Происшествия на воздушном, водном и железнодорожном транспорте всегда вызывают большой общественный резонанс. Это обусловлено многочисленными жертвами и разрушениями. Дорожно-транспортные происшествия (ДТП) также привлекают к себе пристальное внимание общества и правоохранительных органов, когда сопровождаются большим числом погибших, включая детей, а также наличием среди участников события специальных субъектов, перечень которых содержится в п. «б» и «в» ч. 2 ст. 151 УПК РФ. В отличие от иных преступлений им уделяется пристальное внимание в средствах массовой информации. Благодаря проведению медицинских и транспортно-технических судебных экспертиз доказывается вина обвиняемых в совершении преступлений против безопасности движения и эксплуатации транспорта. Такие исследования представляет собой частный вариант широко применяемых в настоящее время в различных отраслях знаний комплексных ситуационных исследований многокомпонентных объектов в различных сферах деятельности [1].
Существуют проблемы при назначении судебных экспертиз следователем и производстве самих исследований. В этой связи ученые в области судебной медицины [2] справедливо высказываются о необходимости разработки четкого алгоритма взаимодействия при проведении комплексных экспертиз с привлечением специалистов различных специальностей: экспертов-автотехников, траcологов, судебных медиков, судебных биологов, генетиков и др.
Материал и методы
Изучили 15 уголовных дел, 24 приговора о преступлениях, предусмотренных ст. 238, 263 и 264 УК РФ, 43 экспертных заключения (авиационно-техническая экспертиза — 14, автотехническая экспертиза — 20, железнодорожно-техническая экспертиза — 9) и анкеты 65 следователей Следственного комитета Российской Федерации следственных управлений на транспорте. Использовали общенаучные методы исследования (анализ, синтез, дедукция, индукция), а также специальные методы социологии (статистика и анкетирование).
Результаты и обсуждение
Серьезной проблемой при расследовании преступлений, совершенных на объектах транспорта, является правильное использование специальных знаний из различных судебных экспертиз, с помощью которых будут устанавливаться обстоятельства, подлежащие доказыванию. Следователю и суду необходимо воспользоваться помощью специалистов и экспертов для разъяснения интересующих их вопросов. Так, приговором суда А., ранее судимый по ч. 2 ст. 228 УК РФ, признан лицом, управлявшим автомобилем, и осужден за нарушение Правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему (ч. 1 ст. 264 УК РФ). В апелляционной жалобе адвокат в защиту интересов осужденного выразил несогласие с приговором, поскольку выводы суда, по его мнению, не соответствовали фактическим обстоятельствам дела. Суд при назначении комплексной автотехнической экспертизы и вынесении приговора не учел, что потерпевший передвигался быстрым шагом и сделал 5—6 шагов от обочины автодороги (допрос потерпевшего в судебном заседании). Указанные обстоятельства не исследовались при проведении комплексной автотехнической экспертизы, не проводился следственный эксперимент на предмет установления пройденного потерпевшим расстояния, поэтому выводы экспертизы не могут быть достоверными.
Из данного заключения следовало, что установить место ДТП и механизм наезда в полном объеме не представляется возможным из-за отсутствия других следов на проезжей части. Механизм наезда на пешехода, по мнению адвоката, может быть установлен только в рамках комплексной судебно-медицинской и автотехнической экспертизы.
Суд после допросов экспертов и специалистов назначил комплексную судебную медицинскую и автотехническую экспертизы, по результатам которых вынес решение, что место наезда, установленное экспертным путем, не соответствует месту наезда, указанному водителем (по характеру повреждений, выявленных судебно-медицинским экспертом). Версия водителя, изложенная при проверке показаний на месте, с технической точки зрения необоснованна и несостоятельна. Таким образом, жалоба осталась без удовлетворения, а приговор без изменения1.
Для качественного проведения следственного осмотра по делам о происшествиях на автомобильном (в случаях крупных ДТП, т.е. с участием большого количества транспортных средств и пострадавших), воздушном, водном и железнодорожном транспорте должна быть сформирована расширенная следственная группа. В нее необходимо включить нескольких следователей (с определением старшего группы), следователя-криминалиста, специалиста-криминалиста экспертно-криминалистического подразделения МВД России, судебно-медицинского эксперта, сотрудников ГИБДД, представителей Межгосударственного авиационного комитета (по делам об авиационных происшествиях зарегистрированных воздушных судов), представителей Ространснадзора Минтранса РФ (по делам о происшествиях на железнодорожном, внутреннем водном и морском транспорте), спасателей МЧС РФ, специалистов в сфере определенного вида транспорта (из научно-исследовательских институтов или образовательных учреждений в сфере транспорта).
Желательно, чтобы обязанности между всеми участниками группы были распределены до прибытия на место происшествия, однако это не исключает их корректировки ввиду новых обстоятельств, возникших непосредственно на месте происшествия. При этом должны быть приняты меры к обеспечению сохранности следов.
Если осмотр места происшествия производится расширенной следственной группой, то распределение обязанностей между ее членами зависит от конкретной следственной ситуации и профессиональных навыков каждого из следователей [3]. Например, один из следователей вместе с судебно-медицинским экспертом занимается осмотром трупов и направлением их на судебно-медицинскую экспертизу, а другие следователи производят осмотр транспортного средства и путей сообщения совместно со специалистами и представителями Ространснадзора для последующего назначения транспортно-технической судебной экспертизы. Осмотр путей сообщения и объектов транспортной инфраструктуры также может быть распределен между следователями и специалистами. Так, 10 апреля 2010 г. на месте крушения самолета ТУ-154 под Смоленском (погибли 96 человек) работали 37 следователей Следственного комитета РФ и более 40 судебно-медицинских экспертов; в следственных действиях принимали участие 11 прокуроров и следователей из Польши [3].
Если следственно-оперативная группа прибывает на место происшествия во время аварийно-спасательных и восстановительных работ, то уже на стадии статического осмотра следует незамедлительно, соблюдая меры безопасности, произвести с различных точек видеозапись и фотосъемку места происшествия.
Видеофонограмму и фототаблицу осмотра места происшествия, содержащую криминалистически значимую информацию, следует предоставлять на транспортно-техническую судебную экспертизу. Так, в материалах уголовного дела, помимо протоколов допросов, имелась видеофонограмма осмотра места происшествия с изображением фрагментов вертолета. При производстве авиационно-технической судебной экспертизы установили, что причины авиакатастрофы вертолета — нарушение правил пилотирования и отсутствие контроля за параметрами полета. Выяснение обстоятельств происшедшего затрудняло то, что по данному факту не провели служебного расследования (вертолет не был зарегистрирован в установленном порядке, не имел опознавательных знаков, осуществлял полет без разрешения). Из протоколов допросов выживших пассажиров следовало, что, «перелетая лесополосу, вертолет поднялся на несколько десятков метров, после чего стал резко снижаться и упал на поле; в последний момент пилот энергично нажимал «какие-то кнопки». Кроме того, согласно заключению судебно-медицинского эксперта, в крови пилота содержалось 1,8‰ алкоголя, что соответствует средней степени тяжести алкогольного опьянения. На основании имеющихся документов на право управления вертолетом признано, что пилот, более 20 лет летавший на вертолете аналогичного типа, 3 года находился на пенсии. Как следствие, на фоне опьянения он утратил профессиональные навыки (забыл расположение рычагов и тумблеров, арматуру кабины, что отвлекло его внимание от техники пилотирования на этапе снижения). Эксперты сделали вывод, что до столкновения с землей силовая установка, несущая система и остальные жизненно важные механизмы вертолета работали в нормальном эксплуатационном режиме. Выявленные организационные недостатки, связанные с ненадлежащим обеспечением условий эксплуатации воздушного судна (подготовка к полету, охрана, неоповещение службы движения о начале полетов и т.д.), не были непосредственной причиной авиакатастрофы [4].
Помимо осмотра места происшествия при расследовании преступлений, совершенных на объектах транспорта, проводится следственный эксперимент. Особенность такого эксперимента — обеспечение следователем явки различных специалистов, участие которых, по нашему мнению, является обязательным. Например, применение специалистом средств видеозвукозаписи при производстве следственного эксперимента позволяет решить ряд важных проблем, а именно:
— четко и последовательно зафиксировать ход следственного эксперимента;
— суду самостоятельно убедиться в возможности либо невозможности существования тех или иных событий;
— экспертам в области транспорта, судебной медицины составить наиболее полую картину исследуемых обстоятельств.
Следственный эксперимент можно производить перед назначением, а также после назначения комплексной судебно-медицинской и транспортно-технической судебной экспертиз в целях определения:
— телесных повреждений, характерных для конкретного вида транспортной травмы, а также частей и деталей транспортного средства, которыми могли быть причинены повреждения:
— характера телесных повреждений с учетом конструкции транспортного средства, позы потерпевшего в момент первичного удара и в последующих фазах травмы, а также местонахождения пострадавшего в транспортном средстве в момент столкновения;
— характера действий (бездействия) лиц, управлявших транспортным средством перед происшествием, в момент его наступления, а также последующих их действий.
При проведении следственного эксперимента для решения указанных задач необходимо привлекать судебно- медицинского эксперта, который будет оказывать консультационную помощь следователю на всех этапах следственного действия. Он может задавать конкретные вопросы, относящиеся к предмету судебной медицинской экспертизы, что является его правом в соответствии с п. 3 ч. 3 ст. 57 УПК России. Например, для установления позы потерпевшего в момент первичного удара следует задать вопросы, с какой стороны и в каком направлении по отношению к потерпевшему двигалось транспортное средство.
В качестве дополнительного участника помимо специалиста в проведении следственного эксперимента может принимать участие статист (преимущественно по делам о преступлениях на железнодорожном транспорте).
Одним из проблемных вопросов, связанных с особенностями проведения следственного эксперимента, которому в науке уделяется достаточно серьезное внимание, является вопрос процессуального статуса статиста, поскольку в ст. 181 УПК РФ нет прямого указания на то, что в данном следственном действии они могут принимать участие [5]. По мнению Ж. Салаховой и В.С. Латыпова [6], участие статистов наряду с предъявлением лица для опознания, что в соответствии с ч. 4 ст. 193 УПК РФ является обязательным условием его проведения, возможно также при проверке показаний на месте и следственном эксперименте. Следует согласиться с И.Г. Савицкой [5], что отсутствие понятия «статист» в УПК РФ может привести к ошибочному толкованию его норм на практике. Так, И.С. Федотов [7] приводит пример из уголовного дела по факту гибели несовершеннолетнего велосипедиста в результате ДТП с участием автомобиля «КамАЗ». Защитник ходатайствовал о признании двух протоколов следственного эксперимента в качестве недопустимых доказательств, мотивировав это тем, что в УПК РФ отсутствует понятие «статист». По его мнению, лицо, участвующее в таком процессуальном статусе, должно рассматриваться в качестве пассивной фигуры, т.е. не должно выполнять никаких активных действий (в приведенном примере статист не может ехать на велосипеде).
Рекомендации и примеры успешного применения следственного эксперимента с использованием манекенов или статистов для уточнения обстоятельств транспортных происшествий при различных видах автомобильной травмы приводят многие авторы. Например, Г.И. Заславский и соавт. [8] представили примечательный случай из экспертной практики. Судебно-медицинская экспертиза по характеру повреждений установила, что имело место столкновение пешехода с движущимся транспортным средством. Показания подозреваемого явно не соответствовали результатам заключения эксперта (в ходе допроса подозреваемый не отрицал самого факта ДТП, однако утверждал, что в момент наезда пешеход полз на четвереньках по краю дороги). В связи с этим следователь принял решение о производстве следственного эксперимента с участием эксперта для проверки обстоятельств транспортного происшествия. В ходе следственного действия с привлечением статиста моделировалась возможная поза пострадавшего в момент столкновения с автомобилем. С разрешения следователя на одежде статиста лейкопластырем обозначили зоны расположения основных повреждений. Убедившись в противоречии своей версии объективным экспертным данным, подозреваемый был вынужден изменить данные ранее показания.
Как и любой участник уголовного судопроизводства, статист имеет право делать замечания и вносить дополнения в протокол следственного действия. Так, ознакомившись с протоколом следственного эксперимента с целью проверки слышимости звукового сигнала, поданного машинистом, статист М. сделал дополнение, что сигнал слышен лишь при определенных условиях (когда поезд движется на большой скорости, его не слышно). Подозреваемый С. пояснил, что при несоблюдении скоростного режима восприятие и реакция на меньшей скорости меняются. Кроме того, рабочие на путях были в специальной форменной одежде не желтого, а зеленого цвета, т.е. они хуже воспринимались «на глаз». В итоге данные дополнения следователь зафиксировал в протоколе, а статист согласился с ними2.
Кроме того, участник уголовного процесса в рамках проведения следственного эксперимента по делам о преступлениях на объектах транспорта должен привлекаться следователем для воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств конкретного события. По рассматриваемым преступлениям статист осуществляет по большей части активные действия.
Приводим пример. Для участия в следственном эксперименте по уголовному делу, возбужденному по ч. 2 ст. 263 УК РФ, следователь пригласил статиста (сотрудника полиции) для установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела: проверка видимости на расстоянии 150—200 м с тумбы помощника машиниста по ходу движения электропоезда человека, находящегося в непосредственной близости от автоматических дверей электропоезда на платформе. Статист после объявления следователем о начале следственного действия осуществил движение на указанное расстояние, при котором было совершено сжатие потерпевшего дверями вагона. В результате следственного эксперимента установили, что на указанном следователем расстоянии (из обстоятельств, имеющихся в материалах уголовного дела) можно было увидеть человека. Тем самым доказывалось нарушение помощника машиниста, который в соответствии с должностной инструкцией должен был осуществлять контроль закрытия дверей не только по приборам, но и убедиться визуально, что все пассажиры зашли в вагон3.
Следует согласиться с мнением Ж.В. Салаховой и В.С. Латыпова [6] о дополнении главы 8 УПК РФ иным участником уголовного судопроизводства — «статистом», определяя и закрепляя его права и обязанности. В то же время нельзя согласиться с мнением авторов, что статист, участвующий только в следственном эксперименте по предъявлению лица для опознания и проверки показаний на месте, должен быть схож внешне с другими лицами. Во-первых, ученые приводят примеры, в которых статист участвует при производстве других следственных действий. Так, по утверждению И.Б. Лапина и М.В. Андреевой [9], практика деятельности органов предварительного расследования в Москве свидетельствует о том, что в целях выяснения обстоятельств, характеризующих обстановку совершения транспортных преступлений (например, для демонстрации места обнаружения и расположения трупа в ходе следственного осмотра), следователь может привлечь статиста. Это согласуется с ч. 1 ст. 176 УПК РФ, когда целью следственного осмотра является выяснение других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Во-вторых, внешне схожие лица необходимы для предъявления лица для опознания; такое требование, по нашему мнению, в большинстве случаев не относится к следственному эксперименту и проверке показаний на месте, проведение которых и без того имеет определенные организационные трудности. Чтобы соблюдались требования при проведении следственного эксперимента относительно схожести условий, при которых происходило интересующее следователя событие, статисты, как представляется, должны быть похожи по «габаритам» (например, по росту, телосложению и др.) на тех лиц, которые наблюдали за происходящим. В-третьих, права и предлагаемые Ж.В. Салаховой и В.С. Латыповым «обязанности» статиста не совсем точно согласуются с формулировками УПК РФ. На наш взгляд, они не должны отличаться от тех, которые закреплены в ст. 59 УПК РФ «Переводчик» и ст. 60 УПК РФ «Понятой». В данном случае следует обязательно включить формулировку о том, что «статист — это незаинтересованное в исходе уголовного дела лицо, привлекаемое дознавателем, следователем для оказания содействия по выполнению определенных заданий при производстве следственного действия, обеспечивая сопоставимые условия, а также достоверность его хода и результатов».
Заключение
Рассмотренные некоторые особенности проведения осмотра места происшествия, следственного эксперимента с привлечением специалистов в области судебной медицины и транспорта по делам о транспортных преступлениях позволят повысить не только качество работы следователя на практическом уровне, но и могут быть использованы при назначении и производстве транспортно-технических судебных экспертиз, что обеспечит достоверность полученных результатов.
Информация, содержащаяся в протоколах следственных действий, должна быть оценена следователем или судом до вынесения постановления (определения) о назначении транспортно-технической судебной экспертизы в соответствии со ст. 88 УПК РФ на основе относимости, допустимости и достоверности. Только после такой оценки указанная информация может быть использована в качестве исходных данных.
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
The authors declare no conflicts of interest.
1Апелляционное постановление суда апелляционной инстанции Тверского областного суда от 20 апреля 2018 г. на приговор Калязинского районного суда Тверской области от 28 ноября 2017 г. Дата обращения: 11.11.19. URL: https://sudact.ru/regular/doc/1qj43grPkyxa/?regular-txt=®ular-case_doc=®ular-lawchunkinfo
2По материалам уголовного дела о преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 263 УК России, расследованном Восточным следственным отделом на транспорте Московского межрегионального следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации в 2016 г. по факту смертельного травмирования человека. Архив уголовных дел о преступлениях, расследованных Следственным комитетом Российской Федерации. М.: ФГКОУ «Московская академия Следственного комитета Российской Федерации» [Электронный ресурс] (дата обращения: 20.09.19).
3По материалам уголовного дела о преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 263 УК России, расследованном Восточным следственным отделом на транспорте Московского межрегионального следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации в 2016 г. по факту смертельного наезда на человека. Архив уголовных дел о преступлениях, расследованных Следственным комитетом Российской Федерации. М.: ФГКОУ «Московская академия Следственного комитета Российской Федерации» [Электронный ресурс] (дата обращения: 20.09.19).