Известно, что специально подобранная музыка способна влиять на настроение, вызвать или погасить агрессивность, оптимизировать разные вегетативные функции и гормональный статус [2, 5, 6]. В ряде исследований [7, 8, 12] было установлено, что активация акустических сенсорных притоков к мозгу, например при музыкотерапии, является эффективным методом нелекарственной реабилитации и может применяться в комплексном лечении пациентов с некоторыми формами психических расстройств. Так, P. Hubner [13] была предложена медицинская резонансная терапевтическая музыка (МРТМ). Возможность музыкотерапии упоминается и в некоторых других исследованиях [1, 3, 4, 9, 14].

Очевидно, что эффективность музыкотерапии зависит от содержания музыкального произведения, жанра, его темпо-ритма, вариабельности энергии акустического потока, а также возрастных, личностных и индивидуально-типологических особенностей человека [10, 12]. Вместе с тем физиологические механизмы восприятия музыкотерапии на сознательном и/или подсознательном уровне, конкретные нейро- и психофизиологические механизмы влияния музыки на функциональное состояние человека во многом остаются не ясными.

В доступной литературе авторы не встретили научных разработок, касающихся влияния организованного или досугового применения музыки на психоэмоциональную сферу здоровых подростков и лиц с пограничными расстройствами подросткового возраста.

Цель работы — исследование возрастных особенностей динамики психофизиологических коррелятов влияния МРТМ у здоровых юношей 15—18 лет и больных с невротическими расстройствами той же возрастной группы.

Обследовали 48 практически здоровых юношей и 48 юношей с невротическими нарушениями в возрасте 15—18 лет. Они были подразделены на 4 возрастные группы — 15, 16, 17 и 18 лет, в каждой из которых было по 12 обследуемых.

Выявленные невротические расстройства относились по МКБ-10 к рубрикам «генерализованное тревожное расстройство» (41.1) и «расстройства адаптации» (43.2).

В процессе исследования выявлялись особенности субъективного восприятия, электрофизиологические и вегетативные показатели при однократном предъявлении выбранных самими обследуемыми эмоционально приятных фрагментов МРТМ [13]. Речь шла, в частности, о произведении «Sonnen Simphonie» («Hymns of the Sun» №1 — «Relaxation-B»).

Обследованные располагались в кресле в затемненной комнате и им предлагалось провести рейтинговую оценку по 7-балльной шкале пяти музыкальных фрагментов продолжительностью 1,5—2 мин. По результатам оценок определяли наиболее (высокорейтинговые) и наименее (низкорейтинговые) эмоционально приятные фрагменты музыки. Процедура воздействия МРТМ в целом длилась 20 мин, стереофоническое звучание музыки обеспечивали с лицензионных компакт-дисков через динамики компьютера.

До и после музыкальных воздействий у юношей записывали электроэнцефалограмму (ЭЭГ) и проводили тестирование с применением компьютерного варианта теста САН (самочувствие—активность—настроение) и теста Спилбергера для определения уровня личностной (ЛТ) и ситуационной тревожности (СТ) [11]; кроме того, измеряли артериальное давление (АД), частоту сердечных сокращений (ЧСС) и проводили расчет вегетативного индекса Кердо (ВИК).

ЭЭГ регистрировали на 8-канальном электроэнцефалографе фирмы «Нейрософт» (Иваново, Россия) в спокойном состоянии с закрытыми глазами монополярно с 6 точек головы F₃, F₄, С₃, С₄, O₃, O₄, согласно международной системе расположения электродов «10—20». Постоянная времени для записи ЭЭГ равнялась 0,3 с при фильтрах 30 Гц, калибровочный сигнал — 50 мкВ. Индифферентные электроды располагались на мочках ушей. Продолжительность регистрации — 180 с. Обработку ЭЭГ проводили с помощью пакета автоматизированной обработки Brainsys (2001). Спектральную мощность (в мкВ²), общую и по отдельным частотным диапазонам рассчитывали на основе Фурье-преобразования. Эпоха анализа — 8 с. Дополнительно для каждой области регистрации ЭЭГ рассчитывали долю (в %) спектральной мощности -диапазона (7—13 Гц), суммарной мощности -ритма (по всем эпохам анализа), а статистическую значимость их динамики рассматривали индивидуально.

Cтатистическая обработка данных была проведена с использованием программы Statistica for Windows 6.0. Учитывая малую численность групп сравнения, для оценки достоверности различий для парных и непарных выборок использовали непараметрический U-критерий Манна—Уитни.

Во всех выделенных возрастных группах юноши с невротическими расстройствами существенно отличались по изучавшимся показателям от здоровых сверстников (табл. 1).

Таблица1

Предъявление индивидуально выбранного музыкального фрагмента приводило к комплексу психофизиологических перестроек, принципиально сходных во всех возрастных группах как у практически здоровых юношей, так и в подгруппах с невротическими расстройствами в виде повышения спектральной мощности α-ритма по всем регистрируемым отведениям, преимущественно лобным и центральным (за исключением подгрупп 17- и 18-летних), снижения уровня ситуационной тревоги, повышения самооценки и активности, некоторого снижения систолического АД и достоверного снижения диастолического АД, оптимизации значений ВИК в диапазоне нормотонии. Подобные перестройки в целом свидетельствуют об эффективности МРТМ для коррекции психологического и эмоционального состояния юношей 15—18 лет. Сопоставляя комплекс полученных изменений ЭЭГ, вегетативных характеристик и показателей психического статуса, можно предположить, что МРТМ, влияя на интегративные мозговые процессы и эмоциональное состояние обследуемых, нивелирует дисфункцию неспецифических регуляторных систем, выявленную при невротических расстройствах у лиц юношеского возраста.

Полученные результаты находят подтверждение в исследовании С.В. Шутова [12], которым было установлено снижение симпатических влияний, преобладающих у подростков с невротическими расстройствами до воздействия функциональной музыки и тенденция к равновесию между симпатическими и парасимпатическими системами на периферии, которые отражают взаимодействие между эрго- и трофотропными аппаратами в надсегментарных отделах вегетативной нервной системы [4].

Вместе с тем в разных возрастных группах характер психофизиологических сдвигов под влиянием МРТМ был различным, выявляя индивидуально предпочитаемые музыкальные фрагменты (табл. 2).

Таблица2

]]>

В группе 15-летних здоровых юношей отмечено значимое увеличение значений спектральной мощности α-ритма с 314,8±55,9 до 406,7±73,1 мкВ² (р<0,05) и снижение ситуационной тревожности с 41,5±3,4 до 37,5±2,3 балла (р<0,05) при минимальных сдвигах психологических показателей. В группе юношей с невротическими нарушениями отмечен значимый прирост спектральной мощности α-ритма с 254,9±31,5 до 310,3±44,5 мкВ² (р<0,05), при этом и снижение АД, например диастолического с 84,2±2,2 до 79,0±2,2 мм рт.ст. (р<0,05), снизились и показатели ситуационной тревожности с 39,8±2,1 до 36,7±2,1 балла (р<0,05) и ЧСС с 71,0±1,6 до 69,2±1,7 в минуту (р<0,01).

У здоровых 16-летних юношей прослушивание МРТМ приводило лишь к тенденции повышения (на 45,6%) спектральной мощности α-ритма, а вегетативные параметры разнонаправленно менялись, не достигая степени достоверности. У юношей с невротическими нарушениями после сеанса отмечено снижение диастолического АД с 85,0±2,8 до 80,0±3,2 мм рт.ст. (р<0,05), активности по САН с 5,5±0,2 до 4,8±0,2 балла (р<0,05), ВИК — с 22,3±3,2 до 11,6±3,3 (р<0,05), изменение α-ритма в передних и центральных отведениях.

В группе 17-летних здоровых юношей после прослушивания музыки значимых изменений в характеристиках ЭЭГ не наблюдали, однако происходило значимое снижение значений диастолического АД с 78,8±1,9 до 74,5±2,0 мм рт.ст. (р<0,05), нормализация значений ВИК с 11,4±3,7 до 9,1±4,2 (р<0,001) и ухудшение субъективно оцениваемого самочувствия по САН с 5,2±0,2 до 4,9±0,2 балла (р<0,05) и снижение выраженности ситуационной тревоги с 41,3±3,2 до 39,1±2,9 балла (р<0,01). У лиц с невротическими нарушениями после МРТМ также не отмечено значимой динамики значений ЭЭГ и вегетативных параметров при некотором снижении значений систолического АД со 120,8±4,4 до 113,4±2,8 мм рт.ст. (р<0,05), диастолического АД с 80,0±2,3 до 73,7±2,2 мм рт.ст. и самочувствия по САН с 5,3±0,2 до 4,7±0,1 балла (р<0,05).

При предъявлении 18-летним практически здоровым юношам эмоционально приятной музыки показатели значения спектральной мощности в α-диапазоне существенно не менялись, но при этом отмечалось значимое снижение ЧСС с 69,4±1,8 до 67,3±2,1 в минуту (р<0,05) и достоверное снижение показателя ситуационной тревоги с 38,9±2,3 до 33,9±2,3 балла (р<0,01). У 18-летних юношей с невротическими нарушениями при процедуре МРТМ происходило увеличение спектральной мощности α-ритма по всем регистрируемым отведениям, при этом снижалось диастолическое АД с 80,8±2,5 до75,0±3,0 мм рт.ст. (р<0,05), но отмечено достоверное изменение средних баллов самооценки настроения и самочувствия по САН.

В рамках исследования был проведен также ретроспективный анализ характера предпочитаемых музыкальных фрагментов. Установлено, что юноши младших возрастных групп (15—16 лет) в подавляющем большинстве (75% здоровых и 88,1% юношей с невротическими отклонениями) предпочитали прослушивать мелодичные, но темповые музыкальные сочинения, что оказывало некоторое синхронизирующее влияние на лимбико-ретикулярные структуры мозга и проявлялось в повышении мощности α-ритма, снижении амплитуд быстрых колебаний и некотором седативном эффекте у здоровых в виде снижения уровня ситуационной тревоги, переживания положительных эмоций, нормализации вегетативной сферы. Однако у юношей с невротическими расстройствами при исходном эмоционально-вегетативном возбуждении прослушивание таких сочинений приводило к минимальному приросту α-активности, некоторой нормализации вегетативных показателей при сохранении и даже повышении значений субъективно переживаемого эмоционального напряжения, тревоги.

Юноши старших возрастных групп (17—18 лет) предпочитали выбор мелодий более энергичных, с четким темпо-ритмом, умеренной громкости, что, очевидно, сопровождалось тонизирующим эффектом и проявлялось в неоднозначной динамике α-ритма на ЭЭГ, увеличении амплитуды и индекса быстрых колебаний ЭЭГ. Однако при этом наблюдались позитивные сдвиги в вегетативной сфере, снижение значений гемодинамических показателей, а также степени ситуативной тревожности (нормализация эмоционального фона). Часть юношей 17—18 лет с невротическими расстройствами выбирали темповые музыкальные фрагменты, сочетающиеся с мелодичными, лиричными мелодиями. Возможно, именно такой музыкальный ряд в наибольшей степени соответствовал их исходному негативному эмоциональному фону с высоким уровнем тревоги, что после МРТМ приводило к разнонаправленным сдвигам значений ЭЭГ, некоторой оптимизации вегетативного статуса при сохранении и даже повышении уровня ситуационной тревоги, что отражает сохранение и циркуляцию возбуждений в кортико-таламических и кортико-лимбических нейронных кругах (возможно, обусловленных эмоциями переживания сюжетов самих музыкальных фрагментов).

Таким образом, было установлено, что применение МРТМ с учетом индивидуальных предпочтений отдельных музыкальных фрагментов обладает выраженным антистрессовым эффектом, проявляющимся как в тенденции к нормализации эмоционального состояния, так и нормализации вегетативной регуляции сердечно-сосудистых функций. Можно предположить, что комплексное влияние частотных характеристик музыкального ряда и эмоциональное восприятие музыки оказывают синхронизирующее влияние на лимбико-ретикулярные структуры, приводя к активации спектра α-ритма преимущественно в передних отделах мозга и снижению активности надсегментарных эрготропных симпатических влияний в регуляции висцеральных функций.

Указанные изменения не противоречат выраженному полиморфизму субъективных, вегетативных и ЭЭГ-реакций испытуемых на одинаковое воздействие музыки, что свидетельствует о неоднозначности эмоционального отношения юношей различных возрастных групп к воздействию сходных музыкальных произведений. Это, по-видимому, зависит от исходных, т.е. ранее сформировавшихся у субъектов стереотипов, и особенно ярко проявляется у юношей с невротическими расстройствами. Эффекты МРТМ в существенной степени определяются индивидуальными предпочтениями обследуемых в выборе музыкальных фрагментов.

В группах 17—18-летних юношей преобладал выбор мелодий более энергичных, с четким темпо-ритмом, что, очевидно, сопровождалось тонизирующим эффектом и проявлялось увеличением амплитуд и индексов быстрых колебаний ЭЭГ, нормализацией гемодинамических показателей и устранением ситуационной тревожности. Юноши же 15—16 лет предпочитали прослушивать мелодичные, но темповые музыкальные сочинения, что приводило к седативным эффектам, переживанию положительных эмоций и нивелированию вегетативных расстройств (более выраженное у здоровых, но с сохранением высокого уровня ситуационной тревоги у юношей с невротическими расстройствами).

Нельзя также исключить, что реакция на МРТМ может зависеть от типа нервной системы, личностных акцентуаций, общего состояния здоровья и т.д., что делает необходимым продолжение исследования и в этих направлениях.