В свете современных мировых тенденций развития мультикультурализма и интенсификации интеграционных процессов в обществе особое значение приобретают исследования культурно-просветительных факторов, влияющих на выбор пациентов при обращении за медицинской помощью и решении вопросов лечения. Одним из важных факторов, определяющих своевременность обращения пациенток с генитальным пролапсом в специализированные центры для проведения коррекции, является уровень их осведомленности о своем заболевании [1—8].

Исследования, касающиеся знаний пациенток о генитальном пролапсе, немногочисленны и в основном проводились среди англоязычного населения. Уровень осведомленности больных о возможных проблемах при развитии опущения гениталий в России и Австрии ранее не изучался.

Недостаток знаний о заболеваниях органов тазового дна у пациенток служит причиной неохотного обращения за квалифицированной медицинской помощью и неудовлетворенности ею [9, 10]. Неправильное понимание своего состояния и мнение о том, что опущение является естественным следствием старения организма [11], лишают больных возможности обсуждать их проблемы с врачом. K. Berzuk и B. Shay [12] показали, что низкий уровень знаний пациенток о пролапсе ассоциируется с более высокой распространенностью дисфункций тазового дна, тогда как повышение такого уровня знаний ведет к улучшению качества жизни больных и уменьшению тяжести клинических симптомов заболевания.

Вопросник для оценки уровня знаний пациенток о пролапсе гениталий и недержании мочи (Prolapse and Incontinence Knowledge Questionnaire, PIKQ) был разработан A. Sha и соавт. [13] и используется для англоязычного населения. Перевод на другие языки и психометрическая адаптация вопросников для пациенток, говорящих на разных языках, позволяют стандартизировать анализ эффективности лечения и медицинского обслуживания в различных странах [8, 14—18].

Ряд авторов [6, 10, 17, 19] полагают, что уровень знаний пациенток о генитальном пролапсе является основным фактором, определяющим желание пациентки обратиться к врачу по поводу данной патологии или же, напротив, игнорировать имеющиеся симптомы.

Цель настоящего исследования — сравнить уровень знаний о генитальном пролапсе пациенток, которые обратились в специализированные лечебно-диагностические центры по лечению пролапса в Вене и Москве.

В 1-ю (венскую) группу были включены 118 немецкоязычных пациенток с симптомами пролапса гениталий, которые обратились в урогинекологическую поликлинику Венского медицинского университета; 2-ю (московскую) группу составили 105 русскоязычных пациенток Центра по лечению заболеваний тазового дна Московского областного научно-исследовательского института акушерства и гинекологии. В обоих учреждениях диагноз пролапса гениталий был подтвержден в результате осмотра врача-специалиста. Пациентки, имеющие медицинское образование, а также недостаточно владеющие языком страны проживания, были исключены из исследования.

В анкету, которую предлагалось заполнить пациенткам, были включены вопросы демографического характера, сведения об уровне образования, среднегодовом семейном доходе, а также данные анамнеза о пролапсе. Пациенткам задавался вопрос, насколько сильно симптомы пролапса их беспокоят, при этом тяжесть симптоматики оценивалась по трехбалльной системе, заимствованной из валидированного^​*​ вопросника «Pelvic Floor Questionnaire» [14].

Источники информации о пролапсе, которыми могли пользоваться пациентки, мы анализировали в соответствии с ранее опубликованным исследованием M. Pakbaz и соавт. [17]. Пациенткам предлагалось выбрать сразу несколько ответов: пользовались ли они печатными материалами и интернетом, обсуждали ли проблемы пролапса с друзьями и членами семьи или обращались за получением информации к своим лечащим врачам.

Желание и потребность пациенток получать информацию о своем заболевании до проведения врачебной консультации мы определяли с помощью двух вопросов, оценка которых производилась по пятибалльной шкале Лайкерта (Likert scale) (табл. 1).

Структура шкалы знаний о генитальном пролапсе («KnowledgeofPelvicOrganProlapseScale»). Для оценки знаний пациенток о пролапсе гениталий мы составили вопросник из 16 вопросов (табл. 2); 12 вопросов мы заимствовали из вопросника A. Sha и соавт. (PIKQ) [13]. Эти вопросы касаются патогенеза, диагностики и лечения пролапса гениталий. Дополнительно были включены еще 4 вопроса, которые позволяли выяснить степень осведомленности пациенток относительно современных методов лечения — об использовании сетчатых протезов, а также их знания об анатомии пролапса. Каждый правильный ответ оценивался одним баллом. Максимальное количество баллов в этой шкале — 16.

Психометрический анализ шкал для оценки уровня знаний пациенток о пролапсе гениталий включал расчет коэффициента Альфа Кронбаха, а также проведение факторного анализа (confirmatory factor analysis — СFA).

Анализ прогностических факторов, влияющих на уровень знаний о пролапсе, проводился с помощью порядковой логистической регрессии (ordinal logistic regression).

Статистический анализ полученных данных проводили с использованием версии 3.1.2 компьютерной программы “Ri386” (TheRFoundationforStatisticalComputing).

Данное исследование было одобрено этическими комитетами обоих учреждений.

Вопросник был предложен 137 пациенткам, обратившимся в центр по лечению пролапса в Вене, и 112 пациенткам — в Москве; 13 пациенток в Вене и 7 в Москве были исключены из дальнейшего анализа, так как являлись медицинскими работниками; 6 пациенток, обратившихся в центр по пролапсу в Вене, были исключены из исследования из-за недостаточного владения немецким языком.

В результате анализа адекватности ответов из исследования были исключены 8 анкет в Вене и 10 в Москве, поскольку они содержали взаимоисключающую последовательность ответов. В итоге, в венской группе осталось 110, а в московской — 95 заполненных анкет, которые были проанализированы в соответствии с поставленными целями.

Демографические характеристики групп представлены в табл. 3.

Результаты анализа шкал для оценки знаний о генитальном пролапсе. Сравнительный анализ средних баллов шкалы знаний о пролапсе не выявил достоверных различий между пациентками 1-й (венской) и 2-й (московской) групп (9,7±3,5 и 9,8±2,9 соответственно; p>0,05).

Пациентки обоих учреждений были хорошо информированы относительно консервативных методов лечения пролапса. Пациентки венского центра имели больший опыт выполнения упражнений для укрепления мышц тазового дна по сравнению с пациентками московского центра (соответственно 67 и 46%; p<0,05); 43% австрийских и 47% российских пациенток были хорошо осведомлены о применении терапевтических пессариев (p>0,05). При ответе на вопросы о хирургических методах коррекции пролапса 20% (23/110) пациенток в Вене и 16% (15/95) в Москве полагали, что гистерэктомия является единственным способом коррекции опущения матки (p>0,05). Пациентки венской группы были менее информированы об использовании сетчатых протезов при хирургическом лечении пролапса (32% по сравнению с 80% в Москве; p<0,001). Усредненные балльные оценки уровня знаний о методах лечения пролапса среди пациенток венской и московской групп достоверно не различались (соответственно 4,1±1,9 и 4,2±1,7; p>0,05) (табл. 4).

Предпочтения и источники информации о пролапсе. Анализ шкал, отражающих потребность и желание пациенток быть информированными о своем заболевании, показал, что австрийские пациентки испытывали меньшую потребность в получении информации по сравнению с пациентками московской группы (средний балл по пятибалльной шкале Лайкерта 2,9±1,2 и 3,8±1,3 соответственно; p<0,001). Достоверных различий между двумя группами в отношении предпочтений при поисках информации в зависимости от уровня доверия к врачу выявлено не было (3,7±1,3 и 3,8±1,2 соответственно; p>0,05).

При анализе предпочтений, отдаваемых пациентками различным источникам информации, было установлено, что участницы обеих групп в равной степени предпочитали получать желаемые сведения о пролапсе от врачей-специалистов (соответственно 72 и 82%; p>0,05). Следующими по значимости источниками информации служили друзья, знакомые и члены семьи в Вене (25%) и интернет (23%) в Москве (см. рисунок); 21% пациенток в венской группе и 14% в московской получали сведения о пролапсе от врачей общей практики (p>0,05). Пациентки в венской группе чаще пользовались при поиске информации о пролапсе средствами печати, чем пациентки в московской группе (соответственно 18 и 7%; p<0,05). В обеих странах телевидение и радио не были важными источниками информации о заболевании (6% в обеих странах).

Анализ с применением ординальной логистической регрессии показал, что дополнительное использование интернета и печатных материалов являлось в обеих группах важнейшим прогностическим фактором более высокого уровня знаний о пролапсе. Сведения об этой патологии, получаемые от друзей, знакомых или членов семьи, также служили существенным дополнением к повышению уровня этих знаний для пациенток венской группы (отношение шансов — ОШ 2,306; 95% доверительный интервал — ДИ 1,067—5,071). Сведения, полученные от врачей общей практики, оказывали отрицательное влияние на показатель балльной оценки знаний о пролапсе у российских пациенток (ОШ 2,306; 95% ДИ 1,067—5,071).

Уровень потребности в получении информации о заболевании и степень доверия врачу служили важными предикторами уровня знаний о пролапсе среди пациенток обеих групп (ОШ — 1,36; 95% ДИ 1,03—1,82 и ОШ — 0,69; 95% ДИ 0,52—0,89 соответственно). Фактором, снижающим уровень знаний в российской группе, был низкий уровень образования (ОШ — 0,28; 95% ДИ 0,10—0,77). Более низкий уровень знаний был также выявлен среди пациенток из России, которые были информированы о пролапсе от своих врачей общей практики (ОШ — 0,21; 95% ДИ 0,06—0,65). Достоверные различия между такими другими характеристиками обеих групп, как семейное положение, число родов и продолжительность заболевания, не являлись предикторами средних балльных оценок уровня знаний пациенток о пролапсе.

Цель настоящего исследования — анализ уровня знаний о генитальном пролапсе у пациенток, обращающихся в специализированные центры по лечению пролапса в Австрии и России. Одни и те же истоки и схожие пути развития учения о пролапсе, с одной стороны, и особенности социально-культурных традиций, с другой стороны, вызвали интерес к проведению данного исследования.

Мы не нашли достоверных различий в уровне знаний о пролапсе гениталий у пациенток сравниваемых групп Вены и Москвы.

Оценка знаний о пролапсе среди англоязычных пациенток проводится с помощью валидированного вопросника «Prolapse and Incontinence Knowledge Questionnaire» (PIKQ), который был разработан A. Sha и соавт. в 2008 г. [13]. Некоторые американские авторы использовали этот вопросник для оценки знаний о заболеваниях органов тазового дна у женщин, проживающих в специализированных учреждениях для престарелых [6], пожилых индианок [1], афроамериканок и представительниц других этнических общностей [10]. Результаты этих исследований свидетельствуют о значительных различиях в уровне знаний у женщин отдельных расовых групп. Вопросник PIKQ использовался также канадскими исследователями для анализа эффективности обучения женщин, страдающих недержанием мочи и опущением тазовых органов [12, 20]. Исследования данного вопроса среди немецко- и русскоговорящего населения не проводились.

Появление новых технологий и дальнейшее развитие хирургических методов лечения пролапса побудили нас расширить вопросник A. Sha и соавт. [13] и включить в него дополнительные вопросы, касающиеся современных методов лечения этой патологии с использованием сетчатых протезов, а также вопросы о выполнении органосберегающих операций.

Для оценки уровня знаний немецко- и русскоязычных пациенток о генитальном пролапсе мы провели психометрический анализ и разработали два варианта шкалы знаний о пролапсе гениталий, состоящих из 16 вопросов, на немецком и русском языках. Коэффициенты Альфа Кронбаха для немецкоязычной и русскоязычной шкал составляли соответственно 0,782 и 0,667.

Нам не удалось выявить достоверных различий между средними балльными оценками шкалы знаний о пролапсе в сравниваемых группах Вены и Москвы (соответственно 9,7 и 9,8 балла). Средний балл уровня знаний о пролапсе, который оценивал A. Sha по своей 12-балльной шкале, составил 8,2 [13]. Этот автор работал с пациентками, обращавшимися в специализированный центр по лечению пролапса при Бостонском женском госпитале, так что контингент больных был схож с таковым в нашем исследовании. Существенно низкий показатель уровня знаний, оценивавшегося с помощью шкалы PIKQ, был зарегистрирован среди англоговорящих женщин, проживающих в учреждениях для престарелых (5,5 балла) [10], а также среди пожилых индианок (5,4 балла) [1].

Более детальный анализ знаний пациенток о пролапсе в нашем исследовании продемонстрировал, что пациентки из Москвы были лучше информированы об использовании сетчатых протезов при лечении пролапса. Это различие можно объяснить тем, что этот хирургический метод более широко известен и чаще применяется в России, чем в Австрии [21, 22].

В литературе часто дискутируется вопрос о сохранении матки при проведении операции по поводу пролапса гениталий. В Австрии хирургическое лечение пролапса в большинстве случаев сопряжено с удалением матки [23], тогда как в России чаще практикуются органосберегающие операции. В исследовании M. Good и соавт. [3] было показано, что большинство женщин не считают наличие или отсутствие матки существенным для привлекательности или сексуальности. В то же время работа A. Frick и соавт. [2] продемонстрировала желание многих пациенток сохранить матку. В нашем исследовании 20% женщин из Вены и 16% из Москвы полагали, что только удаление матки может помочь устранить пролапс. Полученные нами результаты свидетельствуют о необходимости большей осведомленности пациенток в обеих странах относительно рисков и преимуществ сохранения матки, чтобы они имели возможность принять информированное решение относительно выбора того или иного метода хирургического лечения пролапса.

Уровень знаний является интегральным показателем, который зависит от большого числа таких социальных и демографических факторов, как возраст, пол, образовательный и культурный уровень, заработок и расходы. Есть основания полагать, что не все пациентки охотно готовы принимать решение относительно выбора способов лечения, а необходимость в анализе информации при принятии решения может служить причиной эмоционального стресса у пассивно настроенных женщин [24]. Мы оценивали предпочтение пациенток при поиске информации с использованием двух модифицированных пунктов шкалы автономности предпочтений — AutonomyPreferenceIndex (API) — разработанной V. Sung [25]. Принимая во внимание отсутствие немецкоязычной и русскоязычной версий этой шкалы, мы попытались сформулировать наши вопросы с учетом особенностей взаимоотношений между врачом и пациенткой, сложившихся в обеих странах. E. Emanuel и L. Emanuel [26] описали четыре модели взаимоотношений врача и пациента. Если в немецкоязычных популяциях распространен в основном «информативный тип» взаимоотношений, подразумевающий на первом плане обмен информации между врачом и пациентом, то в российской культуре исторически преобладает «патерналистский»^​*​ стиль общения, когда врач строго дает свои рекомендации, основываясь больше на своем опыте. Возможно, эти различия стилей общения могли бы объяснить более низкий уровень мотивации поиска информации о своем заболевании до обращения к врачу среди пациенток венской группы.

Сила желания быть информированным о своем заболевании ассоциировалась в нашем исследовании с более высоким уровнем знаний пациенток. Более низкий уровень знаний встречался у пациенток, которые не имели потребности в поиске информации, так как доверяли врачу.

В отличие от C. Mandimika и соавт. [10] нам не удалось выявить связи между показателями уровня знаний и возрастом, количеством родов или семейным доходом у пациенток обеих групп. Мы предполагаем, что некоторые расхождения в результатах анализа семейных доходов могут быть обусловлены слабой изменчивостью этого показателя и низкой частотой ответов на соответствующий вопрос в нашем исследовании.

Как и в исследовании M. Pakbaz и соавт. [17], пациентки в обследованных венской и московской группах предпочитали получать информацию о своем заболевании от врачей-специалистов. Принимая во внимание, что мнение специалиста является одним из важнейших факторов, определяющих выбор женщиной того или иного способа лечения, врач должен избегать авторитарного подхода в отношениях с пациенткой и предоставлять ей более подробную информацию о всех известных методах лечения с тем, чтобы пациентка могла осознанно выразить свое согласие и выбрать оптимальный для себя способ лечения.

По данным нашего анализа, предоставление большего объема информации о пролапсе в печатных изданиях и сети интернет могло бы способствовать существенно лучшему пониманию природы пролапса пациентками как в Вене, так и в Москве.

В заключение отметим, что полученные нами данные свидетельствуют об отсутствии существенных пробелов в знаниях о пролапсе гениталий у пациенток венской и московской групп. Различия в знаниях отдельных аспектов этой проблемы обусловлены специфическими предпочтениями при поиске соответствующей информации, вытекающими из социально-культурных традиций обеих столиц, а также набором доступных ее источников. Следовало бы приветствовать дальнейшее расширение исследований на базе обеих популяций в этой области.

1. В результате проведенного исследования не выявлено достоверных различий в уровне знаний о генитальном пролапсе между пациентками обследованных групп Вены и Москвы. Пациентки 1-й (венской) группы имели достоверно больший опыт выполнения упражнений для укрепления мышц тазового дна. Пациентки 2-й (московской) группы были лучше информированы об использовании сетчатых протезов при хирургическом лечении пролапса гениталий.

2. Пациентки как венской, так и московской групп предпочитали получать информацию о своем заболевании от гинекологов (соответственно 72 и 82%; p>0,05). При этом пациентки московской группы испытывали достоверно большую потребность в получении информации о своем заболевании по сравнению с таковой у пациенток венской группы.

3. Учитывая, что мнение специалиста является важным фактором, определяющим выбор пациенткой того или иного способа лечения, врач должен избегать авторитарного подхода в отношениях с пациенткой, подробно информируя ее о всех известных методах лечения, чтобы пациентка могла осознанно выбрать оптимальный способ.

4. Представление большего объема информации о пролапсе в средствах массовой информации и интернете могло бы способствовать лучшему пониманию природы пролапса, необходимости раннего обращения к акушеру-гинекологу, принятию информированного решения о выборе метода хирургического лечения пациентками как в Австрии, так и в России.