведения уменьшался соразмерно количеству детей и возрастающей роли семьи. Гармоничные партнерские отношения являлись выраженным антисуицидальным фактором преимущественно у мужчин.

Отрицательный характер связей между дисгармоничными взаимоотношениями (дисгамиями) с партнером, психопатологической симптоматикой и личностными характеристиками у мужчин и женщин в целом выявили ряд различий. У женщин преобладала личностная характеристика - «невротицизм», которая находилась в обратной зависимости от степени удовлетворенности партнерскими отношениями. У мужчин, по показателям МЛТ, выраженной отрицательной связью с удовлетворенностью партнерскими взаимоотношениями характеризовалась «тенденция к изоляции». В группе суицидентов мужского пола при изучении психопатологических особенностей удалось выявить сразу несколько значимых факторов, способствующих формированию, устойчивых гармоничных взаимоотношений с партнером. Степень развития дисгамий находилась в зависимости от выраженных проявлений межличностной тревожности, таких как самоотчуждение, беспокойство, чувство неадекватности и неполноценности; депрессивного симптомокомплекса - отсутствие интереса к жизни, чувство безнадежности, утрата витальной перспективы; признаков враждебности - проявляемой агрессивности, раздражительности, эмоциональной неустойчивости. У женщин, напротив, дисгармоничные отношения в семье коррелировали только со степенью выраженности симптомов дисфории и аффективной патологии. Существование определенных гендерных различий необходимо учитывать в реабилитационной терапевтической практике.