Число случаев невынашивания беременности в настоящее время остается достаточно высоким и составляет, по данным разных авторов [1—4], от 15 до 23% всех зарегистрированных беременностей, при этом до 50% от числа потерь беременности приходится на долю привычного невынашивания беременности (ПНБ).
По данным В.М. Сидельниковой [2, 3], наиболее частыми причинами ПНБ являются: эндокринные нарушения репродуктивной системы, хронический эндометрит, пороки развития матки, внутриматочные синехии, иммунные нарушения, антифосфолипидный синдром (АФС), истмико-цервикальная недостаточность (ИЦН). Частота развития инфекционных осложнений у пациенток с ПНБ достигает 55—70%. При ИЦН инфекция наблюдалась практически в 100% случаев. Это объясняется нарушением барьерной функции шейки матки. Развитие АФС и других аутоиммунных нарушений также связывают с персистенцией вирусной инфекции [2—4].
Особое место в системе репродуктивных органов женского организма занимает шейка матки (ШМ). В силу структурно-функциональных особенностей ШМ во многом определяет перспективы полноценного оплодотворения, неосложненного вынашивания беременности и своевременных родов [5].
Несмотря на современные достижения в диагностике и лечении заболеваний ШМ, патология ШМ остается одной из наиболее актуальных проблем в акушерстве и гинекологии, особенно у беременных женщин. Такая закономерность не случайна, и обусловлена повышением заболеваемости раком шейки матки (РШМ) у женщин репродуктивного возраста, особенно у пациенток моложе 29 лет. Среднегодовой темп прироста заболеваемости РШМ составляет 2,1% [6] и занимает первое место среди всех онкологических заболеваний у беременных, составляя 45% [7]. В структуре причин смерти женщин моложе 30 лет РШМ достигает 8,5% [8].
В настоящее время во всем мире наблюдается рост заболеваний, ассоциированных с вирусом папилломы человека (ВПЧ). Работы отечественных и зарубежных исследователей подтверждают гипотезу о том, что ПВИ, возможно, приводит к нарастанию частоты самопроизвольных потерь беременности, при этом ДНК ВПЧ находят в клетках синцитиотрофобласта [9—12].
Частота передачи ВПЧ от матери к плоду, по данным разных исследователей [13—20], колеблется от 4 до 87%, что, по-видимому, зависит от чувствительности использованного метода. У беременных распространенность ВПЧ в целом (инфицирование ВПЧ разных типов) выше, чем в среднем в популяции, и составляет от 30 до 65%, а инфицирование ВПЧ высокого канцерогенного риска (ВКР) — 20—30% [21—24]. По данным Московского областного НИИ акушерства и гинекологии [23, 24], среди 700 беременных, поступивших на целенаправленное обследование, ВПЧ ВКР был выявлен у 66,6% пациенток. При этом среди беременных с цервикальной интраэпителиальной неоплазией (ЦИН CIN) ВПЧ определялся у 95,5%, среди беременных с эктопией шейки матки — у 32,4%, с лейкоплакией шейки матки — у 56%; после хирургического лечения ЦИН — у 42%, при полипах эндоцервикса — у 38,8%. Следует отметить, что даже при неизмененной шейке матки ВПЧ ВКР выявлялся у 34% беременных.
Несоответствие распространенности ВПЧ ВКР в женской популяции репродуктивного возраста и количества ассоциированных с этим осложнений обусловливает различную оценку врачебным сообществом влияния ПВИ на течение и исходы беременности, в частности, на возможность вирусного поражения плаценты, плодных оболочек, пуповины, органов плода и новорожденного [25—27]. Стоит отметить, что не только частота, но и тяжесть последствий, сопровождающих инфицирование ВПЧ женщин фертильного возраста, обычно недооцениваются.
Наибольшее влияние ВПЧ-инфекция оказывает на частоту прерывания беременности в ранние сроки. Установлено, что частота наступления беременности (при оплодотворении in vitro) в группе ВПЧ-позитивных женщин в 2 раза ниже, чем у ВПЧ-негативных пациенток [12]. В работе М.А. Чистякова [28] указывается, что в материале 16% самопроизвольных абортов обнаружен ВПЧ ВКР. Работы зарубежных исследователей [10—12] также подтверждают инфицирование плодного яйца ВПЧ ВКР.
У беременных с заболеваниями ШМ чаще, чем в контрольной группе, выявляется бактериальная и вирусная урогенитальная инфекция, особенно ее сочетанные формы [21, 22].
ШМ при беременности является чрезвычайно важной анатомической и функциональной структурой. Нарушения, возникающие в ШМ, могут серьезно влиять на ход беременности [5, 27]. В то же время недообследованность пациенток на этапе прегравидарной подготовки приводит к увеличению числа случаев выявления предраковых и раковых заболеваний во время беременности [29].
Цель исследования — изучение особенностей заболеваний ШМ у беременных пациенток с ПНБ в анамнезе.
Материал и методы
Для достижения поставленной цели нами был проведен ретроспективный анализ амбулаторных карт и истории родов 120 беременных с ПНБ в анамнезе, которые обратились в ГБУЗ МО МОНИИАГ в I триместре беременности. Всем пациенткам была проведена прегравидарная подготовка в соответствии с существующими методическими пособиями [3, 8, 32]. Все пациентки амбулаторно обследованы по существующим стандартам и протоколам [30, 31].
Проведен анализ данных общеклинического обследования (соматический и гинекологический анамнез, преморбидный фон, лабораторные исследования: клинические анализы крови, мочи, биохимическое исследование крови, гемостазиограмма, гормоны крови, исследование на АФС, волчаночный антиген, серологическое исследование для выявления вирусной инфекции), визуального, кольпоскопического, ультразвукового, цитологического и морфологического (при необходимости) исследования Ш.М. Лабораторная диагностика включала также микроскопию содержимого влагалища, цервикальной слизи, бактериологическое исследование отделяемого цервикального канала, диагностику методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) урогенитальных инфекций, ВПЧ ВКР с определением типа, количества вирусной массы, посев на микоплазмы, уреаплазмы.
Полученные в ходе наблюдения и обследования каждой пациентки сведения заносились в специально разработанную компьютеризованную базу данных («Карта обследования пациенток с привычным невынашиванием беременности с целью выявления патологии ШМ») для последующего их количественного анализа и выявления основных закономерностей.
Результаты и обсуждение
Все обследованные пациентки находились в возрасте от 21 года до 40 лет. Средний возраст обследуемых пациенток составил 27,7±5,5 года.
Перенесли более двух детских инфекций 73,3% пациенток. Среди наиболее часто встречающейся патологии наблюдались хронический тонзиллит, хронический пиелонефрит, заболевания щитовидной железы, заболевания желудочно-кишечного тракта, нарушение жирового обмена. Заболевания щитовидной железы отмеченыу 13,3% пациенток, нарушение жирового обмена у 12,5%.
Возраст менархе варьировал от 11 до 16 лет, в среднем составляя 12,1±0,8 года и достоверно не отличался от такового в популяции.
При анализе сексуального поведения было отмечено, что раннее начало половой жизни (до 17 лет) наблюдалось у 27 (23%) пациенток. Возраст начала половой жизни колебался от 15 лет до 31 года (в среднем 18,6±1,2 года).
При анализе репродуктивной функции было выявлено, что роды в анамнезе были у 31 (25,8%) пациентки; 2 случая потери беременности были выявлены у 98 (81,6%) пациенток, 3 случая — у 14 (11,7%), 4 и более — у 8 (6,7%).
Ранние репродуктивные потери в анамнезе были у всех пациенток, потери беременности во II триместре наблюдались у ¼ женщин. У 37,3% пациенток в анамнезе имелись искусственные аборты. Внематочная беременность встречалась в 3% случаев, абдоминальное родоразрешение в анамнезе в 4 (3,3%). Индуцированных беременностей и беременностей после применения вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) не отмечалось.
При оценке гинекологической патологии обращало внимание большое число заболеваний, передаваемых половым путем — 62,5%. Синдром поликистозных яичников встречался в 5% случаев. Гормонально-зависимые заболевания диагностировались в каждом пятом случае, полипы цервикального канала выявлялись в 2,5% наблюдений, полипы эндометрия — в 2,5%, в связи с этой патологией всем пациенткам в анамнезе проводилась полипэктомия и гистероскопия с раздельным диагностическим выскабливанием слизистой оболочки цервикального канала и стенок полости матки. Лапароскопия по поводу кист яичников проводилась 9 (7,5%) пациенткам.
Обращала внимание высокая частота патологии ШМ в анамнезе у обследуемых пациенток. По поводу деформации ШМ послеродовыми разрывами 4 (3,3%) пациенткам была произведена пластика ШМ методом расслоения.
Доброкачественные заболевания ШМ наблюдались у 59 (49,1%) пациенток, по поводу которых произведена конизация ШМ 4 (6,8%) пациенткам по поводу CIN II—III и 13 (22%) пациенток с CIN I получили следующие методы лечения: криодеструкцию — 9, радиоволновую коагуляцию — 2, диатермокоагуляцию — 1, лазервапоризацию — 1.
У 42 (71,2%) пациенток с длительно существующими доброкачественными заболеваниями ШМ, в том числе 1 (1,7%) пациентки со среднетяжелой дисплазией шейки матки и 41 (69,5%) пациентки с дисплазией ШМ легкой степени, лечение не проводилось.
Анамнестические данные о методах лечения предшествующих заболеваний ШМ свидетельствуют о недостаточном использовании необходимых методов диагностики и лечения заболеваний ШМ на этапе прегравидарной подготовки (расширенная кольпоскопия, гистологическое исследование биоптата).
Исследование методом ПЦР и бактериологическое исследование соскобов из цервикального канала выявили практически у всех беременных нарушение микробиоценоза влагалища, а также высокую частоту инфекций, передаваемых половым путем (ИППП): инфекцию ВПЧ ВКР (70,8%), герпесвирусную (32,5%), цитомегаловирусную (25%), уреаплазменную (29,2%), микоплазменную (25,8%), хламидийную (10%), гарднереллез (62,5%), кандидоз (22,5%). Чаще всего наблюдались ассоциации вирусов, бактерий и грибов, моноинфекция выявлена лишь у 23 (19,1%) пациенток.
При осмотре ШМ при помощи зеркал у 120 беременных было обнаружено, что только у 28 (23,3%) пациенток отсутствовали патологические визуальные изменения ШМ, у остальных они наблюдались в разных сочетаниях.
Гипертрофия ШМ наблюдалась у 25 (20,8%) беременных, рубцовая деформация ШМ — у 26 (21,6%), деформация ШМ послеродовыми разрывами у — 7 (5,8%), эктропион — у 26 (21,6%), эктопия ШМ — у 29 (24,1%), полиповидные образования в цервикальном канале — у 11 (9,1%), экзофитные образования, подозрительные на рак, — у 2 (1,6%) беременных. Кровоточивость Ш.М. при осмотре отмечалась у 13 (10,8%) пациенток.
Клинические проявления ПВИ в виде остроконечных кондилом вульвы и влагалища выявлены у 61,6% беременных.
При проведении цитологического исследования мазков с экзо- и эндоцервикса было выявлено, что мазки типа NILM (negative for intraepithelial lesion or malignancy — негативные в отношении интраэпителиального поражения или озлокачествления) определялись только у 28 (23,3%) пациенток.
Изменения типа ASCUS (atypical squamous cells of undetermined significance), характеризующиеся значительным изменением клеточных элементов в виде увеличения ядер и появления клеток метаплазированного эпителия, которые представляли трудности при проведении дифференциального диагноза между реактивными изменениями и дисплазией, были выявлены у 35 (29,2%) беременных. Мазки типа LSIL (low-grade squamous intraepithelial lesions — поражения многослойного плоского эпителия — МПЭ — низкой степени выраженности) выявлены у 42 (35%) пациенток, HSIL (high-grade squamous intraepithelial lesions — поражения МПЭ высокой степени выраженности) — у 15 (12,5%).
Гипер- и паракератоз выявлялись у 45 (37,5%) беременных. Цитологические признаки папилломавирусного поражения шейки матки в виде наличия койлоцитов или «баллонных клеток» в сочетании с дискератозом МПЭ были обнаружены у 74 (61,6%) беременных.
Результаты расширенной кольпоскопии, проведенной всем беременным с ПНБ, представлены в табл. 1: нормальная кольпоскопическая картина установлена у 47 (39,2%) беременных, при этом у 26 беременных с нормальной кольпоскопической картиной наблюдались очаги децидуоза, а аномалии разной степени выраженности, неспецифические изменения, другие варианты кольпоскопических картин в различных сочетаниях — у 73 (60,8%) беременных. Кровоточивость при осмотре отмечалась у 13 (10,8%) беременных.
У 2 (1,6%) беременных кольпоскопическая картина была подозрительна на инвазивную карциному. Таким образом, проведенный анализ выявил высокую частоту патологических изменений ШМ у беременных с ПНБ в анамнезе.
Полипэктомия была произведена в ГБУЗ МО «Московский областной научно-исследовательский институт акушерства и гинекологии» 11 (9,1%) беременным. Гистологическое исследование удаленных полиповидных образований эндоцервикса выявило наличие в 6 (54,5%) случаях истинных полипов и в 5 (45,5%) — децидуальных псевдополипов. Показаниями к биопсии ШМ во время беременности явились атипические цитологические и кольпоскопические картины, подозрительные на рак (неоднородная поверхность, экзофит, язва, атипичная васкуляризация).
Биопсия ШМ во время беременности была проведена 3 (2,5%) пациенткам (табл. 2). Выявлены у 1 пациентки CIN II—III степени, у 2 — cancerinsitu, следует отметить, что у 1 из них дисплазия тяжелой степени была диагностирована до наступления беременности. Все пациентки консультированы онкологом, беременности были пролонгированы до доношенного срока, родоразрешены через естественные родовые пути с последующей конизацией ШМ через 6—8 нед после родов [29, 33, 34].
Хирургическая коррекция истмико-цервикальной недостаточности была проведена 15 (12,5%) беременным; 3 (2,5%) был введен акушерский разгружающий пессарий в связи с поздней диагностикой ИЦН.
У 16 (13,3%) пациенток с выявленными заболеваниями ШМ биопсия была проведена через 6—8 нед после самопроизвольного прерывания прогрессирующей беременности или хирургического прерывания неразвивающейся беременности [34]. Обнаружено CIN II — у 6 пациенток, CIN III — у 3, плоскоклеточная карцинома — у 1. Все пациентки консультированы онкологом. У остальных 6 пациенток обнаружена инвертированная кондилома с CIN I.
Остальные 23 (19,1%) биопсии были проведены пациенткам через 6—8 нед после родов. Гистологическое исследование выявило CINI у 6 пациенток, CINII — у 12, CINIII — у 3, хронический цервицит с лейкоплакией — у 2.
При анализе результатов гистологического исследования 42 биоптатов ШМ (рис. 1) у пациенток с ПНБ в анамнезе, обнаружено следующее: cancerinsitu — у 2 (4,7%), плоскоклеточная карцинома — у 1 (2,4%), CIN III — у 7 (16,7%), CIN II — у 18 (42,9%), CIN I — у 12 (28,6%).
Следует отметить, что 2 случая выявления cancerinsituво время беременности, плоскоклеточной карциномы — у 1 пациентки, CIN III — у 7, CIN II — у 18 являются упущенными возможностями их диагностики и своевременного лечения на этапе прегравидарной подготовки.
Случаи позднего выявления инвазивной формы РШМ диктуют необходимость кольпоскопического и цитологического контроля на этапе планирования беременности, лечения предраковых заболеваний до наступления беременности и обязательного проведения цитологического и кольпоскопического исследования при взятии беременных на учет.
Очевидно, что исход беременности для матери и плода во многом определяется течением всего периода гестации.
Проанализировано течение беременности у обследованных пациенток (табл. 3). Отмечен высокий процент (65%) угрозы прерывания беременности, недостаточности функции желтого тела (40%), токсикоза (20,8%), кольпита (35%). Неразвивающаяся беременность диагностирована у 18 (15%) пациенток, самопроизвольный выкидыш произошел у 3 (2,5%).
II триместр осложнился самопроизвольным выкидышем в 8 (6,6%) наблюдениях. В 47% наблюдениях выявлена угроза прерывания беременности, кольпит имелся у 56,6% пациенток, диффузное утолщение плаценты по данным УЗИ — у 19,1%.
В результате анализа исходов беременности у пациенток с ПНБ в анамнезе, которым была проведена прегравидарная подготовка по существующим протоколам [3, 30, 32], обнаружен высокий процент репродуктивных потерь (рис. 2). Это является убедительным аргументом, доказывающим необходимость прегравидарной подготовки, включающей не только лечение урогенитальной инфекции до наступления беременности, но и выявление и лечение предраковых заболеваний ШМ также до наступления беременности. Общее число наблюдений неблагоприятных исходов беременности (спонтанные аборты, неразвивающаяся беременность, антенатальная гибель плода, преждевременные роды) у обследуемых пациенток составило 33,3%. Репродуктивные потери составили 24,9%, что сопоставимо с мнением многих исследователей [1, 2].
При анализе исходов беременности у пациенток с доброкачественными заболеваниями ШМ, которым не была проведена адекватная терапия CIN, обнаружено, что частота репродуктивных потерь в данной группе составила 38,1%.
Следует отметить, что из 18 женщин с диагностированной неразвивающейся беременностью CIN выявлена у 11 (61,1%). У всех была установлена ВПЧ-инфекция ВКР. Полученные данные совпадают с мнением М. Skoczynski и соавт. [9], М.А. Чистякова [28] о роли ВПЧ в генезе неразвивающейся беременности.
Выводы
1. Проведенный анализ свидетельствует о наличии отягощенного акушерского и гинекологического анамнеза у большинства обследуемых пациенток с ПНБ, высокой частоты патологии шейки матки у пациенток до наступления беременности (49,1%), некорректной тактике ведения пациенток с патологией шейки матки (71,2%), заключающейся в длительном наблюдении пациенток без адекватного лечения до наступления беременности, возможно, определившей неблагоприятный исход наступившей беременности. В то же время частота репродуктивных потерь среди женщин с доброкачественными заболеваниями шейки матки составила 38,1%.
2. Выявление предраковых заболеваний CIN II—III и cancerinsitu у женщин во время беременности свидетельствует о недостаточном обследовании их на этапе прегравидарной подготовки. Прегравидарная подготовка женщин с привычным невынашиванием беременности должна включать цитологический скрининг, ВПЧ-тестирование и расширенную кольпоскопию, при необходимости гистологическое исследование биоптата шейки матки с целью выявления предраковых заболеваний шейки матки и их своевременного лечения, что должно быть внесено в существующие приказы Минздрава России об утверждении стандартов оказания медицинской помощи по профилю «Акушерство и гинекология», касающихся прегравидарной подготовки пациенток с привычным невынашиванием беременности.