Автор:

История одного препарата

С монументом «Рабочий и колхозница», что предстает пред взором проезжающих мимо ВДНХ (Выставки достижений народного хозяйства), у меня лично связано одно смешное событие в семейной истории Мурковых (то есть моей собственной семьи). Для меня это символ не только Советского Союза – страны, которую мы потеряли, но и «Мосфильма» – самой крутой киностудии в годы моей юности, а также страшный сон всех родственников, которые на такси отправляются на дачу по Ярославке и, глядя на павильон 75, находящийся как раз за скульптурой Мухиной и формой своей невыносимо точно напоминающий утюг, вспоминают, что на гладильной доске стоит не выключенный он самый, и в доли секунды осознают риск катастрофы в отдельно взятой квартире на Новой Басманной улице. Если вы помните, раньше утюги не имели функции самоотключения и часто становились причиной пожаров. Поэтому мужчина и женщина на пьедестале до сих пор ассоциируются у меня, зрелой женщины, обладательницы современной системы глажения с автоматической регулировкой отключения, с победой над всеми возможными условностями, быта в том числе.

Грандиозная по замыслу и воплощению скульптура была создана для представления молодой Страны Советов на Всемирной выставке ЭКСПО в Париже в 1937 году. Если присмотреться, конструкция состоит из множества элементов (точнее, как следует из документов, около 5000 деталей из хромоникелевой стали), крепящихся к единому каркасу, что делает возможным сборку-разборку всего памятника для перемещения к месту экспозиции и обратно.

Естественно, советский павильон имел грандиозный успех и был удостоен самой высшей награды, а саму скульптуру после окончания выставки вернули в Москву, где она и простояла почти 70 лет перед Северным входом ВДНХ, а затем подверглась реконструкции, в результате которой имеет несколько другой, но не менее величественный вид.

Откуда бы знать моим родным, что за духоподъемным монументом стоит не только киношная история обычной московской семьи медиков – научных сотрудников, постоянно витающих в облаках и вдохновленных идеей спасения человечества от хандры и немощи, но и поистине трагическая – семейный союз автора той самой скульптуры Веры Мухиной и ее супруга Алексея Замкова. Ни много ни мало – создателя первого в мире препарата для гормональной терапии. А напомнило мне об этой истории недавнее известие о старте проекта донорства мочи беременных женщин для производства препарата хорионического гонадотропина человеческого, реализуемого в столице для нужд отечественной фармацевтической промышленности. Но, кстати, совершенно для другой цели, нежели придумал в свое время доктор Замков.

Гормон ХГЧ (хорионический гонадотропин человека) начинает вырабатываться тканью плодной оболочки в первые дни после оплодотворения яйцеклетки и является одним из важнейших показателей наличия и благополучного развития беременности. Его концентрация возрастает в несколько тысяч раз к 7–11-й неделе, затем постепенно снижается. Данный гормон циркулирует в крови женщины и выделяется вместе с мочой. На определении наличия ХГЧ в моче основан принцип работы бытовых экспресс-тестов на беременность.

В некоторых случаях ХГЧ не вырабатывается организмом должным образом, и женщины могут испытать трудности с зачатием и вынашиванием ребенка. Один из элементов помощи таким женщинам – своевременное введение определенной дозы ХГЧ в виде лекарственного препарата.

Технология производства активного действующего вещества препарата основана на выделении ХГЧ из мочи женщин, находящихся на 6–30-й неделе беременности. Подобная технология применяется крупнейшими фармацевтическими производителями в Европе и Азии.

Для организации производства лекарственного препарата ХГЧ в России осуществляется сбор мочи беременных женщин в благоприятный для выработки этого гормона период (с 5-й по 3-ю неделю беременности). Программа по сбору мочи реализуется в женских консультациях, перинатальных центрах, стационарах, а также амбулаторно во многих регионах России [1].

Небольшое отступление: история Мухиной и Замкова описана десятком авторов в медицинской периодике и во Всемирной паутине, поэтому оригинальность текста будет страдать. Главная задача – представить вам эту историю максимально кратко, но с искренним выражением признательности этой замечательной семье, великой не только для своего времени, но и для истории страны и ее медицины в целом. Список цитируемых источников – в конце журнала.

Алексей Замков и Вера Мухина

По словам Веры Мухиной, с будущим мужем, Алексеем Андреевичем, она познакомилась в 1914 году: «Это был молодой человек небольшого роста, кудрявый. Он тогда только окончил университет. Потом уехал на фронт добровольцем. И я его увидела лишь в 16-м году, когда его привезли умирающим от тифа. Месяца два проработала в госпитале, куда прибывали раненые прямо с фронта… <...> В 18-м году мы с ним поженились. В холодной мастерской я лепила его, он похож на Наполеона, победителя. Портрет очень нравился Алексею».

9 мая 1920 года у Мухиной и Замкова родился сын Волик (Всеволод). Имя его вошло в историю советского кинематографа. Помните персонаж, к которому Старик Хоттабыч обращался весьма уважительно: «Волька ибн Алеша»? Так вот, у Замковых часто бывал в гостях журналист Лазарь Гинзбург, больше известный нам под псевдонимом Лазарь Иосифович Лагин. Маленький Всеволод часто хворал (у него был костный туберкулез), поэтому Лагин часто проводил вечера у постели мальчика, рассказывая арабские сказки: о грозных султанах и красавицах-рабынях, о приключениях, волшебстве и несметных сокровищах. Мальчику нравилось, что гость обращался к нему уважительно, по имени-отчеству, но на восточный манер: Волька ибн Алеша (то есть Волька сын Алеши, Алексеевич по-нашему). Чуть позже Лагин назовет его именем главного героя повести-сказки «Старик Хоттабыч», написанной в 1938 году. Пионер Волька Костыльков найдет на дне Москвы-реки глиняный сосуд, в котором тысячи лет томился могущественный джинн, и выпустит его во времена СССР 40–50-х гг. В фильме 1956 года Вольку сыграл 12-летний Алеша Литвинов, а роль Хоттабыча исполнил Николай Волков.

Вера Мухина и Алексей Замков с сыном

В те времена Мухина и ее супруг Замков в каком-то высшем смысле занимались одним делом: они оба создавали культ «человека нового времени» по принципу «в здоровом теле здоровый дух». Замков был приглашен в Институт экспериментальной биологии, где в скором времени стал инициатором развития серьезного направления. Стимулом послужило открытие в 1927 году немецкими исследователями (биологом-эндокринологом Ашгеймом и гинекологом-эндокринологом Цондеком) хорионического гонадотропина, образующегося в организме беременных женщин, выделяющегося с мочой и обладающего мощным действием на половую сферу человека и животных. В том же году авторами был предложен метод диагностики беременности на ранних сроках путем подкожного введения мочи беременных женщин инфантильным неполовозрелым самкам мышек. В случае беременности процесс образования фолликулов и желтых тел у этих животных значительно ускоряется – реакция Ашгейма – Цондека [2].

«Это натолкнуло меня на мысль использовать мочу беременных в лечебных целях вместо принятого выделения из нее отдельных гормонов и других веществ. Я рассчитывал на успех прежде всего при заболеваниях, связанных с нарушениями половой функции, в частности с ее угнетением в пожилом возрасте», – писал Замков [2].

С этого момента в Институте экспериментальной биологии Замков инициировал эксперименты с участием нового препарата «Гравидан» на животных. Вдохновившись успехами рыб и млекопитающих, Замков увлекся изучением лечебных свойств Гравидана в практической медицине.

В докладе, сделанном на Всесоюзной конференции эндокринологов в 1935 году, Замков отметил эффективное воздействие Гравидана при различных заболеваниях, особенно в области эндокринологии, при отсутствии токсических действий препарата [3].

На основании своих наблюдений А.А. Замков делает следующие выводы:

– введение Гравидана в организм безвредно и всегда создает очень хорошее ровное, спокойное душевное настроение;

– Гравидан повышает жизненный тонус всего организма, действие его в этом смысле стоит гораздо выше того, что мы получаем при пересадках половых желез, в некоторых случаях понижает кровяное давление;

– препарат определенно повышает половую потенцию как у мужчин, так и у женщин и является хорошим средством для лиц, страдающих половой неврастенией и понижением половой функции;

– незаменимо действие Гравидана при расстройстве и выпадении функции половых желез, особенно у женщин в начальный период созревания и при наступлении климакса. Эти периоды с помощью Гравидана проходят спокойно и без всяких психических эксцессов.

Обратимся к медицинским источникам, фиксирующим славу Гравидана совершенно официально: «Гравидан содержит целый ряд гормонов, следовательно, является препаратом полигландулярным. Среди этих гормонов одним из главных является пролан. Стандартизация Гравидана производится именно по содержанию пролана с помощью реакции Ашгейма – Цондека. Помимо него в Гравидане содержатся следующие гормоны: 1) овариальный гормон – фолликулин (обнаружен Цондеком и Браатом); количество этого гормона нарастает с ходом беременности; 2) тиреотропный гормон (prahormon, гормонотирин), возбуждающий деятельность щитовидной железы (обнаружен Паалем); 3) гормон жирового обмена (выделен Ансельмино и Гофманом); 4) гормон кровообращения (обнаружен Бауэром), исследованный подробно Фреем и Краутом и названный ими калликреин: вызывая расширение периферических сосудов, он понижает кровяное давление. Кроме гормонов моча содержит целый ряд веществ: мочевину, пуриновые тела, ксантин, гипоксантин, гуанин, мочевую кислоту, продукты ее окисления (аллоксан и парабановую кислоту) и белок, который даже в ничтожных количествах зачастую является активным веществом. Все они влияют главным образом на сердечно-сосудистую систему. Например, мочевина в незначительных концентрациях вызывает ускорение сердечной деятельности и увеличение амплитуды сердечных сокращений на изолированном сердце, большие же дозы ее замедляют ритм и останавливают сердце. Креатинин действует подобно мочевине, но без ускорения сердечной деятельности; пуриновые тела действуют подобно кофеину. Ксантин и гипоксантин замедляют сердечную деятельность и снижают амплитуду сердечных сокращений; гуанин на сердце не действует, но понижает тонус кишок. Мочевая кислота и продукты ее окисления вызывают в больших дозах замедление сердечной деятельности, в малых, наоборот, – ускорение; гуанидин повышает кровяное давление; белок даже в ничтожных количествах вызывает сужение сосудов изолированного ушка» [4].

Павел Андреевич Буренков, Кузьма Васильевич Чуренков, Алексей Андреевич Замков (слева направо)

И что же дальше за таким успехом?

Слух о препарате быстро распространился по Москве. Эликсир молодости произвел фурор сначала среди постоянной клиентуры Замкова, затем среди их друзей, затем среди друзей друзей. Рентабельность работы лаборатории зашкаливала. И это вызвало жуткую зависть коллег.

22 марта 1930 года, в день 47-летия доктора Замкова, в «Известиях» появилось письмо группы сотрудников института «Против спекуляции в науке». Алексея Андреевича обвинили в знахарстве, противозаконных экспериментах на людях: «Панацея! Новоявленному Архимеду от медицины положительно не хватает чувства юмора». «Свести все заболевания к нарушению гормонального течения – расписаться в собственном невежестве». «Вековечная борьба со знахарством закончится полной победой научной медицины».

Замков был в шоке. Работать стало невозможно. Через месяц, в мае 1930 года, создатель Гравидана был уволен. После попытки отъезда из страны вместе с семьей через южные границы ради смены обстановки и осмысления произошедшего Замкова приговорили к 3 годам административной ссылки с конфискацией имущества. Вера Мухина отправилась вместе с мужем в Воронеж, в ссылку.

Великие пациенты

Говорят (но это не точно, потому что не нашлось официальных источников), Замкова поддерживали влиятельные пациенты: начальник оперативного отдела Государственного политического управления Карл Паукер, начальник разведуправления армии Ян Берзин, Семен Буденный и др. За него хлопотали Максим Горький с М.Ф. Андреевой и другие. Замкова освободили от административной ссылки досрочно 21 августа 1932 года и назначили директором лаборатории урогравиданотерапии.

Лечение Гравиданом получило широкую известность. На окраине поселка Хотьково рядом с поселком художников в Абрамцево для доктора Замкова был создан совхоз урогравиданотерапии. Для удобства сотрудников и пациентов руководство Министерства путей сообщения построило железнодорожную станцию «57-й километр» (теперь станция «Абрамцево») поблизости от клиники «Гравидан» и рядом с домом-студией Замковых – Мухиных, где предстояло родиться шедевру «Рабочий и колхозница». Алексей Андреевич шутил, что подарил Верочке целую железнодорожную станцию. Лаборатория в комплексе с этим совхозом получила статус Государственного института урогравиданотерапии. С 1933 года институт выпускал собственное периодическое научное издание «Бюллетень Государственного института урогравиданотерапии» под редакцией А. Замкова.

Началось производство Гравидана в возрастающих объемах. Замков организовывал экспедиции на Северный Кавказ для борьбы с эпидемией малярии. Были инъецированы Гравиданом свыше 15 тыс. больных с излечением до 80%. С распространением славы росло число влиятельных в государстве пациентов. В тундре успешно лечили оленей, страдающих копытной язвой, а на Дальнем Востоке – целую военную часть, пораженную отравляющим веществом.

По стране работали сотни пунктов гравиданотерапии. В Западной Европе и в США появились дженерики, но под иным наименованием, некоторые из них были запатентованы. Слава росла.

Ученый пропагандировал как лечебный эффект препарата, так и его несложное и дешевое производство. Благодаря статьям и докладам на конференциях исследованиями Замкова заинтересовались не только отечественные медики, но и зарубежные. Алексей Андреевич утверждал, что Гравиданом можно вылечить туберкулез, шизофрению, астму, рак, сифилис, тиф и многое другое.

Напряженный труд и успешное лечение многих болезней сделали Замкова не только известным и модным врачом, но и вызвали острые дискуссии коллег о праве привлечения Гравидана как средства лечения. И когда в 1935 году началась кампания против «врачей-чудотворцев», то главным шарлатаном объявили Замкова. Три года он боролся за сохранение института, однако заступиться было некому: большинство высокопоставленных пациентов сгинуло в подвалах Лубянки, а М. Горький, который поддерживал ученого, к тому времени уже умер.

В 1936 году страна стояла на пороге большого террора и великой войны. В прессе была возбуждена кампания против так называемых врачей-чудотворцев. Уже были первые жертвы. Имели все основания для тревог и Замковы – Мухины. Но расправа была отложена на целый год.

Рабочий и колхозница

В Государственном комитете по делам искусств решали стратегическую задачу – создание скульптуры-эмблемы павильона СССР для Всемирной выставки в Париже в 1937 году. В мае 1936 года в числе ведущих скульпторов СССР Вера Игнатьевна Мухина получила правительственное предписание об участии в закрытом конкурсе. Оставалось совсем мало времени, но она была уверена в победе.

Правнук Алексей Веселовский вспоминает: «Это было весной 36-го года, она приехала в Абрамцево и, примерно с мая, не вылезала из мастерской; это был щитовой летний домик из фанерных щитов, со станком и с ямой для глины; собственно, такие достаточно спартанские условия, большего-то и не нужно было. Три месяца она провела за этим станком, отключившись от всей суеты, от всех дел».

В.И. Мухина: «Работали круглые сутки. Времени оставалось меньше года… Напряжение не спадало с утра до вечера. Работали сначала в две смены, потом в три. Работали обледенелые на обледенелых лесах. Грелись у костра. Была безумная усталость. Вместе с тем огромный подъем… Давай! Давай! Даже во сне слышала: давай! Вся эпопея на страшном подъеме. Этот подъем и вывез… ночью на завод приехал Сталин… Включили сильные прожекторы… минут 20, и уехали… Передали… Правительство довольно».

Вера Мухина и Алексей Замков, 1938 г.

Это были звездные часы семьи Мухиных – Замковых, которые почти совпали с катастрофой дела всей жизни доктора Замкова. В 1938 году Институт урогравиданотерапии ликвидировали.

В октябре 1941 года семью Замковых эвакуировали на Урал в поселок под Каменском-Уральским. В декабре 1941 года, когда гитлеровцы были отброшены от Москвы, Мухину вызвали в столицу. И она сразу взялась ваять портреты фронтовых героев. А доктор Замков остался на Урале, страдая от разлуки. Он неизменно верил в целебную силу Гравидана и рвался оказать необходимую медицинскую помощь миллионам солдат и населению. Но силы уже иссякали. Уничтожение института и разгром лаборатории потрясли Замкова: у него случился тяжелейший инфаркт. Пролежав больше года в больнице, едва оправившись от болезни, Замков начал прием больных, приезжавших изо всех уголков страны, у себя дома. Однако подорванное здоровье привело ко второму инфаркту.

Доктор Замков умер 25 октября 1942 года в возрасте 59 лет, за 5 лет до своей смерти похоронив Гравидан как дело всей жизни. Но любовь великой женщины пережила его смерть. Мужественная Вера Игнатьевна Мухина после смерти мужа делала все возможное, чтобы его идеи вошли в медицину: «Алексею Андреевичу надо поставить очень светлый памятник ото всех, кого он избавил от мучений». Памятник мужу, похороненному на Новодевичьем, создала она. Впоследствии он станет их общим. К надписи «Я сделал для людей все, что мог» после ее смерти добавили «И я тоже» [5].

Бюст А.А. Замкова, скульптор В.И. Мухина