Эдуард Кандель родился в Одессе в семье служащего. В школу он поступил в Москве, куда в 1930 г. переехали родители. В 1940 г. Эдуард становится студентом Первого московского медицинского Института. Грянула война, и он совмещает учебу с работой фельдшера на московской станции скорой помощи. В 1942 г. вместе с семьей эвакуируется в Томск, где продолжил учебу в местном медицинском институте. В марте 1943 г. Эдуард Кандель вернулся в Москву, а в октябре 1944 г. с отличием закончил лечебный факультет Первого московского медицинского института. Тут же его призвали в армию, и в качестве военного врача он участвовал в боевых действиях на 3-м Белорусском фронте. Был награжден медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Кенигсберга». Сразу после демобилизации в 1946 г. Эдуард поступил в аспирантуру Института нейрохирургии АМН СССР.

Он успешно выполнил сложную диссертационную тему: «Влияние острого раздражения головного мозга человека на кровяное давление и дыхание». Нейрохирургические операции, которые проводил его научный руководитель профессор Леонид Корейша, дали в руки Эдуарда Канделя уникальный материал по нейрофизиологии.

Аспирантура завершена, диссертация написана. Проф. Л.А. Корейша дал блестящую оценку работе Эдуарда Израилевича и просил оставить его в Институте.

Директор Института проф. Б.Г. Егоров официально поддержал в этом проф. Л.А. Корейшу. Однако Минздрав СССР не дремал и, резонируя общей ситуации в борьбе с космополитами, в январе 1950 г. направил Эдуарда Канделя в распоряжение Минздрава Киргизии для работы по специальности. Там нейрохирургу смогли предоставить лишь должность врача на курорте «Кой-Сары», и это называлось «использовать кадры по назначению».

Однако Борис Григорьевич и Леонид Александрович не прекратили борьбы за Канделя. Они добиваются отмены несправедливого приказа Минздрава СССР. И проработав почти год в Киргизии, санаторный врач Эдуард Кандель наконец становится младшим научным сотрудником Института нейрохирургии. Он тут же успешно защищает кандидатскую диссертацию, официальными оппонентами которой являлись выдающиеся ученые — нейроморфолог Л.И. Смирнов и реаниматолог В.А. Неговский. И полностью отдается оперативной деятельности и научным исследованиям.

Но надвигается «дело врачей». И перспективного ученого Эдуарда Израилевича увольняют из Института якобы в связи с ликвидацией штатных должностей. К счастью, вскоре умирает Сталин. И Э.И. Канделя после долгой бюрократической волокиты восстанавливают в Институте.

Эдуард Израилевич в полной мере начинает реализовывать себя. Становится старшим научным сотрудником и старшим хирургом в клинике восстановительного лечения. Изучает опухоли зрительного бугра, исследует возможности применения ганглиоблокаторов в нейрохирургии и, наконец, находит свою область служения нейронаукам — стереотаксическую и функциональную нейрохирургию.

Побывав в 1958 г. в длительной стажировке в Англии, Эдуард Израилевич начинает впервые в нашей стране применять хирургическое лечение паркинсонизма.

В дальнейшем он становится основоположником отечественной стереотаксической и функциональной нейрохирургии. И всю свою дальнейшую жизнь развивает ее, изобретает новые конструкции аппаратов, пишет научные книги, а главное — пестует школу функциональных нейрохирургов.

Благодаря своему знанию английского языка Эдуард Израилевич часто выступает на зарубежных нейрохирургических форумах и завоевывает мировую известность.

В середине 60-х годов в Институте нейрохирургии происходит смена директоров. Вновь пришедший Александр Иванович Арутюнов делает решительную ставку на молодежь, стремительно расчищает ей дорогу. Увольняются старые кадры, и места заведующих клиниками передаются талантливым молодым нейрохирургам, даже еще не докторам наук. Однако в их числе не оказывается Эдуард Израилевич Кандель, хотя в свои 42 года он уже доктор медицинских наук. Дают понять: «Вам здесь ходу не будет, уходите...» Благо, в это время директор Института неврологии АМН СССР академик Николай Васильевич Коновалов решает открыть собственную нейрохирургическую клинику. И он приглашает Эдуарда Израилевича стать ее руководителем.

Эдуард Израилевич вкладывает все знания, все возможности, все знакомства (а их у него было более чем достаточно) в строительство современной нейрохирургической клиники. Здесь проявился его незаурядный организаторский талант, высокий вкус зодчего и преломление опыта увиденных им лучших образцов зарубежных операционных.

Дизайн открытого в 1966 г. операционного блока в Институте неврологии впечатлял. Хозяин гордился своим детищем и радовался заслуженным комплиментам.

Но еще важней — сложились условия для полного никем не ущемляемого развертывания научных исследований. Эдуард Израилевич — образованнейший ученый, хорошо знакомый не только с литературой последних лет, но и с лучшими клиниками Европы и Америки — тонко чувствовал перспективные направления. Его клиника быстро завоевала авторитет своими пионерскими исследованиями по стереотаксическому выключению аневризм головного мозга, по удалению внутримозговых гематом с использованием винта Архимеда, по криохирургии опухолей головного мозга, по внедрению математических методов в диагностику и прогностику нарушений мозгового кровообращения.

Эдуард Израилевич наладил тесное сотрудничество с учеными Большой и Академии медицинских наук СССР, а стык наук, как известно, наиболее продуктивен для получения новых знаний.

Проф. Э.И. Канделя избирают Председателем Московского общества нейрохирургов. К нему приходит мировое признание.

Эдуард Израилевеч Кандель был избран вице-президентом Всемирной федерации нейрохирургических обществ. В 1985 г. вместе с ведущими нейрохирургами страны он получил Государственную Премию СССР — за разработку сосудистой нейрохирургии. В 1972 г. Э. Кандель становится первым заместителем главного редактора журнала «Вопросы нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко».

В конце 80-х годов Эдуард Израилевич тяжело заболел. Удаление пораженного раком легкого, которое выполнил Михаил Израилевич Перельман, казалось, принесло избавление. Во всяком случае, Эдуард Израилевич вновь появился на публике, вернулся к работе в клинике и председательствованию в Московском обществе нейрохирургов.

Увы, светлый промежуток оказался непродолжительным. Проявилась клиника метастаза в головной мозг. Стала очевидной необходимость нейрохирургического вмешательства.

И Эдуард Кандель просит об этом Александра Коновалова и ставит три условия:

1. Рисковать во время операции (как я).

2. Быть радикальным (как я).

3. Никого из посторонних в операционную не пускать.

Операция прошла удачно, но, к сожалению, прогрессировала опухоль легкого.

В августе 1990 г. Эдуарда Израилевича не стало.

Эдуард Кандель, безусловно, был самым светским человеком в нейрохирургической среде. Свой в литературных и артистических кругах, он всегда получал приглашения на премьеры, вернисажи, юбилеи. С его мнением деятели культуры считались. Так, именно Э.И. Кандель дал название замечательному фильму «Белорусский вокзал». Ложился спать далеко за полночь. Затем напряженный операционный день. И снова события, в которых приходилось принимать участие.

Когда кто-либо из друзей нуждался в его профессиональной помощи, он весь выкладывался, чтобы избавить больного от страданий. Порой он рисковал и не только репутацией, протягивая руку гонимым.

Не случайно Владимир Высоцкий посвятил ему свою песню. Приведем ее слова полностью.

Э.И. Канделю

Он был хирург и даже нейро,

Специалистом по мозгам,

На съезде в Рио-де-Жанейро

Пред ним все были мелюзга.

Припев: Всех, кому жить не светило,

Превращал он в нормальных людей.

Но огромное это светило,

К сожалению, было еврей.

В науке он привык бороться,

И за скачком всегда скачок.

Он одному первопроходцу

Поставил новый мозжечок.

Намного опасней была ситуация с Александром Галичем. По сложной цепочке ему передали, что в праздник Великой Октябрьской революции арестуют. Бард обратился к Эдуарду Израилевичу с просьбой спасти его. Кандель отдавал себе отчет в том, на что он идет, но пошел. Положил Галича к себе в нейрохирургическую клинику Института неврологии. Нужны были диагноз и лечение. И доктор Кандель вспомнил про мигрень Галича и стал ему делать новокаиновые блокады в височную область. Так продолжалось 1,5 месяца, пока не миновала угроза ареста. На прощанье Галич сказал Канделю: «Знаешь, я был счастлив здесь — эти полтора месяца», — и вручил ему стихи. Приведем лишь первую и последнюю строфы:

Открытое письмо

Доктор Кандель и другие!

Нет добра без худа...

Ваша нейрохирургия

Это ж просто чудо!

...

Спите, люди дорогие —

Исцеленье близко!

Доктор Кандель и другие —

Кланяюсь Вам низко!

«Светскость» Канделя обошлась ему сравнительно дешево — его сделали невыездным на несколько лет.

При всей своей мужественности Эдуард Израилевич был легко ранимым и обидчивым человеком. Что-то детское пробивалось у маститого профессора, даже его неизменившийся крупный округлый почерк — оттуда. Любил похвалу, любил похвастаться, правда, было чем.

Однажды Э.И. Кандель пришел в Институт нейрохирургии с небольшим кейсом и показал только что вышедшее в США «Руководство по функциональной и стереотаксической нейрохирургии», одну из немногих в мире фундаментальных монографий по этому разделу нейрохирургии.

Эдуард Израилевич известен как страстный коллекционер. Он собрал выдающиеся коллекции старинных медицинских книг, марок, светильников, перлов пациентов и врачей.

Эдуард Израилевич содержал в идеальном порядке не только их, но и научную литературу, деловые бумаги, переписку.

***

Профессор Эдуард Кандель оставил глубокий след в нейрохирургии. Это прежде всего успешно развивающаяся в стране стереотаксическая и функциональная нейрохирургия, увы, уже без своего создателя. Это оригинальная клиника нейрохирургии в Научном центре неврологии. Это — 6 актуальных монографий и ряд изобретений. Школа Канделя разрослась в России и сопредельных странах.

К 75-летию со дня его рождения супруга Эдуарда Израилевича, друзья и коллеги издали книгу воспоминаний о нем — «Высший титул».

Отмечая 100-летие Эдуарда Израилевича Канделя, подчеркнем, он не забыт. В музее Национального центра нейрохирургии о нем рассказывают и молодым нейрохирургам, и всем гостям.

Акад. А.Н. Коновалов, проф. Л.Б. Лихтерман