Когда обсуждается комплексный или полиэтиологичный характер заболевания — это отражает, скорее, не сложность проблемы, а признание бессилия и недостаточной технологической оснащенности для обнаружения истинной причины страдания. Ярким примером этого является артериальная гипертония, когда кардиологи отказываются обсуждать этиологию болезни. В клинической сомнологии таким примером является инсомния. Изменение представления о бессоннице как симптоме психического заболевания до самостоятельного, но высококоморбидного тревожным и депрессивным расстройствам состояния заняло десятилетия, но пока не привело к прорыву в лечении.
Появление новых методологических подходов, прежде всего обработка больших и сверхбольших массивов данных, подводит нас к пониманию гетерогенности этиологических форм инсомнии. То же самое происходит и в отношении другого важного аспекта сомнологии — синдрома обструктивного апноэ сна. Гетерогенностью этиологических форм пытаются объяснить обескураживающие результаты некоторых крупных исследований, оценивавших влияние СиПАП-терапии на сердечно-сосудистую морбидность.
Признание факта собственного бессилия в раскрытии истинной природы заболевания не означает отказа от лечения. Применяемый в настоящее время комплексный подход позволяет влиять на несколько, вероятно, вторичных патофизиологических механизмов нарушений сна и все равно приводит к улучшению. Получаемый при этом неполный эффект не должен рассматриваться как подтверждение изначально ущербной концепции полиэтиологичности, а поиск воздействий, направленных на истинную причину заболевания, должен продолжаться.
В настоящем выпуске комплексным представлениям о регуляции сна посвящена обзорная статья проф. Е.В. Вербицкого (Ростов-на-Дону), многостороннему взаимодействию тревоги, депрессии и нарушений сна — лекция проф. В.Д. Менделевича (Казань), коморбидности нарушений сна с различными заболеваниями — консенсусное заключение, представленное в статье к.м.н. Т.М. Остроумовой (Москва). В обзорной работе к.м.н. О.В. Котовой (Москва) о гиперсомнии при психических заболеваниях также обсуждается многообразие причин расстройств поддержания бодрствования. В статье В.Б. Поповой (Санкт-Петербург) оценивается эффективность применения комплексного гистаминблокирующего и мелатонинергического препарата в лечении инсомнии.
Не менее интересными выглядят и представленные вне концепции полиморбидности работы о молекулярных и клеточных механизмах восстановительных эффектов сна Е.Д. Спектор (Москва), неодновременности проявления эффектов пробуждения в центральной нервной системе Ю.В. Украинцевой (Москва), влияния острого лишения сна на компенсаторные физиологические реакции М.А. Гузеева (Санкт-Петербург).
Важные вопросы клинической практики поднимаются в обзорах А.О. Головатюка (Москва) по эффективности применения дистанционных методов когнитивно-поведенческой терапии инсомнии и И.В. Пономаревой (Челябинск), об эффектах противоэпилептических препаратов на сон больных эпилепсией. Эффект удлинения теломер хромосом на фоне применения СиПАП-терапии представлен в работе И.М. Мадаевой (Иркутск).
Также предлагаем нашим читателям ознакомиться с текущей деятельностью Российского общества сомнологов по итогам очередной Всероссийской конференции «Актуальные проблемы сомнологии» в статье Н.А. Горбачева (Москва).
М.Г. Полуэктов, доцент (Москва)