Судебная медицина — прикладная медицинская дисциплина, которая возникла, развивалась и продолжает совершенствоваться в интересах правосудия. За многолетнюю историю ее существования круг составляющих ее содержание проблем четко очерчен и потребности правосудия в решении основных вопросов давно повторяются. И тем не менее... Именно в практической экспертной деятельности приходится встречаться с весьма неожиданными ситуациями. В предлагаемом примере все началось с, казалось бы, «невинных» вопросов в суде.

Из протокола судебного заседания. Адвокат (вопрос эксперту): Согласно ст. 204 УПК п. 1.9, в Заключении эксперта должны быть указаны «содержание» и «результаты» исследований. Ответьте, в чем заключается «содержание» Ваших исследований и какие Вы получили «результаты». Эксперт (ответ на вопрос адвоката): «Содержание» — это текст описательной части моего Заключения, а «результаты» — это «выводы». Адвокат (вопрос эксперту): «Выводы» предусматриваются п. 1.10 ст. 204, а «результаты» — п. 1.9 ст. 204. То есть по смыслу ст. 204 «результаты» и «выводы» в Заключении эксперта — это разные понятия. Поэтому я спросил о том, где в Вашем Заключении приведены именно «результаты»?

Не будем дальше излагать «дискуссию» между адвокатом и экспертом, которая закончилась решением суда признать экспертизу «недопустимым доказательством», а эксперта — «профессионально некомпетентным», назначением повторной экспертизы и поручением ее специалистам другого экспертного учреждения.

Что же произошло: «изощренное крючкотворство» адвоката, растерянность эксперта? Вероятно, и то и другое. Но это следствие. А в чем же причина? Неопределенность положений процессуального закона? Неподготовленность эксперта? Попробуем разобраться.

Казалось бы, достаточно внимательно ознакомиться с положениями закона и в точности их исполнять. Однако, как показала «дискуссия» в суде, этого оказалось мало. Здесь речь идет о необходимости не просто формального знания закона, а его изучения, проникновения в сущность приводимых в нем понятий. К сожалению, углубленное внедрение в сущность законов, регламентирующих производство и оформление судебной экспертизы, отсутствует и в современных учебниках судебной медицины, и в учебных программах специализации и усовершенствования судебно-медицинских экспертов. Не дает определения рассматриваемых терминов и уголовно-процессуальный кодекс, а также многочисленные комментарии к этому закону. Соответствующее разъяснение мог бы дать Пленум Верховного Суда, но их нет. На наш взгляд, это и стало основной причиной уязвимости позиции эксперта, сложившейся в вышеприведенной коллизии.

Вначале коснемся двух понятий, прозвучавших в суде: «содержание» и «результат».

Вспомним, как определяется структура какой-либо книги — «оглавление» или... «содержание». Обратимся к «Толковому словарю русского языка» (С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова, 2000): содержание — это «единство всех элементов целого». Отсюда становится ясным, что содержание Заключения экспертов — это наличие в этом процессуальном документе всех установленных законом разделов: а) вводной части, где указываются сведения о дате, времени, месте и основании для производства экспертизы, сведения о лице (органе), назначившем экспертизу, об экспертном учреждении и эксперте, выполнившем экспертизу; сведения о предупреждении эксперта об ответственности за заведомо ложное заключение; подлежащие экспертному исследованию вопросы, объекты и материалы, представленные для производства экспертизы; б) исследовательской части, где указываются результаты проведенных экспертных исследований и примененные методы исследования; в) выводов.

Следовательно, если возникает вопрос о «содержании» Заключения эксперта, то ответом на него будет перечисление разделов, составляющих этот процессуальный документ.

Кстати, заметим, что для ответа на поставленный вопрос о содержании Заключения эксперта не требуется никаких специальных знаний (в нашем случае — специальных судебно-медицинских знаний). Следовательно, этот вопрос не может быть адресован эксперту. Ответить на этот вопрос, возникший в судебном процессе, могут сами стороны, участвующие в процессе. Обсуждаемый вопрос, адресованный эксперту, вполне обоснованно может быть снят судом как выходящий за пределы компетенции эксперта. Попросту говоря, такой вопрос вполне может восприниматься как провокация.

В чем же заключается «результат» экспертизы? Рассмотрим его на примере экспертизы трупа.

«Результат» находится в самой тесной связи с «целью» исследования. Вне зависимости от вопросов, поставленных в конкретном случае перед экспертом следствием (или судом) при смерти от повреждений, цель исследования сводится к: а) выявлению всех повреждений; б) определению свойств травмирующего предмета; в) установлению механизма, прижизненности и давности возникновения повреждений; г) формулировке суждения о причине и давности смерти; д) выявлению патологии и ее роли в наступлении смертельного исхода.

Реализация цели сводится к поиску, выявлению и фиксации (описанием, фотографированием, видеосъемкой) объективных фактических данных (объективных признаков), которые необходимы для обоснования выводов о наличии и условиях образования повреждений (чем? как? когда?), о причине и давности смерти, о наличии и роли патологии в генезе смерти. Иначе говоря, установленные в процессе исследования фактические данные, позволяющие в дальнейшем использовать их для обоснования выводов, и являются искомым «результатом», т.е. не столько «выводы», сколько аргументы, необходимые для их обоснования.

Еще раз подчеркнем, что «описание» (повреждений, патологии, нормы и т.п.) является вторичным по отношению к «результату». «Описание» является текстовым (письменным) отражением выявленных при целенаправленном экспертном исследовании находок (повреждений, патологии и др.) и их свойств (характеристик). Поэтому неправильно отождествлять «результат» исследования и его описание, поскольку вначале надо получить какой-то «результат» и только потом предоставить его письменное текстовое описание.

Если же продолжить анализировать ст. 204 УПК РФ, можно заметить, что не все употребляемые в ней термины могут одинаково трактоваться специалистами, что совершенно недопустимо при отправлении судопроизводства.

Обратим внимание на п. 1.7 ст. 204, который формулирует одно из требований к Заключению эксперта, в котором должны быть указаны «объекты исследований, материалы, представленные для производства судебной экспертизы».

Не станем акцентировать внимание на стилистической неточности слова «представленные» (представить кого-то, что-то). В контексте ст. 204 речь идет о «предоставлении» материалов для производства экспертизы, т.е. получении материалов в распоряжение для производства экспертизы. Слово «предоставить» в русском языке употребляется именно в таком смысле (возможно, в первичном документе, в оригинальном тексте фраза была построена правильно, а ошибка вкралась при многочисленных типографских перепечатках).

Более важным является раздельное упоминание «объектов» и «материалов». Это особенно важно для судебно-медицинской экспертизы, где такое разграничение носит принципиальный характер, так как «объектами» судебно-медицинской экспертизы могут быть только живой человек, труп и вещественное доказательство (либо «биологическое», либо прямо или косвенно с ним связанное). «Материалы» в судебной медицине не рассматриваются как самостоятельный объект исследования, так как используемые в судебно-медицинской экспертизе «материалы» (истории болезни, амбулаторные карты, результаты клинико-лабораторных исследований и т.п.) являются лишь письменным отражением сведений об указанных выше трех основных «объектах» судебно-медицинской экспертизы: живом человеке, трупе или вещественном доказательстве. Иначе говоря, «материалы» позволяют исследовать «объект» не путем прямого наблюдения и изучения, а опосредованно — по записям о нем.

Какие еще можно ожидать потенциальные «претензии» к содержанию Заключения эксперта? Например, необходимость указывать в Заключении эксперта «примененные методики» (п. 1.9 ст. 204). Примечательно, что среди многочисленных научных подходов к выявлению, исследованию и оценке тех или иных фактов (методов, методик, способов, приемов и т.д.) законодатель по непонятной причине выбрал только «методики». Между тем сущность перечисленных познавательных действий отличается тем, что они находятся между собой в определенном иерархическом соотношении и образуют взаимосвязанную систему познания. Мы не ставим перед собой неразрешимый для нас вопрос, почему из всего разнообразия элементов познавательного процесса выбраны только «методики», поскольку не можем даже предположительно догадаться о причинах такой «избирательности».

Как показывает текущая судебно-медицинская практика, результатом приведенной неопределенности является чрезвычайный разнобой в перечислении «методик» в Заключениях разных экспертов. Одни эксперты перечисляют примененные «методики», другие — «методы», да и сам набор этих «методов-методик» далеко не всегда адаптирован к тем фактам, с помощью которых они устанавливаются. Разнообразие перечней методик столь велико, что вполне достойно самостоятельного научного исследования, возможно — диссертационного.

Какие же методы практически всегда используются при производстве судебно-медицинской экспертизы и должны быть указаны в Заключении судебно-медицинского эксперта? Рассмотрим это положение на примере судебно-медицинской экспертизы смертельных повреждений. Для ответа на поставленный вопрос оттолкнемся от хорошо известных методов: а) общенаучных методов; б) частных методов физики, химии, биологии и точных наук; в) специальных методов судебной медицины; г) методов формальной логики.

Из общенаучных всегда применяют методы наблюдения и измерения. Наблюдение сводится к определению трупных явлений, качественных морфологических характеристик повреждений, а измерение — к фиксации количественных характеристик наблюдаемых явлений (размеров, временны́х и температурных параметров, степени выраженности суправитальных реакций и т.п.).

Дополнительную информацию о свойствах повреждений и следов можно получить, используя частные методы физики (оптические, биофизические, электрофизиологические, тепловизионные, рентгенологические и др.), химии (от метода цветных отпечатков до хромато-масс-спектрометрии), биологии (микробиологический, энтомологический, зоологический анализ и др.).

Интерпретация установленных свойств повреждений как признаков, отражающих свойства травмирующего предмета и механизма его действия, прижизненности и давности возникновения повреждения, является первым этапом специального метода — реконструкции условий причинения повреждений.

То же самое касается интерпретации результатов изучения трупных явлений и трупной фауны и микрофлоры как отражения специального судебно-медицинского метода — реконструкции условий постмортального периода.

При исследовании медицинской документации умершего в стационаре (в первую очередь истории болезни) практически всегда используют методы формальной логики, начиная с контентного анализа для оценки содержательной полноценности истории болезни, структурного анализа для выявления и оценки характера сущности времени появления, продолжительности, тяжести и исхода нарушенных функций организма), системного анализа для установления связи между диагностированными симптомами и их группировки в синдромы, сравнительный анализ и синтез, в ходе которого экспертные находки сопоставляют с данными специальной литературы для установления имеющихся у умершего конкретных нозологических форм, их роли в наступлении летального исхода, построения диагноза и формулировки причины смерти. Практически все эти методы анализа и синтеза применяют при формулировке экспертных выводов.

В контексте изложенного «секционный метод» может рассматриваться лишь как совокупность технических приемов, обеспечивающих оптимальные условия для исследования мертвого тела общенаучными, частными и специальными методами исследования.

Мы представили тот минимальный перечень методов, на которые опирается эксперт при судебно-медицинской экспертизе трупа, заканчивающейся составлением Заключения эксперта. В зависимости от обстоятельств конкретного случая этот перечень может быть дополнен рядом лабораторных методов (гистологических, судебно-биологических, медико-криминалистических и др.), созданием моделей, экспериментированием, решением ситуационных задач и т.д.

Вернемся к тексту ст. 204 УПК РФ: п. 2 этой статьи гласит: «если при производстве судебной экспертизы эксперт установит обстоятельства, которые имеют значение для уголовного дела, но по поводу которых ему не были поставлены вопросы, то он вправе указать на них в своем Заключении». По тексту п. 2 ст. 204 УПК РФ остается неясным, что же может («вправе») сделать эксперт: указать на вопросы? сформулировать вопросы? поставить и решить вопросы? Однозначного ответа ч. 2 ст. 204 УПК РФ не дает.

Может быть, речь идет не о «вопросах», а об упоминаемых в тексте «обстоятельствах»? И вновь нет однозначного ответа.

Однако не станем уточнять, о чем идет речь: о «вопросах» или «обстоятельствах». Куда важнее положение о том, на что эксперт имеет право, т.е. «вправе». Иначе говоря, если эксперт установит какие-то факты, которые имеют значение для уголовного дела, то он может «указать на них в своем Заключении». Это его право. Но он может и не воспользоваться этим правом, так как это всего лишь право, а не обязанность, и, фигурально говоря, эксперт вправе утаить от следствия или суда обстоятельства, имеющие важное значение для расследования уголовного дела? Нам представляется, что по духу закона и судопроизводства в целом эксперт как участник судопроизводства «обязан» (!) в своем Заключении довести до сведения органа, назначившего судебную экспертизу, выявленные им факты, имеющие значение для уголовного дела. Это позволило бы создать перечень обязательных вопросов, которые должны были бы решать эксперты при том или ином виде экспертизы, том или ином виде травмы, той или иной причине смерти. Это в наибольшей степени способствовало бы повышению качества судебных экспертиз, оперативности их исполнения и повышению их доказательственной ценности. К сожалению, это пока благое пожелание, которое может быть реализовано только после внесения соответствующих коррективов в процессуальный закон.

Обратимся к п. 3 ст. 204 УПК РФ, где говорится о приложениях к Заключению эксперта в виде иллюстрирующих материалов: «фотографий, схем, графиков и т.п.». Включая в свое Заключение эти материалы, эксперт должен учитывать их разную смысловую значимость. Например, фотографии, рентгенограммы, видеоматериалы объективно отражают те или иные статические или динамические факты, в то время как пояснительные схемы, графики, диаграммы лишь усиливают и углубляют восприятие, наглядность полученных результатов.

Приведенные соображения относительно содержания и оформления Заключения эксперта можно рассматривать в дополнение к общепринятым и однозначно трактуемым требованиям процессуального и ведомственного характера.

Выводы

1. Уголовно-процессуальный кодекс (ст. 204 УПК РФ) не дает смыслового соотношения таких понятий, как «содержание и результаты», «объекты и материалы», «выводы» Заключения эксперта.

2. Целесообразно определить место «методик» в системе: «метод—методика—прием—способ» исследования.

3. «Инициативу» эксперта в установлении обстоятельств, имеющих значение для расследования, следует рассматривать не как «право», а как «обязанность» эксперта.

4. При разработке и внесении поправок в законы, касающиеся судебной (в том числе судебно-медицинской) экспертизы, представляется чрезвычайно важным прибегать к помощи соответствующих специалистов на этапе обсуждения и подготовки проектов формулировки тех или иных специальных (особенных) положений.

Поступила 15.07.2022

Received 15.07.2022

Принята в печать 17.08.2022

Accepted 17.08.2022