Сайт издательства «Медиа Сфера»
содержит материалы, предназначенные исключительно для работников здравоохранения. Закрывая это сообщение, Вы подтверждаете, что являетесь дипломированным медицинским работником или студентом медицинского образовательного учреждения.

Сиверцева С.А.

АО МСЧ «Нефтяник», Тюменский областной центр рассеянного склероза;
ФГБОУ ВО «Уральский государственный медицинский университет» Минздрава России;
ФГБОУ ВО «Кировский государственный медицинский университет» Минздрава России

Бойко О.В.

ФГБУ «Федеральный центр мозга и нейротехнологий» Федерального медико-биологического агентства России

Бойко А.Н.

ФГБУ «Федеральный центр мозга и нейротехнологий» Федерального медико-биологического агентства России;
ФГБОУ ВО «Российский национальный исследовательский медицинский университет им. Н.И. Пирогова» Минздрава России (Пироговский Университет)

Экулизумаб в лечении заболеваний спектра оптиконейромиелита

Авторы:

Сиверцева С.А., Бойко О.В., Бойко А.Н.

Подробнее об авторах

Прочитано: 1156 раз


Как цитировать:

Сиверцева С.А., Бойко О.В., Бойко А.Н. Экулизумаб в лечении заболеваний спектра оптиконейромиелита. Журнал неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова. Спецвыпуски. 2025;125(7‑2):60‑65.
Sivertseva SA, Boyko OV, Boyko AN. Eculizumab in the treatment of neuromyelitis optica spectrum disorder. S.S. Korsakov Journal of Neurology and Psychiatry. 2025;125(7‑2):60‑65. (In Russ.)
https://doi.org/10.17116/jnevro202512507260

Рекомендуем статьи по данной теме:

Заболевания спектра оптиконейромиелита (ЗСОНМ) представляют собой группу тяжелых аутоиммунных воспалительных демиелинизирующих заболеваний ЦНС, характеризующихся преимущественным поражением зрительных нервов и спинного мозга. Отличительной чертой ЗСОНМ от рассеянного склероза (РС) является патогенез, связанный с аутоантителами (IgG) в первую очередь к аквапорину-4 (AQP4-IgG), водному каналу астроцитов [1, 2]. За последнее десятилетие понимание ЗСОНМ претерпело значительную эволюцию, что привело к разработке специфических диагностических критериев и появлению таргетных методов лечения [3].

ЗСОНМ — это аутоиммунное астроцитопатическое заболевание, при котором аутоантитела (преимущественно AQP4-IgG) связываются с AQP4 на ножках астроцитов, что запускает каскад патологических реакций: активацию системы комплемента с формированием мембраноатакующего комплекса, лизис астроцитов, вторичную демиелинизацию, олигодендроцитопатию, нейрональную гибель и привлечение воспалительных клеток, включая эозинофилы и нейтрофилы [3—5]. Доказана прямая патогенная роль AQP4-IgG в моделях in vitro и in vivo [6—9]. Важную роль в нарушении гематоэнцефалического барьера (ГЭБ) играют и другие аутоантитела (например, к GRP78) [10]. В последние годы выделена подгруппа пациентов с антителами к миелин-олигодендроцитарному гликопротеину (MOG-IgG), имеющая некоторые клинико-радиологические отличия, хотя статус MOGAD относительно ЗСОНМ остается предметом дискуссий [11—13]. Ключевое значение в патогенезе имеют B-клетки (продуценты аутоантител) [14, 15], T-фолликулярные хелперы (Tfh), поддерживающие B-клеточные ответы [16, 17], и микроглия [18, 19].

ЗСОНМ является редким заболеванием. Распространенность оценивается в 0,5—4,4 на 100 тыс. населения, заболеваемость — 0,05—0,4 на 100 тыс. населения в год [3, 13]. Заболевание имеет выраженное преобладание у женщин (соотношение женщины:мужчины у AQP4-IgG+ пациентов — 9:1). Пик заболеваемости приходится на четвертое десятилетие жизни, но может встречаться в любом возрасте. Отмечены этнические различия: заболевание чаще и тяжелее протекает у лиц неевропеоидной расы (азиаты, афроамериканцы) [3]. Специфические крупномасштабные эпидемиологические исследования по ЗСОНМ в России ограничены. Российские клинические рекомендации (Консенсус экспертов) подчеркивают необходимость создания национальных регистров [20]. Имеющиеся данные основаны на отдельных региональных исследованиях и экстраполяции глобальных тенденций, указывая на сходную с мировыми данными эпидемиологическую картину. Распространенность оценивается в 1—2 случая на 100 тыс. населения. Высокая актуальность проблемы в РФ подчеркивается разработкой национального консенсуса по ведению пациентов с ЗСОНМ [20].

Диагностика ЗСОНМ основана на международных критериях D.M. Wingerchuk и соавт. (2015) с обновлениями [11, 21], которые для постановки диагноза требуют сочетания сочетания ключевых клинических синдромов (оптический неврит, острый миелит, синдром area postrema, острый стволовой синдром, симптоматическая нарколепсия/диэнцефальный синдром или симптоматический церебральный синдром с типичными МРТ-признаками ЗСОНМ) и результатов серологического тестирования/МРТ:

— Серология. Обнаружение AQP4-IgG в сыворотке методом клеточного анализа (англ.: Cell-Based Assay, CBA) — высокоспецифичный (>99%) маркер, подтверждающий диагноз у пациента с соответствующим клиническим синдромом [3]. Тестирование на MOG-IgG важно для дифференциальной диагностики и определения подтипа [11, 13]. Серонегативные случаи требуют строгого соответствия клинико-МРТ-критериям [3, 13].

— МРТ. Характерны: продольно-распространенные поражения спинного мозга ≥3 позвоночных сегментов (англ.: Longitudinal Extensive Transverse Myelitis, LETM), часто центрально расположенные, захватывающие серое вещество; поражения зрительных нервов, часто с вовлечением хиазмы/ретробульбарной части; поражения area postrema (дорсальные отделы продолговатого мозга), диэнцефальные, перивентрикулярные (вокруг III и IV желудочков) или обширные гемисферические поражения головного мозга, не характерные для РС [11, 13].

— Анализ цереброспинальной жидкости (ЦСЖ). Обычно показывает плейоцитоз (часто >50 кл/мкл, могут быть нейтрофилы/эозинофилы), нормальный или слегка повышенный белок; олигоклональные IgG-полосы встречаются реже, чем при РС (<30%) [3].

Ключевое значение имеет дифференциальная диагностика с РС, учитывая кардинальные различия в прогнозе и лечении [1, 2].

Лечение

Терапия ЗСОНМ включает купирование острых атак и долгосрочную превентивную (иммуносупрессивную/иммуномодулирующую) терапию для предотвращения обострений [22].

Купирование острых атак (терапия обострения) — глюкокортикостероиды (ГКС): внутривенно метилпреднизолон (1 г/сут в течение 3—7 дней) — терапия первой линии. Однако как монотерапия часто недостаточна при тяжелых атаках [23, 24]. Плазмаферез (PLEX)/иммуноадсорбция (IA) — вторая линия (при неэффективности ГКС) или первая линия при тяжелых/жизнеугрожающих атаках (с развитием параличей, слепоты, бульбарных нарушений). Доказана высокая эффективность применения плазмафереза в восстановлении неврологических функций, особенно при раннем начале (в течение 5—7 дней от начала атаки) по 5—7 сеансов через день [25—29]. Внутривенный иммуноглобулин (ВВИГ) — альтернатива PLEX/IA, особенно при наличии противопоказаний к проведению метода или его недоступности. Эффективность ниже, чем у PLEX [30, 31].

Превентивная терапия начинается сразу после подтверждения диагноза (особенно у AQP4-IgG+ пациентов) в связи с высоким риском развития тяжелых обострений [32]. Цель — предупреждение развития обострений ЗСОНМ за счет подавления аутореактивных B-клеток и патогенных аутоантител [15—17]. Препаратами выбора для достижения цели терапии являются моноклональные антитела (мАТ), к которым относятся такие классы препаратов как ингибиторы терминального компонента системы комплемента, ингибиторы интерлейкина-6, анти CD-19, анти CD-20. В России для лечения ЗСОНМ доступны и применяются следующие препараты ингибиторов системы комплемента: экулизумаб (анти-C5) — первое утвержденное мАТ для AQP4-IgG+ пациентов с ЗСОНМ, и равулизумаб — мАТ, разработанный на основе экулизумаба [33]. Экулизумаб демонстрирует высокую эффективность в снижении риска рецидивов (>94%) как при применении в виде монотерапии, так и совместно с иммуносупрессивной терапией [21, 34, 35]. Терапия ингибиторами C5-компонента системы комплемента требует предварительной вакцинации против менингококковой инфекции двумя дозами вакцины с интервалом не менее 3 мес. между введениями [36].

Ингибиторы IL-6R (сатрализумаб и тоцилизумаб) блокируют провоспалительный цитокин IL-6, играющий ключевую роль в патогенезе ЗСОНМ (активация плазматических клеток, нарушение ГЭБ, дифференцировка Th17/Tfh) [37—41]. Препараты этого класса эффективны при терапии AQP4-IgG-позитивных пациентов с ЗСОНМ, убедительных данных по эффективности у AQP4-IgG-негативных пациентов получено не было, в связи с чем препараты не одобрены для применения у этой категории пациентов. Тоцилизумаб показал преимущество перед азатиоприном в исследовании TANGO [40], однако для лечения пациентов с ЗСОНМ не зарегистрирован. Деплетирующие CD19+B-клетки: инебилизумаб (анти-CD19) вызывает глубокую деплецию B-клеток. В клиническом исследовании N-MOmentum было показано, что инебилизумаб значительно снижает риск обострений у пациентов с ЗСОНМ с антителами к AQP4 по сравнению с плацебо. В России на текущий момент препарат не зарегистрирован [42].

Ритуксимаб (анти-CD20) широко использовался off-label как терапия первой линии во многих странах до появления специфических мАТ и продолжает оставаться важной опцией [43—45]. Эффективен в индукции и поддержании ремиссии, в том числе при рефрактерном течении. Мониторинг CD19+/CD27+B-клеток помогает в подборе интервалов инфузий.

Иммуносупрессанты (при недоступности/непереносимости мАТ или как терапия «моста») — азатиоприн, микофенолата мофетил (ММФ) — традиционные препараты первой линии в прошлом. Эффективность умеренная, требуется длительное время для наступления эффекта (3—6 мес.), в связи с чем высок риск развития обострений [45, 46]. ММФ показал эффективность у AQP4-IgG+, MOG-IgG+ и серонегативных пациентов. Метотрексат, циклофосфамид — альтернативные препараты при непереносимости азатиоприна или ММФ или рефрактерном течении ЗСОНМ [45].

Перспективные подходы к терапии пациентов с ЗСОНМ — бортезомиб (ингибитор протеасом), мишенью которого являются плазматические клетки. Препарат показал эффективность у пациентов с высокоактивным рефрактерным ЗСОНМ [47]. Аутологичная трансплантация гемопоэтических стволовых клеток рассматривается при крайне тяжелых, рефрактерных к стандартной терапии случаев [48]. Ингибиторы тирозинкиназы Брутона потенциально подавляют активацию B-клеток, поэтому могут также рассматриваться как возможный класс препаратов для лечения ЗСОНМ, однако для доказательства эффективности необходимо проведение клинических исследований.

В итоге современная терапия ЗСОНМ переживает революцию: на смену неспецифическим иммуносупрессантам приходят высокоэффективные таргетные биологические препараты (ингибиторы системы комплемента [5, 21, 34], IL-6R [21, 37—39], анти-CD19 [42]), кардинально улучшающие прогноз пациентов и качество их жизни. Российские рекомендации акцентируют внимание на ранней диагностике, агрессивном лечении атак и раннем начале превентивной терапии [20]. Дальнейшие исследования направлены на оптимизацию стратегий лечения, поиск новых мишеней [47—51] и улучшение долгосрочных исходов, особенно у серонегативных пациентов и пациентов с MOG-IgG [11, 13].

Клиническое наблюдение

Пациентка Л., 48 лет, дебют заболевания в ноябре 2022 г. с острым развитием интенсивной головной боли, болей в шейном и грудном отделах позвоночника, онемения и слабости в ногах, повышения АД до 160/100 мм рт. ст., субфебрилитета и нарушения зрения на правый глаз. Через несколько дней присоединились выраженная слабость в нижних конечностях, нарушение функции тазовых органов (острая задержка мочи, отсутствие дефекации), что потребовало экстренной госпитализации. В неврологическом отделении выявлен нижний спастический парапарез, нарушение контроля за функциями тазовых органов, миелопатия на уровне Th6—Th8. В анамнезе — перенесенная ОРВИ за несколько дней до дебюта, хронический вирусный гепатит C, артериальная гипертония, аутоиммунный тиреоидит, хронический пиелонефрит, миома матки. Получала стационарное лечение: пульс-терапия метилпреднизолоном (1000 мг/сут, 5 дней), ВВИГ (0,4 г/кг×3), высокообъемный плазмаферез, реабилитация. Отмечалась слабоположительная динамика в виде появления движений в стопах, однако сохранялись невозможность самостоятельного передвижения и тазовые нарушения. Проведены повторные курсы реабилитации, назначен азатиоприн 150 мг/сут и преднизолон 20 мг/сут. Второе обострение заболевания в октябре 2023 г. в виде оптического неврита левого глаза. Проводилась пульс-терапия ГКС с неполным восстановлением остроты зрения, курс ВВИГ.

В неврологическом статусе: сознание ясное, эмоционально лабильна, тревожна. Менингеальной симптоматики нет. Обоняние сохранено. Зрение снижено. Зрачки равны, округлой формы, глазные щели S=D. Горизонтальный нистагм в крайних отведениях. Диплопии нет. Болезненности в точках выхода ветвей тройничного нерва нет. Чувствительность на лице не нарушена. Асимметрии лица нет. Речь, глотание не нарушены. Мягкое небо: не отклонено, глоточный рефлекс сохранен. Язык по средней линии. Мышечная сила в руках не снижена, в правой ноге 4—4—4, в левой ноге 3—3,5—4 балла. Мышечный тонус несколько повышен в ногах по спастическому типу. Сухожильные рефлексы с рук и ног, без четкой разницы сторон. Симптом Бабинского с двух сторон. Пальценосовую пробу выполняет с легкой дисметрией. Пяточно-коленную пробу выполняет с дисметрией и атаксией. Нарушение поверхностной чувствительности с уровня Th4. Передвигается с двусторонней поддержкой. Нарушение функции тазовых органов по типу задержек мочи и запоров. Значения по шкале EDSS 6,5 баллов.

Результаты лабораторных исследований. AQP4-IgG: положительный, титр 1:80 (январь 2023 г.), 1:160 (май 2023 г.), 1:40 (июнь 2025 г.). Олигоклональные полосы в ЦСЖ — 1-й тип синтеза. Общий анализ крови, биохимия, показатели функции печени и почек — без выраженных отклонений (с учетом сопутствующего гепатита C, под контролем).

МРТ головного мозга: очаги демиелинизации в перивентрикулярном, глубоком белом веществе, в стволе мозга, с динамикой в виде уменьшения размеров в течение двух лет (см. рис. 1, 2 https://mediasphera.ru/upload/medialibrary/files/Sivertseva_figures.pdf).

МРТ шейного и грудного отделов спинного мозга: протяженные очаги (LETM) на уровнях C2—Th2, Th3—Th11, истончение спинного мозга, зона миелопатии, без признаков активного воспаления (см. рис. 3 https://mediasphera.ru/upload/medialibrary/files/Sivertseva_figures.pdf).

Зрительные вызванные потенциалы: признаки нарушения проведения по зрительному анализатору с двух сторон.

Оптическая когерентная томография: частичная атрофия дисков зрительных нервов обоих глаз. Компьютерная периметрия: относительные парацентральные скотомы.

Дифференциальный диагноз с рассеянным склерозом, МОГ-ассоциированными заболеваниями, системными аутоиммунными заболеваниями.

Учитывая AQP4-IgG-позитивный статус, течение с обострениями и с неэффективностью стандартной иммуносупрессивной терапии (ГКС, азатиоприн), наличие инвалидизирующих обострений и неврологического дефицита, а также высокий риск дальнейшей инвалидизации, принято решение о назначении таргетной терапии экулизумабом. Перед началом терапии проведена вакцинация против менингококковой инфекции дважды с интервалом три месяца [36].

Терапия начата по стандартной схеме: начальный цикл 900 мг препарата внутривенно капельно в течение 25—45 мин (35±10 мин) 1 раз в нед в течение первых 4 нед; фаза поддерживающей терапии — 1200 мг препарата внутривенно капельно в течение 25—45 мин (35±10 мин) на пятой неделе с последующим введением 1200 мг препарата каждые 14 дней±2 дня.

На момент госпитализации в апреле 2025 г.: сознание ясное, ориентировка сохранена. Легкий нижний спастический парапарез (мышечная сила в ногах 4,5 балла, тонус повышен по пирамидному типу, клонусы стоп), легкий атактический синдром. Синдром чувствительных нарушений умеренной степени (гипестезия по проводниковому типу с уровня Th4). Нарушение контроля за функциями тазовых органов (самокатетеризация до 6 раз в сутки, эпизоды недержания мочи ночью, запоры). Частичная атрофия дисков зрительных нервов обоих глаз, относительные парацентральные скотомы. Значения по шкале EDSS — 4,5—5 баллов (до терапии экулизумабом — 6,5—7,0).

Динамика состояния на фоне терапии экулизумабом. Инициация терапии: декабрь 2023 г., начальный цикл по стандартной схеме, затем поддерживающая терапия 1200 мг в/в 1 раз в 14 дней. Переносимость терапии удовлетворительная, нежелательных явлений не отмечено. За период наблюдения обострений заболевания не зафиксировано. МРТ-контроль: отсутствие новых очагов, стабилизация процесса (см. рис. 4 https://mediasphera.ru/upload/medialibrary/files/Sivertseva_figures.pdf). Неврологический статус: снижение выраженности парапареза, улучшение походки (доступна ходьба со скандинавскими палками), снижение выраженности тазовых нарушений, улучшение показателей EDSS с 6,5—7,0 до 4,5—5,0 баллов. Качество жизни существенно улучшилось, пациентка вернулась к частичной самостоятельности, продолжает реабилитацию.

Обсуждение случая в контексте современных знаний

Клиническое наблюдение демонстрирует эффективность экулизумаба у пациентки с AQP4-IgG-позитивным ЗСОНМ с обострениями, резистентным к стандартной иммуносупрессивной терапии. Назначение экулизумаба позволило добиться стойкой ремиссии, предотвратить новые обострения и существенно снизить степень инвалидизации, что соответствует данным крупных клинических исследований и современным рекомендациям по ведению ЗСОНМ. Представленный случай подчеркивает критическую важность раннего перехода к таргетной терапии у пациентов с неблагоприятным течением и подтверждает роль экулизумаба как препарата выбора при AQP4-позитивном ЗСОНМ с обострениями.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Литература / References:

  1. Kawachi I, Lassmann H. Neurodegeneration in multiple sclerosis and neuromyelitis optica. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2017;88:137-145.  https://doi.org/10.1136/jnnp-2016-313300
  2. Huda S, Whittam D, Bhojak M, et al. Neuromyelitis optica spectrum disorders. Clin Med (Lond). 2019;19(2):169-176.  https://doi.org/10.7861/clinmedicine.19-2-169
  3. Jarius S, Paul F, Weinshenker BG, et al. Neuromyelitis optica. Nat Rev Dis Primers; 2020;6(1):85-91.  https://doi.org/10.1038/s41572-020-0214-9
  4. Zekeridou A, Lennon,VA. Aquaporin-4 autoimmunity. Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2015;2(4):e110. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000110
  5. Pittock SJ, Lucchinetti CF. Neuromyelitis optica and the evolving spectrum of autoimmune aquaporin-4 channelopathies: a decade later. Ann N Y Acad Sci. 2016;1366(1):20-39.  https://doi.org/10.1111/nyas.12794
  6. Takeshita Y, Obermeier B, Cotleur A, et al. Effects of neuromyelitis optica-IgG at the blood-brain barrier in vitro. Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2016;4(1):e311. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000311
  7. Yao X, Verkman AS. Marked central nervous system pathology in CD59 knockout rats following passive transfer of Neuromyelitis optica immunoglobulin G. Acta Neuropathol Commun. 2017;5(1):15-21.  https://doi.org/10.1186/s40478-017-0417-9
  8. Yick LW, Ma OK, Ng RC, et al. Aquaporin-4 Autoantibodies From Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder Patients Induce Complement-Independent Immunopathologies in Mice. Front Immunol. 2018;9:1438. https://doi.org/10.3389/fimmu.2018.01438
  9. Cobo-Calvo A, Ruiz A, Richard C, et al. Purified IgG from aquaporin-4 neuromyelitis optica spectrum disorder patients alters blood-brain barrier permeability. PLoS One. 2020;15(9):e0238301. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0238301
  10. Shimizu F, Schaller KL, Owens GP, et al. Glucose-regulated protein 78 autoantibody associates with blood-brain barrier disruption in neuromyelitis optica. Sci Transl Med. 2017;9(397):eaai9111. https://doi.org/10.1126/scitranslmed.aai9111
  11. Prasad S, Chen J. What You Need to Know About AQP4, MOG, and NMOSD. Semin Neurol. 2019;39(6):718-731.  https://doi.org/10.1055/s-0039-3399505
  12. Stiebel-Kalish H, Hellmann MA, Mimouni M, et al. Does time equal vision in the acute treatment of a cohort of AQP4 and MOG optic neuritis? Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2019;6(4):e572. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000572
  13. Sepulveda M, Armangue T, Sola-Valls N, et al. Neuromyelitis optica spectrum disorders: Comparison according to the phenotype and serostatus. Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2016;3(3):e225. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000225
  14. Bennett JL, O’Connor KC, Bar-Or A, et al. B lymphocytes in neuromyelitis optica. Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2015;2(3):e104. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000104
  15. Cotzomi E, Stathopoulos P, Lee CS, et al. Early B cell tolerance defects in neuromyelitis optica favour anti-AQP4 autoantibody production. Brain. 2019;142(6):1598-1615. https://doi.org/10.1093/brain/awz106
  16. Crotty S. T Follicular Helper Cell Biology: A Decade of Discovery and Diseases. Immunity. 2019;50(5):1132-1148. https://doi.org/10.1016/j.immuni.2019.04.011
  17. Nicolas P, Ruiz A, Cobo-Calvo A, et al. The Balance in T Follicular Helper Cell Subsets Is Altered in Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder Patients and Restored by Rituximab. Front Immunol. 2019;10:2686. https://doi.org/10.3389/fimmu.2019.02686
  18. Chen T, Bosco DB, Ying Y, et al. The Emerging Role of Microglia in Neuromyelitis Optica. Front Immunol. 2021;12:616301. https://doi.org/10.3389/fimmu.2021.616301
  19. Guerrero BL, Sicotte NL. Microglia in Multiple Sclerosis: Friend or Foe? Front Immunol. 2020;11:374.  https://doi.org/10.3389/fimmu.2020.00374
  20. Краснов, В.С., Бахтиярова, К.З., Евдошенко, Е.П., и др. Консенсусное мнение по ведению пациентов с заболеваниями спектра оптиконевромиелита: вопросы терминологии и терапии. Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. 2022;14(6):139-148.  https://doi.org/10.14412/2074-2711-2022-6-139-148
  21. Wingerchuk DM, Fujihara K, Palace J, et al.; PREVENT Study Group. Long-Term Safety and Efficacy of Eculizumab in Aquaporin-4 IgG-Positive NMOSD. Ann Neurol. 2021;89(6):1088-1098. https://doi.org/10.1002/ana.26049
  22. Chan K, Lee CY. Treatment of Neuromyelitis Optica Spectrum Disorders. Int J Mol Sci. 2021;22(16):8638. https://doi.org/10.3390/ijms22168638
  23. Bonnan M, Valentino R, Debeugny S, et al. Short delay to initiate plasma exchange is the strongest predictor of outcome in severe attacks of NMO spectrum disorders. J Neurol Neurosurg Psychiatry. 2018;89(4):346-351.  https://doi.org/10.1136/jnnp-2017-316286
  24. Song W, Qu Y, Huang, X. Plasma exchange: an effective add-on treatment of optic neuritis in neuromyelitis optica spectrum disorders. Int Ophthalmol. 2019;39(11):2477-2483. https://doi.org/10.1007/s10792-019-01090-z
  25. Jacob S, Mazibrada G, Irani S., et al. The Role of Plasma Exchange in the Treatment of Refractory Autoimmune Neurological Diseases: a Narrative Review. J Neuroimmune Pharmacol. 2021;16(4):806-817.  https://doi.org/10.1007/s11481-021-10004-9
  26. Kleiter I, Gahlen A, Borisow N, et al.; NEMOS (Neuromyelitis Optica Study Group). Apheresis therapies for NMOSD attacks: A retrospective study of 207 therapeutic interventions. Neurol Neuroimmunol Neuroinflamm. 2018;5(6):e504. https://doi.org/10.1212/NXI.0000000000000504
  27. Songthammawat T, Srisupa-Olan T, Siritho S, et al. A pilot study comparing treatments for severe attacks of neuromyelitis optica spectrum disorders: Intravenous methylprednisolone (IVMP) with add-on plasma exchange (PLEX) versus simultaneous ivmp and PLEX. Mult Scler Relat Disord. 2020;38:101506. https://doi.org/10.1016/j.msard.2019.101506
  28. Yu HH, Qin C, Zhang SQ, et al. Efficacy of plasma exchange in acute attacks of neuromyelitis optica spectrum disorders: A systematic review and meta-analysis. J Neuroimmunol. 2020;350:577449. https://doi.org/10.1016/j.jneuroim.2020.577449
  29. Oji S, Nomura, K. Immunoadsorption in neurological disorders. Transfus Apher Sci. 2017;56(5):671-676.  https://doi.org/10.1016/j.transci.2017.08.013
  30. Lünemann JD, Nimmerjahn F, Dalakas MC. Intravenous immunoglobulin in neurology — mode of action and clinical efficacy. Nat Rev Neurol. 2015, 11(2):80-89.  https://doi.org/10.1038/nrneurol.2014.253
  31. Li X, Tian DC, Fan M, et al. Intravenous immunoglobulin for acute attacks in neuromyelitis optica spectrum disorders (NMOSD). Mult Scler Relat Disord. 2020;44:102325. https://doi.org/10.1016/j.msard.2020.102325
  32. Mealy MA, Kim SH, Schmidt F, et al. Aquaporin-4 serostatus does not predict response to immunotherapy in neuromyelitis optica spectrum disorders. Mult Scler. 2018, 24(13):1737-1742. https://doi.org/10.1177/1352458517730131
  33. Инструкция по медицинскому применению лекарственного препарата Ултомирис ЛП-№(001862)-(РГ-RU) от 28.03.2023. https://grls.rosminzdrav.ru/
  34. Pittock SJ, Berthele A, Fujihara K, et al. Eculizumab in Aquaporin-4-Positive Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder. N Engl J Med. 2019;381(7):614-625.  https://doi.org/10.1056/NEJMoa1900866
  35. Pittock SJ, Fujihara K, Palace J, et al.; PREVENT Study Group. Eculizumab monotherapy for NMOSD: Data from PREVENT and its open-label extension. Mult Scler. 2022, 28(3):480-486.  https://doi.org/10.1177/13524585211038291
  36. Брико Н.И. Резолюция Междисциплинарного совета экспертов по профилактике тяжелых инфекций у пациентов с генетическими нарушениями регуляции системы комплемента, получающих терапию экулизумабом. Эпидемиология и вакцинопрофилактика. 2017;16(1):51-54. 
  37. Yamamura T, Kleiter I, Fujihara K, et al. Trial of Satralizumab in Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder. N Engl J Med. 2019;381(22):2114-2124. https://doi.org/10.1056/NEJMoa1901747
  38. Traboulsee A, Greenberg BM, Bennett JL, et al. Safety and efficacy of satralizumab monotherapy in neuromyelitis optica spectrum disorder: a randomised, double-blind, multicentre, placebo-controlled phase 3 trial. Lancet Neurol. 2020;19(5):402-412.  https://doi.org/10.1016/S1474-4422(20)30078-8
  39. Ringelstein M, Ayzenberg I, Harmel J, et al. Long-Term Therapy With Interleukin 6 Receptor Blockade in Highly Active Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder. JAMA Neurol. 2015, 72(7):756-763.  https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2015.0533
  40. Zhang C, Zhang M, Qiu W, et al.; TANGO Study Investigators. Safety and efficacy of tocilizumab versus azathioprine in highly relapsing neuromyelitis optica spectrum disorder (TANGO): an open-label, multicentre, randomised, phase 2 trial. Lancet Neurol. 2020;19(5):391-401.  https://doi.org/10.1016/S1474-4422(20)30070-3
  41. Schett G. Physiological effects of modulating the interleukin-6 axis. Rheumatology (Oxford). 2018;57(suppl_2):ii43-ii50. https://doi.org/10.1093/rheumatology/kex513
  42. Cree BAC, Bennett JL, Kim HJ, et al.; N-MOmentum study investigators. Inebilizumab for the treatment of neuromyelitis optica spectrum disorder (N-MOmentum): a double-blind, randomised placebo-controlled phase 2/3 trial. Lancet. 2019;394(10206):1352-1363. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(19)31817-3
  43. Collongues N, de Seze, J. An update on the evidence for the efficacy and safety of rituximab in the management of neuromyelitis optica. Ther Adv Neurol Disord. 2016;9(3):180-188.  https://doi.org/10.1177/1756285616632653
  44. Collongues N, Brassat D, Maillart E, et al.; OFSEP and CFSEP. Efficacy of rituximab in refractory neuromyelitis optica. Mult Scler. 2016;22(7):955-959.  https://doi.org/10.1177/1352458515602337
  45. Poupart J, Giovannelli J, Deschamps R, et al.; NOMADMUS study group. Evaluation of efficacy and tolerability of first-line therapies in NMOSD. Neurology. 2020;94(15):e1645-e1656. https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000009245
  46. Montcuquet A, Collongues N, Papeix C, et al.; NOMADMUS study group and the Observatoire Français de la Sclérose en Plaques (OFSEP). Effectiveness of mycophenolate mofetil as first-line therapy in AQP4-IgG, MOG-IgG, and seronegative neuromyelitis optica spectrum disorders. Mult Scler. 2017;23(10):1377-1384. https://doi.org/10.1177/1352458516678474
  47. Zhang C, Tian DC, Yang CS, et al. Safety and Efficacy of Bortezomib in Patients With Highly Relapsing Neuromyelitis Optica Spectrum Disorder. JAMA Neurol. 2017;74(8):1010-1012. https://doi.org/10.1001/jamaneurol.2017.1336
  48. Burt RK, Balabanov R, Han X, et al. Autologous nonmyeloablative hematopoietic stem cell transplantation for neuromyelitis optica. Neurology. 2019;93(18):e1732-e1741. https://doi.org/10.1212/WNL.0000000000008394
  49. Crofford LJ, Nyhoff LE, Sheehan JH, et al. The role of Bruton’s tyrosine kinase in autoimmunity and implications for therapy. Expert Rev Clin Immunol. 2016, 12:763-773.  https://doi.org/10.1586/1744666X.2016.1152888
  50. Sheppard M, Laskou F, Stapleton PP, et al. Tocilizumab (Actemra). Hum Vaccin Immunother. 2017;13(9):1972-988.  https://doi.org/10.1080/21645515.2017.1316909
  51. Peng J, Fu M, Mei H, et al. Efficacy and secondary infection risk of tocilizumab, sarilumab and anakinra in COVID-19 patients: A systematic review and meta-analysis. Rev Med Virol. 2022;32(3):e2295. https://doi.org/10.1002/rmv.2295

Подтверждение e-mail

На test@yandex.ru отправлено письмо со ссылкой для подтверждения e-mail. Перейдите по ссылке из письма, чтобы завершить регистрацию на сайте.

Подтверждение e-mail

Мы используем файлы cооkies для улучшения работы сайта. Оставаясь на нашем сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cооkies. Чтобы ознакомиться с нашими Положениями о конфиденциальности и об использовании файлов cookie, нажмите здесь.