Открываем новую рубрику на стыке архитектуры и медицины. Начнем с персоны, которая прославилась не как доктор, а как писатель, но, впрочем, чья медицинская практика оказала значительное влияние на его творчество, – Михаила Афанасьевича Булгакова, а также с прототипов дома доктора Преображенского, лаборатории профессора Персикова, клиники Стравинского и других значимых мест, отразившихся в книгах писателя

По следам врача – Саратов и Смоленская губерния

В 1909 году Михаил Булгаков поступил на медицинский факультет, вероятно, с оглядкой на своих дядьев по материнской лини, имевших успешную врачебную практику в Москве. Первый опыт работы врачом будущий писатель получил в Саратове будучи еще студентом. Из Саратова была и его первая жена – Татьяна Лаппа, отец которой управлял казенной палатой, где в начале Первой мировой войны разместили лазарет. Здание бывшего губернского казначейства, где жил и работал Булгаков, сохранилось до сих пор. После окончания университета в 1916 году он получил место земского врача сначала в селе Никольское Смоленской губернии, а годом позже – в Вяземской городской больнице, где заведовал инфекционным и венерическим отделением. За время службы Булгаков проводил хирургические и акушерские операции, этот опыт отчасти описан им в «Записках юного врача» и «Морфии». В 1919 году Михаил Афанасьевич успел поработать в военном госпитале во Владикавказе, но уже там решил оставить медицину, посвятив себя писательству и публикуя первые труды в местной газете. А дальше была Москва и совсем другая история.

Москва научная и медицинская

В «Собачьем сердце» профессор Филипп Филиппович Преображенский произносит ставшую крылатой фразу «Боже, пропал калабуховский дом!». Прототипом дома профессора был доходный дом 24/1 на углу Пречистенки и Обухова переулка, где в квартире №12 жили братья матери Булгакова – Николай и Михаил Покровские (гинеколог и терапевт), ставшие в некотором роде источником вдохновения в описании героя. В московской пятикомнатной квартире дядьев будущий писатель останавливался в 1916 году, и потом неоднократно в ней бывал. Как помните, обширные площади семикомнатной квартиры профессора хотел уплотнить Швондер, а Шариков требовал отписать ему законные аршины. Здание в Обуховском переулке по проекту архитектора Семена Кулагина построено в 1904 году. А описание внутреннего устройства солидного дома Преображенского – мраморная лестница, бельэтаж, парадная со швейцаром – частично вдохновлено уже соседним доходным домом Якова Рекка 1912 года постройки.

Доходный домом Якова Рекка 1912 года постройки на Пречистенке

Прототипом другого медицинского героя Булгакова – профессора-зоолога Владимира Ипатьевича Персикова из «Роковых яиц», также стал знакомый писателя – ученый Алексей Северцов, работавший в Зоологическом музее на Большой Никитской. Писатель навещал его, видел кабинет ученого в квартире при музее, вероятно, отсюда и появилась удивительная история про воздействие красного луча на змеиные яйца. Само здание Зоологического музея построено в 1902 году, а экспозиция 1911 года и поныне открыта для посетителей.

И, наконец, клиника профессора Стравинского из «Мастера и Маргариты», куда угодил поэт Иван Бездомный, а ранее сам Мастер. В романе клиника оборудована по последнему слову техники – лучше «чем в "Метрополе" и за границей» – с автоматическим вызовом доктора, раздвижными внутренними стенами и располагается за чертой города. Считается, что прообразом стала бывшая усадьба купца Сергея Патрикеева, построенная в стиле модерн великим архитектором Федором Шехтелем в 1907 году на Правобережной улице (во время Первой мировой войны в ней обустроили госпиталь). Прототипом же профессора Александра Стравинского мог быть глава Московского областного научно-исследовательского клинического института – психиатр Евгений Краснушкин.

Нехорошие и хорошие квартиры

За время жизни в Москве писатель сменил несколько квартир. Самой первой и нашумевшей стала квартира в доме №10 на Большой Садовой, где потом писатель поселит Воланда с его свитой. Доходный дом на Большой Садовой был построен в 1903 году и изначально принадлежал владельцу табачной фабрики «Дукат» – купцу Илье Пигиту. До революции площади пятиэтажного модернового дома сдавались внаем интеллигентной публике, в том числе богеме, например, одну мастерскую арендовал меценат и издатель журнала «Золотое руно» – Николай Рябушинский, а другую – художник Петр Кончаловский. После национализации в доме разместили коммунальные квартиры, комнату в одной из них (той самой «нехорошей квартире» №50) с 1921 по 1924 год занимал Михаил Булгаков с первой женой. В эти годы писатель начинает активно писать: появляются «Роковые яйца», «Белая гвардия», «Дьяволиада». Москва вдохновляет Булгакова, но раздражают многочисленные скандальные соседи по коммуналке. Их он тоже помещает в свои произведения. Как предвестник беды, чумная Аннушка появляется в «Мастере и Маргарите» и остро встает «квартирный вопрос, который всех испортил». «Я положительно не знаю, что делать со сволочью, что населяет эту квартиру», – сетует Булгаков.

Прообразом «нехорошей квартиры» послужила квартира №50 в доме №10 на Большой Садовой улице в Москве, где Булгаков жил в 1921–1924 гг.

После дома на Большой Садовой писатель постоянно меняет адреса, пока в 1927 году не переезжает в дом 35А на Большой Пироговской, где остается надолго. Со своей второй женой (Любовью Белозерской) Булгаков занимает трехкомнатную квартиру на первом этаже (кстати, там сейчас его музей). Находящийся по соседству с домом Новодевичий монастырь писатель называет одним из своих излюбленных мест в городе и часто там прогуливается.

«Дом Мастера» на Большой Пироговской

Последним адресом Михаила Афанасьевича становится писательский дом №3 в Нащокинском переулке, куда он переезжает в 1934 году. Здание не сохранилось, однако Булгаков описывал его как «замечательный дом, где писатели живут и сверху, и снизу, и сзади, и спереди, и сбоку».

Дом РЖСКТ «Советский писатель» в Нащокинском переулке. Журнал «Жилищная кооперация». 1933, №9

Москва Мастера и Маргариты

Есть здание, которое не стало знаменитым благодаря произведениям писателя, однако сыграло роль в судьбе Булгакова. Знаменитый девятиэтажный «дом холостяков» №10 в Большом Гнездниковском переулке был построен архитектором Эрнст-Рихардом Нирнзее в 1913 году в стиле, сочетающем модерн и конструктивизм. Архитектор характеризовал его как «каменное в девять этажей жилое строение для маленьких квартир, с жилым полуподвалом, с отдельной столовой над частью девятого этажа [в квартирах не было кухонь, поскольку холостяки не готовили], центральным водяным отоплением, проездными воротами под сводом». На крыше дома Нирнзее размещался кинопавильон, а в одном из помещений – редакция газеты «Накануне», где публиковался Михаил Булгаков. Но главное – именно в этом доме, в гостях у друзей, в 1929 году писатель встретил Елену Шиловскую – свою музу, третью жену и прообраз Маргариты.

Дом Нирнзее (тучерез, Дом холостяков, Четвертый дом Моссовета) в Большом Гнездниковском переулке

Про сам же особняк «в одном из переулков близ Арбата», где жила героиня романа, ходят разные слухи. Чаще других встречается версия, что, скорее всего, автора вдохновили сразу несколько домов. Один из них, возможно, неоготический особняк Зинаиды Морозовой, жены предпринимателя Саввы Морозова, построенный Федором Шехтелем в 1898 году. Особняк с башнями, готическими сводами, металлическими перилами в виде диковинных существ и витражом с рыцарем авторства Михаила Врубеля походил на замок из сказки. После смерти мужа Зинаида Морозова не захотела здесь оставаться и в 1909 году продала особняк другому меценату – Михаилу Рябушинскому.

Особняк Зинаиды Морозовой, построенный Федором Шехтелем в 1898 году

Нам же милее мысль, что ближе всего к описанию дома Маргариты два других здания. Первое – построенный в 1903 году Львом Кекушевым для своей жены Анны особняк по адресу Остоженка, дом 21. Удивительный дом, напоминающий маленький средневековый замок, с острой башенкой, львом на крыше и растительным орнаментом на фасаде.

Особняк Кекушевой (дом Смитского) — московское здание, возведенное архитектором Львом Кекушевым в начале XX века для своей семьи

Второе – дом архитектора Сергея Соловьева на углу Малого Ржевского и Хлебного переулков. Архитектор построил себе особняк в 1902 году в стиле ар-нуво – с треугольной крышей и фасадом, украшенным лепниной с изображением сов и летучих мышей, а также цветными панно из майолики. Если уж и вылетать на метле, то непременно из окон этих двух домов.

Дом архитектора Сергея Соловьева, расположенный на пересечении Хлебного и Малого Ржевского переулков

Москва гастрономическая и бальная

В романе одним из популярнейших у писателей мест стала организация МАССОЛИТ, точнее ресторан «Грибоедов» при ней. Считается, что для его описания автор вдохновлялся интерьерами бывшей усадьбы дяди Александра Герцена на Тверском бульваре, где после революции размещались сообщества пролетарских писателей. В «Грибоедове» до трагического происшествия с трамваем заседал Михаил Берлиоз, а Коровьев и Бегемот, представившиеся писателем Панаевым и критиком Скабичевским, устраивали погром.

Дом Герцена, описанный в романе как дом Грибоедова, Тверской бульвар

Кстати, друзья-баламуты успели заглянуть и в торгсин (реально существовавший гастроном на Арбате, №50–52), открытый только для иностранных граждан, чтобы отведать мандаринов и шоколадок.

Торгсин на Смоленской площади

Булгаков описывает и Елисеевский магазин на Тверской улице, вероятно, это его вывески читал Шарик в «Собачьем сердце». «Магазин Елисеева и погреба русских и иностранных вин», открытый купцом Григорием Елисеевым в 1901 году, поражал воображение богатыми интерьерами с барочными колоннами, позолотой и хрустальными люстрами, а также невероятным ассортиментом продуктов. В 1921 году магазин был превращен в «Гастроном №1», куда захаживал и сам Булгаков, как только появлялись деньги, за чеддером, ветчиной, свежим хлебом и заграничным портвейном. От Большой Садовой, где он жил, до гастрономического рая было рукой подать. Тут же вблизи Патриарших прудов находился в 1920–1930-х годах и мюзик-холл, где выступали советские и зарубежные иллюзионисты, отголоски этих выступлений звучат в описании эпизода про «сеанс черной магии» в театре «Варьете».

Надо также упомянуть один масштабный прием, который так впечатлил писателя, что он выстроил на его основе описание бала Воланда. Речь о «Весеннем празднике» у американского посла в 1935 году, куда пригласили и Булгакова. Неоклассический особняк на Старопесковской площади был построен по заказу текстильного промышленника Николая Второва, после революции здание национализировали, а в 1933 году отдали под резиденцию американского посла. О дипломатических приемах в резиденции ходили легенды: особняк украшали тысячами роз и тюльпанов, внутри порхали живые птицы, играли выписанные из заграницы оркестры, шампанское лилось рекой, а столы ломились от яств. Так в романе появилось: «Невысокая стена белых тюльпанов выросла перед Маргаритой, а за нею она увидела бесчисленные огни в колпачках и перед ними белые груди и черные плечи фрачников. Тогда Маргарита поняла, откуда шел бальный звук. <…> Оркестр человек в полтораста играл полонез. <…> На зеркальном полу несчитанное количество пар, словно слившись, поражая ловкостью и чистотой движений, вертясь в одном направлении, стеною шло, угрожая все смести на своем пути. Живые атласные бабочки ныряли над танцующими полчищами, с потолков сыпались цветы».

Москва библиотечная

Стоит упомянуть еще одно место, к которому писатель питал привязанность, – дом Пашкова. Архитектор Василий Баженов построил усадьбу в стиле классицизма по заказу дворянина Петра Пашкова в 1787 году. В 1861 году здание отошло Румянцевскому музею. На базе музейной библиотеки в 1925 году была создана Государственная библиотека СССР имени В.И. Ленина, куда ходил и Булгаков. Воланд объясняет свое прибытие в Москву Берлиозу и Бездомному так: «Тут в государственной библиотеке обнаружены подлинные рукописи чернокнижника Герберта Аврилакского, десятого века, так вот требуется, чтобы я их разобрал». И финальная сцена романа разворачивается именно в доме Пашкова: «На закате солнца высоко над городом на каменной террасе одного из самых красивых зданий в Москве, здания, построенного около полутораста лет назад, находились двое: Воланд и Азазелло. Они не были видны снизу, с улицы, так как их закрывала от ненужных взоров балюстрада с гипсовыми вазами и гипсовыми цветами. Но им город был виден почти до самых краев».

Дом Пашкова, или Пашков дом