Материал и методы

Общее число участников исследования составило 155 амбулаторных и стационарных пациентов, однако 9 пациентов по разным причинам не выполнили полный объем инструкций, таким образом, итоговая выборка составила 146 наблюдений (121 мужчина и 25 женщин). Средний возраст участников исследования был 31,0±3,5 года, возраст начала заболевания — 25,0±2,0 года, длительность течения заболевания — 7,5±2,5 года.

В исследование не включали пациентов в состоянии абстиненции, пациентов с полизависимостью, страдающих тяжелой коморбидной психической патологией (эндогенные и экзогенно-органические психозы, деменция) и грубой соматической патологией. Исключали также пациентов, находившихся на программах лечения и реабилитации более 3 нед, и тех, чьи результаты по «сокращенному многофакторному опроснику для исследования личности» Mini-Mult (СМОЛ) оценены как недостоверные (по «шкале лжи»).

Для удобства классификации категориальных признаков в соответствии с критериями МКБ-10 испытуемые были разделены на 6 клинических групп: 1) алкогольная зависимость (АЗ): психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением алкоголя. Синдром зависимости F10.2x — 31 наблюдение (25 мужчин и 6 женщин); 2) опиоидная зависимость (ОЗ): психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением опиоидов. Синдром зависимости F11.2x — 24 наблюдения (20 мужчин и 4 женщины); 3) каннабиноидная зависимость (КЗ): психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением каннабиноидов. Синдром зависимости F12.2x — 16 наблюдений (все пациенты мужчины); 4) табачная зависимость (ТЗ): психические и поведенческие расстройства, вызванные употреблением табака. Синдром зависимости F17.2x — 32 наблюдения (18 мужчин и 14 женщин); 5) патологический гемблинг (ПГ): патологическое влечение к азартным играм F63.0 — 31 наблюдение (все пациенты мужчины); 6) сексуальная зависимость (СЗ): расстройства привычек и влечений F63.8, расстройства сексуального предпочтения F65, расстройство сексуальных отношений F66.2 — 12 наблюдений (11 мужчин и 1 женщина).

В качестве методов исследования применяли клинико-анамнестический метод для сбора объективного анамнеза с использованием стационарных/амбулаторных медицинских карт и оценки психического статуса, клинико-психопатологический метод для определения клинических особенностей каждой группы аддиктивных расстройств и описания психопатологических синдромов, психометрический метод для проведения сравнения аддиктивных расстройств: Toronto Alexithymia Scale TAS, Mini-Mult СМОЛ, тест «Склонность к зависимому поведению» [17], метод Дембо—Рубинштейн, числовая ранговая шкала самооценки выраженности аддиктивного влечения [16], статистический метод для проведения обработки полученных результатов и проверки гипотезы. Все данные заносили в специально разработанную регистрационную карту.

Статистическую обработку полученных результатов проводили с помощью персонального компьютера с установленным программным обеспечением Microsoft Exel и Statistica for Windows 6.0. Значения полученных данных были представлены в форме средних величин (М) и средней квадратичной ошибки (±m). Достоверность различий средних значений определяли с помощью t-критерия Стьюдента после проверки на нормальность распределения [18].

В основу построения профилей аддиктивных расстройств было положено сравнение групп по распространенности (%) зарегистрированных патологических изменений в группе. Клинико-анамнестическим методом оценивали долю испытуемых с наследственной отягощенностью в каждой из исследуемых групп, психометрическими исследованиями учитывали следующие данные: долю испытуемых с признаками высокой вероятности развития аддиктивного поведения для теста «Склонность к зависимому поведению», долю «алекситимических» личностей в группе (74 балла и более) для TAS, долю испытуемых с суммарными показателями уровня притязаний 90 баллов и более, уровня самооценки 75 баллов и более (анозогнозия) по методу оценки нозогнозии Дембо—Рубинштейн, долю испытуемых, оценивших собственный крейвинг на 9 баллов и более по числовой ранговой шкале самооценки выраженности аддиктивного влечения. В зависимости от распространенности патологических изменений в каждой группе данные были конвертированы в баллы по 5-балльной шкале: ≤5% — 0 баллов, 5—29% — 1 балл, 30—49% — 2 балла, 50—69% — 3 балла, 70—89% — 4 балла, ≥90% — 5 баллов.

Результаты и обсуждение

Клиника и феноменология аддиктивных расстройств

Соответствующие данные представлены в форме табл. 1.

Сравнительные психометрические данные

Полученные данные по числовой ранговой шкале самооценки выраженности аддиктивного влечения были подвергнуты попарному сравнению. Они свидетельствуют о том, что достоверные различия средних величин (p<0,05) выявлены только между группами с наркотической опиоидной и табачной аддикциями, а также в группах с патологическим гемблингом и табачной зависимостью (аддиктивное влечение достоверно меньше у ТЗ по отношению к ОЗ и ПГ, а по отношению к остальным группам достоверных различий не выявлено). На основании полученных данных можно сделать вывод о том, что при ТЗ у лиц с привычным курением в отсутствие сформированной зависимости наблюдаются проявления, сходные с синдромом зависимости и не позволяющие на начальном этапе провести их дифференциацию. Результаты сравнения средних значений величин в группах приведены в табл. 2.

Высокие показатели алекситимии — частый признак зависимой личности, как в силу преморбидных личностных особенностей потенциальных аддиктов, так и в результате вторично возникающего дефицита. Из данных табл. 3 видно,

что достоверные различия средних значений (p<0,05) по данной методике выявлены между ТЗ и всеми остальными группами аддикций, что, вероятно, связано с большим числом лиц с привычным курением в группе с ТЗ, не страдающих синдромом зависимости от табака. При этом в других исследуемых группах статистически достоверно выявлено отсутствие значимых различий между результатами по данной методике. На основании полученных данных можно сделать вывод о том, что для пациентов, страдающих химическими и нехимическими аддикциями, характерна алекситимия.

Методика Дембо—Рубинштейн позволяет оценить уровень осознания болезни (критики, нозогнозии) испытуемым. Статистически достоверные различия средних величин (p<0,05) по данной методике выявлены только между группами наркотической опиоидной и табачной аддикциями, а также в группах ПГ и Т.З. Следовательно, статистически достоверно сходство химических и нехимических аддикций по показателю снижения (отсутствия) критики к заболеванию (анозогнозия). Несоответствие группы с ТЗ общеклинической картине других исследуемых групп может быть объяснено значимым числом участников с донозологическим характером пристрастия к табаку в случаях наблюдений в данной группе, которые можно отнести к привычному курению.

Усредненные профили Mini-Mult СМОЛ оказались сходными в группах с АЗ, ОЗ, КЗ, ПГ, СЗ, но отличались от группы с ТЗ (рис. 1).

Исходя из полученных данных, можно сделать статистически непроверяемый на достоверность вывод о том, что пациенты, страдающие химическими и нехимическими формами зависимости, имеют сходные личностные особенности, в конечном итоге обеспечивающие «почву» для формирования синдрома зависимости и приводящие к потенциальной готовности к формированию аддикции. Пиковые значения Т-баллов, полученные в результате обследования по тесту Mini-Mult СМОЛ, а именно подъемы по шкале 4 (свидетельствует о психопатических реакциях или «сверхакцентуации»), по шкале 9 (гипоманиакальная поисковая активность) наряду с высокой шкалой 8 (заострение индивидуальных черт, переоценка возможностей), что вкупе может быть расценено как недостаточная способность формировать логичные выводы и осуществлять адекватные ситуации действия, свидетельствуют о сходных личностных профилях лиц, страдающих различными зависимостями. Полученные результаты не противоречат данным литературы [19].

По тесту «Склонность к зависимому поведению» статистически достоверные различия средних величин (p<0,05) выявлены между ТЗ и всеми остальными группами аддикций, а также между каннабиноидной и другими вариантами аддикций, за исключением алкогольной. При этом в других исследуемых группах статистически достоверных различий по данному методу выявлено не было. Полученные результаты позволяют говорить об идентичной предиспозиции к развитию болезни зависимости в 108 (73,9%) наблюдениях. Результат, полученный при сравнении группы с ТЗ с остальными группами, подтверждает тезис о том, что несоответствие группы с ТЗ общеклинической картине других исследуемых групп может быть объяснено значимым числом участников с донозологическим характером пристрастия к табаку в случаях наблюдений в данной группе, которые можно отнести к привычному курению. Отличие группы пациентов с КЗ по данному методу от остальных групп свидетельствует о достоверно менее выраженной личностной предиспозиции к формированию синдрома у данной категории больных. Результаты сравнения групп по данной методике представлены в табл. 5.

Таким образом, полученные результаты демонстрируют статистически достоверное единство природы возникновения и клинико-феноменологических проявлений химических и нехимических аддикций. Исключение составила ТЗ в силу донозологической природы потребления табака в данной группе испытуемых. Результаты исследования позволяют сделать вывод о том, что существуют характеристики «зависимой личности», т. е. преморбидного состояния к формированию зависимого расстройства, а окружающая его социальная среда определяет лишь форму аддиктивной патологии.

Интегративная методика сравнения аддиктивных расстройств

Следующим этапом исследования стало построение профилей аддиктивных расстройств в соответствии с методикой, описанной ранее в разделе методов исследования (рис. 2).

Исходя из данных, полученных в результате балльной оценки аддиктивных расстройств, следует, что наследственная отягощенность реже встречается у испытуемых с ТЗ и ПГ (1 балл), чаще при АЗ, ОЗ и КЗ (2 балла), наиболее распространена в группе испытуемых с СЗ (3 балла). При анализе распространенности феномена склонности к зависимому поведению выявлена неоднородная картина: наименее распространен феномен среди испытуемых с ТЗ (1 балл), чаще встречается при АЗ, ОЗ и ПГ (2 балла), наиболее часто данная склонность обнаруживается у испытуемых, страдающих КЗ и СЗ (3 балла). Феномен алекситимии имеет одинаковую распространенность среди всех исследуемых форм аддиктивных расстройств (3 балла), исключение составляет СЗ (2 балла). Среди всех исследуемых аддиктивных расстройств одинаково распространена анозогнозия (2 балла), следовательно, любой форме аддиктивной патологии присущ феномен «отчуждения болезни», что согласуется с данными литературы. Аддиктивное влечение крайней степени выраженности встречается реже при ТЗ (1 балл), чаще при АЗ, КЗ, ПГ и СЗ (3 балла), наиболее характерно непреодолимое влечение (крейвинг) для пациентов с ОЗ (4 балла).

Сравнение сумм баллов позволяет сделать вывод о том, что наименьшей «аддиктивностью» (злокачественностью) характеризуется ТЗ (8 баллов). ПГ и АЗ являются более тяжелыми формами зависимости с результатами 11 и 12 баллов соответственно. Опиоидную, каннабиноидную и сексуальную аддикции можно признать наиболее «злокачественными» (13 баллов) формами аддиктивной патологии, следовательно, можно говорить о наибольшем аддиктивном потенциале объектов, вызывающих данные зависимости.

Таким образом, интегративная методика сравнения аддиктивных расстройств по балльному принципу позволила построить профили аддиктивных расстройств, что в свою очередь позволяет судить об аддиктивном потенциале объектов, обусловливающих возникновение расстройств зависимого спектра. Полученные результаты могут быть использованы в практической деятельности врачами психиатрами, психиатрами-наркологами, клиническими психологами с целью построения прогнозов течения аддиктивных расстройств и для совершенствования лечебно-реабилитационных мероприятий при работе с данной категорией пациентов.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

*e-mail: mend@tbit.ru