20 января 2017 г. исполнилось 160 лет со дня рождения В.М. Бехтерева — крупнейшего русского ученого с мировым именем. Трудно охватить все, что сделано Владимиром Михайловичем в области невропатологии и клиники нервных болезней. Его работы «Проводящие пути спинного и головного мозга», «Основы учения о функциях мозга» и «Нервные болезни в отдельных наблюдениях» оказали огромное влияние на развитие таких медицинских направлений, как неврология, психиатрия, физиология и рефлексология [1]. Блестящий ученый в области медицины, один из наиболее образованных людей своего времени В.М. Бехтерев осенью 1913 г. принял участие в судебно-медицинской экспертизе по делу М.М. Бейлиса.

Мировая история знает немало примеров, когда малозначительные, на первый взгляд, события становились поводом для грандиозных, кровопролитных социальных потрясений. Подобным событием могло стать уголовное дело, для расследования которого был приглашен Владимир Михайлович. В начале ХХ века оно получило широкий общественный резонанс не только в Российской империи, но и за ее пределами. В марте 1911 г. в Киеве произошло жестокое убийство 12-летнего Андрея Ющинского. В условиях политического кризиса российским правым было выгодно «раздуть» обострявшийся в то время национальный вопрос и за счет этого укрепить свои позиции, поэтому заурядное уголовное убийство начало превращаться в ритуальное [2, 3]. Полицией был задержан рядовой служащий кирпичного завода Менахем Мендель Бейлис. Основная версия следствия — убийство М.М. Бейлисом ребенка с целью забора крови для использования в ритуальных целях. С судебно-медицинской точки зрения, ритуал «кровавого навета» представлял нанесение множественных повреждений острым орудием и забор истекающей из ран крови, что в итоге вызвало смерть жертвы от острой кровопотери [4]. Подобные обвинения были нормой для времен средневековой инквизиции, но никак не для просвещенного ХХ века. Тем не менее распространившиеся с одобрения правительства прокламации посеяли в обществе антисемитскую истерию, провоцируя массовые фобии, вплоть до требований физической расправы над евреями [5]. Вынесение обвинительного вердикта по делу могло привести не только к националистическим погромам в Киеве, но и к развязыванию массового антисемитского террора по всей территории Российской империи [3].

Абсурдность обвинения и политический подтекст процесса были абсолютно очевидны, однако сильное административное давление на участников процесса вынуждало многих экспертов давать заключения в пользу «ритуальной» версии. Были изменены в пользу обвинения выводы первичной судебно-медицинской экспертизы [3, 6], а экспертное заключение известного психиатра И.А. Сикорского представляло собой лекцию о ритуальных убийствах и иудейском религиозном фанатизме. Защита протестовала против приобщения этой «экспертизы» к делу, однако суд оставил протест без внимания [7].

Проф. В.М. Бехтерев не поддался давлению со стороны властей и дал экспертное заключение, руководствуясь принципами доказательной медицины. Наиболее интересным для суда являлся вопрос о возможности забора крови в процессе убийства. Ученый указал на нецелесообразность выбора орудия преступления (швайка — сапожное шило). Подобным колющим предметом трудно вскрыть сосуд, поскольку его стенка будет выскальзывать из-под острия. Именно с этим фактом В.М. Бехтерев связал отсутствие повреждения крупных артерий головы и шеи. Даже правые сонные артерии, в области проекции которых было нанесено 9 ударов, так и не были проколоты. Повреждение колющим орудием обильно кровоснабжаемых органов (у А. Ющинского обнаружили раны головного мозга, сердца, почек, печени) вызвало обильное внутреннее кровотечение, но наружная кровопотеря была незначительной. Также, согласно заключению В.М. Бехтерева, значительная часть ранений была нанесена убитому уже после остановки сердца, что исключало возможность наружного кровотечения из этих ран.

Суд интересовал вопрос о возможных истязаниях А. Ющинского со стороны убийц, что косвенно подтверждало версию о ритуальном убийстве. На теле убитого обнаружили 47 колотых ран. Многие из них были неглубокими, и складывалось впечатление, что их наносили с целью причинения страданий жертве. Проф. В.М. Бехтерев в ходе собственного исследования установил порядок нанесения ран пострадавшему. Первые раны были нанесены в левую теменную область и область шеи. Сам по себе такой порядок нанесения ран предполагает целью скорейшее наступление смерти, но В.М. Бехтерев обнаружил более интересный факт. Как специалист в области анатомии и физиологии головного мозга, он указал, что кровоизлияние в мозговое вещество, вызванное травмой мягких мозговых оболочек и вещества мозга, затронуло переднюю центральную извилину, содержащую моторные и сосудистые центры. В совокупности с тем фактом, что на теле А. Ющинского отсутствовали следы борьбы или удержания его тела убийцами, В.М. Бехтеревым был сделан вывод о быстрой потере сознания жертвой и, как следствие, невозможности истязания. Ученый обратил внимание суда на отсутствие ран особо чувствительных областей и следов применения «мучительных приемов», как, например, щипки и вырывание волос.

Суд задал В.М. Бехтереву вопрос о возможности совершения убийства на почве полового извращения. Основания для таких подозрений были. Труп А. Ющинского обнаружили раздетым до нижнего белья, со связанными руками. В кармане лежавшей рядом одежды был найден кусок наволочки со следами спермы. В начале ответа на данный вопрос ученый отметил, что речь идет не о половом преступлении против убитого (на трупе не было соответствующих следов), а возможном истязании садистом с целью «личного полового удовлетворения». Против данной версии В.М. Бехтерев назвал несколько фактов. Во-первых, нанесение первыми тяжелых ран в голову и шею, приведших к быстрой потере сознания, не характерны для садистского убийства. Во-вторых, при исследовании наволочки обнаружили совершенно незначительное число сперматозоидов. Наконец, ранее экспертами было заявлено об убийстве 2—3 лиц, что также противоречит версии об убийстве маньяком-садистом. На правом виске убитого было 13 колотых ран. Некоторые специалисты в области религии, а также радикально настроенная часть общественности усматривали в этом оккультный смысл, что использовалось стороной обвинения в качестве доказательства ритуального характера убийства. При тщательном изучении ран убитого В.М. Бехтерев установил, что одно из отверстий сформировалось от двух ударов шилом. Об этом свидетельствовал характер осаднения краев колотой раны, осмотренной ученым через увеличительное стекло. Данный факт окончательно разрушал картину ритуального убийства [7].

28 октября 1913 г. М.М. Бейлис был оправдан судом присяжных и немедленно освобожден. Стороне обвинения не помогли ни тщательный целенаправленный отбор присяжных заседателей (в присяжные специально были назначены малообразованные граждане), ни колоссальное давление политических сил на экспертов и присяжных. Один из адвокатов, В.А. Маклаков, в своей речи в защиту подсудимого полностью опирался на экспертизу, проведенную проф. В.М. Бехтеревым [8]. Освобождение М.М. Бейлиса из-под стражи значительно успокоило общественное мнение: правительство остановило антисемитскую кампанию, прекратились националистические погромы [9]. Оправдательный приговор суда — во многом заслуга В.М. Бехтерева. Этот факт не остался незамеченным для политических сил, стремившихся этим делом разжечь национальный вопрос. Именно экспертиза по делу М.М. Бейлиса, по мнению самого ученого, явилась причиной его увольнения из Военно-медицинской академии и из Женского медицинского института [10].

Роль проф. В.М. Бехтерева в судебной медицине не ограничивается справедливым оправдательным приговором для отдельно взятой личности. Ученый при проведении судебно-медицинской экспертизы в деле М.М. Бейлиса показал «присутствие духа и неустрашимость, твердость в суждениях, стремление к истине, беспристрастие, человеколюбие». Это не просто характеристики В.М. Бехтерева как судебно-медицинского эксперта, а цитата из хорошо известного высказывания Е.О. Мухина (1766—1850) о судебном враче. В судебно-медицинской среде это высказывание получило название «Кодекс Мухина». Прежде всего как ученый Владимир Михайлович остался независимым в суждениях, несмотря на административное давление, а его экспертное мнение было основано исключительно на научных медицинских фактах. И в наши дни, спустя более чем век, проф. В.М. Бехтерев остается образцом для современного судебного врача, деятельность которого, согласно законодательству Российской Федерации, должна быть основана на принципах доказательной медицины [11].