9 апреля 2018 г. исполнилось 100 лет Санкт-Петербургскому государственному учреждению здравоохранения «Бюро судебно-медицинской экспертизы» (Бюро) — первой судебно-медицинской службе в составе государственной системы здравоохранения страны.
Использование медицинских знаний для решения правовых вопросов, относящихся к предмету судебной медицины, уходит в глубь веков. Начало организационного становления судебно-медицинской деятельности в Санкт-Петербурге, а во многом и в России в целом относится ко времени основания города как столицы Российской империи. Менялась страна, развивался город, совершенствовались законодательство, научное медицинское знание и технология экспертной деятельности, на смену одному поколению экспертов приходило другое и одновременно с этим уже на протяжении более 300 лет происходило становление организационной структуры судебно-медицинской экспертной службы Санкт-Петербурга [1].
Первое законодательное предписание о проведении исследований (вскрытий) трупов лиц, погибших от действия тупых и острых предметов, и приглашении лекарей для установления причины смерти содержалось в «Инструкциях и артикулах военных» от 22 декабря 1714 г. Символично, что на титульном листе издания изображены первые архитектурные фортификационные строения Санкт-Петербурга (рис. 1). 
Организация судебно-медицинской деятельности в Санкт-Петербурге во многом определялась существовавшими в каждый конкретный период времени структурой органов городского управления, расследования преступлений, системой организации врачебного дела, а также присущими столице Империи особенностями административно-территориального устройства.
С 1775 г. во главе Санкт-Петербурга и Петербургской губернии стоял генерал-губернатор, который, как и подчинявшийся ему обер-полицмейстер — начальник полиции (орган, первоначально осуществлявший расследование большинства преступлений), назначался Императором. Только в 1871 г. территория Санкт-Петербурга была окончательно выделена из состава губернии с образованием градоначальства. Тогда же функции обер-полицмейстера Санкт-Петербурга были переданы градоначальнику, который подчинялся министру внутренних дел. Именно эти структуры осуществляли общее руководство организацией судебно-медицинского дела.
В ходе судебной реформы в середине XIX века указом от 8 июня 1860 г. функции следствия были отделены от полиции. Расследование преступлений выполняли особые подведомственные Министерству юстиции чиновники — «судебные следователи». С этого времени к обязанностям полиции было отнесено «только первоначальное изыскание и раскрытие тех существенных обстоятельств, которые могут вести к заключению, чтó в исследуемом происшествии заключается: преступление или проступок».
Государственное управление врачебным делом в России с XVII века осуществлялось Аптекарским приказом, а с 1763 г. — Медицинской коллегией. После учреждения в 1802 г. министерств Медицинская коллегия вошла в структуру Министерства внутренних дел (МВД). В 1811 г. при вновь образованном Министерстве полиции был учрежден Медицинский совет, в ведение которого по делам «судебно-медицинским» входило рассмотрение следствий о скоропостижно умерших и «ревизия свидетельств в сомнительных случаях по делам гражданским и уголовным, когда потребуется заключение медицинского ведомства». Совет мог вести сношения с законодательными и судебными учреждениями только через министра полиции, а с медицинскими ведомствами других министерств — через Медицинский департамент и его управляющего. После упразднения Министерства полиции в 1819 г. Медицинский совет в 1821 г. перешел в ведение вновь образованного МВД, где велись дела медицинской полиции и судебной медицины. В 1842 г. введено Положение о Медицинском совете МВД, действовавшее до 1904 г. Было зафиксировано, что Медицинский совет «есть высшее в Империи врачебно-судное место». Применительно к вопросам судебной медицины Медицинский совет был высшим ученым и методическим органом. Его структурное подразделение — Медицинский департамент осуществлял общие управленческие функции, обеспечивая единообразное понимание и применение законодательных актов и распоряжений по медицинским вопросам, в том числе в сфере судебной медицины.
Первым специальным «отраслевым» административно-территориальным органом для руководства врачебным делом в Санкт-Петербурге был Физикат, созданный при Медицинской коллегии в 1786 г. указом «О способах для распространения врачебной части в России». Это было гражданское учреждение, первоначально единое для административно не разделенных Санкт-Петербурга и Петербургской губернии. Напрямую полицейским властям Физикат не подчинялся.
В 1797 г. Павел I утвердил доклад Медицинской коллегии «Об учреждении медицинских управ» в губерниях, которые обязаны были наблюдать за гражданской и военной медицинской частью и состояли в подчинении Медицинской коллегии. Особое внимание в докладе уделялось «генеральным правилам, до врачебной судной науки касающимся». В сжатом виде они излагали основные принципы судебно-медицинских освидетельствований трупов, причем разъяснялось, что окончательная оценка полученных данных подлежит суду. Физикат, продолжавший курировать медицинскую и фармацевтическую деятельность, по содержанию работы и организационной структуре с 1797 г. стал фактически губернской медицинской управой. В его непосредственном ведении находились уездные врачи, врачи больниц, госпиталей.
В соответствии с Врачебным уставом 1857 г. Физикат в Санкт-Петербурге, а также губернские врачебные управы производили освидетельствования, «основанные на знании анатомии, физиологии и других медицинских наук, в разных случаях встречающихся по делам управления и по делам судебным, гражданским и уголовным». Физикат организовывал и химическое исследование секционного материала со всей территории губернии, причем доставка объектов была обязанностью полицейской власти.
В 1865 г. врачебные управы в стране были присоединены к губернским правлениям, а с 1866 г. стали называться Врачебными отделениями губернских правлений, которые заменили Физикаты (понятие «физикат» продолжало использоваться).
В 1873 г. учреждением Санкт-Петербургского столичного врачебного управления (СВУ) завершилось разделение городского и губернского органов управления здравоохранением (рис. 2). 
В функции СВУ входило заведывание врачебно-полицейской (в основном функции санитарной службы), судебно-медицинской, фармацевтической и ветеринарной работой. Возглавлял СВУ инспектор. В составе также имелись химик-фармацевт и секретарь с высшим медицинским образованием, сверхштатные члены (эксперты) и лица, обеспечивавшие делопроизводство.
Интерес представляет Врачебное присутствие — функциональная структура СВУ, которое являлось коллегиальным органом управления и было общим с врачебным отделением Санкт-Петербургского губернского правления, ведавшим судебно-медицинскими вопросами в губернии. Оно состояло под председательством инспектора СВУ. В его состав входили старший врач полиции, инспектор врачебно-полицейского комитета, один из полицейских врачей (по очереди), совещательные члены—эксперты. Врачебное присутствие играло роль поверочной судебно-медицинской инстанции и своеобразного арбитра по сложным и сомнительным с точки зрения медицины делам: например, о привлечении к ответственности медицинских работников и фармацевтов за профессиональные нарушения. Членами Врачебного присутствия в 1873—1917 гг. состояли в разное время выдающиеся врачи, например Дмитрий Петрович Косоротов.
Структура и штаты СВУ после 1873 г. практически не менялись. Финансирование СВУ производилось по смете градоначальства вне бюджета городского самоуправления. Такая схема управления гражданским медицинским делом в России сохранялась за некоторыми несущественными изменениями с 1811 до 1904 г. Организация управления судебно-медицинской деятельностью в Санкт-Петербурге после реформы судебной системы России во второй половине ХIХ века представлена на рис. 3. 
Основными видами экспертной работы были осмотры и вскрытие трупов, а также разные виды освидетельствований. Первоначально осмотры и вскрытие в Санкт-Петербурге производили врачи различных медицинских учреждений — госпиталей и городских больниц, а с середины XVIII века — в основном частные (от часть — территориальная единица города) полицейские (с 1916 г. судебные) городовые врачи. Такой территориальный принцип организации дела, которое в последующем стало обозначаться как судебно-медицинская экспертиза (СМЭ), существовал, начиная с разделения Санкт-Петербурга в 1737 г. на 5 (а в 1811 г. на 12) территориальных частей. На территории каждой части и в уездах губернии определялся частный (полицейский) врач, а при 10 частях Санкт-Петербурга — еще и по одному врачу-помощнику.
СВУ занималось организацией экспертной работы, но приказы о приеме на службу, поощрениях и наказаниях, награждениях, производстве в чин, уходе в отпуск или командировке, назначениях и перемещениях полицейских врачей отдавались по градоначальству. Полицейских врачей Санкт-Петербурга назначал генерал-губернатор (позже градоначальник) с уведомлением штадт-физика и обычно по согласованию с ним. Непосредственно руководил полицейскими (с 1916 г. судебными) врачами, их помощниками, сверхштатными врачами, городовыми акушерами главный (старший) врач полиции, подчинявшийся обер-полицмейстеру. Фельдшеры, младшие акушеры, служители приемных покоев подчинялись врачам соответствующих частей. В свою очередь указания и поступавшие свыше инструкции Физикат направлял полицейским врачам через генерал-губернатора или обер-полицмейстера. Физикат при необходимости обеспечивал химическое исследование секционного материала и контролировал работу частных городовых полицейских врачей. Полицейские врачи Физикату напрямую не подчинялись.
Осмотр трупов на месте их обнаружения или в полицейских частях производился с участием и под руководством лиц судебного ведомства. В виде исключения полиция могла заменять собой судебного следователя и производить осмотр и освидетельствование трупов «через врача», без участия судебного ведомства, «если при немедленном извещении следователя и товарища прокурора ни один из них не прибудет в течение 12 ч». При скоропостижной смерти на улице немедленно приглашался частный или ближайший к месту происшествия врач. Участковые приставы обязывались лично производить дознания по случаям скоропостижной смерти, не дожидаясь результатов судебно-медицинского вскрытия. При наличии признаков преступления полиция не имела права самостоятельно изымать и направлять судебным следователям и на исследование вещественные доказательства.
В обычных случаях скоропостижной смерти обнаруженные мертвые тела неустановленных лиц доставляли в соответствующую полицейскую часть, имевшую для этих целей специальное помещение (приемный покой), и не вскрывали.
В 1838 г. было утверждено наставление главному врачу Санкт-Петербургской полиции, согласно которому, главный врач по полицейской части состоял под непосредственным началом Управы благочиния, а по медицинской — контролировался Физикатом, членом которого являлся. При расследовании убийства главный врач полиции в присутствии полицмейстера или пристава следственных дел производил наружный осмотр трупа с выдачей свидетельства, копию которого с донесением направлял в Физикат и Управу благочиния. Вскрытие тел убитых в частных, т. е. полицейских, съезжих домах не производили, а направляли тела в одну из городских больниц. В отсутствие штадт-физика главный врач полиции временно исполнял его обязанности.
После судебной реформы середины XIX века для судебных следователей были установлены правила осмотра и освидетельствования через экспертов, в том числе врачей, и правила обращения с вещественными доказательствами. С этого времени полиция могла призывать экспертов только в случаях, если существовало опасение уничтожения доказательств преступления. При обнаружении трупа с признаками насильственной смерти или при подозрении на убийство полиция обязана была пригласить «к освидетельствованию оного судебного следователя и уездного или городового врача, … а в случае надобности всякого другого гражданского, военного или вольнопрактикующего врача».
Судебно-медицинское вскрытие проводилось только в случаях, когда причину смерти нельзя было бесспорно определить по результатам осмотра. Такие исследования условно разделялись на полицейские и экспертные. Полицейским исследованиям подлежали трупы без признаков насильственной смерти, подобранные на улице, а также трупы самоубийц и погибших от несчастных случаев. Полицейские вскрытия, в том числе трупов в учебных целях в анатомическом театре Медико-хирургической академии (МХА), проводились по требованию органов власти в присутствии полицейского. В последнем случае полицейский врач был обязан присутствовать на вскрытии и составить протокол и мнение независимо от преподавателя (профессора) академии. Сотрудники кафедр занимались проведением лабораторных исследований и выступали в судах в качестве экспертов по материалам не ими произведенных вскрытий. «Экспертных» трупов было гораздо меньше: их составляли, как правило, очевидные убийства. Исследование таких трупов проводили полицейские врачи по поручению и в присутствии судебного следователя прокуратуры.
Согласно разъяснению Сената от 17 ноября 1883 г., хозяином осмотра (вскрытие трупа относилось к этой категории следственных действий) являлся следователь. От своего имени он составлял протокол, в который заносил все, что происходило во время осмотра и/или исследования трупа: порядок осмотра, разъяснения врача присутствующим, замечания, вопросы и ответы. По окончании вскрытия оба протокола сверяли (зачитывали вслух), подписывали следователь, врач и присутствующие, после чего скрепляли печатями. Следственный протокол забирал следователь, а врачебный включали в акт.
Участковые приставы при отправлении в СВУ для химического исследования «разного рода предметов и внутренностей скоропостижно умерших, подозреваемых в отравлении», были обязаны прилагать копии протоколов дознания и вскрытия.
Установленный в середине XIX века законом открытый состязательный принцип судопроизводства повышал значение заключения судебно-медицинской экспертизы как одного из доказательств и требования к его качеству. В этом смысле Медицинский департамент МВД разъяснял вред от практики наружного осмотра трупа с захоронением без вскрытия. Подчеркивалось, что только полное исследование мертвого тела может установить причину и обстоятельства наступления смерти. В 1869 г. был разослан соответствующий циркуляр, прямо запретивший врачам подписывать полицейские акты на погребение без предварительного вскрытия трупа.
Условия судебно-медицинских вскрытий в Санкт-Петербурге длительное время оставались хуже, чем в других крупных городах России. Специального судебно-медицинского морга не было, хотя, как ни странно, это не составляло большой проблемы для города. Такое положение объяснялось хорошо развитой сетью крупных больниц, осмотры и вскрытия трупов проводили в моргах Обуховской, Александровской, Мариинской, Петропавловской и других городских больниц, больницы Св. Марии Магдалины, редко в покойницких и других помещениях полицейских частей, часовнях кладбищ. Концентрация судебно-медицинских вскрытий в одном месте потребовала бы сосредоточения там же всех полицейских врачей, перевозок трупов из разных концов города, затруднило организацию похоронного дела. В тогдашних условиях это было нереально (и сегодня, после введения в 1989 г. в эксплуатацию морга на Екатерининском пр., д. 10, многие сходные проблемы стоят так же актуально, как и более 100 лет назад). Задача состояла в необходимости поддерживать, укреплять и благоустраивать, а по мере надобности расширять уже существовавшую систему прозектур больниц и кабинетов при полицейских частях.
С основанием в 1798 г. Санкт-Петербургской МХА поток трупов, ранее направлявшийся полицией в больницы и госпитали, частично перенаправлялся в академию. Большинство из них не требовало обязательного вскрытия и использовалось для изучения анатомии и хирургии. Так, приказом полиции № 77 от 10 мая 1829 г. предписывалось «…все вообще тела, подлежащие анатомированию (скоропостижно умерших, зарезавшихся, удавившихся, ядом отравленных, угоревших и найденных мертвыми), отсылать в анатомический театр, … частным приставам надлежит уведомлять подробно: не содержатся ли по оному арестанты, не имеется ли подозрений в насильственной смерти, не производится ли следствие и не открылись ли по оному уже обстоятельства, доказывающие или подозрение или самой причины смерти, прилагать копию со свидетельства врача, осматривавшего тело на месте, и те из них, кои подлежат важности, свидетельствуемы будут при полицейских: врача и чиновника, а не подлежащие — будут оставлены для лекций и практических занятий студентов, и что по свидетельству окажется — господа частные пристава будут извещаемы….».
Трупы неизвестных лиц, найденные на улице, поступали в покойницкие приемных покоев полицейских частей. Донесение об этом доставлялось градоначальнику. Информация одновременно направлялась для публикации в газете «Ведомости С.-Петербургского градоначальства и столичной полиции». Смотрители полицейских домов должны были допускать для опознания всех желающих.
Одним из видов деятельности частных врачей было освидетельствование живых лиц по поводу телесных повреждений, на предмет состояния здоровья, в том числе для решения вопроса о годности к военной службе, возможности содержания в исправительных заведениях, по разным административным делам, например об утрате трудоспособности для получения пенсий, при расторжении брака, поездке за границу и др. Так, в 1868 г. было уточнено расписание освидетельствований: «Освидетельствование лиц по разным случаям производится в Санкт-Петербургском Физикате по понедельникам, средам и четвергам от 1 до 3 часов по полудни, а потому приглашаемые на освидетельствование лица должны являться в Физикат вместе с депутатами не ранее часа по полудни» (приказ по полиции № 68 от 8 марта 1868 г.). В особых случаях частные врачи должны были выполнять освидетельствования безотлагательно независимо от времени суток.
Полицейские (судебные) врачи должны были руководствоваться в своей деятельности определенными правилами: жить по возможности недалеко от полицейского приемного покоя той части столицы, за которой закреплены; сообщать в часть о своем местонахождении; вести установленной формы дневник для учета всех видов выполненной за день работы; совершать ежедневные осмотры содержащихся в арестантских помещениях лиц. Часть освидетельствований врачи проводили у себя на дому. В этом смысле интерес представляет «Наставление врачам, состоящим при управлениях частей и кварталов». Согласно ему, частный врач обязан был проживать на территории обслуживания, поблизости от лазарета, и не мог покидать квартиру надолго, а если уходил, был обязан оставлять дома записку с указанием места своего пребывания. Один из разделов Наставления уточнял порядок исследования трупов: «Когда одним наружным осмотром тела нельзя будет определить с точностию причин смерти: то ограничивать осмотр одним описанием знаков, буде таковые на теле находятся и, для узнания причин смерти, подвергать тело анатомическому исследованию при бытности полицейского чиновника, а в Обуховской больнице при бытности дежурного лекаря. Буде при сем в желудке окажется что-либо подозрительное, то таковую смесь отсылать через полицейских чинов той части для химического исследования, при донесении и с свидетельством о вскрытии тела, в Физикат, донося о том в то же время и главному врачу<полиции>».
Почти все полицейские врачи занимались частной практикой по терапии, педиатрии, хирургии, венерологии, стоматологии, одновременно работали санитарными, фабричными и школьными врачами.
Собственной лаборатории и площадей для производства судебно-медицинских исследований трупов (морга) СВУ не имело. Этот вопрос обсуждался на VI Пироговском съезде (Киев, 1896). Исследования проводились частными лабораториями, на кафедре химии МХА с оплатой за счет средств управления градоначальника.
Акушерские судебно-медицинские функции, в том числе экспертизы растления, изнасилования, прерываний беременности, повреждений половых органов несексуального характера, исполняли штатные и сверхштатные полицейские акушеры, которые в составе членов экспертных комиссий врачебного присутствия проводили освидетельствования по делам о половых преступлениях, повреждениях половых органов, детоубийствах и т. п.
В 1843 г. в Санкт-Петербурге были учреждены Особая женская больница и Врачебно-полицейский комитет (ВПК). Главной целью ВПК была борьба с распространением венерических заболеваний. Судебно-медицинскими вопросами он не занимался. Руководитель ВПК входил в состав Врачебного присутствия СВУ.
Погребение тел неизвестных людей, смерть которых наступала в полицейских помещениях и находимых мертвыми вне жилищ, возлагалось на полицию. В соответствии с существовавшими правилами тела умерших должны были предаваться земле только по представлению кладбищенскому духовенству медицинского свидетельства о смерти. Документ выдавал врач, лечивший или знавший больного, а при отсутствии такового — полицейский врач. Свидетельство писали от руки на простой бумаге. Оно содержало самые необходимые сведения о покойном и причину смерти. До передачи кладбищенскому начальству свидетельство подлежало регистрации в управлении полицейского участка, а после похорон некоторое время хранилось в конторе кладбища. Раз в месяц свидетельства пересылали в управление обер-полицмейстера (приказ по полиции № 346 от 12 декабря 1867 г.).
Штаты полицейских врачей СВУ в начале ХХ века (1901—1914 гг.) составляли по числу административных частей города 12 (со сверхштатными помощниками 22—23). Объем работы петербургских судебных медиков можно представить по данным, приведенным в табл. 1 и 2. 
Приведенные данные по отчетам полицейских врачей о причинах и роде смерти, вероятно, не вполне достоверны, поскольку далеко не все случаи насильственной смерти подвергались исследованию, а род смерти определяли не врачи, а полицейские и судебные чиновники.
Таким образом, СВУ во многом являлось прообразом специализированного экспертного учреждения, обеспечивающего все виды судебно-медицинских исследований.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
1,2e-mail: sudmed@zdravspb.ru; https://orcid.org/0000-0002-8896-642