В структуре заболеваемости злокачественными опухолями рак гортани составляет 1,29%, рак гортаноглотки — 0,36% [1]. Впервые выявленный диагноз рака глотки III стадии составляет 41%, IV стадии — 40,1%; гортани III стадии — 46,8%, IV стадии  — 17,0%. Показатель летальности на 1-м году от момента установления диагноза при поражении глотки составляет 40,2%, а гортани  — 24,2% [2].

Лечение пациентов с опухолями таких социально и функционально важных локализаций представляет большую проблему, что связано с преобладанием больных с опухолевым процессом III—IV стадии, а также редкостью выявления болезни на ранних стадиях и недостаточным использованием наиболее эффективных методов лечения [3]. Только 20,8% больных с местно-распространенным процессом получают комплексное лечение, включающее не только хирургический и лучевой компоненты, но и противоопухолевую химиотерапию [4]. У значительного числа пациентов отмечается радиохимиорезистентность опухолей. Лечение пациентов с рецидивными опухолями, возникающими при современных методах лечения в 20—40% случаев [5], возможно только хирургическим путем.

При раке гортаноглотки Т3—4 на сегодняшний день операцией выбора остается лишь циркулярная резекция гортаноглотки с ларингэктомией [6] и формированием стом на шее [7].

Несмотря на постоянное совершенствование методов комбинированного лечения распространенного рака верхних отделов аэродигестивного тракта, обширные зияющие дефекты гортаноглотки и шейного отдела пищевода являются отнюдь не редким осложнением. В ряде случаев органоуносящие операции на гортани и гортаноглотке завершаются формированием плановой фарингоэзофагостомы без последующей реконструкции.

Перспектива инвалидизации пациентов — формирование фарингостомы, эзофагостомы, трахеостомы, постоянное слюнотечение, необходимость зондового питания и т. д., наносит непоправимый психологический ущерб личности пациента [7]. Получая зондовое питание на фоне нарушенных пищеварительных рефлексов, больные быстро истощаются [8]. Часть больных к подобному объему хирургического лечения психологически не готовы и нередко отказываются от калечащей операции [9]. Это заставляет клиницистов думать о новых подходах к лечению опухолей данной локализации. Решение многочисленных проблем у больных раком гортани и гортаноглотки во многом создает предпосылки и диктует необходимость проведения реабилитационных мероприятий по восстановлению утраченных или ослабленных функций, а также существенно влияет на улучшение качества жизни. Значительная распространенность рака гортани и гортаноглотки, сложность и стойкость нарушенных функций дыхания, речи, глотания, сопровождающихся длительной и, нередко, стойкой утратой трудоспособности, ставят проблему реабилитации и качества жизни больных в ряд важнейших медико-социальных задач [4, 10].

В связи с этим проблема реконструкции глотки и шейного отдела пищевода у онкологических больных приобретает исключительно важное значение не только как этап реабилитации, но и как необходимый элемент в плане противоопухолевого лечения этой сложной категории пациентов [11].

Целью реконструкции глотки является восстановление естественного пассажа пищевого комка из полости рта в желудок, а также компенсация эстетических нарушений. Перед пластическим хирургом ставится задача одномоментного замещения дефектов внутренней выстилки гортаноглотки и наружных покровов шеи с сохранением адекватного просвета сформированного участка пищеварительной трубки [8].

Область шеи является функционально активной анатомической зоной, не располагающей достаточным запасом пластического материала. Дефицит тканей представляется особенно очевидным после проведения лучевой терапии или выполнения радикальных операций на лимфатических путях шеи и других хирургических вмешательств, вызывающих фиброзный процесс. Агрессивная среда полости рта и глотки на фоне угнетения репаративных процессов у ослабленных онкологических больных существенно усугубляет течение послеоперационного периода [12].

Для выполнения реконструкции глотки и шейного отдела пищевода необходим широкий выбор пластического материала. Подобный подход позволяет индивидуально реконструировать орган в зависимости от формы, размера и структуры дефекта глотки, возникшего после радикального удаления опухоли. Нередко протяженные циркулярные дефекты глотки и пищевода являются показанием для применения пластического материала из отдаленного места. Принципиальным необходимо считать разделение пластического материала на содержащие ороговевающий или неороговевающий эпителий. Примером первого типа пластического материала являются лоскуты с фрагментом кожи: с передней грудной стенки, предплечья, спины и др. Второй тип  — это пластический материал, включающий фрагменты слизистой оболочки желудка, тонкой или толстой кишки [13].

Вопросы реконструкции глотки с давних времен обсуждались пластическими хирургами. Наиболее ранние сообщения о методах реконструкции глотки относятся к концу ХIХ века. Большой вклад в развитие отечественной пластической хирургии внес Ю.К. Шимановский, который в 1865 г. стал автором первого фундаментального руководства «Операции на поверхности человеческого тела», содержащий анализ и обобщение опыта русских хирургов.

За рубежом F. Czerny в 1877 г., а затем J. Mikulicz в 1886 г. выполнили первую глоточно-пищеводную реконструкцию, используя местно-перемещенные кожные лоскуты [14]. В 1908 г. V. Von Hacker [15] устранил дефект глотки регионарным кожно-жировым лоскутом с передней поверхности шеи в виде трубки после ларингофарингэктомии. В 1965 г. R. Lewis [16] проанализировал 148 реконструктивных операций на глотке и шейном отделе пищевода с использованием шейного кожно-жирового лоскута. Отмечено 10 (7%) летальных исходов, а некротические осложнения, образование свищей и стенозов составили 94%.

Ряд авторов использовали для пластики глотки мышечные и кожно-мышечные лоскуты с включением кивательной мышцы [6], передних мышц шеи [17], подкожной мышцы шеи [18].

Реконструкция с применением местного пластического материала технически проста и доступна для большинства хирургов, не требует дополнительной травматизации донорской области. Однако этим способом можно закрыть только небольшие дефекты ввиду ограниченного количества пластического материала. При этом лучевая терапия существенно снижает качество местного пластического материала, вызывает фиброз реципиентных тканей, нарушает репаративные процессы и приводит к малой эффективности пластики [19]. В связи с этим показания для данной методики пластики в онкологической клинике были резко ограничены.

Следующим этапом для реконструкции глотки и шейного отдела пищевода хирурги стали применять перемещенные кожно-жировые лоскуты из различных областей грудной клетки, используя ткани, которые не были подвержены воздействию лучевой терапии.

Об успешном использовании кожи передней грудной стенки при фарингоэзофагопластике сообщил Е. Bircher в 1907 г. [20]. Об использовании кожного дельтопекторального лоскута при реконструкции глотки после ларингофарингэктомии свидетельствуют сообщения Е. Sherlock и W. Мaddox в 1969 г., P. Stell и соавт. в 1970 г., L. DeSanto и R. Carpenter в 1980 г., С.А. Шинкарева в 2006 г., М.А. Ходорковского в 2014 г. [8, 21—24]. В 1971 г. V. Bakamjian и соавт. [25], анализируя опыт 112 операций, отмечают, что гнойно-некротические осложнения были зафиксированы у 63 (56%) больных. Из них некрозы отмечены у 26, слюнные свищи — у 26, рубцовые стенозы — у 11 больных.

Преимуществами дельтопекторального лоскута являются: техническая простота формирования лоскута большого размера, тонкая гибкая структура, подходящая по текстуре и цвету к покровным тканям головы и шеи, при заборе лоскута не затрагиваются мышечные структуры грудной клетки и плеча, донорская область располагается не на открытых участках тела, может быть скрыта под одеждой. К недостаткам дельтопекторального лоскута относят деформацию в донорской области покровных тканей, что, особенно у женщин, может привести к рубцовой деформации молочной железы и соска, и повышенную волосатость у мужчин, которая приводит к росту волос в зоне реконструкции, что приносит неудобства. По мере приобретения опыта была отмечена низкая сопротивляемость жировой ткани лоскута к инфекции и литическим ферментам слюны.

В 1916 г. В.П. Филатов предложил новый метод кожной пластики трубчатым мигрирующим лоскутом. Метод позволял восстанавливать дефекты глотки и сыграл положительную роль в отечественной и зарубежной пластической хирургии. Последующая разработка и клиническое внедрение метода филатовского стебля при реконструкции тканей полости рта и глотки осуществлена Е.В. Груздковой (1952), Ф.М. Хитровым (1968), П.В. Наумовым (1997) и др. [26—28]. А.И. Неробеев [29] отмечает: «При работе с круглыми стеблями хирург должен обладать незаурядным пространственным мышлением, чтобы рассчитать все этапы перемещения стебля и расположения его рубца. Эти операции из разряда многоэтапных, с сомнительным конечным исходом, ожидание которого нередко затягивалось на годы». Результативность пластики так называемым мигрирующим стеблем и подобными методами у опытных хирургов составляла 50—60% при реконструкции пищевода и глотки. Часто больные не доживали до момента восстановления функции глотания, речи и др. из-за прогрессирования основного заболевания [29, 30]. Тем не менее этот метод и в настоящее время используется при реконструктивных операциях.

Единственное преимущество метода перед местно-перемещенным пластическим материалом заключается в использовании тканей, не скомпрометированных лучевой терапией. Формирование лоскута осуществляется за пределами полей облучения. Существенные недостатки этого метода, такие как многоэтапность и длительность пластики, недостаточно высокая надежность, связанная со слабым кровоснабжением неоднократно перемещенного лоскута, чувствительность к инфицированию, недостаточный объем тканей, невозможность использования для одномоментной реконструкции, не позволяют широко использовать данный вариант для решения большинства проблем при восстановлении тканей [31]. В связи с этим мигрирующий стебель не получил широкого распространения в онкологической практике.

Неудовлетворенность результатами пластики стимулировала хирургов к дальнейшему поиску пластического материала. F. Demergasso и M. Piazza [32] применили островковый лоскут трапециевидной мышцы при реконструкции глотки в 1979 г. у пациентов после ларингофарингэктомии. В 1980 г. C. Theogaraj и соавт. [33] сообщили о применении островкового кожно-мышечного лоскута, выкроенного из большой грудной мышцы, который переместили на шею для пластики фарингостомы.

Л.Д. Роман и соавт. [17] опубликовали результаты применения кожно-мышечного лоскута из волокон большой грудной мышцы у 37 пациентов, из них для пластики полости рта и глотки  — у 27. Осложнения наблюдались в 60,5% случаев, которые были купированы консервативно. Некроз трансплантата был выявлен в 2 (5,3%) случаях, частичный некроз — в 4 (10,8%), слюнные свищи наблюдались в 10 (18,4%) из 27 реконструкций верхних отделов пищеварительного тракта, несостоятельность швов на шее — в 7 (18,4%) случаях. Назогастральный зонд для кормления был использован в среднем в течение 23 дней. Питание через рот после первой операции было восстановлено у 23 (85,2%) больных.

Этот метод приобрел большую популярность. Вплоть до настоящего времени многие авторы используют кожно-мышечный лоскут из волокон большой грудной мышцы. Однако использование лоскутов с эпидермальным покровом для реконструкции полых органов со слизистой выстилкой нецелесообразно при обширных плоскостных и циркулярных дефектах. Метод признан эффективным при реконструкции ограниченных фарингостом. Лоскут из большой грудной мышцы с успехом применяется у облученных больных. При закрытии ограниченных плоскостных дефектов глотки отмечена меньшая частота послеоперационных осложнений — от 47 до 59%, некротические осложнения достигают 16%. Послеоперационная летальность минимальна [34, 35].

Меньшая частота осложнений, достигнутая при использовании кожно-мышечных лоскутов, объясняется тем, что лоскуты формируются за пределами полей облучения и рубцовых изменений тканей на шее. Они имеют более стабильное кровоснабжение мышечных фрагментов, так как выкраиваются с учетом магистральных питающих сосудов, а мышечная ткань устойчивее к воздействию вирулентной флоры и слюны по сравнению с кожей и жировой клетчаткой.

Попытки тотальной фарингопластики и реконструкции шейного отдела пищевода мышечными лоскутами были мучительны для больного и малоэффективны. Выраженный рубцовый процесс и ригидность стенок пищепроводной трубки приводили к затруднению глотания вплоть до дисфагии III степени и необходимости бужирования или установки назогастрального зонда. При этом частота осложнений при тотальной фарингопластике, по сводным данным, составляет до 71%, летальность — 6%, а завершенность пластики — не выше 40% [30, 32].

При восстановлении глотки и шейного отдела пищевода различными видами кожных и кожно-мышечных трансплантатов отрицательным фактором является рост волос в просвет вновь сформированного органа. Адаптация неоднородных тканей (слизистая глотки с кожей) обусловливает высокую частоту несостоятельности швов с образованием вторичных фарингостом и глоточных свищей, а также развития стриктур [36]. По данным D. Stein и соавт. [37], соблюдение специальной диеты необходимо 91% оперированных больных.

Реконструкция с использованием кожно-мышечного лоскута из волокон большой грудной мышцы остается методом выбора для восстановления пищеварительных путей у пожилых пациентов и пациентов с тяжелой сопутствующей патологией, которым расширенные хирургические вмешательства и пластика с применением микрохирургической техники противопоказаны [19].

Успешное развитие хирургической техники, анестезиологического обеспечения операций и совершенствование методов послеоперационной интенсивной терапии расширили возможности пластической и реконструктивной хирургии. В 50—70-е годы XX столетия начинает развиваться новое направление реконструктивной хирургии глотки, связанное с использованием в качестве пластического материала фрагментов желудочно-кишечного тракта.

В литературе появляются сообщения о перемещении желудка, фрагментов тонкой и толстой кишки на шею после удаления глотки и пищевода у онкологических больных с проведением трансплантата подкожно — антеторакально, ретростернально — в переднем средостении и внутригрудным путем в заднем средостении [39—41].

По сводным данным, фарингоэзофагопластика методом транспозиции желудка сопровождалась летальностью в 15% случаев. Осложнения раннего послеоперационного периода, включая некротические, образование свищей и стенозов, встречались в 19% случаев. Из них только некротических — 3%. Завершенность пластики составляла 82% [40].

Преимущества висцеральных лоскутов были несомненны. По мнению многих авторов, ими являются: 1) экстирпация пищевода повышает радикальность вмешательства при возможном мультицентричном опухолевом поражении; 2) паратрахеальная лимфаденэктомия способствует хирургической обработке зоны возможного метастазирования опухоли; 3) обеспечена возможность формирования только одного органного анастомоза; 4) реконструктивное вмешательство осуществляется в один этап; 5) мобилизация желудка с сохранением правых желудочных и желудочно-сальниковых сосудов обеспечивает надежное кровоснабжение органа; 6) питание пациентов через рот восстанавливается в сроки от 7 до 12 дней, а период госпитализации составляет от 2 до 4 нед. Однако хирурги отмечали существенные недостатки метода: 1) необходимость вскрытия грудной и брюшной полостей может привести к травме селезенки, крупных сосудов, различных отделов трахеи; 2) высокая вероятность возникновения осложнений со стороны органов грудной и брюшной полости, особенно у пациентов с хроническими заболеваниями дыхательной и сердечно-сосудистой систем; 3) повышается риск возникновения респираторных, геморрагических и септических осложнений у ослабленных онкологических больных; 4) регургитация желудочного содержимого в ротовую полость; 5) развитие демпинг-синдрома; 6) неудовлетворительное воспроизведение голоса, требующее дополнительных приспособлений [31].

Использование слизистой оболочки в качестве пластического материала способствует идеальному формированию линии шва за счет хорошей адаптации краев донорских и реципиентных тканей однородной структуры. Это обеспечивает минимальную частоту гнойных, свищевых, некротических и рубцовых осложнений. При этом удается получать наилучшие функциональные результаты. Восстановление питания больного естественным путем достигается в один этап и в кратчайшие сроки — через 7—14 дней после операции [31]. При использовании покровных тканей этот период увеличивается от 2 до 6 мес и более, требуется 2—4-этапных вмешательства, которые не всегда достигают цели, а появление стриктур, затруднение прохождения пищи и деформирующий рубцовый процесс — закономерный результат использования пластического материала, несовместимого с реципиентными тканями гистогенетически [42].

С 60-х годов XX столетия начинается современный период развития пластической хирургии, который непосредственно связан с развитием микрохирургической техники. Аутотрансплантация позволила во многих случаях отказаться от многоэтапных пластических операций и выполнить одномоментное замещение дефектов тканей самыми разнообразными лоскутами с восстановлением кровообращения в них путем наложения микрососудистых анастомозов [43].

Совершенствование методов реконструкции органов орофарингеальной зоны позволило многим хирургам полностью отказаться от использования лоскутов (в том числе свободных) с эпидермальной выстилкой в пользу висцеральных трансплантатов из фрагментов желудка и кишки [44].

Возможность сокращения сроков миграции лоскутов, сформированных из покровных тканей, до одномоментного восстановления структур орофарингеальной зоны лучевым кожно-фасциальным лоскутом [45], торакодорсальным лоскутом [46] и т. д. является единственным существенным преимуществом перед перемещенными лоскутами. Однако все перечисленные недостатки, характерные для данной группы пластического материала, остаются существенными, включая дополнительный ряд возникающих проблем — нанесение значительного функционального и эстетического ущерба донорской зоне после формирования лоскута [47]. C. Su и Y. Chiang [48] считают, что характерным осложнением применения кожно-фасциального лучевого лоскута при циркулярных дефектах глотки является образование свищей и, в ряде случаев, стриктур в области эзофагеального анастомоза, несмотря на полное приживление свободного лоскута.

Аутотрансплантация висцеральных лоскутов только увеличивает их преимущества перед покровными. Решена основная проблема — проведение лоскута к реципиентной зоне на шею. В связи с этим отпадает необходимость формирования длинного пути в средостении, плевральной полости и подкожном тоннеле. Это снижает количество фатальных осложнений и улучшает эстетический результат операции без нанесения дополнительной операционной травмы [31].

В. Seidenberg и соавт. [49] впервые в мире выполнили фарингопластику свободным сегментом тонкой кишки в эксперименте на собаках в 1958 г., а затем в клинике в 1959 г. В 1962 г. K. Nacayama первым сообщил об использовании свободного аутотрансплантата сигмовидной кишки. Позднее, в 1964 г., он же опубликовал опыт использования этого лоскута у 21 больного. J. Coleman III в 1995 г. [50] отметил, что в реконструктивной хирургии глотки открылись новые возможности и множество нерешенных проблем. Очевидная перспектива метода определяла необходимость дальнейшего поиска решения методологических вопросов [31].

В 1964 г. H. Eastcott, а в 1965 г. P. Chrysopathis и А. Coyas успешно использовали свободный сегмент сигмовидной кишки и фрагмент нисходящей части ободочной кишки при реконструкции гортаноглотки [51, 52]. Т. Grange и С. Quick в 1978 г. с этой же целью успешно применили сегмент подвздошной кишки [53].

Однако тонкостенная кишечная трубка требовала дополнительного надежного укрытия трансплантата, что крайне затруднительно в условиях дефицита местного пластического материала после расширенной ларингофарингэктомии с резекцией мягких тканей шеи [31].

В 1961 г. C. Heibert и G. Cummings [54] нашли оригинальное решение проблемы, они опубликовали первое сообщение об успешном использовании свободного реваскуляризированного сегмента желудка при тотальной фарингопластике. Циркулярный дефект глотки был устранен фрагментом антрального отдела желудка, реваскуляризированным на шее путем анастомозирования правых желудочно-сальниковых артерии и вены с левыми верхнещитовидной артерией и лицевой веной конец в конец. Целостность желудочно-кишечного тракта была восстановлена путем наложения гастродуоденоанастомоза. В 2000 г. С.А. Кравцов [31] описал применение желудочно-сальникового лоскута у 45 пациентов для реконструкции органов орофарингеальной зоны. Было достигнуто приживление 95% аутотрансплантатов. Тотальный некроз желудочно-сальникового лоскута отмечен в 4,4% случаев, частичный некроз лоскута — в 8,9% случаев. В послеоперационном периоде умер 1 пациент в результате перфорации пищевода. Слюнные свищи выявлены в 20% случаев, которые закрылись самостоятельно в сроки от 5 до 10 дней. В результате аутотрансплантации желудочно-сальникового лоскута питание через рот было восстановлено у 41 (91,1%) из 45 больных.

Желудочно-сальниковый лоскут является хорошим пластическим материалом для реконструкции верхних отделов пищеварительного тракта, позволяя восстановить как слизистую оболочку органа за счет фрагмента желудка, так и объем мягких тканей с укрытием жизненно важных структур за счет сальника. Однако практика показывает, что в жизни нередки ситуации, когда желудок непригоден к аутотрансплантации вследствие проведенной ранее его резекции, грубо наложенной гастростомы или при наличии язвенной болезни. Несомненно, что применение висцеральных трансплантатов является перспективным направлением в реконструкции глотки и шейного отдела пищевода вследствие морфологической и функциональной близости пластического материала с реконструируемыми органами. Однако микрохирургическая реконструкция органов и тканей требует применения дорогостоящего оборудования, специального микрохирургического инструментария, возможна только в специализированных и немногочисленных центрах при наличии специально обученного персонала, владеющего знаниями и практическим навыками микрохирургических операций, а следовательно, выполнение подобных операций повсеместно широким кругом специалистов резко ограничено. Операции выполняются в течение длительного времени, что требует продолжительного наркоза, поэтому реконструкция свободным лоскутом возможна у пациентов без выраженной сопутствующей патологии. Использование висцеральных лоскутов возможно у пациентов с отсутствием патологии со стороны донорских органов. При формировании висцеральных лоскутов существует риск серьезных осложнений со стороны донорской зоны, таких как кишечная непроходимость, несостоятельность кишечных и желудочных анастомозов с развитием перитонита, гастростаз, развитие спаечной болезни, диастаз краев раны, желудочно-кишечное кровотечение и т. д. [31].

И.В. Ребрикова [55] в своей работе использовала биоинженерные лоскуты для реконструкции орофарингеального дефекта у 28 больных. Была произведена аутотрансплантация 3 микрохирургических лоскутов из волокон прямой мышцы живота, 20 перемещенных мышечных или кожно-мышечных лоскутов с включением большой грудной мышцы, 2 перемещенных лоскутов с включением широчайшей мышцы спины, 3 перемещенных мышечных лоскутов щеки. Во всех случаях была выполнена имплантация аутологичной слизистой оболочки на фасциальный слой лоскутов. У 22 пациентов реконструкцию выполняли в два этапа: на первом этапе осуществляли префабрикацию лоскута (имплантацию фрагментов аутологичной слизистой оболочки на фасцию мышцы), вторым этапом в сроки через 21—60 дней производили фарингопластику. У 6 пациентов выполняли одновременно имплантацию фрагментов слизистой оболочки на фасцию мышцы и восстановление тканей мышечными или кожно-мышечными лоскутами. У 18 пациентов применили имплантацию слизистой оболочки с нижней носовой раковины, у 10 — имплантацию слизистой оболочки с твердого неба. Префабрикация лоскутов с применением методики микрографтинга слизистой оболочки позволяет достичь надежной эпителизации в сроки от 30 до 45 дней в 90% случаев. Разработанная методика реконструкции составными аутологичными биоинженерными лоскутами позволяет устранить фарингеальные, орофарингеальные дефекты, дефекты полости рта в 96,4% случаев. Однако данные этой работы нельзя считать окончательными ввиду отсутствия отдаленных результатов за небольшим количеством пациентов.

Ранее вопрос о восстановлении голоса у пациентов с циркулярными дефектами глотки и шейного отдела пищевода не стоял. Это было связано с тем, что согласно классическим теориям формирования безгортанного голоса, фонация после ларингэктомии возможна только в случае сохранения глоточно-пищеводного сегмента, являющегося генератором звука. Следует отметить, что при ларингофарингэктомии удаляется не только этот сегмент, но вся гортаноглотка, а также резецируется шейный отдел пищевода [9].

В последние годы появились сообщения о проведении голосовой реабилитации больных после микрохирургической фарингопластики висцеральным аутотрансплантатом путем имплантации голосовых протезов [56, 57]. Во всех наблюдениях голосовое протезирование проводилось после фарингопластики сегментом тонкой кишки. В 2009 г. Е.Н. Новожилова [57] установила, что голосовое протезирование может быть успешно применено даже у пациентов после ларингофарингэктомии с пластикой глотки и пищевода сегментом тонкой кишки с реваскуляризацией трансплантата на шее. Голосовое протезирование было выполнено 11 пациентам. В этом случае качество фонации уступает (по ряду акустических характеристик) таковому у пациентов после стандартной ларингэктомии. Однако удается существенно улучшить качество жизни у этой тяжелой категории больных.

В 2013 г. С.А. Кравцов [58] сообщил о клиническом случае установки голосового протеза пациентке через 15 мес после микрохирургической реконструкции гортаноглотки толстокишечным аутотрансплантатом. Пациентка начала произносить звуки. Резонирование полости и вибрация складок слизистой оболочки кишечного фрагмента аутотрансплантата создали условия для появления низкого немного дребезжащего звука при прохождении потока воздуха, доставленного через голосовой протез.

Анализ данных литературы убедительно свидетельствует, что при фарингопластике у онкологических больных применяется различный пластический материал как из покровных тканей, так и из фрагментов желудочно-кишечного тракта, позволяющий восстановить целостность и просвет глотки. Приоритетным пластическим материалом при реконструкции глотки являются свободные аутотрансплантаты из фрагментов желудочно-кишечного тракта вследствие их морфологической и функциональной близости к реконструируемому органу. Окончательное решение о выборе пластического материала всегда остается за хирургом, планирующим реконструктивную операцию. Данные литературы не позволяют сделать вывод о возможности и качестве голосовой реабилитации после фарингопластики различными аутотрансплантатами из фрагментов желудочно-кишечного тракта. Это дает основание считать, что дальнейшая разработка новых методов микрохирургической реконструкции верхних отделов аэродигестивного тракта позволит одномоментно восстановить больным как пищепроводную так и голосовую функции.

Конфликт интересов отсутствует.