В последние десятилетия особенное значение приобретает изучение агрессивности у лиц женского пола, в том числе обусловленной психическими расстройствами. Это связано, в частности, с общим ростом женской преступности. Так, например, в 2002 г. частота заключения в тюрьму женщин возросла на 4,9%, в то время как тот же показатель у мужчин составил лишь 2,9% [1—3]. Кроме того, была констатирована [4] высокая распространенность психических расстройств у женщин, совершающих агрессивные противоправные действия. Нельзя не отметить и недостаточную изученность проблемы женской агрессии, не говоря уже о дефиците работ, касающихся агрессивного поведения женщин в местах лишения свободы.

Цель исследования — выявление психопатологических предикторов гетероагрессивного поведения.

Были обследованы 303 женщины, отбывающие наказание в исправительной колонии. Они составили две группы: в основную группу вошли 225 женщин с гетероагрессивным поведением, в контрольную — 78 женщин без такового.

В ходе исследования использовали разработанную авторами карту обследования женщин, отбывающих наказание в исправительном учреждении, включающую в себя общие социально-демографические сведения о заключенной, данные анамнеза жизни и болезни, сведения о перенесенных экзогенно-органических вредностях, данные клинического (психопатологическое и неврологическое), психологического и психометрического исследований (шкала тревоги и депрессии Гамильтону), а также результаты статистической обработки количественных показателей.

В качестве статистического метода применяли способ анализа различия между группами Краскела—Уоллиса. Обработку статистических данных осуществляли с помощью программы PARSW Statistics-18.

Клиническое исследование проводилось после получения добровольного согласия осужденных^​1​᠎.

Результаты сравнения частоты отдельных форм психических расстройств показали следующее: в основной группе органические психические расстройства (по МКБ-10 рубрика F00−09) встречались в 79 (35,1%) наблюдениях; расстройства личности и поведения (F60−69) — в 63 (28,0%), невротические (F40−49) — в 39 (17,3%), умственная отсталость (F70−79) — в 25 (11,1%), аффективные расстройства (F30−39) — в 19 (8,4%).

В контрольной группе структура психических расстройств отличалась от таковой в основной. Наибольшая доля пришлась на невротические расстройства в 29 (37,2%) наблюдений, органические — в 18 (23,1%), личности и поведения — в 17 (21,8%), аффективные — в 3 (3,8%), умственная отсталость — в 11 (14,1%). Эти данные суммированы в табл. 1.

У женщин с гетероагрессивным поведением в 47 (59,5%) случаях органические психические расстройства более всего соответствовали рубрике МКБ-10 F06 — «Другие психические расстройства вследствие повреждения или дисфункции головного мозга». В 32 (40,5%) случаях выявленные психические нарушения соответствовали рубрике F07 — «Расстройства личности и поведения вследствие болезни, повреждения или дисфункции головного мозга». У женщин без агрессивного поведения органическое психическое расстройство всегда соответствовало рубрике F06.

Во всех случаях наличие органического заболевания было подтверждено результатами электроэнцефалографии. В 42 (43,3%) наблюдениях на ЭЭГ были отмечены нерезко выраженные, в 38 (39,2%) — умеренные, в 17 (17,5%) — выраженные изменения биоэлектрической активности головного мозга.

Диагноз органического заболевания головного мозга был также подтвержден результатами клинического обследования. В основной группе клиническая картина органических расстройств определялась церебрастенической симптоматикой, эмоциональной лабильностью, интеллектуально-мнестическим снижением, что по сути являлось классической триадой признаков данного заболевания. При этом имеющиеся органические расстройства в 25 (53,2%) случаях дополнялись элементами тревожных и в 15 (31,9%) — депрессивных расстройств или в 7 (14,9%) — их сочетанием. Вместе с тем указанные расстройства не достигали уровня, необходимого для констатации диагноза органических аффективных (F06.3) или тревожных (F06.4) расстройств.

Определение личностных расстройств вследствие повреждения головного мозга основывалось на доминирующих в клинической картине психопатоподобных проявлениях эмоционально-неустойчивого типа в сочетании с признаками церебрастении и интеллектуально-мнестического снижения. Эмоциональные проявления при этом у женщин основной группы всегда носили выраженный приступообразный характер и в состояниях декомпенсации приобретали дисфорическую окраску с аффектом злобы.

В качестве ведущих синдромов органического поражения мозга, предшествовавших агрессивным поступкам, были дисфорический — 26 (32,9%) наблюдений, эксплозивно-дистимический — 21 (26,6%) и психопатоподобный — 32 (40,5%). Указанные состояния обусловливали враждебное агрессивное поведение с соответствующими действиями физического характера. Агрессивные действия могли совершаться также по реактивному или спонтанному механизму.

В контрольной группе проявления сниженного настроения или тревоги были слабовыражены и не превышали по интенсивности колебаний настроения у здоровых. В 11 (61,1%) наблюдениях отмечались признаки церебрастенических явлений; в 5 (27,8%) — на первый план выступали интеллектуально-мнестические нарушения; в 2 (11,1%) — эмоциональная лабильность.

Особенности психического статуса в рассмотренном аспекте в основной и контрольной группах обобщены на рис. 1.

В структуре расстройств личности и поведения в основной группе у 23 (36,5%) женщин были выделены эмоционально-неустойчивое (F60.30), у 18 (28,6%) — истерическое (F60.4), у 14 (22,2%) — диссоциальное (F60.2) и у 8 (12,7%) — зависимое (F 60.7).

Частота соответствующих расстройств в контрольной группе была несколько иной: эмоционально-неустойчивое расстройство отсутствовало, истерическое расстройство имело место всего в 4 (23,5%) случаях, наибольшую долю составило зависимое расстройство — 6 (35,3%), шизоидное и тревожное расстройства, которых не было в основной группе, составили 5 (29,5%) и 2 (11,7%) наблюдения соответственно.

Эмоционально-неустойчивое расстройство личности в основной группе женщин по характеру проявлений представляло собой импульсивный вариант с характерной тенденцией к импульсивным поступкам со вспышками ярости и проявлениями жестокости без учета ситуации. Такие «вспышки» всегда были неадекватны силе раздражителя и нередко носили спонтанный характер. В условиях лишения свободы к имеющимся расстройствам присоединялись аффективные нарушения, которые «оформляли» клиническую картину психопатических фаз и состояний декомпенсации. Последние обычно развивались в случаях психогенно или соматогенно спровоцированного ухудшения психического состояния. Проявление состояний декомпенсации характеризовалось присоединением к имеющимся патологическим чертам личности аффективных, невротических и соматовегетативных нарушений. Аффективные расстройства придавали психопатологическим проявлениям характер дистимии или дисфории, которые и приводили к совершению агрессивных действий.

Женщины основной группы с истерическим расстройством личности характеризовались типичными для таких индивидуумов склонностью к драматизации ситуаций, преувеличенному выражению эмоций при их поверхностности и лабильности. Они были подвержены влиянию окружающих и меняющимся обстоятельствам, но одновременно проявляли равнодушие к окружающим их людям и эгоистичность. Неуравновешенность в большей степени касалась эмоциональной сферы, реактивная лабильность выражалась неустойчивостью настроения с проявлениями экзальтированности. Боязнь всего нового внезапно сменялась бравадой, показным бесстрашием до безрассудства, эмоциональная экспрессивность была демонстративной без эмоциональной вовлеченности в ситуацию. Реакции на изменение обстановки проявлялись заострением имеющихся черт и присоединением аффективных и невротических радикалов. При конфликтных ситуациях у таких женщин мгновенно возникало психомоторное возбуждение, не соответствующее по выраженности раздражителю. В этих случаях заключенные начинали кричать, топать ногами, выкрикивать нереальные угрозы, наносили оскорбления, обвиняли всех в несправедливости, предвзятом отношении. Декомпенсации проявлялись заострением базисных черт личности с дисфорическими, дистимическими или депрессивными состояниями.

Диссоциальный вариант психопатии был отмечен у 14 женщин основной группы, которые отличались особой жестокостью, бессердечием, равнодушием к окружающим, склонностью к формам реагирования, в которых доминировало объяснение поведения внешними причинами. Личностная структура подобного рода, по мнению ряда авторов, имеет социальную природу происхождения. Действительно, женщины с подобными личностными расстройствами воспитывались «жесткими» по характеру родителями, обычно без матери, по типу «эмоционального отвержения». В результате у них формировалась своего рода наследственно-конституциональная патология темперамента. Декомпенсация личностной аномалии в условиях лишения свободы проявлялась заострением облигатных свойств личности, эксплозивным характером проявления эмоций с присоединением аффективных расстройств, с повышенной возбудимостью и раздражительностью. Декомпенсации подобного рода постоянно приводили к конфликтным ситуациям, во время которых заключенные вели себя грубо, стремились унизить окружающих, оскорбить циничной бранью, прибегали к насилию (избиение жертв, сексуальное насилие).

Зависимое расстройство личности было отмечено у 8 женщин основной группы. Стержневыми качествами личности в этих случаях являлись стремление переложить ответственность за свои поступки на других людей, подчинение воле других людей, непереносимость одиночества, страх остаться предоставленной самой себе. Данные расстройства развивались у преморбидно астенических личностей, воспитывавшихся по типу гиперопеки. В условиях лишения свободы к имеющейся патологии присоединялись сниженное настроение, тревожность, расстройства сна, повышенная утомляемость, раздражительность. Агрессивные действия такие заключенные часто совершали по научению сокамерниц.

В период декомпенсации психического состояния у 31 (49,2%) женщины с личностными расстройствами и гетероагрессивным поведением отчетливо прослеживались: у 31 (49,2%) — дисфорические, у 24 (38,1%) — дистимические и у 8 (12,7%) — депрессивные проявления.

Если обратиться к контрольной группе, то истерические расстройства у них напоминали таковые в основной группе, а состояния декомпенсации в этих случаях, как правило, ограничивались заострением преморбидных личностных черт без выраженности компонентов депрессивного или невротического характера. Клиническая картина зависимого расстройства личности отличалась от таковой у женщин основной группы тем, что характеризовалась исключительно заострением преморбидных черт или проявлениями астенической симптоматики с нерезко выраженными признаками депрессии, ипохондрии. В 2 случаях психопатические расстройства соответствовали диагностическим критериям тревожного, уклоняющегося расстройства личности и проявлялись преимущественно заострением имеющихся черт, а декомпенсации характеризовались невыраженными колебаниями аффекта, отдельными проявлениями сниженного настроения, тревоги, страха. Шизоидное расстройство, наблюдавшееся в рассматриваемой группе в 5 случаях, всегда формировалось на фоне уже имеющихся шизоидных черт личности в виде слаборазвитых интересов, предпочтения оставаться в одиночестве, скудных однообразных увлечений, позволяющих занять себя, избегая общения с другими. В условиях лишения свободы такие женщины вступали в общение только в неизбежных случаях, были холодны, равнодушны к окружающим и происходящим событиям, не реагировали на замечания и издевательства, старались как можно чаще уединяться, ни с кем не сближались. У них никогда не отмечалось выраженных колебаний настроения, проявлений тревоги или страха.

При любых формах личностных расстройств в контрольной группе декомпенсации в 11 (64,7%) наблюдениях определялись заострением преморбидных черт личности, в 4 (23,5%) — астено-ипохондрическими, в 2 (11,8%) — астено-депрессивными состояниями (рис. 2).

Среди невротических расстройств у женщин основной группы наибольшую долю составили расстройства адаптации. Речь идет о реакции на тяжелый стресс (F43.2) — 14 (35,9%) наблюдений, смешанном тревожно-депрессивном расстройстве (F41.2) — 12 (30,8%), генерализованном тревожном расстройстве (F41.1) — 9 (23,1%) и паническом расстройстве (F41.0) — 4 (10,2%). Структура невротических расстройств в контрольной группе преимущественно характеризовалась неврастенией (F48.0) — 18 (62,1%) наблюдений, смешанным тревожно-депрессивным расстройством — 7 (24,1%); расстройством адаптации в виде реакции на тяжелый стресс — 4 (13,8%).

Невротические расстройства в виде нарушений адаптации в основной группе возникали и формировались непосредственно в исправительных учреждениях в условиях лишения свободы. Нарушения адаптации по сути представляли собой реакцию на резко изменившиеся условия жизни, которые, естественно, являлись для заключенных стрессом. Такие состояния особенно часто возникали у женщин с первой судимостью и в течение 1-го года пребывания под стражей. Они проявлялись пролонгированной депрессивной реакцией и сочетались с тревожными расстройствами. Такие женщины в камере были суетливы, неусидчивы, склонны к приступам повышенной раздражительности, агрессии. Если у заключенных имелись остаточные проявления органического поражения головного мозга, то они привносили в клиническую картину симптомы церебрастенического характера, усиливали лабильность аффекта: женщины были то подавлены, малоподвижны, то тревожны, повышенно возбудимы. На пике возбудимости, носившей тревожно-ажитированный характер, совершались агрессивные действия, чаще всего реактивные или неспровоцированные по характеру проявлений.

Смешанные тревожные и депрессивные расстройства, как и другие формы невротических расстройств, нередко формировались у женщин с наследственной отягощенностью аффективными расстройствами и алкоголизмом. Они возникали на преморбидно измененном фоне астенического или эмоционально-лабильного характера. Клинически такие расстройства проявлялись сочетанием тревоги и депрессии равной выраженности. Органическая почва дополняла клиническую картину церебрастеническими расстройствами, придавала аффективным расстройствам оттенок раздражительности, злобности.

Клиническая картина генерализованного тревожного расстройства определялась стойкой тревогой, которая не была непосредственно связана с какими-либо определенными событиями и скорее зависела от условий пребывания в камере. В данном случае утверждать отсутствие определенного фактора, вызвавшего психическое расстройство, не представляется возможным, поскольку лишение свободы — всегда стресс. Тревога сопровождалась нарушениями в вегетативной сфере (тахикардия, тремор, повышенное потоотделение, чувство удушья), скованностью, страхами за свое здоровье и за жизнь. Клиническая картина зачастую сопровождалась проявлениями церебрастенического и эмоционально-лабильного характера с усиленным тревожным и фобическим компонентом. Тревога могла сопровождаться нерезко выраженными и периодически появляющимися депрессивными расстройствами с повышенной возбудимостью и раздражительностью. Такие заключенные совершали агрессивные действия на пике тревожных расстройств с выраженными опасениями за свою жизнь. Однако обычно это были те случаи, когда агрессивность у женщин была и свойством личности.

Панические расстройства в клинической картине были подобны генерализованным тревожным, с той разницей, что в первом случае тревога не носила стойкого характера, а проявлялась в виде внезапных приступов.

При невротических расстройствах совершению агрессивных действий в основной группе предшествовали тревожно-дисфорические — 22 (56,4%) наблюдения, тревожно-фобические — 12 (30,8%) и реже тревожно-депрессивные состояния — 3 (10,3%).

В контрольной группе клиническая картина неврастении определялась повышенной утомляемостью, снижением физической активности, трудностью сосредоточения на определенных мыслях, повышенной отвлекаемостью, ощущением слабости и боли во всем теле. Указанные расстройства сочетались с нарушением сна, головными болями, головокружениями. Периодические, транзиторные аффективные колебания были слабовыражены, носили вторичный характер по отношению к стойкому чувству усталости, и не достигали уровня депрессии или тревоги. Картина смешанных тревожных и депрессивных расстройств отличалась от таковых в основной группе меньшей выраженностью тревоги и депрессии, отсутствием раздражительности со злобным, дисфорическим оттенком. Нарушения адаптации у женщин контрольной группы формировались в условиях лишения свободы без воздействия дополнительных стрессовых факторов и не сопровождались отчетливыми страхами, выраженной тревогой. Клиническая картина в основном характеризовалась неглубокими депрессивными и тревожными проявлениями, которые по мере привыкания к окружающей обстановке могли нивелироваться.

При перечисленных формах невротических расстройств в контроле ведущими синдромами являлись астенический — 19 (65,5%) наблюдений, тревожно-астенический — 7 (24,2%) и тревожно-ипохондрический — 3 (10,3%) (рис. 3).

Аффективные расстройства в основной группе были представлены депрессивными эпизодами легкой (F32.0) — 6 (31,6%) наблюдений или умеренной степени (F32.1) — 13 (68,4%). Такие расстройства в контрольной группе составили лишь 3 случая, в которых это был депрессивный эпизод легкой степени тяжести.

У всех женщин основной группы при легких формах депрессии сниженное настроение с утратой заинтересованности жизнью сопровождалось нерезко выраженной двигательной и психической заторможенностью. Кроме того, имеющиеся преморбидные особенности личности эмоционально-лабильного типа придавали эмоциональным расстройствам оттенок непостоянства с периодическим усилением и затуханием аффекта.

Депрессивные расстройства умеренной степени выраженности чаще возникали в результате постоянных притеснений заключенных сокамерницами. В этих случаях аффект имел более выраженный характер, сопровождался не только утратой интересов к повседневной жизнедеятельности, но и самоуничижительными мыслями, нарушениями сна, нестойкими размышлениями о смерти. Имеющаяся симптоматика, так же как и при легких депрессивных эпизодах, зачастую дополнялась церебрастеническими расстройствами, придавала аффекту тревожный или злобный характер, формируя депрессивно-дисфорические — 5 (26,3%) наблюдений и депрессивно-дистимические состояния — 12 (63,2%); реже клиническая картина ограничивалась депрессивными проявлениями — 2 (10,5%).

В отличие от основной группы у женщин контрольной группы депрессивные расстройства не сопровождались отчетливо выраженной раздражительностью с дисфорическим или дистимическим оттенком, выраженными тревожными и фобическими состояниями; тревожность была выражена слабо; психический статус определялся астено-депрессивными проявлениями (3 случая).

Умственная отсталость в основной группе определялась легкой степенью выраженности (F70), причину которой установить не удалось (по данным литературы [5], это нередко связано с поздней диагностикой таких случаев).

Клиническая картина определялась сниженным интеллектом в целом, что проявлялось недостаточной развитостью различных сфер интеллектуально-мнестических процессов: снижением функций познавательной деятельности, сниженной памятью, замедленностью мышления, затруднением логических построений, ограниченностью интересов, малым объемом практических знаний. Женщины с умственной отсталостью отставали в развитии от сверстников, имели проблемы обучения в школе. Интеллектуальная недостаточность сопровождалась эмоционально-волевыми нарушениями, которые по сути представляют собой олигофренический дефект [6]. Подобный дефект мог проявляться выраженной лабильностью эмоционального фона в виде частых колебаний настроения с повышенной возбудимостью, раздражительностью, импульсивностью поступков с дисфориями. В ряде случаев эмоционально-волевой дефект мог проявляться психопатоподобной симптоматикой по типу истеро-возбудимых или астено-дистимических состояний. По клиническим проявлениям психопатоподобный дефект, носивший истеро-возбудимый характер, напоминал проявления расстройств личности и поведения истерического и возбудимого круга. В то же время интеллектуальная недостаточность придавала такому дефекту «примитивный» характер. Эмоциональные нарушения отличались вязкостью, назойливостью, лабильным настроением. Сниженное настроение принимало окраску злобы, ярости, негодования, сопровождалось утрированными пантомимическими компонентами в виде неестественных выкриков, демонстративных угроз окружающим без учета ситуации. Астено-дистимический дефект характеризовался неуверенностью в себе, стойкой «пассивно-оборонительной» установкой. В поведении таких женщин прослеживались нерешительность, пугливость, робость, смущение. Возникающие на этом фоне депрессивные состояния носили тоскливо-злобный оттенок с периодическими маломотивированными состояниями возбуждения по типу аффективных разрядов, сопровождавшихся приступами немотивированной ярости, моторными проявлениями агрессивного характера.

В результате были выделены три вида дефекта: дисфорический — 12 (48,0%) случаев, истеро-возбудимый — 5 (20,0%) и астено-дистимический — 8 (32,0%).

В контрольной группе олигофренический дефект во всех случаях соответствовал уравновешенному типу [6].

Применение статистического метода показало следующее: органические расстройства, относящиеся к диагностической рубрике: «Другие органические расстройства вследствие повреждения головного мозга» отражены в табл. 2. Они в 100,0% случаев присутствовали в контроле, в основной группе существенная доля пришлась на расстройства личности и поведения вследствие повреждения головного мозга (40,5%). В результате оказались выраженными различия по средним рангам (R₁=67,9; R₂=36,5). В основной группе преобладали расстройства личности по эмоционально-неустойчивому (импульсивный подтип) (36,5% случаев) и истерическому (28,6%) типу, в контрольной — по зависимому (35,3%) и шизоидному (29,4%) типу (R₁=74,8; R₂=32,6). Что касается невротических расстройств, то в основной группе преобладали расстройства адаптации (35,9%), а в контроле — неврастения (62,1%) (R₁=68,7; R₂=43,5). В основной группе преобладали депрессивные эпизоды умеренной тяжести (68,4%), в контрольной — легкой (66,7%) (R₁=28,2; R₂=10,7).

Принимая во внимание тот факт, что во всех наблюдениях умственная отсталость не превышала уровня легкой, различия между группами устанавливались по характеру дефекта. В основной группе присутствовали дефект по дисфорическому (48,0%), астено-дистимическому (20,0%) и истеро-возбудимому (32,0%) типам, а в контрольной группе во всех случаях определялся дефект по уравновешенному типу (R₁=31,0; R₃=13,0). Достоверность различий между группами по структуре расстройств оказалась на максимально значимом уровне (p<0,001).

Следует подчеркнуть, что при наличии сходных расстройств в рассматриваемых группах существенные различия отмечались по ведущему синдрому, определяющему клиническую картину. Так, если в основной группе состояния на момент обследования определялись дисфорическими, дистимическими, психопатоподобными проявлениями, порой в сочетании с депрессией, тревогой, фобией, то в контрольной группе актуальный психический статус характеризовался преимущественно астеническими, психастеническими, интеллектуально-мнестическими расстройствами или заострением преморбидных черт личности.

Таким образом, в настоящем исследовании было установлено: 1) наиболее значимыми предикторами гетероагрессивного поведения женщин, находящихся в исправительных учреждениях, являются состояния с элементами дисфорических, дистимических, декомпенсированных психопатоподобных проявлений, определяющихся при различных формах психической патологии; 2) предикторами гетероагрессивного поведения женщин также являются органические расстройства с выраженной эмоционально-лабильностью и психопатоподобными состояниями; личностные расстройства по эмоционально-неустойчивому, истерическому, диссоциальному типам; умственная отсталость с олигофреническим дефектом по дисфорическому, астено-дистимическому и истеро-возбудимому типам; 3) предикторами гетероагрессивного поведения могут являться невротические и депрессивные расстройства, возникающие на органически неполноценной почве, при наличии выраженных тревожных, фобических симптомов в сочетании со сниженным настроением, повышенной раздражительностью.

Конфликт интересов отсутствует.