Необходимость совершенствования судебно-медицинской экспертизы при половых преступлениях и спорных половых состояниях обусловлена их большим числом как в России, так и за рубежом.

Во все времена за преступление против половой неприкосновенности наступала уголовная ответственность. Первое упоминание о квалификации подобного рода преступных деяний содержится в Церковных уставах князей Владимира Святославовича и Ярослава Владимировича, во времена Древнерусского государства. Положения об изнасиловании в самостоятельную норму выделялись не во всех законодательных актах Русского государства. Так, ни Судебник 1497 г., ни Судебники 1550 и 1589 гг. не упоминали об изнасиловании как таковом, в силу чего уголовная ответственность за данное преступление регулировалась нормами обычного права, не выраженного в письменной форме закона. И лишь в Соборном уложении 1649 г. предусматривалась такая ответственность. Впервые законодательный акт содержал ответственность за подобное деяние, совершенное военнослужащим.

Законодательная деятельность во времена царствования Петра I в области уголовного права была более интенсивной. Исследователи уголовного законодательства России и западноевропейских государств указывают на относительную мягкость наказания за половые преступления по воинскому артикулу в сравнении с западноевропейским законодательством. Последнее предусматривало за них смертную казнь, которая осуществлялась самым мучительным способом. Обращает на себя внимание и то, что под потерпевшим от изнасилования подразумевалось лицо женского пола. Артикул 166 устанавливал наказание за мужеложство, как насильственное, так и добровольное [1].

При законодательном регулировании уголовной ответственности за изнасилование во второй половине XVII века под «блудными делами» законодатель понимал скорее не изнасилование, а прелюбодеяние.

Несмотря на заметный сдвиг в сфере регулирования правоотношений, связанных с фактом изнасилования, состав данного преступления по-прежнему не был конкретизирован. И только в 1832 г. в Своде законов Российской империи, более подробно в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., заменивших том XV Свода законов, была сделана попытка более четко определить изнасилование. Глава Уголовного уложения 1903 г. «О непотребстве» содержала статьи, схожие с современным уголовным законодательством РФ, предусматривавшие ответственность за «любострастные действия» в отношении малолетних, т.е. детей, не достигших 14 лет, вне зависимости от насильственного или ненасильственного характера деяния. Это отличает формулировку рассматриваемой нормы от современного варианта, ибо ненасильственное совершение действий сексуального характера регулируется отдельными нормами. Однако по-прежнему наблюдается игнорирование законодателем разработанного разграничения двух составов — изнасилования и насильственных действий сексуального характера [2].

Формирование основ нового права, начавшееся в связи с созданием после Октябрьской революции 1917 г. нового государства, ухудшило правовое урегулирование уголовной ответственности за изнасилование и за другие преступления, связанные с посягательством на личность.

Преступлениям в области половых отношений в УК РСФСР был отведен раздел 4 главы V, посвященной преступлениям против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности. УК РСФСР 1922 г. специального состава мужеложства не содержал.

Впервые уголовная ответственность за мужеложство в Советском Союзе установлена постановлением ЦИК СССР 1933 г., так как в 30-е годы участились попытки отдельных субъектов вовлекать молодежь в этот «вид полового разврата». Впервые законодатель обосновал основные определения: изнасилование, мужеложство. В дальнейшем ответственность за подобные деяния ужесточалась. Законом РФ от 29 апреля 1993 г. была отменена ч. 1 ст. 121 УК РСФСР, предусматривавшая уголовную ответственность за добровольное мужеложство [3].

Что касается таких насильственных преступлений, как лесбиянство или иные действия сексуального характера, то уголовная ответственность за них специально не предусматривалась вплоть до принятия УК РФ 1996 г., который, предусмотрев уголовную ответственность за насильственные действия сексуального характера, в том числе за мужеложство и лесбиянство, положил конец спорам юристов и разнобою в судебной практике [4].

До 2003 г. судмедэксперты пользовались «Правилами судебно-медицинской акушерско-гинекологической экспертизы» (1966), а также методическими разработками А.П. Загрядской «Судебно-медицинская экспертиза при половых преступлениях» (1975) [5]^[*].

Для приведения судебно-медицинской экспертизы при половых преступлениях в соответствие с новым УК РФ (1996) В.В. Томилиным и О.А. Панфиленко в 1999 г. опубликованы «Критерии по проведению судебно-медицинской экспертизы лиц мужского пола при половых преступлениях и по гражданским делам», которые были своевременны, но не смогли осветить все нерешенные вопросы, связанные с доказательными возможностями судебной медицины при половых преступлениях [6]. Этот пробел был восполнен в конце 90-х годов прошлого века и начале нынешнего [7—11].

Проведен анализ судебно-медицинских экспертиз по поводу изнасилований и случаев скрытого сексуального насилия, показаны особенности проведения судебно-медицинской экспертизы при заражении венерическими заболеваниями и ВИЧ-инфекцией, даны рекомендации по проведению экспертизы при повреждениях половых органов у женщин и мужчин, экспертизы трупов при подозрении на убийство по сексуальным мотивам или нетипичном сексуальном поведении. Была разработана программа расчета вероятности пенетрации без нарушения целости девственной плевы, усовершенствована судебно-медицинская экспертиза определения способности к оплодотворению на современном этапе (как экспертиза спорного отцовства при наличии ребенка/плода с применением молекулярно-генетических методов исследования, так и все другие экспертизы с отсутствием ребенка/плода) [7—10]. В проведенном совместно с немецкими коллегами Э. Эрлихом и Ф. Шнайдером исследовании [11] на основании конкретных примеров доказано, что наступление смерти при асфиксиофилии выходит за пределы исключительности, становясь в современной жизни нередким явлением, что требует изучения этого феномена с точки зрения как этиопатогенеза, так и судебно-медицинской диагностики.

Выполнены теоретические и практические изыскания, касающиеся судебно-медицинской оценки гистологической структуры девственной плевы, морфофункциональных изменений мужских наружных половых органов при алкоголизме и наркомании, выявлены изменения адрен- и холинергической иннервации наружных половых органов при алкогольной и наркотической интоксикации. Показано, что проблема алкогольной болезни и наркомании весьма актуальна в связи с высокой частотой преступлений, совершенных на сексуальной почве лицами с хроническими бытовыми интоксикациями. Исследовав наружные половые органы трупов мужчин, при жизни злоупотреблявших алкоголем и наркотиками, по общепринятым гистологическим и гистохимическим методикам, обнаружили высокую частоту патоморфологических изменений полового члена. Установлено, что воспалительные, фиброзирующие и атрофические изменения, снижение сосудистой проницаемости могут являться одной из причин эректильных дисфункций. В дальнейшем исследовались гистохимические изменения катехоламинов, ацетилхолинэстеразы и NADPH диафоразы периферической нервной системы и наружных половых органов при алкогольной и наркотической интоксикации. Доказано разнонаправленное изменение относительной плотности адрен-, холин- и нитроксидергических структур спинного мозга и полового члена и активности медиаторов при различных видах интоксикации. Обращено внимание на то, что хроническая интоксикация алкоголем и эфедроном сопровождается снижением активности ферментов, участвующих в обмене ацетилхолина и оксида азота, а также активности катехоламинов, отмечено уменьшение плотности нервных волокон, содержащих изучаемые вещества. Полученные авторами результаты могут служить дополнительными критериями оценки состояния половой функции у мужчин [7—10].

В связи с большим интересом иностранных коллег результаты исследований, посвященных морфогистохимическому строению наружных половых органов и образований, были опубликованы в многочисленных зарубежных изданиях («Legal Medicine», «Forensic Science International», «The Forensic Scientist OnLine Journal» и др.), а также вошли в базы международных Интернет-сайтов, таких как BioMedLib, Labome и др. Особенную заинтересованность вызывает проблема морфологических эквивалентов функциональных состояний девственной плевы. Первоначальные результаты исследования девственной плевы выявили четыре основных типа ее строения: ангиоматозный, фиброзный, незрелый и смешанный, что зависело от колебаний соотношения и степени развития сосудов, коллагеновых, эластических, ретикулиновых волокон, степени зрелости и плотности клеточных соединительнотканных элементов (фибробласты, фиброциты), а затем — корреляции гистологических вариантов строения девственной плевы с макроскопическими типами организации и физиологическими особенностями девственной плевы [12, 13]. Столь детальное изучение вопроса позволило выявить недостатки (организационные, тактические, диагностические) и придать судебно-медицинской экспертизе половых состояний качественно новый уровень. Анализ недостатков показал, что совершенствование данного вида экспертизы невозможно без введения новых критериев (стандартизация, применение осмотровых и измерительных устройств, соблюдение принципа неоднократности осмотра, знание особенностей осмотра при подозрении на эректильные дисфункции, целенаправленный и квалифицированный поиск спермальной жидкости).

В монографии «Сексуальное насилие: теории, подходы, методы исследования» Ю.И. Пиголкиным, О.А. Дмитриевой, Н.Г. Щитовым, Г.Б. Дерягиным впервые проанализированы судебно-медицинские, психолого-психиатрические, криминологические аспекты половых преступлений. Особое внимание уделено теориям сексуального насилия. Так, эволюционно-психологическая теория объясняет сексуальное насилие с позиций влияния эволюции на сексуальное поведение. При рассмотрении роли эмпатии в совершении сексуального насилия было приведено утверждение об отсутствии эмпатии как одном из факторов, способствующих сексуальному насилию: при изнасиловании женщина рассматривается как безличный объект, т.е. наличие выраженной эмпатии будет препятствовать сексуальному насилию, а ее отсутствие — способствовать. Приведены макросоциологические теории, которые объясняют феномен сексуального насилия с позиций организации общества и его институтов. Впервые рассмотрены теории «оправдания применения насилия» и гендерного неравенства, феминистический подход к сексуальному насилию. Показано, что «синтетическая теория» сексуального насилия пока не может быть создана в связи с принципиальными противоречиями между сторонниками эволюционно-биологического подхода и представителями социальных наук [14].

В «Атласе по судебной медицине» под редакцией чл.-корр. РАМН Ю.И. Пиголкина впервые приведена новая классификация девственной плевы, представлены макро- и микропрепараты наружных половых органов и их схематические изображения, а также отдельный иллюстративный материал повреждений аногенитальной области [15].

Однако остаются и нерешенные вопросы, касающиеся прежде всего судебно-медицинской оценки изменений аноректальной области, связанных и не связанных с насильственными действиями сексуального характера.

При проведении судебно-медицинских экспертиз по поводу бывших родов и аборта нередко встает вопрос о правильности оказания медицинской помощи беременным и родильницам. В акушерско-гинекологической практике крайне актуален вопрос обоснованности врачебного риска и лечебных назначений.

Разрешение инцидентов с участием медицинских работников по поводу ненадлежащего выполнения профессиональных обязанностей представляет сложную задачу, ввиду отсутствия комплексного подхода и стандартизированных методик, единой общепринятой терминологии, отсутствия объективных методов выявления причинно-следственных связей исхода с оказанием медицинской помощи и др. [16]. С нашей точки зрения, приоритетной является разработка следующих тем: судебно-медицинская оценка изменений аноректальной области, связанных и не связанных с насильственными действиями сексуального характера, критерии судебно-медицинской экспертизы при дефектах оказания акушерско-гинекологической помощи, состояние здоровья пострадавших от сексуального насилия. Итогом задуманной работы должно стать не только самостоятельное руководство [17], но и практические рекомендации в единой стандартизованной форме, приемлемой для всех бюро СМЭ с ликвидацией старых догм и архаичных толкований.