Анализ изысканий по тематическим разделам судебной медицины в историческом аспекте позволяет оценить ранее проведенную работу, выделить ее этапы, определить освоенные аспекты и разработать перспективные планы на будущее. Несомненный интерес представляет ретроспективная оценка выполненных научных работ по следам крови, обнаруженным на предметах обстановки места происшествия, одежде и теле потерпевших, объектах криминалистических экспертиз, которые являются важными вещественными доказательствами при раскрытии преступлений [1—3].

Цель исследования — анализ большого объема исследований, проведенных на кафедре судебной медицины Сеченовского университета, по изучению следов крови как важных вещественных доказательств в судебной медицине и криминалистике.

Материал и методы

Материалом исследования послужили архивные материалы кафедры судебной медицины Сеченовского университета и специальная научная литература. Для достижения указанной цели использовали общенаучные и специальные методы: системный структурный анализ, наблюдения, описания, методы формальной логики: анализ и синтез, индукцию и дедукцию, сравнение и аналогию, обобщение и гипотезу.

Результаты и обсуждение

Согласно современным представлениям, развитие науки идет не линейно и проходит ряд стадий: эмпирическую, теоретическую и прикладную [4].

Судебная медицина как наука возникла на рубеже XVIII—XIX веков. Юристам было необходимо точно подтверждать свои экспертные выводы в судебном процессе на научно доказанной основе.

До начала XIX века шел процесс накопления общемедицинских эмпирических знаний о составе крови, ее компонентах, количестве на месте происшествия и др. Судебные медики того времени интерпретировали факт обнаружения большого объема крови как признак смерти [5].

Начальный этап изучения связан с накоплением знаний естественных наук, которые нашли применение в качестве доказательной базы при раскрытии преступлений. Л. Тейхман-Ставларский в середине XIX века открыл доказательный метод установления наличия крови в следах с помощью химической реакции, а в конце XIX века немецкие ученые Р. Бунзен и Г. Киргоф разработали спектроскопический метод установления наличия крови в субстрате. Советский судебный медик Ф.Я. Чистович в 1899 г. разработал метод белковой преципитации, который позволял различать белки животных различных видов, в 1901 г. немецкий бактериолог П. Уленгут применил этот метод для определения принадлежности белков сыворотки крови человеку. В 1901 г. австро-венгерский паталогоанатом К. Ландштейнер открыл групповую систему АВО, а в 1907 г. чех Я. Янский предложил называть группы крови с I по IV по частоте встречаемости в популяции. Эти открытия позволили разработать и внедрить в судебно-медицинскую практику предварительные пробы на кровь, которые предполагали присутствие крови на объекте: с 3% перекисью водорода, бензидиновым реактивом, люминолом, реактивом Воскобойникова. Доказательственного значения эти пробы не имели, так как были неспецифичны. Позднее были предложены методы, основанные на обнаружении в подозрительных на кровь пятнах гемоглобина и его производных, а также веществ, характерных только для крови: спектральный, метод тонкослойной хроматографии, микролюминесценции и микрокристаллических реакций [5, 6].

В XX веке достижения серологии, иммунологии, гематологии позволили дифференцировать кровь по полу и возрасту, а исследования в области генома человека — устанавливать принадлежность крови конкретному лицу [5, 6].

На кафедре судебной медицины Московского Императорского университета, начиная с XIX века, исследование крови и ее следов стало одним из ведущих направлений научно-исследовательской деятельности, что было обусловлено потребностями правоохранительных органов [7, 8]. Начало исследований в этой области было положено проф. Петром Андреевичем Минаковым (зав. кафедрой в 1900—1911 и 1917—1931 гг.), усовершенствовавшим метод Мельникова-Разведенкова и описавшим спектр нейтрального гематина. Это, казалось бы, небольшое открытие дало основу и подвело к дальнейшему изучению структурных особенностей, биологических, физиологических и химических свойств крови. М.И. Райский (зав. кафедрой в 1912—1917 гг.) разработал метод получения крепких преципитирующих сывороток (феномен отдаленной ревакцинации Райского) для установления видовой принадлежности крови и тканей [7, 8].

Позднее, на рубеже XIX—XX веков, перед судебными медиками кафедры была поставлена задача определения не только присутствия крови в пятнах на одежде и предметах обстановки (качественные пробы), но и установления видовой, групповой и индивидуальной принадлежности крови. Решение этой проблемы давало возможность идентифицировать потерпевшего. Одним из основоположников изучения крови и ее следов по праву считается Николай Владимирович Попов (зав. кафедрой в 1932—1937 гг.), который начал свой трудовой путь в судебной медицине в должности помощника прозектора у П.А. Минакова. Н.В. Попов занимался изучением спектра гемоглобина и факторов, определяющих группы крови. Он разработал способ производства иммунных сывороток, позволяющий устанавливать принадлежность крови определенному лицу; внедрил в судебно-медицинскую практику СССР реакцию изогемагглютинации и метод определения группы крови в небольших пятнах на одежде, позднее названный способом Попова. Н.В. Попов обосновал и применил высокочувствительный метод исследования — эмиссионную спектроскопию. Кроме того, его исследование резус-фактора дало возможность снизить риск осложнений при переливании крови на фронтах Великой Отечественной войны [5—8].

Следственным органам требовалась помощь не только в обнаружении, но и в описании, а также судебно-медицинской оценке следов крови на месте обнаружения трупа. Н.В. Попов разработал более совершенную с криминалистической точки зрения классификацию следов крови. По этой тематике им опубликованы более 50 научных работ, 3 монографии и 3 учебника для студентов медицинских и юридических вузов. Итогом многолетней работы ученого явилась монография «Судебная гематология и основы спектральной гематологии», которая не была опубликована. Вероятное объяснение окончания исследований в этой области и раннего ухода ученого из жизни можно найти в учебнике по судебной медицине М.И. Райского (1953 г.): «...В 1949 г. Центральный судебно-медицинский институт Министерства здравоохранения СССР выпускает сборник работ по судебной медицине. Некоторые из трудов, вышедшие до дискуссии ВАСХНИЛ и сессии, посвященной проблемам физиологического учения И.П. Павлова, особенно учебник Н.В. Попова и раздел об исследовании крови и пособие М.А. Бронниковой, как содержащие явно неверные и реакционные положения и теории, подверглись справедливой критике…». Этот основополагающий труд выдающегося судебного медика, незаслуженно признанный враждебным, включал 8 томов, содержал главы по историческим аспектам изучения крови и ее следов, биохимическому составу крови и его изменениям при различных заболеваниях и травмах, оценке следов крови на месте происшествия и их интерпретации в уголовном процессе, а также методам спектрального исследования, которые легли в основу современного спектрального судебно-медицинского анализа. Исследования проф. Н.В. Попова явились основой для дальнейших научных изысканий по изучению вещественных доказательств [5—8].

Проф. Мария Александровна Бронникова — ученица проф. П.А. Минакова — по праву считается основоположником отечественной судебно-медицинской экспертизы вещественных доказательств. После окончания аспирантуры на кафедре судебной медицины в 1929 г. она на базе Центральной судебно-медицинской лаборатории Наркомздрава РФСР руководила работой по исследованию вещественных доказательств биологического происхождения. Ее научные изыскания касались изучения тканей и выделений человека, а также разработки методик по исследованию их видо- и группоспецифического полиморфизма. М.А. Бронникова принимала непосредственное участие в подготовке «Правил судебно-медицинского исследования вещественных доказательств», в том числе описания следов крови на месте обнаружения трупа. Под ее руководством разработана методика определения видовой принадлежности костей, выполнено более 150 научных работ, 3 монографии и практическое руководство. При ее консультативном участии Марк Владимирович Кисин в 1974 г. подготовил и защитил докторскую диссертацию на тему «Судебно-медицинское исследование микроколичества некоторых объектов экспертизы вещественных доказательств» [7—8].

В дальнейшем это научное направление продолжила ассистент кафедры судебной медицины Нина Петровна Пырлина. Она разработала алгоритм описания следов крови, который не потерял актуальности и сегодня [7—8]. Все ранее проведенные исследования в этом направлении открыли перспективы дальнейшим научным изысканиям кафедры в этом направлении.

Сегодня у юристов имеется огромная потребность в научно обоснованной доказательной базе. Накоплен большой фактический материал, который нуждается в систематизации и обобщении.

Современный этап характеризуется накоплением научно-практических знаний, широкой доступностью их в информационном поле, взаимной интеграцией различных теоретических и клинических дисциплин. Потенциал следов крови в качестве источника данных об индивиде и обстоятельствах травмы велик. Эти данные можно максимально эффективно использовать в судебно-медицинской практике. Современные достижения химии, физики, математики и биологии позволяют значительно расширить область применения информации, полученной при изучении следов крови. Происходит постоянное взаимодействие естественных наук с судебной медициной.

Достижения естественных наук позволяют сравнительно несложно из биологического образца (кровь) получать все более широкий спектр информационных данных, а экономическая целесообразность требует из вещественных доказательств получать максимум информации с минимальными материальными издержками.

Эти условия определили направление научных исследований и показали дальнейшие этапы развития изучения следов крови.

Под руководством Ю.И. Пиголкина сотрудники кафедры судебной медицины Сеченовского университета разработали теоретические положения, методологические принципы и дефиниции созданного нового научного направления судебно-медицинской гематотрасологии, изучающей следы крови, механизм их образования и интерпретирующей полученную информацию. Предложена судебно-медицинская классификация следов крови, основанная на комплексной оценке морфологических и биомеханических признаков [9].

Разработана экспериментальная модель следов капель с использованием нативной и фибринолизированной крови, которая позволяет получать следы капель разного объема на отличающихся по характеру и свойствам следовоспринимающих поверхностях при разных температурных условиях [10].

Сотрудниками кафедры установлено, что формирование следа капли происходит в 4 этапа: скопление крови на окровавленном объекте и ее отделение; движение (полет, перемещение) капли вниз; соприкосновение и взаимодействие капли со следовоспринимающей поверхностью, образование следа; изменение жидкой капли на поверхности под воздействием внешней среды (высыхание, отслоение и отделение). Выделение этапов и учет происходящих изменений позволяют установить детали механогенеза следа капли и соответственно расширяет судебно-медицинские диагностические возможности [11].

Существенные количественные вариации в объеме капли и различия в морфологии показали, что целесообразно выделять капли крови малого, среднего и большого объемов. Разделение капель по объему, исходя из научно-практических критериев судебной медицины, можно связать с формой каплеобразующей поверхности: малые капли — объем от 5 до 30 мкл (капли с заостренной поверхности); средние капли — от 30 до 70 мкл (капли с закругленной поверхности); крупные (большие) капли — от 70 до 200 мкл (капли с плоской поверхности). Полученные результаты можно использовать для установления геометрической формы каплеобразующего объекта в судебно-медицинской практике [11].

Нередко рядом со следами капель крови на месте обнаружения трупа можно заметить следы разбрызгивания. На основании экспериментальных исследований определили, что при падении одиночной капли с высоты до 20 см на гладкую поверхность разбрызгивания не наблюдается; при падении с других высот разбрызгивание обнаруживают редко (18%). При падении капель крови малого и среднего объема (20, 40 мкл) разбрызгивание имеет вид единичных тонких лучей по краю, а также мелких слабозаметных овальных следов; при падении крупных капель (80, 130 мкл) разбрызгивание имеет сходный характер, рядом с основным следом располагаются капли Плато. Установлено, что интенсивное, хорошо выраженное разбрызгивание формируется при падении 2-й, 3-й и 4-й капли во влажный след 1-й капли [12].

По размерам следов капель крови и характеру разбрызгивания определить высоту расположения источника кровотечения не всегда просто. В таких случаях используют комплексный метод, основанный на многофакторном анализе, при котором учитывают объем капель, размеры их следов (ДС), характер края и разбрызгивания (НР), количество выступов по контуру (КВ), высоту выступов в сантиметрах (ВВС), величину выступов в градусах (ВВГ), наличие дополнительных капель (НДК). Рассчитаны прогнозы высоты (ПВ) расположения источника кровотечения для капель объемом 5, 20, 40, 80 и 135 мкл:

ПВ₅= –0,462+2,8916·ВВС+0,1034·КВ+1,3854·ДС–0,00141·ВВГ+0,0979·НР;

ПВ₂₀=0,1116+0,0564·КВ+1,2444·ВВС–0,000568·ВВГ–0,0819·НДК;

ПВ₄₀=0,1052+0,0331·КВ+5,0373·ВВС–0,00183·ВВГ;

ПВ₈₀= –0,07168+0,55821·ДС+0,0042·КВ+8,0413·ВВС+0,058173·НР;

ПВ₁₃₅=1,1629–0,35414·ДС+6,6788·ВВС–0,0071·ВВГ+0,097855·НР.

В этих уравнениях НДК=1, если есть дополнительные капли, и 0, если их нет; НР=1, если есть разбрызгивание, и 0, если его нет.

Параметры, не вошедшие в уравнения, несущественные, данные о них отражают другие включенные переменные.

В процессе следообразования немаловажную роль играет характер следовоспринимающей поверхности. Исследования показали, что на несмачиваемой (парафиновой) поверхности след капли крови имеет неправильную круглую форму, вогнутый зубчатый край с полосовидными следами периферического стягивания; размеры следа уменьшаются в 1,3—1,5 раза [13].

На поверхностях, смоченных водой, след капель округлый, с неровным краем. В области следа наблюдаются радиальные «полоски просветления», переходящие в элементы разбрызгивания; размеры следов крупнее на 8—44%, чем на сухих поверхностях [14].

На охлажденных поверхностях (при температуре окружающей среды –19 °C) след имеет вид круглого диска, выступы по краю следов менее выражены, более пологие, с закругленными вершинами; имеются участки ровного края, следов разбрызгивания не наблюдается. Размер следов меньше на 10—14%, чем размер следов при комнатной температуре.

На рыхлом снежном покрове (плотность 0,35±0,03 г/см³) при температуре воздуха –21 ºС капля крови формирует круглое отверстие. Отходящий от него канал цилиндрический, распространяется в глубь снежного покрова, а в конце его — шарообразный элемент, состоящий из крови, снега и льда. На поверхности уплотненного снежного покрова (плотность 0,96±0,03 г/см³) след капли крови имеет вид овального диска с неровным, зубчатым краем и элементами разбрызгивания [15].

В последнее время наблюдается рост ситуационных исследований и экспертиз. При их выполнении следователи нередко ставят вопрос о давности образования следов крови. Сотрудниками кафедры под руководством проф. Ю.И. Пиголкина описан феномен «старения» следов капель крови, который включает комплекс сложных физико-химических процессов, происходящих со следами капель крови на гладких поверхностях, включающий пять временных интервалов. Через 30 мин после формирования след капли крови имеет однородную жидкую структуру и равномерную красную окраску, в интервале от 30 до 60 мин — жидкую однородную структуру, темно-красную центральную часть и более светлую периферическую. Через 60—120 мин след капли принимает состояние геля с периферическим подсыхающим ободком, от 2 до 4 ч — вид деформированной корочки с радиальными трещинами. В интервале от 4 до 24 ч образуется след в виде трех концентрических зон: центральной бесцветной, неплотной, с неровным краем; средней белой, с максимальной плотностью и звездчатым краем, и наружной белесоватой, средней плотности, с единичными элементами корочек [16].

При травматических повреждениях кожного покрова головы на месте происшествия выявляют следы отпечатков окровавленных волос, которые не описаны в судебно-медицинской литературе. Сотрудники нашей кафедры исследовали контактные следы в виде отпечатков окровавленных волос. Такие следы имеют характерные морфологические признаки, которые обусловлены формой, размером и рельефом волос, пропитанных кровью. Отпечатки прямых волос состоят из элементов, представленных узкими полосами, вытянутыми треугольниками, двухлучевыми остроугольными элементами в виде наконечников стрел. Отпечатки волнистых и курчавых волос имеют вид дуг, волн полуокружностей, окружностей, штрихов и запятых. Установлено, что размерные характеристики элементов курчавых волос существенно меньше, чем волнистых [17, 18].

При участии сотрудников кафедры разработаны этапы компьютерной реконструкции места происшествия методом 3D-моделирования с учетом следов крови, позволяющие максимально точно визуализировать место происшествия и уточнить обстоятельства травмы [19—21].

Полученные данные объединены в цифровую базу данных, представленную каталогом изображений видов следов крови для удобного применения на практике и в учебном процессе на кафедре судебной медицины.

Дальнейшее исследование в данном направлении может быть направлено на углубленное изучение каждого вида следов: брызг, мазков, пропитываний, луж и др. Это может быть осуществлено на современных цифровых моделях с последующим использованием их в экспертной практике. Планируемые исследования базируются на исторических традициях и современных методических и научных работах, выполненных на кафедре судебной медицины Сеченовского университета.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.