Вклад первых русских женщин-врачей в развитие медицины, организацию оказания медицинской помощи населению остается малоизученной проблемой отечественной истории медицины.
По нашим сведениям, первой женщиной-ординатором Глазной госпитальной клиники Московского университета, открытой на Девичьем поле 4 ноября 1892 г. [1], была Екатерина Дмитриевна Кастальская (09.03.1864—14.09.1899). Некоторые скудные факты ее биографии и творческой деятельности изложены в посмертном издании, составленном ее коллегами и друзьями [2].
Е.Д. Кастальская родилась в Москве 9 марта 1864 г. в семье священнослужителя. В 1882 г., не завершив среднего образования в женской гимназии, она поступила и через 4 года окончила естественное отделение женских физико-математических курсов при мужской гимназии.
Не имея свидетельства об окончании гимназии, которое давало возможность изучать медицину на Высших женских врачебных курсах в Петербурге [3, 4], она поступила на медицинский факультет Бернского университета, где в 1895 г., защитив диссертацию под названием «Zur Aetiologie der Cystitis», получила диплом доктора медицины и вернулась в Россию. Осенью того же 1895 г. Е.Д. Кастальская обратилась в глазную госпитальную клинику Московского университета с просьбой разрешить ей специализироваться в области офтальмологии. По свидетельству профессора Ф.О. Евецкого [5, 6], Е.Д. Кастальская, которую, помимо «талантливости», выделяли неутомимая энергия и добросовестное отношение к делу, вскоре получила необходимую квалификацию. Ее научные интересы были связаны прежде всего, с исследованиями в области бактериологии и изучением патологической анатомии органа зрения. Первое научное выступление Е.Д. Кастальской с сообщением «К этиологии панофтальмита» состоялось на заседании Московского офтальмологического кружка в декабре 1896 г. [7, с. 312] и было опубликовано в журнале «Вестник Офталмологии» [8]. Летом 1897 г. ей было доверено работать врачом-офтальмологом в составе «летучего глазного отряда», направленного в Великий Устюг [2, с. XII].
Несмотря на заслуженное признание и сочувственное отношение сотрудников глазной клиники, Е.Д. Кастальская долгое время безуспешно пыталась получить официальное право заниматься врачебной практикой. «Ее ходатайство о разрешении ей держать экзамен по латинскому языку с тем, чтобы по выдержании оного подвергнуться испытанию в медицинской испытательной комиссии, было отклонено Министром народного просвещения графом Деляновым в 1896 г. вследствие неимения ею свидетельства об окончании курса в одном из средних учебных заведений. Ее вторичное прошение, поданное ею летом 1898 года, постигла такая же неудача» [2, с. XIII]. И хотя «Медицинский Факультет, во внимание к ученым медицинским работам Гжи Кастальской, находил бы справедливым допустить ее к сдаче экзамена по латинскому языку и затем к испытанию на звание лекаря…»1, исполняющий дела ректора университета 12 августа 1898 г. сообщил декану медицинского факультета о том, «что доктор медицины Бернского Университета Екатерина Дмитриевна Кастальская не была мною допущена к посещению какой-бы то ни было клиники Московского Университета»2.
Как отмечено выше, основной причиной отказа служило отсутствие свидетельства об обязательном среднем образовании. Однако было и другое препятствие, не позволявшее руководству Московского университета, в нарушение действующего законодательства, допустить Е.Д. Кастальскую к работе в клинике медицинского факультета. Об этом красноречиво свидетельствует дело другого врача, Анастасии Порожняковой, которой в 1897 г. было отказано в праве работать в качестве ординатора детской клиники Московского университета. Большинство членов медицинского факультета мотивировало свой отказ, «принимая в соображение, что: а) по ст. 157 пункту 7 Тома III Свода Законов (изд. 1896 г.) и по ст. 3ей Приложения к ст. 93 Врачебного Устава (т. XIII Св. Зак. издания 1892 г.) — лица женского пола допускаются к занятию должностей врачей лишь при женских (почеркнуто в цитируемом документе. — авт.) воспитательных, богоугодных и учебных заведениях; б) разрешение женщинам-врачам занимать должности врачей в женских и детских больницах и родовспомогательных заведениях, по той же ст. 3ей Приложения к ст. 93 Врачебного Устава, изд. 1892 г., — относится только к таким лечебным учреждениям, которые не приурочены к мужским учебным заведениям; в) Детская Больница имени М.А. Хлудова, в которой врач Анастасия Порожнякова желает занять должность ординатора, служит Клиникою детских болезней для студентов и есть учебно-вспомогательное установление при мужском учебном заведении, …»3. Следует заметить, что среди меньшинства членов медицинского факультета, голосовавшего против этого решения, были профессора-офтальмологи А.А. Крюков и Ф.О. Евецкий4.
Реакция руководства университета на поданное Е.Д. Кастальской летом 1898 г. прошение была предсказуемой. Вот, почему «теперь, не дожидаясь весьма вероятного отказа, который пришел значительно позже, Е. Д, по совету друзей, решилась воспользоваться существующими законоположениями, в силу которых Медицинский Совет при Министерстве Внутренних Дел имеет право назначать врачам-иностранцам Colloquium в различных отраслях медицинских наук и, по благополучном исходе испытания, предоставлять им право врачебной практики в России. В июле того же года (т.е. опережая отрицательный ответ исполняющего дела ректора университета. — авт.) она этим путем получила наконец столь долго и тщетно желаемое право» [2, c. XIII—XIV].
После преждевременной кончины Е.Д. Кастальской 14 сентября 1899 г., помимо диссертации, сохранилось 8 ее научных работ. Посвященные актуальным проблемам офтальмологии, они были опубликованы в отечественных и немецких изданиях. В 1898 г. она, единственная женщина, вошла в состав 26 учредителей «Общества глазных врачей в Москве»5. С сообщениями и докладами Е.Д. Кастальская выступала на заседаниях этого общества, а также на заседании глазной секции 12-го Международного съездa врачей в Москве в 1897 г. [9, с. 104; 10, с. 478].
Выдающийся русский офтальмолог С.С. Головин [11], отмечая очевидный вклад Е.Д. Кастальской в развитие офтальмологии, писал, что «эта наука у нас, в России, все еще представляет ниву, на которой слишком мало истинных «деятелей». Потому и не лишним будет всякий новый добрый пример — пример человека, любившего свое дело, честно служившего ему, всегда ставившего на первый план возможную точность наблюдения и изучения» [2, c. VIII (829, c. VIII)].
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Сведения об авторах
Саркисов Армен Суренович — канд. мед. наук, ст. науч. сотр.
e-mail: as.sar@mail.ru