Согласно данным многочисленных исследований и докладам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), доказанными факторами риска (ФР) смертности от неинфекционных заболеваний (НИЗ) являются артериальная гипертензия (АГ), повышенный уровень холестерина (биологические ФР), курение, ожирение, низкая физическая активность (ФА), низкое потребление фруктов и овощей, избыточное потребление соли, злоупотреб­ление алкоголем (поведенческие ФР), социальная изоляция, обездоленность в детском возрасте, бедность, низкие доходы, неблагоприятная психосоциальная обстановка на работе, безработица, неудовлетворительные жилищные условия, условия проживания, неравный доступ к медицинской помощи, неэффективные стратегии социального обеспечения (социальные и экономические ФР), наследственность [1-9].

В то же время обращает на себя внимание тот факт, что в некоторых странах с высокой ожидаемой продолжительностью предстоящей жизни (ОППЖ) имеет место высокая распространенность ФР, в то время как в некоторых странах с низкой продолжительностью жизни распространенность ФР такая же, ниже или выше, чем в странах с высокой ОППЖ [10].

Цель данного исследования - сравнить распространенность ФР НИЗ, показателей систем здравоохранения и экономических показателей в трех группах стран Европейского региона с разным уровнем ОППЖ между собой и с аналогичными показателями в Российской Федерации (РФ).

Объединение стран в группы выполнено на основании величины ОППЖ в 2008 г. В 1-ю группу стран с ОППЖ 80 лет и более вошли Швейцария, Австрия, Бельгия, Кипр, Финляндия, Франция, Германия, Греция, Исландия, Израиль, Италия, Норвегия, Испания, Швеция (всего 13); во 2-ю группу с ОППЖ 75-79,9 года - Чехия, Польша, Португалия, Словакия, Словения, Великобритания (всего 6) и в 3-ю группу стран с ОППЖ 70-74,9 года - Армения, Азербайджан, Беларусь, Болгария, Эстония, Грузия, Венгрия, Латвия, Литва, Румыния, Сербия, Турция (всего 11).

2008 г. был выбран в связи с тем, что в базе данных ВОЗ информация о распространенности таких ФР, как АГ, ожирение, повышенный уровень холестерина, во всех странах представлена только за 2008 г. (только по некоторым странам из рассматриваемого списка есть отдельные показатели ФР в динамике). Данные о распространенности АГ, ожирения, повышенного уровня холестерина представлены в виде стандартизованных показателей, остальные данные - в качестве нестандартизованных показателей. Однако по некоторым странам отдельные показатели (например, доля лиц с повышенным уровнем холестерина) представлены как оценочные, выполненные на основании данных других стран с учетом специфических особенностей страны, для которой такая оценка проводилась.

Кроме данных о ФР, из базы данных ВОЗ получены показатели об обеспеченности врачами, койками, объемах финансирования систем здравоохранения.

Для исследования использована информация, представленная в Интернете на сайтах других организаций. На сайте Международного валютного фонда (МВФ) получены данные о внутреннем валовом продукте (ВВП) на душу населения в текущих ценах, ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, безработице и инфляции. На сайте Детского фонда Организации объединенных наций (ЮНИСЕФ) - индекс Джини [11, 12].

Для показателей каждой группы определены среднее, стандартное отклонения, стандартная ошибка среднего, 95% доверительный интервал (ДИ) для среднего, минимума и максимума. Для сравнения средних показателей между странами использован однофакторный дисперсионный анализ с поправкой Бонферони для множественных сравнений. Выполнен корреляционный анализ с вычислением коэффициента корреляции по методу Пирсона. Расчеты выполнены с помощью программы SPSS, версия 19.

В табл. 1

При оценке распространенности ожирения статистически значимые различия выявлены между популяциями 1-й (19,6%) и 2-й групп (25%) стран (р=0,005), 1-й и 3-й (24%) групп (р=0,005). Между популяциями 2-й и 3-й групп статистически значимых отличий не выявлено. Распространенность АГ при оценке по стандартизованным показателям статистически значимо различалась между популяциями 1-й и 2-й групп (23,5 и 33,1% соответственно; р<0,0001), 1-й и 3-й групп (23,5 и 37% соответственно; р<0,0001), различий между популяциями 2-й и 3-й групп не выявлено (р=0,3). Статистически значимые различия выявлены по распространенности повышенного уровня холестерина (стандартизованный показатель) между популяциями 1-й и 3-й групп стран (59,3 и 47,6% соответственно; р<0,0001), 2-й (56,5%) и 3-й групп (р=0,041).

Не выявлены статистически значимые различия по распространенности курения в трех группах стран, потреб­лению алкоголя на душу населения и доле лиц с недостаточным уровнем ФА (см. табл. 1

В РФ доля лиц в возрасте 15 лет и старше, приверженных табакокурению, составляет 33,8%, что выше, чем среднее значение в группах европейских стран, но не превышает максимальное значение. Потребление чистого алкоголя лицами в возрасте 15 лет и старше составляет 12 л на человека, что выше, чем среднее значение в группах европейских стран, но ниже, чем в таких странах, как Литва (13 л на человека), Румыния (13,8 л на человека), Эстония (14,3 л на человека), Чехия (13,2 л на человека). Надо отметить, что в РФ выше доля лиц, потребляющих крепкий алкоголь. Доля населения старше 25 лет с индексом массы тела (ИМТ) более 30 кг/м² в РФ составляет 26,5%, что выше, чем среднее значение в 1-й и 3-й группах стран, но ниже, чем значения в таких странах, как Великобритания (26,9%), Словения (28,6%), Чехия (32,7%). Доля населения с АГ в РФ выше (40,3%), чем среднее значение в группах европейских стран, но максимальные значения стандартизованного по возрасту показателя зарегистрированы в Латвии (44%), в Армении (39,3%) и Литве (39,8%). Доля населения с повышенным уровнем холестерина в РФ составляет 50,3%, при этом в 25 странах доля таких лиц выше, чем в РФ. Наиболее высокий процент распространенности гиперхолестеринемии, по данным ВОЗ, зарегистрирован во Франции (62%), Норвегии (61%), Голландии (60%). Доля лиц с недостаточным уровнем ФА, по данным ВОЗ, в РФ составляет 20,8%; минимальный уровень зарегистрирован в Греции (16%) и в Эстонии (17%), максимальный - в Сербии (68%) и в Великобритании (63%).

При проведении корреляционного анализа между распространенностью ФР и ОППЖ выявлена статистически значимая отрицательная корреляционная взаимо­связь между долей курильщиков и ОППЖ (r=-0,47; р=0,003); нестандартизованным по возрасту показателем "доля населения старше 25 лет с ИМТ более 30 кг/м²"

(r=-0,29; р=0,038); и стандартизованным и нестандартизованным по возрасту показателем "доля населения старше 25 лет с САД>140 мм рт.ст. и ДАД>90 мм рт.ст."

(r=-0,796; р<0,0001 и r=-0,64; р<0,0001).

Не выявлено корреляционной связи между потреблением алкоголя и ОППЖ (r=0,05; р=0,7). Положительная корреляционная связь зарегистрирована между ОППЖ и долей населения с повышенным уровнем холестерина (r=0,67; р<0,0001).

В табл. 2

Статистически значимые различия выявлены между 1-й и 3-й группами стран по обеспеченности койками для долговременного ухода и койками в домах престарелых (р=0,002) и обеспеченностью средним медицинским персоналом на 100 тыс. населения (р=0,014), долей расходов на здравоохранение от ВВП (р<0,0001) и в расходах, рассчитанных на душу населения (р<0,0001). Между 2-й и 3-й группами стран выявлены статистически значимые различия только по расходам на здравоохранение на душу населения (р<0,009). РФ по обеспеченности койками (965 на 100 тыс. населения) в 2008 г. занимала второе место после Беларуси (1112 на 100 тыс. населения). Обеспеченность врачами в Австрии и Греции (460 и 606 на 100 тыс. населения соответственно) значительно выше, чем в РФ (431 на 100 тыс. населения), в остальных рассматриваемых странах ниже. По обеспеченности средним медицинским персоналом РФ занимала 11-е место (обеспеченность выше в таких странах, как Швейцария, Исландия, Бельгия, Норвегия, Германия, Великобритания, Беларусь, Финляндия, Франция, Голландия). Общие затраты на здравоохранение (государственные и частные) ниже, чем в РФ ($1030 на душу населения), в 2008 г. регистрировались в таких странах из рассматриваемого перечня, как Армения ($229), Азербайджан ($376), Грузия ($438), Беларусь ($733), Румыния ($814), Турция ($912).

При проведении корреляционного анализа выявлена статистически значимая отрицательная взаимосвязь между обеспеченностью койками на 100 тыс. населения и ОППЖ (r=-0,5; р=0,001) и положительная корреляционная взаимосвязь между ОППЖ и обеспеченностью средним медицинским персоналом на 100 тыс. населения (r=0,4; р=0,013); ОППЖ и обеспеченностью "койками для ухода" на 100 тыс. населения (r=-0,696; р<0,0001), ОППЖ и расходами на здравоохранение (доля от ВВП - r=0,59; р<0,0001; расходы на душу населения - r=0,85; р<0,0001).

В табл. 3

Выявлены статистически значимые различия между группами стран по ВВП на душу населения по паритету покупательной способности при сравнении показателей 1-й и 2-й групп (р=0,004), 2-й и 3-й групп (р=0,001), 1-й и 3-й групп (р<0,0001). Максимальные показатели зарегистрированы в Норвегии ($55 198), Швейцарии ($42 840), Голландии ($40 433), минимальные - в Грузии ($5001), Армении ($5437), Азербайджане ($8958). В РФ этот показатель составляет $16 160. Отмечается значимая положительная корреляционная взаимосвязь между ВВП на душу населения и ОППЖ (r=0,853; р<0,0001).

Не выявлено статистически значимых различий между группами стран по индексу Джини (характеризует дифференциацию денежных доходов населения в виде степени отклонения фактического распределения доходов от абсолютно равного их распределения между жителями страны) при сравнении показателей 1-й и 2-й групп и 2-й и 3-й групп (средние значения составляют 29); в то же время статистически значимые различия зарегистрированы между показателями 1-й и 3-й групп (р=0,015). Максимальные показатели индекса Джини в РФ (46), а также в странах 3-й группы (Турция - 43, Армения - 40, Грузия - 39), минимальные показатели - в Швеции (23), Словакии (23). Отмечается отрицательная корреляционная взаимосвязь между ОППЖ и инфляцией (r=-0,77; р<0,0001) и индексом Джини (r=-0,351; р=0,049).

Как видно из представленных данных, значимые статистические различия между странами 1-й и 3-й групп отмечаются по таким показателям, как распространенность ожирения, повышенного уровня артериального давления и холестерина. Однако различия между странами 1-й и 3-й групп в распространенности этих ФР носят парадоксальный характер: по сравнению со странами с низкой ОППЖ в странах с высокой продолжительностью жизни регистрируют бо`льшую долю населения с гиперхолестеринемией и одновременно более низкую долю населения с повышенным артериальным давлением. Такое соотношение невозможно объяснить большей долей пожилого населения в странах с высокой ОППЖ, так как согласно представленным на сайте ВОЗ данным, была проведена стандартизация показателей по возрасту. Можно предположить, что население стран 1-й группы чаще получает гипотензивную терапию с коррекцией артериального давления, но не получает адекватную гипохолестериновую диету, но это не объясняет почему в странах 3-й группы ниже доля населения с повышенным уровнем холестерина. Отсутствие четких различий между группами стран с разным уровнем продолжительности жизни по доле курильщиков, доле населения с низким уровнем ФА и уровнем потребления алкоголя можно объяснить тем, что эти факторы оказывают меньшее влияние на продолжительность жизни, чем, например, выраженное неравенство доходов и социально-экономическое неблагополучие населения. Подтверждение такой гипотезы было получено в исследовании Prospective Urban Rural Epidemiologic (PURE), которое включало 156 424 участников из 17 стран. В исследовании выявлено, что среднее значение показателя INTERHEART Risk Score, оценивающего наличие риска сердечно-сосудистых событий, было самым высоким в странах с высоким уровнем доходов (р<0,001). Однако в этих странах частота основных сердечно-сосудистых событий (смерть от сердечно-сосудистых причин, инфаркт миокарда, инсульт и сердечная недостаточность) была ниже, чем в странах со средним и низким уровнем доходов (3,99 случая на 1000 человеко-лет против 5,38 и 6,43 случая на 1000 человеко-лет соответственно; р<0,001). Летальность также была самой низкой в странах с высоким уровнем доходов (6,5%) по сравнению с аналогичным показателем в странах со средним и низким уровнем доходов (15,9 и 17,3% соответственно; р=0,01). Использование профилактической медикаментозной терапии и оперативных вмешательств по реваскуляризации миокарда более распространено в странах с высоким уровнем доходов, чем в странах со средним или низким уровнем доходов (р<0,001). Авторы пришли в выводу, что несмотря на тот факт, что бремя ФР было самым низким в странах с низким уровнем доходов, риск развития основных сердечно-сосудистых заболеваний и смерти в их популяциях был существенно выше, чем среди населения стран с высоким уровнем доходов. Высокое бремя ФР в странах с высоким уровнем доходов, возможно, было смягчено за счет лучшего контроля ФР, более частым использованием фармакологических методов лечения и реваскуляризации миокарда [10].

В то же время нельзя исключить, что такие результаты могут быть обусловлены методологическими погрешностями сбора первичных данных, на основании которых сформированы показатели (на сайте ВОЗ указаны лишь цифры, но не описана методика их получения и расчетов). Именно о значительном влиянии методик оценки и сбора информации на данные о распространенности ожирения заявляют N. Townsend и соавт. [13]. Авторы указывают, что несмотря на использование ВОЗ для мониторинга за распространенностью ожирения стандартизированных показателей, до сих пор существуют различия в сборе данных между странами, что влияет на итоговые значения. Кроме того, применяемые методы статистической аппроксимации и различные методы моделирования (что, по информации ВОЗ, было использовано для оценки показателей в тех странах, по которым не было первичных данных) также могут приводить к противоречивым результатам. Так, по данным исследователей [14-16], участвовавших в разработке методик и программ для международного исследования по оценке потерь в результате глобального бремени болезней, использование показателей, зависящих от сложного статистического моделирования в отсутствие реальных результатов часто сопряжено с получением противоречивых данных. Поэтому к оценочным показателям при отсутствии многих данных следует относиться с осторожностью.

Выявленные статистически значимые различия между 1-й и 3-й группами стран по обеспеченности койками для долговременного ухода и койками в домах престарелых, по обеспеченности средним медицинским персоналом на 100 тыс. населения, по расходам на здравоохранение согласуются с результатами исследования, проведенного в Нидерландах. J. Mackenbach и соавт. [17] выявили, что значительное увеличение продолжительности жизни в стране произошло в результате лучшей организации амбулаторной и стационарной помощи населению старше 65 лет и значительного увеличения финансирования системы здравоохранения. В исследовании показано, что увеличение ОППЖ стало отмечаться с 2002 г. за счет значительного снижения смертности населения в возрасте

65 лет и старше. Вклад снижения смертности в этом возрасте в увеличение показателя ОППЖ в Нидерландах составил 2/3 от общего снижения смертности. Значительное влияние, по данным авторов, оказали современные подходы к первичной и вторичной профилактике сердечно-сосудистых событий (инфаркта миокарда и острого нарушения мозгового кровообращения), новые методы лечения именно среди пациентов старше 65 лет. Таким образом, можно предположить, что смещение точки приложения профилактических и лечебных мероприятий при НИЗ в системе здравоохранения и социального обеспечения

(с адекватным финансированием) в сторону населения в возрасте старше трудоспособного даст более быстрый и значительный вклад в снижение смертности и увеличение продолжительности жизни, в связи с тем, что показатели смертности в этой возрастной группе намного выше, чем в трудоспособном возрасте. Снижение смертности в трудоспособном возрасте в результате первичной профилактики НИЗ даст отсроченный и менее выраженный результат. Результаты данного исследования не могут быть автоматически перенесены на РФ [5]. Причина в том, что значительная доля в структуре смертности в РФ обусловлена злоупотреблением алкоголем, наркотиками, гибелью в дорожно-транспортных происшествиях, а кроме того имеется значительное искажение статистики смертности (по данным исследования РЕЗОНАНС, которое проводилось в трех российских городах [18]) в результате недостаточного диагностического поиска при установлении причины смерти (45,4%) и ошибки в оформлении медицинской документации (55,6%). Выявленные статистически значимые различия между группами стран по ВВП на душу населения по паритету покупательной способности, инфляции и индексу Джини полностью согласуются с результатами многочисленных исследований, проведенных в мире и в РФ [19-22]. Многие исследователи отмечали, что высокие показатели смертности в России по сравнению европейскими странами, США, Канадой, Японией связаны с материальным неблагополучием населения, выраженным неравенством доходов, недостаточной модернизацией социальных, политических и экономических институтов, наличием серьезных кризисных процессов в обществе в 90-е годы прошлого века, экологическими, природно-климатическими факторами, неизжитыми архаизмами в массовом сознании и поведении (так, в России укоренился принцип "не дорожить жизнью"), злоупотреблением алкоголем [7, 9, 22-24].

В Докладах ВОЗ неоднократно подчеркивалось значительное влияние социально-экономических факторов на смертность на уровне популяции и обращалось внимание на то, что стратегии в области здравоохранения не могут быть изолированными от других аспектов социально-экономической жизни общества. По данным J. Macken­bach и соавт. [25], значительно более высокая продолжительность жизни в странах Западной Европы по сравнению со странами Восточной Европы (особенно среди мужчин) обусловлена особенностями экономического развития этих стран на протяжении последних четырех десятилетий, лучше организованной и более эффективной системой здравоохранения, успешной политикой в области охраны здоровья (меры по борьбе с курением, дорожно-транспортными авариями) в Западной Европе.

В то же время авторы указывают, что в странах и Западной, и Восточной Европы нарастают различия в доступности профилактических мероприятий, медицинской помощи для пациентов из разных социально-экономических слоев общества, что приводит к значительному градиенту состояния здоровья и уровней смертности. Согласно данным ВОЗ, на сегодня имеются убедительные доказательства того, что градиент смертности проявляется как в различиях смертности между богатыми и бедными странами, так и между пятью группами населения, разделенными в зависимости от их социально-экономического статуса, в каждой стране [4]. В докладе ВОЗ также обращается внимание на тот факт, что смертность в бедных и социально незащищенных слоях населения наиболее бедных стран гораздо выше, чем среди аналогичных слоев населения богатых стран. Так, величина градиента в Европе значительно ниже, чем в странах региона Ближнего Востока и Северной Африки. По данным ВОЗ, обездоленность в раннем возрасте также коррелирует с нарушениями здоровья, плохим питанием, отставанием в физической, социальной, эмоциональной сферах развития и ведет к проблемам со здоровьем в течение последующих лет жизни. Низкий уровень образования, бедность, отсутствие постоянной работы и дома, другие социальные и экономические ФР являются причиной более высокой распространенности поведенческих ФР и снижения доступности медицинской помощи [2, 3, 25-27]. В исследовании Prospective Urban Rural Epidemiology (PURE) было выявлено, что распространенность здорового образа жизни была низкой во всех странах, но минимальной в самых бедных. В исследовании участвовали 153 996 пациентов в возрасте от 35 до 70 лет, у которых выявлена ишемическая болезнь сердца и/или острое нарушение мозгового кровообращения в анамнезе (из трех стран с высоким уровнем доходов, семи стран с доходами выше среднего уровня, трех стран с низким и средним уровнем доходов и четрырех стран с низким уровнем доходов). Даже при наличии заболевания бросили курить 74,9% пациентов (95% ДИ 71,1-78,6%) в странах с высоким уровнем доходов; 56,5% (95% ДИ 53,4-58,6%) в странах с доходом выше среднего уровня; 42,6% (95 % ДИ 39,6-45,6%) в странах с низким и средним уровнем доходов; 38,1% (95% ДИ 33,1-43,2%) в странах с низким уровнем доходов. Уровень ФА увеличивается с увеличением уровня доходов в стране, но эта тенденция не была статистически значимой. Самая низкая распространенность здорового питания зарегистрирована в странах с низким уровнем доходов -25,8% (95% ДИ 13,0-44,8%), а в странах с высоким уровнем доходов - 43,4% (95% ДИ 21,0-68,7%) [28].

Различия в экономическом развитии, уровнях жизни населения могут оказывать влияние и на эффективность лечения пациентов с помощью одинаковых медицинских технологий и, соответственно, показатели смертности. Интересными в этом плане представляются результаты следующих двух исследований. P. Tuppin и соавт. [29] на основании персонифицированных баз данных показали, что в более бедных районах Франции частота ишемической болезни сердца, нарушений мозгового кровообращения, поражения периферических сосудов (с учетом коррекции демографических особенностей) выше, чем в более благополучных районах. Многофакторный анализ с учетом исходных индивидуальных клинико-демографических характеристик пациентов и используемой медикаментозной терапии показал (G. Ducrocq и соавт., 2013), что риск смерти от инфаркта миокарда и острых нарушений мозгового кровообращения у пациентов, проживающих в Восточной Европе, выше (отношение шансов - ОШ=1,24; p<0,001) по сравнению с пациентами, проживающими в странах Северной Америки. В то же время у пациентов, проживающих в странах Западной Европы (ОШ=0,93; р=0,045) и Японии (ОШ=0,67; p<0,001), риск смерти ниже, чем в США и Канаде [30].

Согласно экспертным оценкам [4, 5, 15, 21, 31, 32], продолжительность жизни определяется комплексом факторов - генетических, эпигенетических, экологических, социально-экономических, биологических, стохастических (к последним можно отнести большинство индивидуальных ФР развития НИЗ). Их воздействие комплексное, и очень сложно выделить роль каждого из этих факторов. Так, А.В. Косолапов [22] отмечает, что взаимосвязь смертности и социально-экономических парамет­ров на уровне линейных зависимостей, положенных в основу большинства статистических методов анализа, может оказаться слабой или отсутствовать вовсе [22]. Фактически об этом свидетельствуют и результаты исследований H. Welch и соавт. [33] и T. Rosenthal и соавт. [34], в которых отмечаются значительные различия в показателях смертности между отдельными штатами в США. Аналогичные географические различия в смертности и ОППЖ отмечаются и в регионах РФ [35]. Такие различия объясняются и особенностями социальной политики, системы организации медицинской помощи и особенностями индивидуального поведения, социально-экономическим неравенством, особенностями социального взаимодействия на уровне соседей/друзей/родственников, но доказать такое влияние с помощью методов статистики на уровне популяции очень сложно [20, 34-36]. По данным метаанализа G. Sandro и соавт. [37], в который включены результаты 120 исследований, выполненных в разных странах мира и оценивающих разнообразное ФР на показатели смертности, вклад одних и тех же факторов на индивидуальном уровне и на уровне популяции проявляется по-разному. На индивидуальном уровне на показатели смертности наибольшее влияние оказывают такие факторы, как образование, бедность, вид страхового покрытия в случае развития заболевания, социальный статус, связанный с занимаемой должностью; стресс на работе, уровень социальной поддержки, уровень дискриминации, жилищные условия. В то же время на уровне общины (региона, популяционной выборки) наибольшее влияние оказывают уровень бедности, неравенство доходов, уровень преступности и насилия, степень загрязнения окружающей среды, наличие "зеленых зон".

Ограничение исследования

В нашем исследовании не было возможности провести оценку взаимосвязи рассматриваемых показателей на основе персонифицированных данных, как это было сделано в PURE. В исследовании для оценки уровня населения с гиперхолестеринемией и АГ были использованы данные ВОЗ, которые в свою очередь получены на основе метода моделирования, что могло повлечь за собой определенные искажения результатов по распространенности АГ и уровней гиперхолестеринемии между группами стран. Так, по таким странам, как Армения, Азербайджан, Грузия, Латвия, Белоруссия, Болгария, Словения, Словакия, Молдавия, Голландия, данные по доле населения с гиперхолестеринемией представлены как расчетная, "оценочная" величина. Аналогичным образом доля населения с АГ представлена по таким странам, как Латвия, Молдавия, Словакия и Словения.

В исследованиях по оценке влияния разных факторов на продолжительность жизни используются разные методологические подходы, разные способы математической статистики, выбираются разные факторы. Имеющиеся обобщенные данные статистики не позволяют дать оценку причинно-следственных взаимосвязей между показателями смертности, социально-экономического состояния. Кроме того, полученные результаты очень сложно интерпретировать, а их интерпретация может способствовать появлению или сохранению заблуждений. В то же время такие исследования имеют право на существование с точки зрения сопоставления и выдвижения научных гипотез, которые в последующем нуждаются в проверке. Наиболее точные результаты можно получить в хорошо спланированных популяционных эпидемиологических исследованиях.

Конфликт интересов отсутствует.

Участие авторов:

Концепция и дизайн - С.Б.

Сбор и обработка материала - И.С., В.Т.

Статистическая обработка данных, написание текста, редактирование - И.С.