Согласно классификации ВОЗ заболеваний органов кроветворной и лимфоидной тканей [1], диагностика острого миелоидного лейкоза (ОМЛ) осуществляется по результатам морфологического, иммунологического и молекулярно-генетического исследования клеток костного мозга (КМ).

Содержание бластных клеток (БК) в КМ в 20% и выше используется для разграничения ОМЛ с другими миелоидными неоплазиями, прежде всего с миелодиспластическим синдромом. По результатам изучения антигенов дифференцировки подтверждается миелоидная природа БК или, при коэкспрессии В- или Т-клеточных маркеров, верифицируется острый лейкоз со смешанным иммунофенотипом.

Исследование кариотипа преследует несколько целей. Во-первых, для подтверждения диагноза ОМЛ, который, например в случае обнаружения транслокаций t(8;21) и t(15;17), а также инверсии 16-й хромосомы inv(16), устанавливается независимо от количества БК в КМ. Во-вторых, для выделения самостоятельных вариантов ОМЛ, ассоциированных с так называемыми неслучайными, т.е. регулярно обнаруживаемыми, хромосомными аберрациями, сопряженных с формированием характерных слитых генов и типичного клинико-гематологического фенотипа. Наглядной иллюстрацией данного положения является ОМЛ с транслокацией t(15;17). И, наконец, для распределения больных на группы риска в зависимости от его стратификации [2, 3].

В многочисленных исследованиях продемонстрировано, что наряду с возрастом, количеством лейкоцитов в периферической крови, мутационным статусом отдельных генов и длительностью первой полной ремиссии (ПР), кариотип - принципиальный фактор прогноза ОМЛ [2, 4-6]. По рекомендациям European Leukemia Net выделяют 4 прогностические группы, распределение в которые осуществляется по характеру цитогенетических аберраций и мутационному статусу генов FLT3, NPM1 и СЕВРА [3].

Обнаружение множественных независимых хромосомных поломок, моносомии 5-й или 7-й хромосомы, транслокаций с вовлечением длинного плеча 11-й хромосомы 11(q23), а также ряда других аномалий сопряжено с низкой эффективностью цитостатической терапии и худшей выживаемостью. Напротив, у больных с t(8;21), inv(16) и нормальным кариотипом, сочетаемым с одиночной мутацией в гене CEBPA или NPM1 (при отсутствии мутации FLT3-ITD), следует ожидать высокой частоты ответов на индукционные курсы химиотерапии (ХТ) и высокой выживаемости, позволяющей констатировать полное выздоровление отдельных больных даже без проведения трансплантации аллогенных гемопоэтических стволовых клеток (алло-ТГСК) [7-9].

Больных с t(8;21)(q22;q22) и inv16(p13q22)/t(16;16)(p13;q22) принято объединять в группу CBF ОМЛ вследствие вовлечения в патологический процесс основного связывающего фактора (core binding factor). Необходимо отметить, что это два самостоятельных заболевания, различающихся по биологическому и клиническому фенотипу. Так, отличительными особенностями ОМЛ с inv(16) являются замедленный темп нарастания объема клеток патологического клона, а также более высокая эффективность противорецидивной ХТ и алло-ТГСК [10, 11].

На молекулярном уровне реципрокная транслокация t(8;21) характеризуется слиянием генов AML1 (RUNX1), локализованного на хромосоме 21q22.3, и ETO (RUNX1T1), расположенного на хромосоме 8q22. Образование химерного гена AML1/ETO (RUNX1/RUNX1T1) сопровождается изменениями в транскрипционной последовательности, в которую вовлечен основной связывающий фактор, следствием чего являются нарушения процессов дифференцировки, пролиферации, апоптоза и самоподдержания гемопоэтических клеток.

Предполагается, что благоприятное течение ОМЛ с транслокацией t(8;21) обусловлено существованием механизмов, обеспечивающих высокую чувствительность лейкозных клеток к цитостатикам, в частности к цитарабину (Ара-Ц) [12]. Вместе с тем нельзя исключить первостепенное значение интенсивности проводимой ХТ в целом [13-15].

Рассматривая результаты лечения больных ОМЛ с t(8;21), следует отметить, что в большинстве публикаций представлены следующие факты: высокая частота ответов на индукционную и реиндукционную ХТ; отсутствие негативного влияния дополнительных хромосомных аберраций; прогностическое значение мутаций генов c-Kit и JAK2; влияние объема резидуальных лейкозных клеток на вероятность возникновения рецидива; ограничение показаний к проведению алло-ТГСК случаями с рецидивом или риском его развития [16-26].

Наряду с этим имеются данные о снижении эффективности ХТ при обнаружении делеции del(9q), комплексного кариотипа или потери Y-хромосомы у мужчин [27-29]. R. Cairoli и соавт. [20] установили, что увеличение частоты рецидивов следует ожидать только в случае мутации гена с-Kit в 17-м, но не других экзонах. Более того, обнаружение мутации гена c-Kit не всегда ассоциировано со снижением выживаемости [20, 21, 30]. По сведениям Y. Kuwatsuka и соавт. [11], проанализировавших данные 194 больных, 3-летняя общая выживаемость (ОВ) при выполнении алло-ТГСК в период первой ремиссии выше, чем при последующих ремиссиях или рецидива: 84, 45 и 18% соответственно. Обнаружение транскрипта RUNX1/RUNX1T1 в период ПР не обязательно сопряжено с риском прогрессии [17].

Цель данного исследования - охарактеризовать клинико-гематологическую вариабельность ОМЛ с транслокацией t(8;21) и выделить группу больных с высокой вероятностью развития рецидива, которые должны рассматриваться как потенциальные кандидаты на алло-ТГСК.

Диагноз ОМЛ устанавливали по критериям классификации ВОЗ [1]. Для верификации морфологического варианта ОМЛ использовали критерии классификации FAB [31].

Миелоидную природу БК определяли по результатам иммунофенотипирования и цитохимического метода. Изучение кариотипа осуществляли с помощью стандартного GTG-метода. Метод FISH для обнаружения транслокации t(8;21)(q22;q22) использовали в случае нормального кариотипа у больных ОМЛ с созреванием.

Комплексный кариотип устанавливали при наличии 3 независимых хромосомных аберраций и более. Моносомный кариотип верифицировали в случае обнаружения 2 аутосомных моносомий или более либо 1 аутосомной моносомии в сочетании с ≥1 структурным повреждением [32].

Изучение мутационного статуса генов FLT3, c-Kit («гены рецепторных тирозинкиназ»), NPM1 и NRAS проводили с помощью метода полимеразной цепной реакции (ПЦР) [33]. В гене FLT3 определяли 2 мутации: FLT3-ITD (внутренняя тандемная дупликация) и FLT3-TKD (точковая мутация во втором киназном домене с заменой Asp в положении 835). В гене c-Kit определяли 3 мутации: в 8 (экстрацеллюлярная часть рецептора), 11 (домен, прилегающий к мембране) и 17 («A-петля» тирозинкиназного домена) экзонах. Метод качественной ПЦР использован для выявления химерного транскрипта RUNX1/RUNX1T1.

Цитостатическую терапию начинали после подписания больными информированного согласия. Первую индукцию ремиссии (ИР) проводили по схеме 7+3: Ара-Ц по 100 мг/м² внутривенно 2 раза в сутки в 1-7-й день и даунорубицин 45-60 мг/м² (или идарубицин 12 мг/м²) внутривенно в 1-3-й день. В отсутствие ответа назначали второй курс ИР 7+3. В ряде случаев введение Ара-Ц осуществляли путем 24-часовой инфузии в дозе 100 мг/м². При сохраняющейся на 7-й день бластемии нередко терапию усиливали дополнительным введением вепезида внутривенно по 75-100 мг/м² однократно в 8-10-й или 8-12-й дни.

Для консолидации ремиссии использованы курсы, содержащие Ара-Ц в высоких дозах: по 1 г/м² в виде 1-часовой инфузии каждые 12 ч в 1-5-й день или по 3 г/м² в виде 3-часовой инфузии каждые 12 ч в 1, 3 и 5-й дни. У больных с отягощенным анамнезом и высоким индексом коморбидности разовая доза Ара-Ц была снижена до 200-500 мг/м². Число курсов консолидации варьировало от 1 до 3.

При заготовке аутотрансплантата источником гемопоэтических стволовых клеток были КМ или периферическая кровь. Режим предтрансплантационной подготовки у всех больных был миелоаблативным и включал миелосан в суммарной дозе 16 мг/кг и циклофосфамид в суммарной дозе 120 мг/кг.

Эффективность лечения оценивали по критериям Международной рабочей группы [34]. Рецидив, развившийся в течение 12 мес после констатации ПР, рассматривали как ранний. Оценку прогностического варианта первого рецидива осуществляли по показателям, предложенным D. Breems и соавт. [35]: длительность ПР, возраст, указание на предшествующую алло-ТГСК.

Статистическую обработку данных проводили с использованием программ Excel и Statisticа. Различие между отдельными показателями принимали достоверным при значении р<0,05.

За период с 1993 г. по июнь 2013 г. транслокация t(8;21) обнаружена у 44 больных, в том числе у 2 методом FISH. У 1 больного имелась вариантная транслокация t(5;8;21).

Возраст больных находился в диапазоне от 11 до 70 лет, медиана 34 года, 4 (9,1%) больных были в возрасте 60 лет и старше.

В большинстве случаев (81,8%) ОМЛ был представлен вариантом с созреванием (М2 по классификации FAB). У 4 больных диагностирован миеломоноцитарный лейкоз и у 4 - ОМЛ без созревания. У 43 больных ОМЛ был de novo и у 1 (2,3%) - вторичный. Транслокация t(8;21) как единственная аберрация выявлена у 20 (45,5%) больных. Потеря одной из половых хромосом (Y у мужчин и Х у женщин) обнаружена у 15 (34,1%) пациентов.

У 6 (16,6%) больных выявлена аберрация 9-й хромосомы: делеция длинного плеча (у 4), моносомия (у 1) или производная (у 1).

Каждая дополнительная цитогенетическая поломка, включая транслокацию t(7;14) и t(2;20), трисомию 8-й хромосомы, моносомию 7-й и 14-й хромосом, делецию del(11)(q23), инверсию inv(1), изохромосому i(17)(q10), дупликацию dup(17), а также производные 2-й и 8-й хромосом, представлены единичными находками.

Комплексный и моносомный кариотипы имелись у 3 (6,8%) и 4 (9,1%) больных соответственно. При этом только у 1 из 3 больных с множественными хромосомными аберрациями цитогенетические поломки соответствовали критериям моносомного кариотипа.

Не выявлено корреляции между возрастом и наличием дополнительных хромосомных аберраций.

Молекулярно-генетические исследования выполнены у 18 больных. При диагностике заболевания каждая из изучаемых мутаций, а именно FLT3-ITD, FLT3-TKD, в генах NPM1, NRAS и c-Kit, выявлены в единичном случае. Второй случай обнаружения мутации гена c-Kit был сопряжен с рецидивом ОМЛ, когда одновременно обнаружены множественные дополнительные хромосомные аберрации, включая 3 моносомии. Сочетания 2 мутаций и более не было ни у одного из обследованных больных.

Эффективность терапии и течение болезни оценены у 36 больных в возрасте от 18 до 66 лет.

Первая ИР была эффективной у 23 больных; 2 умерли в период постцитостатической миелосупрессии. Ответ не получен у 11 больных.

После повторного индукционного курса ПР констатирована у 8 больных, у 1 развилась аплазия КМ и он умер от инфекционных осложнений. У 1 больного ответ получен после третьего курса с введением Ара-Ц в разовой дозе 1 г/м².

Индукционная терапия оказалась неэффективной у больного вторичным ОМЛ, который после 2 курсов 7+3 переведен на сдерживающую ХТ из-за низкого соматического статуса и тяжелых инфекционных осложнений. Таким образом, ПР достигнута у 32 (96,9%) из 33 больных.

Рецидив развился у 8 (25%) больных: у 7 через 2-7 мес и у 1 через 18 мес после достижения ПР. Согласно шкале D. Breems [35] распределение рецидивов по прогностическим вариантам было следующим: благоприятный у 1 больного, промежуточный - у 4 и неблагоприятный у 3 (два последних варианта определены при раннем рецидиве).

Клинико-гематологические особенности больных ОМЛ с рецидивом были следующие: неэффективность первого курса ИР - у 5, отсутствие консолидации с Ара-Ц в высоких дозах - у 2, включая больного с поздним рецидивом ОМЛ; транслокация t(8;21) как единственная аберрация в дебюте заболевания - у 5; повреждение 9-й хромосомы (моносомия или делеция длинного плеча) - у 3; наличие мутации D816V в 17-м экзоне гена c-Kit - у 2.

Противорецидивная терапия была неэффективной у 5 больных: у 3 с аберрацией 9-й хромосомы и у 2 с мутацией c-Kit.

Двум из 3 больных, у которых достигнута вторая ПР, выполнена ауто-ТКМ. Через 2 мес у обоих больных количество БК в КМ превышало 5%. Третья больная на период обработки данных получала курсы консолидации.

Медиана общей продолжительности жизни больных с ранним рецидивом составила 10 мес. По результатам последнего контрольного обследования у 22 больных в течение 5-245 мес (медиана 25 мес) сохраняется ПР. Из них 2 больным в состоянии ПР выполнена ауто-ТГСК. Консолидацию с Ара-Ц в высоких дозах не получили 3 больных.

Для расчета ОВ использованы данные наблюдения за 32 больными, у которых зарегистрирована ПР: медиана не достигнута и 5-летняя выживаемость составила 57,8% (рис. 1).

Не установлено значительных различий по ОВ больных без и с дополнительными соматическими аберрациями. В то же время выявлено снижение медианы общей продолжительности жизни в случае обнаружения в дебюте заболевания моносомии или делеции длинного плеча 9-й хромосомы: 11,5 мес против «не достигнута» у остальных больных (р=0,003).

Молекулярно-генетический мониторинг проведен у 11 больных. Как показано на рис. 2, первое изучение химерного транскрипта RUNX1/RUNX1T1 проведено в сроки от 2 до 12 мес после диагностики ОМЛ.

Из данных молекулярно-генетического мониторинга особого внимания заслуживают следующие результаты: развитие рецидива при негативном результате качественной ПЦР в течение первых 6 мес лечения; возникновение раннего рецидива с появлением новых множественных хромосомных аберраций и мутации гена с-Kit, несмотря на предшествующий отрицательный результат ПЦР; развитие рецидива в случае персистенции положительного результата ПЦР; длительная сохранность ответа при достижении молекулярной ремиссии через 6 мес от начала ХТ.

Распределение больных в группы риска в зависимости от его стратификации с решением вопроса о целесообразности и сроках выполнения алло-ТГСК - обязательный элемент алгоритма лечения больных ОМЛ [3].

Алло-ТГСК является единственным способом повысить выживаемость больных ОМЛ, у которых установлена высокая вероятность рецидива. Напротив, в случае ожидаемой сопоставимости результатов ХТ и алло-ТГСК отказ от последней позволяет предупредить развитие тяжелых токсических осложнений и иммуноопосредованных реакций. Вместе с тем существенное снижение эффективности алло-ТГСК, проводимой во второй ПР или рецидиве [11, 36], обосновывает жесткие требования, предъявляемые к критериям прогноза. Таким образом, стратификация должна быть не разовым событием, а динамическим процессом с комплексной оценкой прогностических факторов.

В связи с этим особого внимания заслуживает ОМЛ с t(8;21), который наряду с ОМЛ с inv(16) и t(15;17) традиционно включают в группу благоприятного прогноза [2-4]. Важно отметить, что используемый в данном случае термин «благоприятный», не являясь синонимом термину «безрецидивный», отражает факт лучших результатов ХТ по сравнению с другими вариантами ОМЛ, в том числе с нормальным кариотипом. Тем самым решение отложить выполнение алло-ТГСК у больного с t(8;21) должно быть принято не при обнаружении данной хромосомной аберрации, а после анализа факторов риска.

Транслокация t(8;21) выявляется у 7-20% взрослых больных ОМЛ. Данная аберрация является преимущественной находкой у больных моложе 60 лет. Не будучи специфическим признаком конкретного морфологического варианта, транслокация t(8;21) с наибольшей частотой обнаруживается у больных ОМЛ с созреванием, т.е. вариантом М2 по классификации FAB [8, 24, 37-39].

Несмотря на высокую эффективность индукционной ХТ и достижение ПР более чем в 90% случаев, у трети больных развивается рецидив, что тем не менее не снижает выживаемость [7, 13, 15, 20, 25, 26].

Одна из возможных причин благоприятного течения ОМЛ с t(8;21) - чувствительность лейкозных клеток к курсам с Ара-Ц в высоких дозах, назначаемых преимущественно в постремиссионном периоде.

Группой СALGB при оценке эффективности режимов консолидации с назначением Ара-Ц в разовой дозе по 100, 400 мг/м² и 3 г/м² продемонстрировано значительное повышение безрецидивной выживаемости больных CBF ОМЛ при проведении нескольких курсов консолидации с Ара-Ц в высоких дозах [12, 40, 41]. В то же время B. Lowenberg и соавт. [15] в проспективном рандомизированном исследовании не выявили значительного повышения частоты ответов, а также «бессобытийной» выживаемости и ОВ при увеличении дозы Ара-Ц в индукционных курсах с 200 до 1000 мг/м²/введение (курс консолидации в обеих группах включал Ара-Ц в дозе ≥1000 мг/м²/введение). Не обнаружено значительного повышения ОВ в случае проведения в индукционном периоде 2 курсов НАМ и ауто-ТГСК в постремиссионном периоде по сравнению с индукционной схемой TAD-HAM и последующей поддерживающей терапией с введением Ара-Ц в стандартной дозе [42]. Тем не менее небольшое число больных (8 с благоприятным кариотипом в исследовании T. Buchner [42] и 44 с t(8;21) в исследовании В. Lowenberg [15]) не позволяет сделать окончательный вывод о сопоставимости клинического эффекта разных доз Ара-Ц.

В то же время согласно рекомендациям NCCN (National Cancer Comprehensive Network) [43] лечение больных ОМЛ с благоприятными цитогенетическими вариантами предполагает назначение с Ара-Ц в высоких дозах в постремиссионном периоде.

Другая причина более высокой выживаемости больных ОМЛ с t(8;21) - эффективность противорецидивной ХТ [25]. В случае длительности первой ПР более 18 мес 5-летняя ОВ больных моложе 45 лет, которым ранее не проводилась алло-ТГСК, может достигать 50% и более [35].

Помимо интенсивности цитостатической терапии результаты лечения больных ОМЛ с t(8;21) зависят от характера молекулярно-генетических повреждений [20, 21, 23]. Немаловажными являются объем резидуальных лейкозных клеток и темп его редукции [25, 26, 44]. Минимальный риск развития рецидива и вероятность сохранения ПР в течение длительного времени отмечается при снижении объема транскрипта RUNX1/RUNX1T1 не менее чем на 3 порядка (log) с персистенцией низкого уровня на этапах лечения [25, 26]. Важно отметить, что невозможность существенно снизить объем клеток патологического клона нередко сопряжена с мутацией гена с-Kit [25].

Несмотря на то что влияние резидуальных клеток на ОВ еще предстоит выяснить, проведение алло-ТГСК со значительным объемом транскрипта RUNX1/RUNX1T1 после второго консолидирующего курса значимо увеличивает выживаемость больных ОМЛ с t(8;21) [44].

Результаты проведенного исследования позволяют сделать несколько заключений и прежде всего о выраженной неоднородности t(8;21) по возрасту, морфологической природе БК, характеру болезни (de novo или вторичный), наличию и виду дополнительных хромосомных аберраций, мутациям генов рецепторных тирозинкиназ, а также киническому течению.

Вариабельность морфологических вариантов и характера ОМЛ позволяют обосновать расширение показаний к поиску t(8;21). Дополнительные молекулярно-генетические исследования целесообразно проводить не только при обнаружении нормального кариотипа у больных с вариантом М2 по классификации FAB, но и с другими морфологическими вариантами, включая случаи вторичного ОМЛ, независимо от возраста больных.

Анализ данных цитогенетического исследования свидетельствует о высокой частоте обнаружения дополнительных хромосомных аберраций: более чем у 50% больных. Как и в других исследованиях, наиболее часто выявлялась потеря одной из половых хромосом [27-29]. Другие повреждения представлены транслокациями, трисомиями, моносомиями, делециями, инверсиями и т.д. Однако, по мнению авторов статьи, более важным является то, что дополнительная аберрация 9-й хромосомы ассоциирована со снижением ОВ. Небольшое число наблюдений не позволяет связать данную цитогенетическую находку с мутационным статусом генов рецепторных тирозинкиназ, экспрессией отдельных дифференцировочных антигенов на поверхности БК или наличием дополнительных хромосомных аберраций. Тем не менее независимо от наличия или отсутствия других факторов риска следует признать, что больные ОМЛ с t(8;21), у которых выявляются структурные перестройки 9-й хромосомы в виде единственной дополнительной аберрации или в составе комплексного кариотипа, являются потенциальными кандидатами на алло-ТГСК. Данное заключение служит основанием включать в алгоритм лечения больных ОМЛ с t(8;21) пункт о необходимости исследования FISH с целью обнаружения дополнительных аберраций 9-й хромосомы.

Независимо от числа индукционных курсов ПР констатирована практически у всех больных. Однако более важной клинической находкой является развитие рецидива у 25% больных. Значение данного факта обусловлено возникновением рецидива преимущественно в ранние сроки после достижения ответа и крайне неудовлетворительными результатами лечения: медиана продолжительности жизни не превысила 10 мес. Алло-ТГСК не выполнена ни одному больному с рецидивом из-за неэффективности противорецидивной ХТ или короткой продолжительности ответа.

Связано ли такое агрессивное течение болезни со значительным объемом патологического клона в период ПР или обусловлено мутационным статусом отдельных генов рецепторных тирозинкиназ, или вызвано выраженной нестабильностью генома лейкозных клеток неизвестно. Тем не менее представляется возможным выделить ряд клинико-гематологических показателей, ассоциированных с риском развития рецидива, - отсутствие ответа на первый курс ИР, структурная аберрация 9-й хромосомы, мутация гена c-Kit, персистенция транскрипта RUNX1/RUNX1T в случае цитогенетической ремиссии.

Ретроспективный характер исследования, ограниченное число больных и отсутствие однотипной схемы лечения, особенно в постремиссионном периоде, не позволяют оценить значение каждого из указанных параметров как самостоятельного прогностического фактора. В то же время взвешенный анализ совокупности предложенных клинических и лабораторных показателей позволяет своевременно выделить из группы больных с «благоприятным» вариантом ОМЛ кандидатов на проведение алло-ТГСК.

Риск развития рецидива в случае длительно сохраняющегося положительного результата качественной ПЦР, а также возможность появления новых хромосомных аберраций и мутаций генов при прогрессировании заболевания позволяют сделать еще одно практическое заключение. Обязательным для больных ОМЛ с t(8;21) является цитогенетический и молекулярно-генетический мониторинг. Вместе с тем, с учетом малой медианы времени удвоения лейкозного клона с транскриптом RUNX1/RUNX1T1 [10], а также вероятности развития раннего рецидива при негативном результате качественной ПЦР представляется оправданным инициировать молекулярный мониторинг не ранее чем через 6 мес от начала ХТ при условии достижения и сохранения в этот период морфологического и цитогенетического ответов.

Сопряженность риска развития рецидива с неэффективностью первой индукционной ХТ заставляет пересмотреть целесообразность проведения повторного курса 7+3 в пользу более интенсивной терапии. Основанием могут быть данные J. Yin и соавт. [26], которые обнаружили высокую степень подавления объема патологического клона после индукционного курса FLAG-Ida по сравнению с курсами DA или ADE. Наглядным примером интенсификации второго индукционного курса служит схема TAD-HAM: независимо от варианта ответа на первый индукционный курс больным моложе 60 лет проводится второй индукционный курс с введением Ара-Ц по 3 г/м² каждые 12 ч в 1-3-й день и митоксантрона по 10 мг/м² в 3-5-й день [43]. Не исключено, что предупреждение рецидива может повысить ОВ [26, 42].

Полученные данные обосновывают целесообразность включения в протокол лечения больных ОМЛ с t(8;21) ряда новых положений, касающихся объема и сроков проведения молекулярно-генетического обследования, интенсивности индукционной ХТ и показаний к алло-ТГСК.

Перспективным способом преодоления резистентности лейкозных клеток может быть включение в протокол лечения больных ОМЛ с t(8;21) блокаторов тирозинкиназ: иматиниба, дазатиниба или руксолитиниба. Несмотря на то что эффективность стандартных индукционных курсов не зависит от мутационного статуса генов рецепторных тирозинкиназ, мутация гена с-Kit в 17-м экзоне сопряжена с увеличением в 5 раз риска возникновения рецидива [20], снижением безрецидивной выживаемости и ОВ [20, 21, 25, 45, 46]. Данный факт имеет большое клиническое значение ввиду высокой частоты обнаружения мутации гена c-Kit [20, 21].

ОМЛ с транслокацией t(8;21) характеризуется вариабельностью лабораторных находок и клинического течения. Несмотря на то что в целом данный вариант ОМЛ отличается благоприятным прогнозом, в ряде случаев болезнь приобретает агрессивное течение. Определение риска возникновения рецидива представляется возможным по результатам анализа клинических и гематологических показателей в совокупности с данными молекулярно-генетического исследования. Эффективность цитостатической терапии больных с ранним рецидивом ОМЛ с t(8;21) низкая. Больные с высокой вероятностью рецидива - кандидаты на алло-ТГСК.